Передача №337
18.05.98.
|
 |
|
Здравствуйте. У микрофона Ирина Новожилова.
В эфире программа “Облака”...
Это передача о заключенных, для заключенных и для всех
тех, кому не безразлична их судьба.
30 октября 1974 года политзаключенные мордовских и
пермских лагерей объявили голодовку в знак протеста
против политических репрессий в Советском Союзе, против
государственного произвола, несправедливости, неправды.
Они протестовали также и против бесчеловечных условий
в тюрьмах и лагерях, против беспредела администрации.
С тех пор день 30-го октября стали называть Днем политзаключенного.
Каждый год политзаключенные отмечали этот день совместной
голодовкой. Сидели политзаключенные не только в политзонах,
но и в обычных уголовных лагерях. Известны случаи, когда
политических поддерживали десятки обычных заключенных,
также объявлявших голодовку. В лагерях в этот день зажигали
свечи в память жертв ленинских, сталинских, брежневских
репрессий, в память своих погибших товарищей.
Сейчас день политзаключенного проводят официально.
Называют его, правда, по-разному: Днем борьбы против
политических репрессий, Днем памяти жертв политических
репрессий... В субботу 30 октября к памятникам жертв
политических репрессий придут не только известные политические
и общественные деятели нашей страны, правозащитники,
бывшие политзаключенные, придут и тысячи людей, чьих
родных и близких замучили в лагерях. Многим из них и
прийти-то больше некуда, чтобы помянуть своего брата,
мужа, отца, сестру, друга: тысячи братских могил, по
большей части до сих пор скрытых, безымянных, безвестных,
рассеяно по нашей земле.
В Москве одним из памятных мест по жертвам политических
репрессий стал Соловецкий камень. Называют его так потому,
что привезен он был из бывших соловецких лагерей в 1991
году. Установить его было решено на Лубянской площади.
На том самом месте, где долгие годы стоял памятник одному
из самых бездушных, безжалостных палачей России - Феликсу
Дзержинскому.
У Лубянско-соловецкого камня и соберутся 30 октября
люди, чтобы помянуть безвинно погибших.
Накануне 30 октября наш корреспондент Сергей Саяпин
взял интервью у бывших советских политзаключенных. Имеет
ли сегодня какую-нибудь общественную значимость День
политзаключенных для нашей страны? Ведь сейчас политзаключенных
у нас нет, а других реальных, жизненных проблем в нашей
стране и так хватает.
На этот вопрос отвечает бывший политзаключенный, депутат
Государственной Думы Сергей Адамович Ковалев.
“Я не знаю, так ли уж точно известно, что сейчас в
нашей стране нет политзаключенных. По крайней мере,
одного мы с вами знаем - это Григорий Пасько из Владивостока.
Я полагаю, с вероятностью 0.85%, что за ним нет нарушения
закона, он арестован потому, что некоторые государственные
чиновники решили таким способом поддерживать то, что
им кажется государственным порядком. Кроме того, сейчас
начался процесс над Никитиным. Вы знаете, что сидел
Вилл Мирзоянов - это все дела одного свойства. Их можно
назвать с полным правом политзаключенными, хотя "политзаключенный"
- это слово плохое. Что это такое? - никто не знает.
Скажем, вот, узник совести - понятие совершенно определенное:
это тот человек, который не нарушил закон, но оказался
в заключении по политическим мотивам самой власти. Все
мы, кто сидел в 70-е 60-е 80-е годы, мы ведь не нарушали
закон, мы наоборот требовали от власти исполнения законов,
и это требование для власти оказалось достаточно трудным.
И вообще в Советском Союзе никогда не было политических
заключенных, посаженных за террор, например, или за
реальные преступления. Это были либо жертвы жребия,
как это было в сталинские времена, либо узники совести:
люди, не нарушавшие закона, а осуществляющие свои действия
совершенно легально, законным способом, но осужденные
властью. Само существование этого дня - 30 октября -
продолжает иметь значение в двух отношениях. Во-первых,
это напоминание о нашей кровавой и грязной истории,
призыв внимательно относиться к ее урокам. И, во-вторых,
это тот день, когда нам следует посмотреть вокруг себя
и подумать, а не продолжается ли у нас повторение того,
что было. Я назвал три имени: Мирзоянов, Никитин, Пасько
- все это люди, которые, каждый по своему, были обеспокоены
безопасностью своих сограждан, экологической безопасностью.
Это для нас еще и день, который заставляет подумать:
а что за спецслужбы мы позволяем себе иметь в свой стране?”
Имеет ли День политзаключенного какое-либо отношение
к нынешним заключенным? Ведь многие из них никакой опасности
для общества не представляют. Точно так же, как не представляли
никакой опасности ни для общества, ни для государства
и узники сталинских концлагерей. Десятки лет в нашей
стране идет война государства против собственного населения.
То кампания борьбы с врагами народа, то кампания за
уничтожение кулаков, как класса, теперь так называемая
“борьба с преступностью”. Может быть, настало время
и о нынешних жертвах войны против собственного народа
подумать? У микрофона депутат Государственной Думы,
бывший политзаключенный Сергей Ковалев.
“Не все они преступники, опасные преступники. Но они
подвергаются совершенно незаконному, варварскому наказанию
и содержанию. И дело здесь не только в том, что в стране
пустой бюджет и тюрьму нечем кормить, а в продолжении
нашей советской традиции, традиции войны, произвола.
Условия их жизни, по авторитетному заключению экспертов,
чем отличаются от пыток. А к этому никто их не приговаривал.
Они приговорены к лишению свободы, а к не к голоду,
холоду, тесноте, риску заразиться туберкулезом. Довольно
многие представители тюремной администрации совершенно
искреннее убежденны, что ничем, кроме произвола, они
не могут обуздать тюремные эксцессы. Они считают, что
так и надо: и стукачи - так и надо, и дубинки - так
и надо, и фальшивые рапорта - так и надо: иначе не будешь
держать в узде братву, сидящую в тюрьме. Это въевшаяся
традиция, и с ней довольно трудно бороться. Вы очень
мало найдете среди тюремной администрации людей, имеющих
представление о законе, имеющих убеждение, что закон
есть нечто полезное: не то, что прикрывает их произвол,
а то, что должно устранять любой произвол с любой стороны.
И эта традиция - наша беда”.
Что значит День политзаключенного для вас, нужен ли
он сегодня российским гражданам? Такой вопрос задал
наш корреспондент бывшему политзаключенному, председателю
Центра МЕМОРИАЛ и руководителю его исследовательских
программ Арсению Рогинскому:
“Это память о прошлом, которую мы обязаны сохранить,
потому что прошлое учит нас адекватному отношению к
настоящему и предостерегает от жестокого будущего. Память
вообще... В российском характере - помнить о мертвых,
помнить о страдальцах. В этой стране только по политическим
приговорам расстреляно не менее 1 миллиона человек.
Я не говорю о бессудных расправах. Многие миллионы прошли
через лагеря и тюрьмы, ссылки. Это день поминовения
о них – актуальная живая память.
Второе. Когда человека отправляют в тюрьму за его убеждения,
за его деятельность, направленную на улучшение жизни
в стране демократическим мирным способом, – это проблема
прав человека, политических и гражданских прав. Она
не имеет государственных границ. И сегодня мы смотрим
вокруг себя и находим политзаключенных совсем в немалом
количестве в тех странах, которые вчера были единым
Советским Союзом, а сегодня обрели самостоятельность.
И называем их имена - людей, сидящих в тюрьмах: политзаключенных
Средней Азии, политзаключенных на Кавказе и так далее.
30 октября МЕМОРИАЛ представляет первый список сегодняшних
политзаключенных стран СНГ. Так что это день не только
памяти, но и день, когда мы отчетливо и громко говорим
о сегодняшних политзаключенных, в надежде, что общество
нас услышит. И поэтому этот день нужен. Нужно помнить,
что каждый день люди сидят в тюрьмах за свои убеждения.
Мы просто обязаны напоминать об этом стране. А страна,
мы надеемся, понимает и готова открыть свои уши, отвлечься
от социальных и экономических трудностей и послушать
про прошлое и про настоящее вокруг нее”.
Ваш личный лагерный опыт, опыт политзаключенного, который
сидел в обычных уголовных лагерях, может ли он быть
полезным для нынешних заключенных? На вопрос нашего
корреспондента отвечает Арсений Рогинский:
“У заключенных, неважно за какие преступления они были
осуждены, есть два способа решения своих конфликтов
с той властью, которая притесняет их в тюрьмах так,
как не притесняла никакая власть их на воле. Той властью,
которая беспредельничает в тюрьмах и, ничего не боясь,
глумясь над заключенными и лишая их последних прав,
не докармливает, не дает нормальных условий для сна
и так далее. Есть два способа разрешения конфликта.
Один, традиционно принятый в зэковском кругу – решение
неправовое: обойти эту власть, как-то схитрить. Или
пойти на любое другое решение своего вопроса - вплоть
до убийства, я имею в виду внутрилагерные дела.
У политзаключенных всегда была другая традиция - традиция
правового разрешения конфликта. Буковский в своих воспоминаниях
пишет, что когда он приехал в лагерь - в 60-х годах,
то он был тем человеком, который научил писать заключенных
заявление в прокуратуру. И лагерь, увлекшись, стал писать
эти заявления. Люди вдруг увидели через некоторое время
с удивлением, что из этого что-то выходит. Это в те
годы! Я думаю, что нынешняя ситуация, когда власть,
в отличии от прошлой, бесконечно декларирует тот факт,
что она строит правовое государство, свою приверженность
ценностям права, дает заключенным довольно большие возможности.
Зэк бесправен, он ищет способ, как бороться за свои
права. Политзаключенные нашли этот способ. Это способ
мирной, ненасильственной борьбы в рамках права. Мне
кажется, что этот способ, конечно, тяжел, он нетрадиционно
русский, где-то будет малоэффективен, потому что где-то
будут рвать эти заявления, не отправлять их по назначению.
Прокурор будет закрывать глаза на то, что творится в
зоне или СИЗО. И плевать ему, как тебя кормят и как
ты одет в ШИЗО, холодно - он не заметит. И тем не менее,
надо помнить, что право - есть, право использовать все
правовые рычаги для восстановления законности и справедливости.
Хотя бы той, что прописана в кодексе, в правилах распорядка.
Они чудовищные, они плохие, но тем не менее, если все
это будет исполнятся, жизнь уже станет бесконечно легче.
И в этом смысле, День политзаключенного надо помнить
всем, кто сейчас сидит в зонах, крытых, в СИЗО, помнить,
что право хоть в каком-то проценте случаев может восторжествовать,
и четко правовыми способами защищать себя”.
И еще одно мнение о значении Дня политзаключенного
для сегодняшнего дня. У микрофона бывший политзаключенный,
директор Общественного центра содействия реформе уголовного
правосудия Валерий Абрамкин.
“Я согласен с Сергеем Ковалевым. Лучше бы было назвать
этот день - Днем узника совести.
Я думаю, что и многих сегодняшних заключенных можно
так назвать - узники совести. При Сталине, да и при
Брежневе, в политлагерях сидели, по большей части, не
политики, не люди, которые боролись за власть или против
власти. Это были обычные люди, попавшие в тюрьму просто
за то, что хотели жить по правде, по совести. Почему
миллионы таких людей надо было отправлять за решетку?
Неправая власть, тоталитарная власть может существовать
только в условиях тотального страха населения, в условиях
полного единомыслия. Тогда не то, что говорить, а и
думать было нельзя иначе, чем приказала партия и правительство.
Нет уже сегодня прежнего ГУЛАГа....
Поэтому многих сегодняшних заключенных можно назвать
узниками совести. Так что 30 октября - это и их день”.
Вы слушали программу "Облака".
Всем привет.
|
