Газета “ИМЕНЕМ ЗАКОНА”
Из Выпуска №5 (21) – 2000
Жизнь за колючей проволокой
Письмо из зоны
Тревога: ОМОН в зоне
В ИК избивают заключенных – насколько раз в марте
об этом нам сообщали телефонными звонками люди, называвшиеся
родственниками осужденных… А затем принесли письмо.
Вот такого содержания:
Здравствуй дорогая мама!
Вот, это письмо пишу не только от себя, но так же
и от нашего всего ПКТ ИУ-4.
Родная, буду излагать суть: 16.03.00 в ПКТ ввели
спецназ – по подъему 4:30 утра был сделан обыск с
пристрастием, били как “резиновых”. Но из за этого
мы бы ни стали поднимать шум, т. к. здесь в порядке
вещей один раз в квартале заводить ОМОН. Но дело в
том, что на этом все не кончилось. Вечером, по отбою,
этого же дня - спецназ. Был опять в ПКТ. И все начиналось
заново.
Лишили нас, родная, не только здоровья, но и всех,
так сказать, материальных ценностей, которые мы имели,
живя в камере. А конкретно: забрали, обувь (теперь
не в чем ходить на прогулку). Забрали нижнее белье
– теплушки и все футболки (хотя на летнее время лагерь
еще не перешел). До этого в ПКТ ходили без робы (и
администрация закрывала на это глаза), остались мы
в одних трусах и носках – это в прямом смысле слова.
Правда, по подъему нам выдали робу (все рваное, в
пятнах краски, не по размеру). Ну, вообще ходим, что
клоуны. А “менты” посмеиваются. Также были забраны
настольные игры: шахматы, шашки и т.п. Из камер вынесли
даже полотенца, оставляя по одному на каждого. Когда
прокурору задали вопрос: “А что, нам одним полотенцем
вытирать и ноги, … и лицо?”, он улыбнулся и сказал:
- “Ну, конечно”.
Пережив весь этот кошмар с ОМОНом, мы еще не совсем
упали духом, но когда 21.03.00 на отбой пришла “безопасность
ИУ –4”, мы поняли, что все еще только начинается.
И продолжается по сей день. Авторитеты с ЦБ написали,
чтобы мы не вскрывались, не голодали, не давали повода,
чтобы вводили ОМОН, а писали жалобы и добивались всего
юридически, чем мы сейчас и заняты. “Безопасность”
по 4- 5 раз на дню обыскивают, провоцируют, всячески
оскорбляют, унижают. К примеру, заставляют при обыске
снимать трусы на продоле. Кто не снимает – расценивают
как не подчинение и применяют спецсредства, т.е. –
дубинку.
До всего этого нас кормили по норме, а сейчас пайку
хлеба урезали. Если раньше давали в обед: булка на
четырех человек, то сейчас на пять. Вместо каши теперь
– жижа. По вечерам чай, от которого отдает сырой водой,
и сахара в нем не стало. Те, кто с нашего брата был
в Харпах, говорят, что режим здесь стал походить на
Харповский. В общем, пищу обезжирили. И черпаки, чем
накладывают еду, заменили на меньший размер.
(Письмо напечатано с небольшими сокращениями).
С полученным письмом представитель редакции побывал
в прокуратуре и у руководства колонией. По затронутым
вопросам получено следующее разъяснение от начальника
ИУ-4 В.Ф.Рассказова.
Согласно распорядка дня 16.03.2000г. в 4ч. 30 мин.
утра в помещение ШИЗО ПКТ, как обычно, был объявлен
подъем. Однако осужденные, содержащиеся там, отказались
выполнять команду, выйти на коридор и сдать постельные
принадлежности, не выдвигая при этом ни каких требований.
Зачинщиком группового неповиновения явился осужденный
А. (указана фамилия, имя, отчество, кличка), ранее
не судимый, но пытающийся стать лидером отрицательной
части осужденных, которыми и содержатся в ШИЗО ПКТ.
Желая создать себе ложный авторитет, пользуясь тем,
что основная масса осужденных слепо выполняет волю
так называемых “смотрящих”, он взял на себя ответственность,
за судьбы десятков осужденных (не имея, если угодно,
на это никаких полномочий от так называемых авторитетов
зоны).
В результате в ИК была объявлена общая тревога. В
таких случаях на основании УИК РФ и приказов МВД вызывается
подразделение спецназа. Что мы и сделали. К осужденным
в соответствии с законом были применены спецсредства
и проведены необходимые решительные мероприятия для
наведения порядка. После вывода спецназа по их заявлению
осужденных было проведено медицинское освидетельствование.
Коллективная жалоба, направленная в прокуратуру и
другие инстанции, имеет своей целью дестабилизировать
нарастающую тенденцию укрепления режима отбывания
наказания в ИУ-4, т.к. крайне она невыгодна отрицательно
настроенной части осужденных, которых на сегодня примерно
5% от общего количества.
Почему?
- Сокращается доступ в ИК наркотических средств
и алкогольных напитков.
- Пресекаются нелегальные каналы с преступным миром
на свободе.
- Пресекаются азартные игры “под интерес”, поборы
с осужденных, которые добросовестно трудятся и постоянно
получают посылки, передачи, отовариваются в магазине
и т.д.
- Ставится под сомнение ложный авторитет отдельных
осужденных пытающихся объявить себя лидерами, следовательно,
их материальное положение ослабляется.
- Питание осужденных, содержащихся в ШИЗО-ПКТ, приведено
в соответствии с законом, т.е. по пониженной норме
№ 4.
В ближайшее время все осужденные в ШИЗО-ПКТ будут
снабжены установленной формой одеждой за счет средств
ИК.
Проведение общих проверок на наличие осужденных так
же приведено в соответствии с законом и сейчас они
проводятся не по локальным зонам, а на специально
оборудованном плацу.
Ох, СИЗО, СИЗО!!!
В женском корпусе следственного изолятора № 1 г. Тюмени
325 человек, в том числе 28 несовершеннолетних. Сидят
в ожидании суда за воровство и за убийства. В отдельной
камере сидят, вернее, лежат новорожденные дети. Они
тоже ожидают приговора суда своим мамам. А мамы о детях
проявляют, как и положено, материнскую заботу – жалуются,
что детям не хватает детского питания, пеленок, средств
по уходу.
Не каждому обитателю достается спальное место, в камерах
воздух спертый, как наэлектролизованный. А скоро летняя
жара, кондиционеров – уж точно никто не включит. Единственно,
утешает подследственных – временный характер пребывания.
Придет срок – одни уйдут в колонию отбывать срок, а
другие, как знать, может, и освободятся. Ведь у нас
самый гуманный в мире суд, - правда, по заявлению киногероя,
Россия занимает первое место в мире по относительному
количеству заключенных (720-780 человек на 100 тысяч
населения). В исправительных учреждениях для осужденных
к лишению свободы не хватает продуктов питания, медикаментов...
А кстати только для Тюменского СИЗО на день требуется
1.5 тонны картофеля, а хлеба на 15 тысяч рублей. Заболеваемость
туберкулезом среди заключенных в 58 раз выше, чем, на
воле, а смертность – в 28 раз. Из-за чрезвычайно растянутых
сроков предварительного следствия и суда люди, формально
не виновные (подозреваемые? – да, обвиняемые? – да,
но не осужденные) проводят в этих бесчеловеческих условиях
в среднем два года.
Почему мы пишем и говорим о том, что, вроде бы, и так
всем известно. Потому, чтобы граждане знали: наши законодатели-депутаты,
которым они вручили мандаты, доверяя, - вправе ситуацию
изменить.
Александр Третьяков.
Колонка редактора
На Семаковке
На глянцевитых чёрных страхах
Почиет неба синий взмах –
Так сладко спит моя Россия
На черепах …
Валентин З/К
Работники НКВД носили петлицы и ромбы малинового цвета.
И в 1937 году этот прекрасный цвет стал символом смерти.
Исполняя волю ничем не ограниченного диктатора страны,
именно в 1937-м году НКВД приступило к выполнению важной
государственной задачи – через массовые убийства добиться
сплоченного и преданного вождю общества.
В Тюмени убийцы орудовали в двухэтажном кирпичном здании
на углу Семакова и Республики. Здесь сочинялись “преступления”.
Здесь пытали, добиваясь признательных показаний. Здесь
убивали. Расстрел первой партии состоялся 5 мая 1937
года. И этот день стал для Тюмени ритуальным. Это день
памяти всех жертв кровавого режима – колхозников и рабочих
депо, почтовых служащих и скотников, учителей и истопников,
командиров и священнослужителей. Расстрелян мог быть
любой – без различия пола, возраста, социального положения,
а тем более политических взглядов: “и за одной чертой
закона уже равняла всех судьба” - за чертой!
За что убивали людей? – Ни за что. На страх другим.
Как только счет убитых перевалил за миллион, оказалось,
что поставленная задача была достигнута – советские
люди стали бояться сослуживцев, соседей, своих друзей,
родных и знакомых. “Партия и правительство” добились-таки
желанного – весь советский народ оказался сплоченным
всеобщим страхом и охваченным всеобщей подозрительностью.
Это потом по примеру интернационал-коммунистов будет
орудовать шайка национал-социалистов, это потом на смену
тайным захоронениям во рвах придут лагеря уничтожения
с печами и переработкой волос убитых. Опыт наших головорезов
будет использован. “Технология” будет усовершенствована.
Но такова ирония истории: последыши займут места на
скамье подсудимых, а тысячу раз проклятый Верховный
Убивец будет лежать на главной площади покоренной им
страны. И на его могиле будет красоваться надгробье.
А на месте массовых казней в Тюмени не будет ни часовни,
ни памятника…Так решили власти. Им так удобней исполнить
свой долг … перед убийцами.
…Новое здание на Семаковке, по просьбе заинтересованной
стороны, будет малинового цвета.
Вадим ПОСТНИКОВ
Депутатам Государственной Думы
Депутатам Тюменской областной Думы
Обращение собрания лиц, подвергавшихся нацистским
преследованиям в годы второй мировой войны
11 апреля 2000г. в Международный день освобождения узников
концлагерей инициативная группа граждан из числа лиц,
подвергавшихся нацистским преследованиям в годы Второй
мировой войны, при содействии общественных организаций:
“Тюменский “Мемориал”, помощи гражданам старшего поколения,
многосемейным и репрессированным семьям, движения “За
права человека” - обсудили ситуацию с правовым и социальным
положением жертв войны.
Нас не устраивает, что правительственный Фонд Взаимопонимания
и Примирения действует с огромными потерями – только
в налоги ушло 100 млн. руб., со штрафами в 27 млн.
руб. Фонд выведен из-под контроля депутатов. Общественные
организации никак не представлены в этом Фонде.
Нас не устраивает отсутствие закона о жертвах войны.
Из-за этого многие категории граждан с изломанными
войной судьбами оказались без государственной поддержки.
Статус бывших малолетних узников не распространяется
на участников “Живых щитов” (отступающие войска вермахта
использовали подневольных мирных жителей для своей
защиты, участников разминирования полей и др). Государство,
похоже, чувствует себя свободным от ответственности
за то, что значительная часть территории оказалась
незащищенной от иноземного вторжения.
Мы считаем, что должна быть вынесена политическая
оценка событиям, приведшим к катастрофе первого этапа
войны. И государство, на наш взгляд, обязано взять
под свою защиту всех жертв войны, предоставить им
льготы и право на компенсационные выплаты.
Нас не устраивает отстраненная позиция государственных
органов и волокита при установлении статуса бывших
узников фашистских лагерей. Все хлопоты - запросы,
установление фактов, имеющих юридическое значение
– должно взять на себя государство, при этом надо
освободить жертв войны от унизительных процедур и
непомерных требований, вроде поиска двух свидетелей.
Необходимо в законодательном порядке утвердить порядок
получения компенсационных и благотворительных выплат
за счет иностранных государств. Мы не виноваты, что
были обречены на подневольный труд. Мы не выбирали,
где нам работать – у бауэра или на заводе. Мы настаиваем
на принятии закона, в котором предусмотреть выплату
пожизненных пенсий жертвам войны, позволяющим обеспечить
им достойную жизнь.
По нашему мнению, размер компенсационных выплат должен
определяться с учетом двух обстоятельств – количества
дней пребывания в неволе и средств, полученных от
Международных фондов
Просим Вас найти решение поставленной проблемы
Инициативная группа (всего 45 подписей).
И отчий дом над рекой
Окончание. Начало в №4.
Отступление второе: цена своей рубашки
Признаюсь, сначала я даже удивился тому, что прочел
в кратком описании допроса Барышникова Василия Алексеевича,
46 лет, женатого, не судимого, казака-крестьянина, служившего
до революции лесником, состоявшего в 18-ом году писарем
при атамане, в 19-ом удравшем вместе с Колчаком, а в
20-м ставшим уже делопроизводителем в сельсовете, доросшим
в 24-ом-25-ых годах до секретаря сельсовета. Вот что
он показал следователю: “Я лично антисоветской агитацией
никогда не занимался. Арестованных я знал хорошо. Все
они без исключения изливали на Советскую власть недовольство,
обвиняя ее в грабеже крестьян налогами, разными займами
и т.д. Так же знаю, что они сократили посевную площадь
и агитировали за несдачу хлеба государству”.
Почему именно он, а не бедняк Гординов, которого взяли
за компанию с остальными как явного подкулачника? И
чем Василий Алексеевич отличается от остальных зажиточных,
если у него большой дом, 4 лошади, 3 коровы, молотилка,
жнейка, 10 десятин посева.
Так и слышится из того далека: когда на карту поставлена
жизнь – то ли еще запоешь?
Да, головы склонять по мановению большинства мы еще
не разучились. И нос держать по ветру – тоже. Но все
это не в суд, и не в укоризну. Так было. А что будет
– кому ведомо?
А вот ретивые ребята из ГПУ порезвились без всяких
там мыслей о суде истории и досужих философствований
о памяти потомков. Они не просто исполняли, они еще
и куражились. Вот смотрите – ваш же свойственник вас
и выдал. И о каком там соблюдении соцзаконности могла
идти речь. Это все профанация. В распыл пустить могли
и без заполнения всяких там бумаженций. Ибо был на то
у ГПУ свой резон – приказ сталинского ЦК уничтожать
кулачество как класс.
Через месяц после начала следствия из Златоустовского
изолятора были освобождены бедняк Гординов и середняки
Крутолапов М.Б., Барышников В.А. Все-таки середнякам
в ту пору жить еще дозволялось.
…И ворон кружит
34 свидетеля были опрошены следователями по делу Верхне-Карасинской
антисоветской группировки. И все они, за редким исключением,
пространно и в унисон показывали, что арестованные верховодили
в селе. У них всегда на все было свое мнение. Они могли
устроить шум на собрании, побузотерить, высказать все,
что хошь, в адрес любого начальника. А что говорили-то,
что говорили! Мы, мол, кормим Советскую власть, а она
к нам как к пасынкам – налогами душит, заставляет хлеб
сдавать для бесплатной раздачи бедным. А раз так, то
какой нам резон столько сеять? Взять, и оставить себе
на прокорм десятину. Мне, мол, хватит, а вы – без хлеба
– загнетесь. Потому что кто товарный хлеб выращивает?
Думаю, что в этом отношении они и не скрывали перед
односельчанами своих настроений. Работать они умели,
и люди были очень даже неглупые. Все видели и понимали.
А то, что им приписывали антисоветчину, - так критиковать
никого не зазорно. Только вот Советская власть критику
не любила. И горлопанов – тоже. Потому и ссылала, и
стреляла, и даже прав голоса лишала. Не говоря уже о
праве на переписку.
Из учебника “История Отечества”:
“За отказ сдавать “излишки” хлеба применяли 107-ю статью
о спекуляции. Конфискованный хлеб государство перераспределяло,
отдавая 25% беднякам в кредит или по госцене. Частым
явлением стало, когда мужики переставали работать и
слонялись по базарам, выпивали. А если их спрашивали:
“Почему гуляете в рабочее время дня?” то отвечали: “Мы
соблюдаем установленный для нас соввластью режим. 67-я
статья карает нас за недосев, а 107-я карает за то,
что посеешь много. И вот мы в рамках этих сорока статей
и приспосабливаемся к жизни”.
Так что не одни верхне-карасинцы отказывались сдавать
излишки хлеба и шли на сокращение посевных площадей.
Это было всеобщим поветрием.
А то еще в показаниях звучало: “говорил, что надо обмануть,
поле вспахать и заборонить, а семян не бросать – мол,
не уродилось”.
Ну и чего только им не приписывали – и желание убежать
в Китай, и угрозы расправиться с комсомольцами и коммунистами,
и распускание слухов о том, что скоро будет война. И
эта вся бредятина легла в основу обвинительного заключения,
которое товарищ Павлов написал аж 18 октября – ровно
через месяц после начала следствия.
Отступление третье: “А это Сталин дал нам всем приказ…”
Еще раз вернусь к учебнику “История Отечества”. Кратко
о том периоде: “1929 год – год “Великого перелома”.
Чрезвычайные меры вызвали весной этого года крестьянские
выступления, вплоть до вооруженных. Их насчитывалось
1300. Именовались они не иначе как “кулацкие” мятежи.
Тем не менее, летом этого года Сталин провозглашает
лозунг “сплошной коллективизации”.
А тут на календаре – сентябрь. Значит, ОГПУ уже сориентировалось
и, упреждая любое будущее недовольство чрезвычайными
мерами по слому станового хребта деревни, проводит карательную
чистку лиц, отнесенных к категории “кулаков”, т.е. наиболее
зажиточных. А чтоб удобнее было их брать, придумывают
термин “группировка”.
Ведь не нашли ни оружия, ни каких-либо уличающих документов.
Одни разговоры. Но и их, оказывается, можно вполне определенно
пришить к делу. И пришли…
17 ноября 1929 г. заседание тройки при ОГПУ по Уралу
(выписка из протокола №16) приговорило всех поименованных
расстрелять с конфискацией имущества за исключением
трудовой нормы для семьи (т.е. один узелок в руки на
всю семью – ред.).
Добавлю, что среди расстрелянных один был совсем не
“кулаком”, а лицом духовного звания – священником. Это
Меркурьев Н.Е. Советская власть почему-то тоже не любила
священников. И уничтожала, как могла.
Опять из учебника: “Торговля хлебом запрещалась, появились
заградотряды, хлеб изымался. Такие действия крестьяне
назовут Вторым Крепостным правом большевиков по аналогии
с аббревиатурой ВКП(б)”.
И ни один из них виноватым себя не признал!
Священна ли память?
Из письма дочери Дмитрия Осиповича Коковина Анны Дмитриевны
в прокуратуру Челябинской области:
“Из восьмерых его детей нас осталось трое – я, сестра
Александра и брат-инвалид Николай… Прочитала в газете
и долго плакала (имеется в виду список реабилитированных
– ред.). Ответьте, где же наших отцов безвинных расстреляли,
в каком месте ихние кости лежат? Чтобы приехать, поклониться…
Нас угнали в Сибирь… Дом наш до сих пор в деревне стоит.
Можно ли нам вернуть отцовский дом?”
Ответ: “Где расстрелян ваш отец – неизвестно, так как
в деле данных о расстреле Коковина Д.О. не имеется”.
Тут мне придется отметить, что в деле отсутствуют листы
с нумерацией от 165 до 174. Видимо, кто-то из тех, кто
имел доступ к архивам – а это бывшие недавние работники
КГБ, боялся, что прошлое приоткроется нам такой грязной
изнанкой их кровавых дел, что возмущенное население
сотрет их в порошок. Вот и выдрали протокол заседания
“тройки” и документы о том, кто расстреливал и когда.
Прятали концы в воду. И боялись.
Скорей всего захоронены они где-то в окрестностях Златоуста.
В те времена уже шел конвейер расстрельных дел. А палачам
еще нужно было сохранить секретность. Поэтому все делали
наспех, не утруждая себя дальними перевозками. Так что
могила их где-то недалеко от бывшего Златоустовского
следственного изолятора.
Еще одно письмо А.Д.Коковиной: “Дом моего отца стоит
в селе Верхние Караси Непряхинского сельсовета. Но на
балансе не числится, так как все дома продали. А сведения
о изъятом имуществе в архивах не оказалось. Дом стоит
– не можем выхлопотать. Есть живые свидетели и они все
подтверждают”.
Ответ из Челябинской прокуратуры:
“Разъясняю, что Законом Российской Федерации “О реабилитации
жертв политических репрессий” предусматривается возврат
незаконно конфискованного имущества или его стоимости.
Решение вопросов о возврате имущества возлагается на
органы исполнительной власти по месту конфискации имущества.
Однако Закон в этой части пока не действует, так как
Правительством Российской Федерации не определен порядок
возврата такого имущества или его стоимости”.
Из архивной справки:
“В имеющихся документальных материалах по раскулаченным
Верхнекарасинского сельсовета фамилия Коковиных не значится”.
Да, сведений в архивах может и не быть. Но в протоколах
допросов и в анкетных данных на обвиняемых их имущественное
положение указано: это дом, 2 амбара, 2 сарая, 4 лошади,
3 коровы, 10 голов мелкого скота, жнейка, молотилка.
Так что не все уничтожается временем.
А толстая прошитая суровыми нитками папка с грифом
“Уголовное дело №…”, в которой и рассказывается о судьбе
Барышниковых, с недавних пор хранится как священная
реликвия в семье Николая Павловича Барышникова – председателя
постоянной комиссии по социальным вопросам и местному
самоуправлению Тюменской областной Думы, дед и прадед
которого и были расстреляны в 1929 году где-то под Златоустом.
Вместо послесловия
Расстреляли и… реабилитировали. Через 60 с лишним лет.
Ошибка вышла, видите ли!
Только уж что-то больно много таких ошибок. Да и признавали
их очень уж неохотно, словно сквозь зубы. Помню, как
седовласые коммунисты учили нас – молодых – уму-разуму:
“Советская власть зря не расстреливает и не сажает!”
И сегодня, порой, нет-нет, да и услышишь: мол, что вы
хотите, - текущий момент! – и все такое прочее…
Вот это “такое прочее” и до сих пор мешает вернуть
ограбленным их незаконно изъятое государством (в бытность
Советской власти) имущество. Закон РФ “О реабилитации
жертв политических репрессий” вышел еще в 1991 году.
Но что-то до сих пор не слышно, чтобы кому-то где-то
вернули дом и незаконно отобранное имущество.
Вот и получается, что стоит еще крепкий и вполне надежный
отчий дом над рекой, но в него не войдешь и не заживешь
счастливо, как и прежде.
Игорь ПРОНЬКИН.
Разъяснение для потомков раскулаченных
Очень часто граждане жалуются, что им отказывают в
выдаче справок и в выдаче решений, подтверждающих их
права на получение компенсаций за изъятое при политических
репрессиях имущество. В этих целях органы Управления
внутренних дел и особенно комиссии по восстановлению
прав реабилитированных жертв политических репрессий
стараются указать, что имущество принадлежало деду (бабке)
заявителя, а в законе есть ограничение: право на получение
компенсации ограничено наследниками по закону первой
очереди – сыновья (дочери) владельца имущества имеют-де
право, а внуки – нет.
Но это подлог! Не верьте такого рода заключениям! Дело
в том, что имущество крестьянского двора никак не могло
принадлежать одному человеку- главе семьи. Мало того,
нет такого юридического понятия – глава семьи. Таким
маневром чиновники просто обманывают граждан.
Имущество крестьянского двора принадлежит всем членам
семьи, а не только “главе” семьи. Закон предусматривал
понятие домохозяин. Как правило, им назначался старший
по возрасту член семьи. И делалось это исключительно
для удобства учета хозяйств. Никаких имущественных преимуществ
домохозяин не имел по отношению к другим членам крестьянской
семьи.
Потомки раскулаченных, объединяйтесь в борьбе за свои
законные права! Вы имеете право на компенсацию, если
ваши родители были в составе раскулаченной семьи, хотя
бы в грудном возрасте.
Вот каким законом следует руководствоваться:
Земельный Кодекс РСФСР
(принят ВЦИК 30.10.1922, введен в действие с 01.12.1922
Собрание Узаконений, 1922, №68, ст.901. Извлечение).
Глава 1. О составе двора
65. Двором называется семейно – трудовое объединение
лиц, совместно ведущих хозяйство. Двор может состоять
из одного бессемейного лица (без различия пола).
66. Членами двора считаются как все наличные его участники
(включая малолетних и престарелых), так и ушедшие временно
на трудовые заработки и не вышедшие из него законным
порядком. Состав двора увеличивается в случаях брака
и примачества (приёма на двор новых членов) и уменьшается
при выходе из него членов или их смерти.
Примечание. Лица, входящие в состав двора вследствии
брака или примачества, приобретают права на пользование
земель и имущества общего пользования в составе данного
двора на общих основаниях и теряют право на пользование
землёй в составе другого двора.
67. Право на землю, находящуюся в трудовом пользовании
двора (хозяйства), а также на постройки и сельско-хозяйственный
инвентарь принадлежит всем членам двора в полном его
составе, независимо от пола и возраста.
68. Представителем двора по его хозяйственным делам
признается домохозяин (мужчина или женщина).
|
