Проблемы развития волонтерского движения в России
Прежде всего следует сказать, что в России нет волонтерского
движения, как нет других институтов и проявлений жизни
локальной общности (“community”). Нет пока и условий
для его возникновения и развития, поскольку нет государства
и гражданского общества, в его обычном понимания. Есть
то, что историк Михаил Гефтер назвал социумом власти.
(“Социум — поскольку не общество. Власти — поскольку,
став практически всем, она становится антиподом государства,
не давая простора к его эффективному функционированию
в необходимых для народа (народов!) пределах и пропорциях.”)
К этому следует добавить, что традиционная культура
продолжает работать на уровне индивида и малых групп.
Отсюда некоторые проявления социального взаимодействия
(например, взаимопомощи, усиливающейся, как это ни странно,
в периоды трудностей и бедствий, скажем, сейчас). Есть
кланы, корпорации, круги “своих людей”, “теневые структуры”.
Кое-где (например, некоторые деревни, лагеря, полумафиозные
объединения и т.п.) существуют фрагменты “живой” локальной
общности, но они не делают погоды, а порой являются
препятствием для возрождения государства и общества.
Особенности российских “общественных организаций”
На Западе представление о российских НПО имеют прежде
всего по GONGO, т.е. псевдообщественным организациям,
создаваемые ведомствами (например, МВД) для реализации
ведомственных интересов и организациям, ставшим наследницами
GONGO (созданными еще бывшим КГБ, вроде “Фонда мира”).
Они сохранили огромные средства (деньги, здания, оборудование,
структуры и т.п.), прежние связи с формальными и неправительственными
структурами. Чаще всего они и представляют Россию и
другие страны бывшего СССР на различных конференциях
ООН, СЕ и форумах НПО. Есть сведения о том, что GONGO
использовались, для отмывания “денег КПСС”.
Правозащитные организации, созданные на основе бывших
диссидентских структур. Также пользуются на Западе известностью.
Некоторые из них продолжают получать средства на свою
деятельность от западных благотворительных фондов. Однако
они продолжают работать в крайне тяжелых условиях (отсутствие
помещений, достаточных средств и связей с государственными
структурами).
Организации старых неформалов, начинавших свою деятельность
еще в 60-е — 70-е годы. Они существовали нелегально
или полулегально, но старались не входить в конфронтацию
с властями. Проблемы, которыми они занимались (культурные,
спортивные, педагогические и т.п.) позволяли, хотя и
с огромным трудом, существовать и в условиях тоталитарной
власти.
НПО этих трех типов возникли задолго до “перестройки”
и имеют свои (кардинально отличающиеся) традиции и опыт
работы.
Новые НПО условно можно разделить на следующие типы:
“Подставные”, т.е. созданные с целями,
которые почти не имеют ничего общего с целями, записанными
в уставе. Среди этих целей: получение дохода под видом
средств на “благотворительную деятельность”, обеспечение
льготных условий и связей с зарубежными партнерами для
скрывающихся за ними коммерческих, а иногда — и криминальных
структур, обеспечение занятости для бывших партийных
и государственных функционеров (иногда такие организации
создаются для поддержки ведомств, например, МВД и МБ)
и т.п.
“Бумажные”, т.е. существующие только
на бумаге. Такие организации создавались не только неадекватными
людьми, но и романтиками, которые не имеют ни опыта
подобной работы, ни средств.
Реальные. Организации возникшие в
годы перестройки и сумевшие приспособиться к новым условиям,
что позволяет вести им более или менее успешную работу
в соответствии с уставными целями.
Трудности в появлении волонтерства в России
Правовые. Отсутствие соответствующих
норм, процедур, механизмов защиты (судебной, административной,
социальной и другой), решения конфликтных ситуаций (между
объектом и субъектом деятельности, общественными организациями
и властью...), режима благоприятствования процессам
создания волонтерства и другим формам проявления жизни
локальной общности (налоги, аренда помещений, статус
и т.д.).
Государственные. Отсутствие государственных
программ (на федеральном и региональном уровне), стимулирующих
процесс регенерации жизненной ткани общества, а главное
— отсутствие потребности у власти в таких программах.
Социально-психологические. Иждивенческая
психология, разрушенность нормальных общественных и
государственных институтов (например, института уголовного
наказания).
Технологические. Нет школ и традиций
волонтерства, нет социальных служб, как таковых, нет
просто социальных работников. Существует и проблема
подготовки, обучения волонтеров элементарным способам
действия.
Возможные пути создания и развития волонтерского движения
в России
1. В отличие от большинства других объектов деятельности
волонтеров, тюрьмы являются не порождением определенных
социальных процессов, а изобретением человечества, в
котором общество обрекает на моральные, а нередко и
физические, страдания отдельных своих членов. Хотя условия
содержания заключенных в различных странах отличаются,
не бывает хороших тюрем. Обществу следует избавиться
от взгляда на тюрьму, как на благо. Она не является
таковым ни для общества, ни для отдельного человека.
Как правило, тюремное заключение делает человека более
криминальным, бывший заключенный, даже если он не совершает
вновь преступления, выносит на волю тюремный мир и становится
разрушителем жизни, принося несчастье свои близким и
окружающим его людям.
Тюрьма — это фабрика преступности, она не сдерживает
ее рост и не является эффективным способом решения проблемы
преступности. Рост тюремного населения, как правило,
приводит впоследствии к соответствующему росту преступности.
Таким образом, хотя тюрьма и обеспечивает сегодня безопасность
общества от криминальных индивидов, она создает опасность
для будущих поколений людей.
2. Тюремное заключение применяется в настоящее время
неоправданно широко. Особенно в странах бывшего коммунистического
блока и США. Число заключенных составляет здесь от 150
до 700 на 100 тысяч населения. В странах бывшего СССР
нарушения прав человека в пенитенциарных учреждениях
носят массовый и вопиющий характер. В России этот факт
в настоящее время признается высшими должностными лицами
страны.
Общее представление об условиях содержания в пенитенциарных
учреждениях России дают официальные цифры о заболеваемости
(в 42 раз выше, чем на воле) и смертности (в 17 раз
выше, чем на воле) от туберкулеза. Около 100 тысяч заключенных
больны открытой формой туберкулеза. Из-за постоянных
стрессов и психологического дискомфорта 30% заключенных
имеют психические расстройства. Причем, эти цифры, по
оценке экспертов, занижены более, чем в два раза.
Неоправданно широко применяется заключение в тюрьму
подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления.
В настоящее время в Российские следственные тюрьмы катастрофически
переполнены. В камерах, рассчитанных на 8 человек, размещается
до 20-25, на 30 человек — до 100. Заключенные вынужден
спать в три смены, на полу. Сроки содержания под стражей
в период следствия и суда превышают год доходят иногда
до 3-4 лет. По сведениям правозащитных организаций в
пенитенциарных учреждениях России широко применяются
пытки, истязания, избиения заключенных и другие незаконные
способы воздействия на них с целью получения вынужденных
признаний в совершении преступления или изменения поведения
заключенных в направлении, нужном администрации пенитенциарных
учреждений.
3. Наиболее эффективным способом борьбы с преступностью
являются социальные программы, направленные на преодоление
причин, порождающих ее, и прежде всего программы помощи
“группам риска” (маргиналам, алкоголикам, наркоманам,
бездомным, безработным, беженцам, сиротам, детям из
неполных или неблагополучных семей и т. п.).
Тюремное заключение должно использоваться как крайняя
мера, в исключительных случаях, а, как правило, следует
применять альтернативные наказания, направленные не
на изъятие человека из общества, а на решение его проблем.
Значительная часть полномочий, которая дана сегодня
в сфере уголовного правосудия правоохранительным органам,
должна быть передана самому населению, локальной общности
(community). Прежде всего это относится к правонарушителям
из социально незащищенных групп (дети, подростки, женщины,
престарелые и т.п.).
Наказание в виде лишения свободы должно исполняться
в регионе прежнего проживания, в местных пенитенциарных
учреждениях, что позволит заключенному сохранять родственные
и социальные связи, а общине — участвовать в помощи
и исправлении своего члена. Исключение из этого правила
может быть сделано лишь в особо оговоренных случаях
или по желании самого заключенного.
4. Волонтерское движение в сфере уголовного правосудия
— может стать кардинально новым и эффективным способом
решения проблем, связанных с преодолением и предупреждением
преступности. Это безусловно относится к работе волонтеров
в тюрьмах. Они являются живой нитью, связывающей “тюрьму”
и “волю”, их деятельность в тюрьмах способна превратить
нынешние фабрики преступности в реальные исправительные
учреждения. Следует отдавать себе отчет, что проблема
исправления правонарушителя не может быть решена в системе
тюремщик — заключенный. Качественно новую ситуацию создает
система пенитенциарный сотрудник — волонтер — заключенный.
Необходима полная проницаемость тюрем для волонтеров.
Это сделает невозможными случаи нарушения прав человека
в пенитенциарных учреждениях, случаи жестокого обращения
администрации с заключенными и насилия одних заключенных
над другими. Включение волонтеров в жизнь тюрьмы может
в значительной степени смягчить существующую во многих
странах конфронтацию между сообществом заключенных и
персоналом тюрем, а значит — между заключенным и общества.
Деятельность волонтеров сможет преобразовать тюремную
субкультуру изнутри и, соответственно, решить проблему
негативного влияния этой субкультуры на общество, проблему
ресоциализации освобождающихся. Особую актуальность
это имеет для таких стран как Россия, где доля бывших
заключенных, по оценке экспертов, превышает четверть
взрослого населения.
Объектами волонтерской деятельности в системе уголовного
правосудия должны стать также жертвы преступления, семьи
заключенных, группы риска.
5. Учитывая важность развития нового института для
решения проблем предупреждения преступности, следует
внести в национальные законодательства нормы, определяющие
статус волонтера, процедуры и механизмы защиты волонтеров
(судебной, административной, социальной и т. п.), решение
конфликтных ситуаций между объектом и субъектов волонтерской
деятельности, создать режим благоприятствования процессам
развития волонтерского движения и другим формам проявления
жизни локальной общности (community): налоговые таможенные
льготы, система страхования и компенсации ущерба, понесенного
при выполнении своей работы, бесплатное предоставление
помещений и необходимого оборудования, создание системы
льгот для коммерсантов и предпринимателей, финансирующих
деятельность волонтеров и т. д .
Деятельность волонтеров должна регулироваться только
законом, имеющим механизмы исполнения. Волонтер должен
иметь право постоянного беспрепятственного посещения
пенитенциарных учреждений.
Представляется важным разработать международные стандарты
и правовые документы, определяющие статус и условия
работы волонтерских организаций.
6. В посткоммунистических государствах роль неправительственных
организаций имеет чрезвычайно важное значение, поскольку
является эффективным средством преодоления последствий
тоталитаризма. В качестве важного шага содействия неправительственным
организациям со стороны государства может стать целевая
программа стимулирования развития волонтерского движения,
предусматривающая не только внесение соответствующих
изменений в законодательство, но и выделение средств
на поддержку деятельности волонтеров (обучение и подготовка
волонтеров, выпуск книг и брошюр, транспортные и организационные
расходы и т. п.).
|
