Передача N 820 10 июня 2008 15.10

Всероссийская конференция «Примирение – воспитательно-образовательная практика ХХI века» О практике восстановительного правосудия О работе Общественного центра «Судебно-правовая реформа», его региональных отделений и организаций-партнеров Зачем восстановительное правосудие общеобразовательной школе?

В эфире программа "Облака"...

Это передача о заключенных, для заключенных и для всех тех, кому небезразлична их судьба.

Здравствуйте. У микрофона Ирина Новожилова.

С 4 по 6 июня в Москве проходила Всероссийская конференция «Примирение – воспитательно-образовательная практика ХХI века». Инициатором конференции был Общественный центр «Судебно-правовая реформа», который вот уже десять лет занимается проблемами становления в нашей стране восстановительного правосудия.
«Восстановительный подход в уголовном правосудии можно предельно кратко описать как поддержку усилий граждан, сообществ, государства по преодолению зла, причиненного преступлением и всплеска враждебности между людьми», – говорится в общей справке о деятельности Общественного центра.

Движение за восстановительное правосудие началось более тридцати лет назад и с тех пор получило широкое развитие во многих странах мира. К этому времени стало понятно, что современная система уголовного правосудия и наказания становится все менее эффективной. Она не только не выполняет задач, которые на нее возложены, но и порождает проблемы, справиться с которыми обществу сложнее, чем с преступностью. Казенная система уголовного правосудия, становится все более разорительной для общества, неэффективной с точки зрения общественно-значимых целей, она не помогает нам решать реальные конфликты и проблемы, а загоняет их внутрь.
Главная задача казенной юстиции – изобличение и наказание преступника. В центре внимания новой формы правосудия является восстановление нарушенных прав и интересов пострадавшего от правонарушения.
Во многих странах мира восстановительная юстиция уже широко применяется на практике, что позволило значительно сократить поток людей, который раньше пропускался через систему казенного правосудия. В Новой Зеландии, например, в обычные суды попадает лишь 20% дел по правонарушениям несовершеннолетних.
В России проблемами становления новой для нас формы правосудия занимается Общественный центр «Судебно-правовая реформа».
Об особенностях практики восстановительного правосудия рассказывает один из основателей Общественного центра, ведущий научный сотрудник Института государства и права РАН, Людмила Михайловна Карнозова:

«Принципиальная особенность практики восстановительного правосудия заключается в том, что она предлагает не просто более гуманный подход к правонарушителю. Она помогает людям решить проблемы, связанные с конфликтом, возникшим между ними.
Гуманность в данном случае не означает попустительства, безответственности. Посредник организует прямой диалог между преступником и его жертвой, правонарушителя же побуждают осознать свою вину, свою ответственность за нанесенный ущерб, и взять на себя обязательства по его возмещению.
В тех случаях, когда речь идет о корыстном преступлении, потерпевший больше заинтересован в реальном возмещении ему ущерба, а не в том, чтобы отправить виновного в тюрьму. Т. е. этот новый, не формальный вид правосудия прелагает сделать реакцию на преступление более осмысленной, ведь и для пострадавшего от преступления (даже с прагматической точки зрения) главное не в том, как накажут правонарушителя, а в том, чтобы был заглажен вред, причиненный ему преступлением».

Опыт деятельности Общественного центра «Судебно-правовая реформа» доказывает, что и в нашей стране многие пострадавшие от правонарушения жаждут не мести, а реального восстановления своих прав и деятельного раскаяния преступника, тем более, когда речь идет о подростке. Чаще всего, и подростку, прошедшему программу заглаживания вреда, это приносит пользу – предупреждает совершение им дальнейших правонарушений. Продолжает Людмила Карнозова:

«Программа по заглаживанию вреда строится на основе принципа добровольности, поэтому, если нарушитель согласен загладить вред, если он чувствует стыд и хочет извиниться перед потерпевшим, то вступает в действие ведущий программ восстановительного правосудия. Мы провели много таких встреч. Чаще всего потерпевшие соглашались потратить свое время, прийти на эти встречи и подписывали в результате примирительный договор.
У нас есть сложившийся стереотип, что потерпевшие либо жаждут мести, наказания, либо только возмещения материального ущерба. Оказалось, что не так. Оказалось, что для потерпевшего важно увидеть перед собой правонарушителя, убедиться, что он раскаялся и больше не будет совершать преступления. По тем делам, где мы проводили эти программы, рецидивов у правонарушителя, как правило, не было.
В формальном уголовном процессе жертвы или потерпевшие оказываются на периферии процесса. Потерпевший используется лишь как средство, для получения доказательств, как фигура, ходатайствующая о том, какое наказание обвиняемому необходимо вынести и т. д. Проблемы самого человека, появившиеся в результате преступления, никого на самом деле не интересуют, т. е. в нашем же уголовном процесс никто жертвой не занимается».

Интересно, что жертвами правонарушений нередко оказываются бывшие заключенные. О том, как они оценивают эффективность программ восстановительного правосудия, рассказывает Президент Общественного центра «Судебно-правовая реформа» Рустем Максудов:

«Наши специалисты-медиаторы нередко сталкиваются со случаями, в которых потерпевшими оказываются бывшие заключенные, некоторые из них провели в тюрьме от 10 до 17 лет. И вот такие люди, когда узнают о наших программах, участвуют в них, говорят: «Если б такие программы были раньше, когда я только попал в тюрьму, наверное, моя жизнь сложилась бы иначе».
Я спросил у одного такого человека: «А что бы это изменило? И почему бы Ваша жизнь выстроилась иначе»? Он отвечает: «Я не встретил тогда человеческого отношения к себе. Если б такое отношение ко мне как к человеку, как к личности, было, наверное, это заставило бы меня одуматься».
Это очень важно, что именно люди уже отсидевшие немалый срок, рецидивисты,
высказываются в пользу наших программ, думают о том, каким образом уберечь подростков,
начинающих криминальную карьеру, уберечь от тюрьмы».

Вначале основным направлением деятельности Общественного центра «Судебно-правовая реформа», его региональных отделений и организаций-партнеров была реализация восстановительного подхода в системе уголовного правосудия. Но, начав работать с милицией, судами, Комиссиями по делам несовершеннолетних и защите их прав, участники программ восстановительной юстиции обратили внимание на следующее: много конфликтных и даже криминальных ситуаций происходит в школе. Причем школа, опасаясь за свою репутацию, как правило, не стремится «выносить сор из избы».
Поэтому в нескольких городах России была начата программа по созданию детских служб примирения в школах. На конференции «Примирение – воспитательно-образовательная практика ХХI века» это направление деятельности Общественного центра «Судебно-правовая реформа» освещалось довольно подробно. У микрофона руководитель направления «Школьные службы примирения» Антон Коновалов:

«В современных школах происходит очень много конфликтов. Это и понятно, в одном месте собираются дети и подростки с разными установками, разных социальных групп, часто – разных возрастов, национальностей, разных систем воспитания. К тому же, подростковый возраст сам по себе конфликтен, и в подростковых коллективах довольно большая напряженность.
Какие же способы решения конфликтных ситуаций предлагает школа? Как правило, их три. Первый – это административно-карательный способ, когда взрослые принимают решение за детей: например, пересадить на заднюю парту, вызвать родителей, отправить на педсовет, к директору, выгнать из школы и т. д.
Второй способ, когда эти дети в своем коллективе сами пытаются найти выход из конфликтных ситуаций. Часто они это делают привычными для себя «силовыми» способами, используя, скажем, «стрелки». По нашему собственному опыту мы помним эти «стрелки» подальше от глаз взрослых, где-нибудь во дворах. Обычно они кончаются драками, на которых частенько не бывает победителей. После таких «разборок» кто-то попадает в травмапункт, на другого заводят уголовное дело… Бывают и какие-то другие негативные последствия.
Еще один вариант: конфликты просто сдерживаются, замалчиваются, уходят вглубь. В этом случае также возникает длительное (иногда на много лет) напряжение в группе: кому-то объявляют бойкот, кто-то становится постоянным «козлом отпущения» и т. д.»

В школах, где реализуется проект «Школа – территория примирения» появляется не просто специалист по проведению восстановительных программ, а создаются команды, в которые входят и сами дети. О принципах работы школьных служб примирения рассказывает Антон Коновалов:

«Мы считаем, что конфликт должен разрешаться самими его участниками. Он должен решаться путем переговоров. Обидчик и потерпевший (либо стороны конфликта) должны встретиться за столом переговоров и обсудить, в чем, собственно, конфликт, к каким последствиям он приводит, какие чувства он вызывает. Как он должен быть разрешен? Об этом люди договариваются сами. Еще один вопрос, который решают службы примирения: как сделать, чтобы конфликт не повторялся в дальнейшем.
Естественно, самим ребятам это было бы сделать не под силу, потому что слишком сильно напряжение, предубеждение, обида, злость и другие негативные эмоции. Поэтому им и помогает посредник, медиатор, ведущий. Это нейтральный человек, который не судит, не выносит решений, не обвиняет, не угрожает, не советует, а просто помогает организовать коммуникацию, переговоры, разговор, в котором сами ребята будут искать выход из конфликтной ситуации.
При этом для нас очень важно, чтобы этими медиаторами выступали и сами ученики школы. Во-первых, ученики школы лучше знают, что происходит у них в школе. Во-вторых, сами конфликтующие ребята гораздо больше доверяют сверстникам. Они знают, что эта информация не выйдет куда-то к взрослым. В-третьих, сами ведущие, медиаторы-школьники получают уникальный опыт решения конфликтов, это происходит в их жизни по значимым для ребят вопросам. И, наконец, это важный элемент самоуправления, важнейший элемент социализации: подростки знакомятся с разными взглядами, разными мнениями, учатся не просто выбирать из них правильное или неправильное, умное или неумное, верное или неверное, а находить согласованное решение, искать точки пересечения между ними».

Вот что сказал нашему корреспонденту Антон Коновалов о главных итогах Всероссийской конференции «Примирение – воспитательно-образовательная практика ХХI века», которая проходила с 4 по 6 июня этого года в Федеральном институте развития образования:

«Это очень важное для нас событие. Во-первых, это встреча большинства команд, которые организуют службы примирения, это возможность обмена опытом коммуникации, взаимодействия. Ну, и просто это дает возможность реально почувствовать поддержку сообщества и т. д.
Это и постановка будущих общих целей, задач движения. Я думаю, что конференция даст толчок к дальнейшим размышлениям, взаимодействию и развитию самой идеи служб примирения.
Конечно же, очень важный момент – презентация программ перед властными структурами. В результате, Министерство образования, его структуры, обращают на них внимание, признают как значимую практику. Это дает нам шанс выйти на более высокий уровень».

В конференции участвовали не только представители общественных организаций, занимающихся восстановительным правосудием, педагоги, ученые, представители государственных органов власти и муниципальных служб, но и сами дети, работающие в школьных службах примирения.
«Это дает надежду, на то, что Россия имеет возможность хотя бы в XXI веке избавиться от карательной практики решения конфликтных ситуаций», — сказала корреспонденту «Облаков» одна из участниц конференции Елена Михайловна Ключникова – заместитель директора по учебно-воспитательной работе школы «Здоровье» Северо-Западного округа города Москвы. Говорит Елена Ключникова:

«В конференции приняли участие не только кураторы школьных служб примирения, но и, что меня очень обрадовало, ученики московских школ, которые сами работают в школьных службах примирения. Мне показалось это очень значимым.
На самом деле, нетрадиционные пути разрешения конфликта – это один из новых путей воспитательной работы в школе, это выстраивание новых отношений. А на мой взгляд, именно формирование системы отношений, системы ценностей в школе и является очень важным. У ребенка формируется умение жить в обществе, умение находить пути разрешения конфликтов.
И еще, такие конференции дают понимание, что ты не один. Когда встречаешься не только с теми, кто в Москве этим занимается, но и с людьми из разных регионов, возникает ощущение, что вся Россия сейчас поворачивается к некарательным, неадминистративным путям разрешения конфликтов, что происходит это не только в школе, но и за стенами. Наша же задача – готовить детей к встрече с этим большим миром».

Вы слушали программу "Облака".
Всем привет!