|
Послесловие к очерку Кирилла Подрабинека "Беспредел"
Из кн.: Тюремный мир глазами политзаключенных
/ Уголовная Россия. Тюрьмы и лагеря. М.: Общественный
центр "Содействие", 1993. - 288 с.
В очерке Кирилла Подрабинека речь идет о
событиях 79-80 годов. Насколько актуальны сегодня проблемы,
поднимаемые в очерке "Беспредел"? Об этом
читатель может судить по фрагментам, взятым нами из
статьи "Красная полоса" и любовь к жизни",
опубликованной в двух номерах "Липецкой газеты"
(18 и 25 апреля 1992 года) В статье идет речь о судебных
процессах по делу об убийстве одного и заключенных елецкой
тюрьмы Алексея Связева.
Преступление совершено в камере, где заключенные занимались
"общественно-полезным трудом" - делали гирлянды
для стеклянных светильников. Один из них - "новичок",
недавно прибывший в тюрьму Алексей Связев, едва прошедший
курс обучения, в новой для себя работе за всеми не поспевал.
В день убийства бригадир, осужденный Давлетшин, заставил
всех сокамерников работать "на скорость",
чтобы окончательно убедиться в том, что старается, а
кто "сачкует". Это означало, что на нитку
определенной длины нужно было за какой-то промежуток
времени нанизать нечто вроде бусинок - такая у них работа.
Но у Связева не получалось. Тогда "бугор"
после очередной неудачи новичка принялся методично его
избивать. Потом, дав Связеву шанс "исправиться",
вновь отвел его в угол и стал наносить удары.
Истязание продолжалось в течение почти двух часов. Давлетшин,
владеющий искусством рукопашного боя, наносил удары
вполне профессионально - пальцами в печень, кулаками
и ногами в грудь, по почкам, в пах. То же заставлял
делать и сокамерников, но когда увидел, что те бьют
Связева "без души", надел кованые сапоги и
вновь принялся "за воспитание". Избивал уже
умирающего, будучи, как говорит, уверенным, что тот
продолжал "придуряться". Оставил его лишь
тогда, когда понял, что со Связевым что-то неладно.
Но было поздно. Молодой заключенный от побоев скончался…
Можно ли всерьез полагать, что к убийству привела любовь
"бугра" Давлетшина к общественно-полезному
труду на благо родной тюрьмы и врожденная антипатия
к бездельникам?
Вот что заявил сам подсудимый: "Я бил людей только
из желания жить и самому не оказаться на их месте".
Животный страх за свою жизнь и здоровье оказался в стенах
тюрьмы прекрасным воспитателем. Судя по показаниям заключенных,
одна из задач администрации - заставить выживать, цепляясь
в горло другому.
Сверхзадача здесь одна - добиться полного подавления
личности осужденного, постоянного унижения и чувства
неустойчивого равновесия у каждого из зэков. На это
нацелен весь внутренний уклад елецкой тюрьмы и его главный
принцип - постоянная угроза жизни, здоровью заключенных.
Каждая камера - бригада, метод работы - бригадный подряд.
План установлен администрацией не менее 115 процентов.
Если меньше - бригадир будет наказан. А самое страшное
для бригадира - это оказаться смещенным администрацией
и потерять положение. Практически неограниченная его
власть внутри бригады, особые привилегии - возможность
не работать вместе со всеми, днем валяться на "шконке"
(кровати) и обязанность постоянно избивать сокамерников
- в любой момент могут уйти вместе с расположением к
нему администрации. А это означает - жестокое истязание
поверженного "бугра" и возможно изнасилование.
Захочет ли кто-то по доброй воле расстаться с бригадирством?
Поэтому подневольный труд длится от подъема до отбоя.
Избиение друг драга, таким образом, - вынужденная необходимость
тюремной жизни.
Суд признал Давлетшина виновным в умышленном убийстве
и вынес приговор - 15 лет лишения свободы с отбыванием
первых пяти лет на тюремном режиме.
Как стало нам известно, вслед за Давлетшиным был осужден
сотрудник тюрьмы, правда, лишь условно. Еще бы - ведь
сам Связева и пальцем не тронул. Он просто смотрел за
кровавой сценой в форточку кормушки, давал бригадиру
указания, чтобы тот "все сделал без шума"
и приказывал: "криков не надо…"
"Представим на секунду, - говорится в статье "Красная
полоса" и любовь к жизни", - что Связев остался
бы жить. Пусть с отбитыми внутренними органами, сломанными
ребрами и другими увечьями. Вот что об этом говорит
сам Давлетшин: "Я бил Связева и не опасался последствий.
Если бы он выжил, со мной все было бы в порядке".
"Администрация, всерьез озабоченная тем, чтобы
свидетели не болтали о действительных порядках, царящих
в тюрьме, как заявили осужденные, проводили "инструктаж":
как и что говорить на следствии.
Только после перевода в следственную тюрьму города Липецка,
свидетели по делу об убийстве Связева начали давать
непротиворечивые показания и рассказывать о порядках
в елецком централе. Все это они затем подтвердили в
суде, повторяя при этом, что откровенность может стоить
им жизни, если их вернут обратно в Елец.
Есть желание представить убийство заключенного Связева
просто как частный случай, трагическую случайность,
не имеющие отношение к укладу тюремной жизни. И пока
это удается. Очевидно, потому, что настоящие секреты
"красной полосы" много интереснее тех, о которых
мы рассказали сегодня.
Кстати, едва не забыл об одной новости. Спустя неделю
после убийства Связева, в тюрьме была еще одна смерть.
Внезапно умер молодой и здоровый заключенный. Не очередная
ли это ошибка администрации елецкого централа? Скажем,
медицинская…
Судя по публикации в "Липецкой газете" порядок,
существующий в Елецкой тюрьме сегодня, ни в чем не уступает
тому, что видел автор очерка "Беспредел" 15
лет назад.
В. Абрамкин
|
