|
Комментарий в паузе между хрониками и беззакониями
Валерий Абрамкин
1. Событийный контекст
Факт непонятной и недопустимой (с правовой
точки зрения) задержки с освобождением воспитанниц Новооскольской
колонии (НВК) Юлии Зиновьевой и Александры Корнеевой
был выявлен 6 августа т.г. сотрудниками Центра при посещении
колонии. Явная судебная ошибка (незаконность приговоров
в связи с недостижением возраста уголовной ответственности)
была обнаружена еще в начале июня, сообщение об ошибках
отправлено местной прокуратурой в Саратовскую и Новгородскую
прокуратуру 17 июня. По Зиновьевой никаких сведений
в колонию (ни из Пермской прокуратуры, ни из облсуда)
вообще не поступало, извещение
об отмене приговора Корнеевой и копия постановления
Президиума Новгородского облсуда
(от 25.07.03) пришли в колонию 6 августа,
в простом конверте и на имя самой девочки, а
не начальника ВК. Освободить девочку администрация колонии
по постановлению, пришедшему таким «ненадлежащим» образом,
не могла (по своим инструкциям).
Еще одна воспитанница НВК, Зоя Муравьева
прибыла в колонию с первым (незаконным) приговором (к
2 годам лишения свободы) еще осенью 2001 г. Ошибку,
точно так же, сразу обнаружили, куда надо сообщили.
Машина надзорного производства закрутилась, как было
принято тогда (при старом УПК, допускавшем такую возможность),
дело вернули на доследование, обвинение переквалифицировали
с неосторожного убийства на умышленное (по этому составу
- ответственность с 14 лет). По второму (формально законному)
приговору Муравьева была осуждена к 6 годам лишения
свободы и летом 2002 года ушла этапом в ту же Новооскольскую
колонию. Однако предварительное изучение имеющихся в
деле Муравьевой документов давало основание полагать,
что приговор является необоснованным: явная ошибка в
квалификации деяния, классический случай идеальной совокупности
преступлений: неосторожное убийство + нанесение тяжких
телесных повреждений в состоянии аффекта. Кроме того,
вынесение второго приговора противоречило нормам международного
договора, подписанного Россией (Протокол
№ 7 Европейской Конвенции по правам человека),
а значит, и Конституции (ст. 15, ч.4).
К 12 августа с помощью сотрудников
Пермского регионального правозащитного центра (ПРПЦ
) было выяснено:
1. Представление на Юлю Зиновьеву было
утеряно либо органами прокуратуры, либо "спецсвязью",
услугами которой прокуратура пользуется;
2. Новгородский областной суд отказывался
принять действенные меры к исполнению собственного судебного
решения, ссылаясь на «Временную инструкцию по делопроизводству…»,
которая вряд ли может подминать под себя нормы права.
Таким образом, освобождение незаконно
осужденных девочек могло затянуться надолго. В сложившейся
ситуации было принято решение о необходимости проведения
информационной кампании, которая, в случае успеха, могла
ускорить освобождение Саши и Юли, а потом и Зои Муравьевой.
Кроме того, история приобретала очевидную общественную
значимость, поскольку позволяла выявить целый комплекс
правовых проблем, связанных с законодательными пробелами
и невнятностями, пороками всей системы уголовного правосудия
(подробнее - в «проблемном контексте»), с действенностью
государственных и общественных механизмов защиты прав
человека и т.п. Развитие событий уже в первые дни показало,
что беззаконие, даже в таких очевидных случаях, просто
так не сдается. Оно будет "упираться до предела"
и тогда, когда это становится бессмысленным с точки
зрения собственной выгоды и даже опасным. Поэтому в
название информационной кампании попало слово «Хроника»,
настраивающее на неизбежность следующих «Хроник».
2. Информационный контекст
Прежде всего, следует отметить: информационная
кампания по делу незаконно осужденных девочек, начавшаяся
13 августа и продолжающаяся до сих пор, дает основания
надеяться на то, что значительная часть российских
СМИ (и журналистов) становится более ответственной,
компетентной в освещении правовых проблем, более внимательной
к проблемам защиты прав человека. Распространенные
Центром информационные материалы вызвали большой
интерес СМИ и искреннее желание значительной части журналистов
помочь незаконно осужденным девочкам (в некоторых случаях,
и стремление помочь другим подросткам, находящимся в
местах лишения свободы, желание разобраться в тонкостях
законодательства и т.п.). Сюжет попал в центральные
(Новые Известия, Известия, Русский курьер, Трибуна и
др.) и региональные периодические издания, на радио
(«Радио России», «Радио Свобода»), телевидение (Ren-TV,
РТР, ОРТ).
Но самую важную роль в проведении информационной
кампании сыграли рейтинговые новостные интернет-агенства,
в частности, ИА
REGNUM (с региональными страницами), ИА MIC, PERM-NEWS.
Информация, размещенная этими изданиями, была первичным
источником для значительной части публикаций. ИА
REGNUM отказалось от обычной для новостных сайтов
практики разовых публикаций по одному сюжету и продолжало
(насколько мне известно, собирается продолжать) следить
за судьбой девочек, регулярно публикуя сообщения, которые
носят проблемно-новостной характер. Следует заметить,
что практика разовых публикаций (с обязательным наличием
«жареного» информационного повода) зачастую является
проявлением журналистской (или редакционной) безответственности.
Такая практика приучает читателя к поверхностному восприятию
трагических (порой, жестоких) событий и «случаев» (соответственно
- случайности происходящего). Кроме того, люди, чьи
имена упоминаются в публикациях, нередко становятся
жертвами «пострадавших» должностных лиц, привыкших к
тому, что СМИ еще раз писать про одного и того же «персонажа»
без особого повода не будут. А откуда он, бедолага,
про необходимость повода сообразит? Журналисту все рассказал
«по человечеству», раз душевно и откровенно (в кои-то
веки) поговорили, значит - не бросят. Публикации в интернет-изданиях
(особенно, в ИА
REGNUM ) отличались высокой профессиональностью
и компетентностью.
Как нам представляется, то значение,
которое могут и начинают приобретать интернет-издания
в освещении важнейших общественных событий и проблем,
в проведении информационных кампаний, пока не осознается
(и не оценивается) в должной мере правозащитными организациями
и другими общественными силами, а журналистские работы,
опубликованные в информационных интернет-изданиях, принято
заранее считать второсортными.
Подробно освещалась история незаконно
осужденных девочек и на правозащитных интернет-сайтах:
Пермского регионального правозащитного центра, Комиссии
по правам человека, «Тюрьма и воля». Эти сайты не имеют
такого количества посетителей, как популярные новостные
сайты, но размещаемые на их страницах подробные материалы
и документы позволили обеспечить повышение уровня правовой
компетентности публикаций в СМИ. Аудио-, видео-, фотоматериалы,
которые были подготовлены правозащитниками, также использовались
в ряде публикаций и передач: на ОРТ («Человек и закон»),
Ren-TV, Радио Свобода, в Новых Известиях и др. Как показывает
практика, успех проведения общественных и информационных
кампаний во многом зависит от возможностей и технологий,
используемых правозащитниками, понимания специфики журналистской
работы. С сожалением можно отметить, что пока правозащитники
располагают весьма скромными возможностями по правовому
просвещению населения и влиянию на общественное сознание
из-за почти полного отсутствия правовых и правозащитных
программ на государственных и независимых теле- и радиоканалах.
За исключением программы «Облака», выходящей на Радио
России, «Эха Москвы», «Радио Свобода» в эфире - правовой
вакуум.
3. Проблемный контекст
Информационная кампания помогла не
только ускорить освобождение девочек из Новооскольской
колонии, но и позволила привлечь внимание к целому ряду
уже известных (судебная волокита, пренебрежение к праву
на доступность к правосудию, систематические нарушения
прав человека в системе уголовного правосудия и т.д.)
и относительно новых проблем. В частности, к неизбежной
жестокости и неразборчивости правосудия в отношении
несовершеннолетних. И эту жестокость не преодолеть без
восстановления специального правосудия для детей (ювенальной
юстиции). Имеются в виду не только сами ювенальные суды,
но и полноценная обслуживающая инфраструктура, такие,
уже заработавшие во многих странах, технологии, как
«восстановительное правосудие» и т.п.
Кроме того, в сюжете с новооскольскими
воспитанницами более явно проявились и правовые лакуны
в новом УПК РФ (и некоторых других законодательных актах):
сложность процедуры обжалования незаконных и необоснованных
судебных решений, выявления судебных ошибок, отсутствие
эффективного механизма восстановления прав человека,
пострадавшего от судебно-следственного произвола и др.
Не все из этих противоречий и невнятностей пока получили
достаточно ясное и полное отражение в публикациях по
рассматриваемому сюжету. Это, например, противоречия
в главе 18 УПК РФ («Реабилитация»), касающиеся несовершеннолетних.
В той же главе вопрос о возмещении морального ущерба
реабилитированной жертве правосудия переводится из сферы
уголовно-процессуальной в область гражданского судопроизводства,
что фактически лишает права на реабилитацию людей небогатых
и неискушенных в судейской казуистике. Не получили никакого
отражения и темы социального сопровождения подростков,
оказавшихся в местах лишения свободы, отсутствия государственных
и общественных служб, которые способны оказать эффективную
помощь молодым (и не только молодым) людям, вернувшимся
из заключения, по включению их в нормальную жизнь и
т.п.
Особое беспокойство всех, кто внимательно
следил за сюжетом о незаконно осужденных девочках, должны
вызывать:
проблемы низкой правовой грамотности,
недобросовестности (про коррупцию и лакейство все и
так знают) функционеров из следственных органов, прокуратуры
и суда;
ситуация с правом на квалифицированную
юридическую помощь;
положение, сложившееся в адвокатуре.
После принятия нового УПК РФ и ряда
других законодательных актов, значительная часть адвокатского
корпуса превращается из защитников людей, угодивших
в сети уголовного правосудия, в их преследователей,
пособников (а порой, и инициаторов) беззакония. Ощущение
такое, что в новые адвокатские конторы «стекаются» отбросы
юридического сообщества, «нравственные чудовища» (Ф.П.
Гааз).
Поэтому трудно считать начатую информационную
кампанию завершенной. Будем надеяться, что СМИ с тем
же интересом и ответственностью поучаствуют и в будущих
«Хрониках». Возможно программа «Облака» в выпуске, вышедшем
в эфир 10 октября, дает повод для продолжения … Правда,
речь в этом выпуске идет о вещах совсем невеселых…
4. Сюжет в человеческом измерении
В «Облаках», которые вышли в эфир 10
октября, главная новость: Президиум Саратовского областного
суда вынес отрицательное постановление на надзорную
жалобу матери Зои Муравьевой. Не были приняты и доводы
Александра Ландо, который поддержал просьбу о пересмотре
второго приговора и освобождении девочки, уже пересидевшей
свой срок по первому, незаконному приговору. Конечно,
можно обращаться в следующую надзорную инстанцию - Судебную
коллегию по уголовным делам Верховного суда. Потом,
если и там откажут, в Президиум и т.д. Можно, наверное,
и до Страсбургского суда дойти.
Все это мы, конечно, постараемся сделать.
Но не иссякнет ли у самой девочки и ее мамы терпение?
А без них все мы, правозащитники (включая и Комиссию
по правам человека, и Александра Ландо), в подобном
деле, по новому УПК РФ, - «никто, и звать нас - никак»,
как говорят арестанты. Мы - не процессуальные фигуры
(осужденный, законный представитель, защитник, если
есть деньги его нанять, прокурор…), а только они и могут
теперь добиваться пересмотра приговора, даже при очевидных
судейских безобразиях. Старый, всеми изруганный УПК
РСФСР наше вмешательство в какой-то степени допускал.
С точки зрения самой девочки и ее близких,
попытка сотрудников колонии и местного прокурора помочь
девочке, исправить судебную ошибку, должна выглядеть,
в лучшем случае, излишней. Сама девочка сейчас была
бы рада вернуть все назад и, если такое волшебство возможно,
сделать так, чтобы судебной ошибки никто не заметил.
Сколько мы еще будем топтаться в инстанциях, с каким
результатом - неизвестно. А Зое сидеть и сидеть. И никакой
запоздавшей судейской справедливостью, призрачными «пряниками»
реабилитации (за «пряники» надо еще унижаться да кланяться)
долгих, совсем не в вольном измерении, дней, месяцев,
лет, проведенных в тюрьме, не «компенсировать». Напомню,
даже в дикие времена, если веревка обрывалась, человека
второй раз вешать было не принято.
Правозащитникам хорошо знакома ситуация,
когда очередной посетитель, поведав откровенно о том
или ином беззаконии (зверских пытках, адвокатском, следственном
прокурорском и т.д., вымогательстве), шарахается от
тебя как черт от ладана, когда предлагаешь помочь не
практическим («по жизни») советом, а «по закону». Большая
часть пострадавших от государственного произвола, от
«по закону» ожидают еще больших безобразий и издевательств,
чем прежде. В случае с «братками», - говорят, - уладить
дела дешевле и проще. Истинная правда: те хоть не «выдаивают»
своих «коров» до посинения, до состояния, когда у жертвы
и от «вымени» ничего не остается.
Вот и разводим мы руками, когда судьи
и прочие законники требуют от нас фактов про коррупцию,
пытки, очевидные судейские безобразия и т.п. Причем,
непременно и про «презумпцию» напомнят, потребуют «установленных
фактов» - «мы же в правовом государстве живем». Это
правда: они, и в самом деле, в каком-то другом мире
живут; такая вот «презумпция».
По логике вещей, далее должна бы следовать
главка про «Хронику» в правозащитном контексте. Но мне,
бывшему диссиденту, памятно правило прежних правозащитников
- «не навреди». Простая вещь: если есть опасность, что,
действуя «по закону», навредишь человеку (а еще хуже
- другим людям), приходится помогать «по жизни»: практическим
советом, душевным словом, еще чем-нибудь, по всем статьям,
не правозащитным. Звонишь знакомому «менту», судье (или
приятелю судьи), в крайнем случае - депутату. Душевно
говоришь, не «по закону» - «по человечеству». Рассказываешь
про то, что человек хороший, про его детишек, про проданную
квартиру, переселение в «халупу», в Павлов Посад - все,
дальше «откупаться» - нечем… Если не помогает? Тогда
какими есть деньгами надо и бедолаге помочь откупиться.
И не поймешь: ты ли от него откупаешься,
он ли «от мента» («а и «мент» человек, и ему на его
зарплату никак не прожить»), втроем ли (вместе с «ментом»)
платим мы дань (не путать с оброком) «государству» (государю
или захватчику было бы понятней платить), установленную
с незапамятных времен? Откуда оно и куда…? Читайте сказки
про варягов.
Дальнейшие подробности опускаю. Совсем
не из-за опасения самому угодить под пресс (нашего-ненашего)
«обломного» "по закону". Я, как и всякий российский
обыватель, помню про «тюрьму и суму», «по жизни» знаю
- «а и в тюрьме люди живут». Но дальнейших подробностей
про российские «правозащитные технологии» рассказывать
не буду. Излишняя откровенность, в таких случаях, может
быть и вовсе не на пользу. Я имею в виду пользу наших
нынешних и неизбежных завтрашних подопечных. А хитроумные
истязатели-вымогатели (по научному - люди, выпавшие
из собственной культуры, т.е. уроды, которых пожалеть
бы надо), пользу не «по человечеству», пользу «для себя»,
уже и из сказанного, не дай Бог, выцедят. Это они умеют…
Список адресов некоторых публикаций
(и ссылок) по описываемому сюжету, размещенных в интернете.
http://www.regnum.ru/allnews/148174.html
http://www.regnum.ru/allnews/150900.html
http://www.regnum.ru/allnews/150985.html
http://www.regnum.ru/allnews/153478.html
http://www.regnum.ru/allnews/153533.html
http://www.regnum.ru/allnews/154957.html
http://www.iamik.ru/shownews.php?id=10242
http://saratoff.ru/?chap=krim&com=news&act=print&id=4098
http://www.volgainform.ru/allnews/150985/
http://www.law.edu.ru/news/news.asp?newsID=2869
http://www.lawportal.ru/news/news.asp?newsID=2869
http://www.news.perm.ru/lenta
http://www.h-rights.ru/obj/doc.php?ID=194162
http://www.h-rights.ru/obj/doc.php?ID=194005
http://www.newizv.ru/news/?n_id=784&curdate=2003-08-26
http://www.izvestia.ru/conflict/article38498
http://www.ruskur.ru/text.php?identity=3563 |
