|
Передача N 823
01 июля 2008
15.10
|
 |
- 1 сентября вступает в силу закон «Об общественном
контроле за обеспечением прав человека в местах
принудительного содержания»
- Достоинства и недостатки закона
- Можно ли сделать закон эффективно работающим?
- О практике Тюремных комитетов 19 века
|
В эфире программа "Облака"...
Это передача о заключенных, для заключенных и для всех
тех, кому небезразлична их судьба.
Здравствуйте. У микрофона Ирина Новожилова.
Первого сентября вступает в силу закон «Об общественном
контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного
содержания и о содействии лицам, находящимся в местах
принудительного содержания».
Закон предусматривает введение общественного контроля
в закрытых учреждениях, которые находятся в подчинении
самых различных министерств и ведомств: Федеральной
службы исполнения наказания (ФСИН), МВД, Федеральной
службы безопасности, Министерства Обороны и даже органов
управления образованием (имеются в виду учебно-воспитательные
учреждения закрытого типа). Больше всего заключенных
содержится в тюрьмах и колониях Службы исполнения наказания.
По оценке правозащитников, именно в этих учреждениях
из-за волокиты с принятием закона сложилась и самая
тревожная ситуация. У микрофона председатель Московской
Хельсинкской группы Людмила Михайловна Алексеева:
«То, что происходит в пенитенциарной системе, это
просто страшно. Правозащитников туда не пускают, и
понятно почему: людей там просто уничтожают, забыв,
что они люди. Акции протеста и тюремные бунты приобретают
все более массовый и острый характер. Пускают туда
только ручных журналистов и членов всяких общественных
советов, созданных при ФСИН. Взорвется, в конце концов,
эта система, она уже стала опасной для общества».
В «пресс-зонах» (так правозащитники
называют учреждения, откуда приходит особенно много
жалоб на пытки и случаи жестокого обращения, унижающего
человеческое достоинство) руководство ФСИН проводит
даже «Дни открытых дверей».
К таким пресс-зонам относится и печально известная колония
№ 1 Республики Удмуртия (поселок Ягул). В одной из передач
прошлого года выступали бывшие узники Ягула и сотрудники
этой колонии, которые давали показания на общественных
слушаниях, проведенных правозащитными организациями.
Рассказывает исполнительный директор Общероссийского
общественного движения «За права человека», один из
основателей Фонда «В защиту прав заключенных» Лев Александрович
Пономарев:
«Когда начинаешь критиковать ФСИНовцев, они возражают:
«Да вы что! Мы провели день открытых дверей в Ягуле!
Все журналисты имели возможность туда пройти!» А как
проходят «Дни открытых дверей»? Выстраиваются активисты-красноповязочники
вдоль коридоров, специально заводят журналистов в
некоторые помещения, где стоят те же замечательные
«сектанты». И когда журналисты их спрашивают: «Как
у вас в колонии?», они хором отвечают: «У нас все
хорошо».
Сбой был только один раз: некто Мищихин закричал:
«Нас здесь убивают»! Это был скандал, его успело снять
телевидение. После этого Мищихина путем угроз и пыток
заставили отказаться от своих слов. Вызвали снова
журналистов, и Мищихин при них сказал, что он просто
хулиганил». После этого он опять отказался от своих
слов. Сейчас его продолжают пугать, но он уже сказал:
«Либо меня убьют, либо я буду доказывать свою правоту».
Реально закон об общественном контроле
начнет работать лишь в начале будущего года, поскольку
потребуется время на формирование и утверждение наблюдательных
комиссий, которые должны быть созданы в каждом субъекте
федерации. На формирование комиссий отводится примерно
90 дней.
Кандидаты в члены комиссий будут выдвигаться общественными
организациям и объединениями, имеющими не менее чем
пятилетней опыт правозащитной или благотворительной
работы в учреждениях принудительного содержания. Поступившие
от этих организаций заявления будут утверждаться Советом
Общественной палаты России, который может принять решение
об отклонении предложенных кандидатур. В состав каждой
из комиссий будет входить до 20 человек. Но подобрать
достаточное количество квалифицированных членов и экспертов
комиссий во всех субъектах федерации будет не так просто.
В наших передачах мы рассказывали нашим слушателям
о нелегкой судьбе закона «Об общественном контроле».
Первый его вариант, был разработан еще лет десять назад,
в 1999 году закон был одобрен большинством голосов депутатов
Госдумы. Однако тогда Совет Федерации его не одобрил.
Нынешний вариант закона начал обсуждаться почти пять
лет назад, был принят Государственной Думой в первом
чтении в сентябре 2003 года. Но потребовались многочисленные
обращения правозащитников и Уполномоченного по правам
человека в РФ к высшему политическому руководству страны,
чтобы добиться рассмотрения проекта во втором чтении.
Оно состоялось лишь в апреле нынешнего года.
За более чем десятилетнюю историю обсуждения законопроекта
об общественном контроле в него успели внести поправки,
полностью искажающие его смысл, поэтому и после вступления
в силу закон может оказаться неработающим. Рассказывает
один из авторов первого варианта закона Об общественном
контроле и инициаторов его продвижения через различные
властные структуры Валерий Васильевич Борщев, член экспертного
совета при Уполномоченном по правам человека в РФ, Председатель
Правления Фонда «Социальное партнерство»:
«Внесли поправку, что общественный контроль осуществляется
в порядке, определяемом ведомствами. Значит, ведомство
вроде бы контролируется общественностью, а вот как
оно его контролирует, само же ведомство определяет.
Это явное противодействие установлению общественного
контроля в России».
Председатель правления Комитета за
гражданские права Андрей Владимирович Бабушкин считает,
что эта поправка сильно осложнит становление общественного
контроля, поскольку ведомства по своей природе не заинтересованы
в том, чтобы их деятельность контролировали неправительственные
организации. У микрофона Андрей Бабушкин:
«Ни одна ведомственная система в мире сама себя
надлежащим образом контролировать не может. И при
отсутствии нормального судебного контроля, при отсутствии
заинтересованной в устранении нарушения прав человека
прокуратуры, невозможно, чтобы эта система работала
эффективно и выполняла те задачи, ради которых она
была создана».
Уполномоченный по правам человека
в РФ Владимир Лукин рассматривает вступление закона
в силу лишь как необходимое условие начала становления
общественного контроля над уголовно-исполнительной системой.
У микрофона Владимир Лукин:
«Главное, чтобы общественный контроль был реальным.
Чтобы не было ни диктатуры контролирующих, ни «потемкинских
деревень», каких в нашей истории бывало немало».
Директор Центра содействия реформе
уголовного правосудия Валерий Абрамкин считает, что
помочь ускорить становление общественного контроля за
соблюдением прав человека в местах принудительного содержания
может поддержка высшего политического руководства страны.
У микрофона Валерий Абрамкин:
«Дмитрий Медведев уже в первые месяцы после того,
как вступил в должность президента, неоднократно выражал
озабоченность ситуацией, сложившейся в местах заключения,
в судебной системе. По Конституции президент – гарант
соблюдения прав человека. Мне представляется, что
Дмитрий Медведев должен хорошо понимать, что ситуацию
с соблюдением прав заключенных не исправить без становления
в нашей стране реального общественного контроля. Поэтому
в рамках своих полномочий он, как мне представляется,
мог бы принять меры по поддержке общественного контроля
в России. Например, подписать Указ о мерах по оказанию
помощи наблюдательным комиссиям. В таком указе можно
обязать ведомства, в подчинении которых находятся
места принудительного содержания под стражей, регулярно
отчитываться о создании ОНК, их работе и оказываемой
им помощи. Пора перестать рассматривать общественный
контроль, как подарок правозащитникам – мы решаем
задачу национального масштаба».
Но особенно важно включить в процесс становления общественного
контроля региональные органы власти и службы местного
самоуправления, считает Валерий Абрамкин:
«Было бы полезным провести рабочее совещание с главами
субъектов федерации, региональными уполномоченными,
советами и комиссиям по правам человека и т. д. по
вопросам становления общественного контроля. В законе
не предусмотрено какое-либо финансирование деятельности
наблюдательных комиссий. А ведь им нужны помещения
для работы, помощь в организации поездок в ИК, СИЗО
и другие учреждения принудительного содержания под
стражей. Можно создать региональные фонды помощи по
поддержке неправительственных организаций, которые
участвуют в деятельности комиссий. М. б. и федеральный
фонд следовало бы создать.
Главы регионов должны почувствовать важность поставленной
перед ними задачи, заинтересованность высшего политического
руководства страны в ее решении. Без общественного
контроля невозможно сократить масштабы пыток и преступлений
против человечества, которые приобрели в России характер
национального бедствия».
У России есть свой давний и достаточно интересный опыт
по гражданскому контролю за тюрьмами, участию общественных
структур в тюремной реформе, который вполне может пригодиться
и сегодня.
Огромную роль в радикальных переменах, которые происходили
в 19 веке в российских тюрьмах, сыграли «тюремные комитеты»,
которые были созданы во всех российских провинциях и
крупных городах. Рассказывает директор Центра содействия
реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин:
«Еще в начале 19 века по Указу Александра I в России
стали создаваться «Попечительные о тюрьмах общества».
Вначале они, в основном, занимались благотворительной
деятельностью, сбором средств на улучшение жизни арестантов
и этапников. Но вскоре стало понятно, что только благотворительная
деятельность в России вряд ли будет эффективной. Моральные
и даже материальные результаты такой деятельности,
при существовавших тюремных порядках и обыкновениях,
не приводят к благим переменам в жизни арестантов.
Тогда управляющие органы попечительных обществ (они
назывались тюремными комитетами) стали наделяться
контрольными и даже властными полномочиями – не только
законотворческими, но и управленческими. От них зависело,
например, даже назначение или увольнение недобросовестного
смотрителя тюрьмы. Распределение большей части благотворительных
средств, поступающих в тот или иной острог, контролировались
также тюремными комитетами. А средства эти шли не
только на улучшение жизни арестантов, но и на помощь
семьям тюремных служащих.
Тюремные комитеты были своего рода общественно-государственными
органами. В них входили, скажем, выборные от сословий
и конфессий, а также люди, имеющие высокое служебное
или общественное положение. Например, Вице-президентами
московского тюремного комитета были генерал-губернатор
князь Голицын и митрополит Филарет. Попадали в их
состав и подвижники, сердцем московского комитета
называли тюремного доктора Федора Газа».
Сейчас практически во всех субъектах федерации учреждения
принудительного содержания не обходятся без помощи региональных
органов власти и местного самоуправления. Там, где ведомства
будут препятствовать реализации закона Об общественном
контроле, такую помощь можно было бы сокращать или вообще
не оказывать. Продолжает Валерий Абрамкин:
«Именно активность тюремных комитетов сделала возможными
радикальные преобразования в России 19 века. Важным
шагом по разработке единых стандартов стала Тюремной
инструкция, она была представлена правительству Министерством
внутренних дел и одобрена Кабинетом министров в 1831
г.
Участвовали члены тюремных комитетов и в разработке
Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.
Этот устав получил высокую оценку современников за
гуманность, демократизм и простоту применения и был,
бесспорно, качественно новым этапом в формировании
отечественной уголовной и пенитенциарной политики.
В частности, ориентировал ее на преимущественное использование
коротких сроков наказания (измеряемых в днях и неделях)
к лишению свободы – «для острастки и вразумления».
В эти же годы и чуть позже гуманизация системы исполнения
наказаний продолжалась. Были отменены: телесные наказания
для женщин, клеймение, шпицрутены для ссыльных и в
армии, ограничено применения розог и т. д.»
Анатолий Кони, автор самого вдохновенного жизнеописания
святого доктора Федра Гааза, пишет: «С первых дней своей
работы в московском тюремном комитете Федор Петрович
был «справщиком» – ходатаем по арестантским делам.
Между арестантом и вольным миром, – считал доктор Гааз,
– стоят не только каменные стены, но и живая стена тюремного
начальства, занятого прямыми своими обязанностями, в
лучшем случае – бездушного, черствого, почти всегда
– равнодушного. Для тюремщика главное – поддержание
и соблюдение порядка между всеми арестантами. Нужда,
беда, тревога, право или интерес отдельной личности
– ничто или почти ничто для тюремщика...
Справщик – это посредник между арестантом и внешним
миром, не казенный, не замкнутый в холодные начальственные
формы, а выслушивающий каждого дружелюбно – без досады,
нетерпения или предвзятого недоверия. Справщик не должен
прибегать к поспешной и безотрадной ссылке на не допускающий
возражений закон. Закон и казенное правосудие за кипами
протоколов не способны разглядеть в обвиняемом живого
человека, а значит и не способны пробиться к основам
правды, справедливости и высшего суда…»
Наша программа планирует оказывать информационную поддержку
становлению общественного контроля. Мы ждем сообщений
из различных регионов от правозащитников и членов общественных
наблюдательных комиссий.
В ближайших передачах мы расскажем об обсуждении проблем,
связанных с организацией общественного контроля в Москве,
которая имеет почти двухвековую историю общественного
контроля за тюрьмами.
Вы слушали программу "Облака".
Всем привет!
|