ПРОКУРОРСКИЙ НАЛЕТ
27 сентября в начале десятого (вечера) в мой дом стала
ломиться "банда" сотрудников прокуратуры,
сопровождаемая участковым. Дома была только моя жена
- Екатерина, которая укладывала спать больного внука.
Поскольку мальчик плакал, жена, пренебрегая всеми наставлениями,
которые я ей даю, на всякий случай, дверь открыла и
впустила на кухню участкового и двух сопровождающих,
предъявивших удостоверения сотрудников прокуратуры.
Ребенок продолжал плакать, поэтому Кате было не до того,
чтобы списывать фамилии с этих удостоверений. Вломившиеся
среди ночи "сотрудники" требовали сообщить,
где нахожусь я. Хотя я находился неподалеку, в пяти
минутах от дома, Екатерина отказалась что либо про меня
сообщать. Я потом спрашивал ее: "Почему? Ну, дала
бы телефон, может быть, они тут же от тебя и слиняли".
- Да потому… - говорит мне Катя и молчит.
А мне становится неловко перед ней за то, что я подзабыл
о нашей самиздатовской юности, когда мы вместе и порознь
(после моего ареста в декабре 1979-го) проходили через
десятки обысков, забыл, как прокурорские раздевали нашего
сына до пеленок, ища крамолу, забыл, что во время тех
обысков у нас изымали все, вплоть до бумаги и копирки.
Да ладно копирка, совершенно приватные тексты изымали:
письма деда из лагеря, скажем (дед Екатерины - первый
ректор Тимирязевской Академии, первый директор сельскохозяйственной
выставки, которая потом превратилась в ВДНХ, погиб в
ГУЛАГе в 1939-м), предсмертную записку нашего общего
друга, дневниковые записи…
Не получив сведений обо мне, прокурорские стали требовать
от жены объяснений в порядке ст.ст. 154-155 УПК РФ .
С текстом поручения я не знаком, но о сути дела могу
судить по письму начальника управления информации и
общественных связей Генеральной прокуратуры РФ Н.Б.
Вешняковой И.о. Генерального прокурора РФ Бирюкову Ю.С.
Приведу, текст этого письма полностью.
Уважаемый Юрий Станиславович!
Ставлю Вас в известность, что на Интернет-сайте "Полит.ру"
19.03.2005 был опубликован полный текст лекции директора
Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерия
Абрамкина и заместителя директора этого центра Людмилы
Альперн - "Тюрьма и Россия".
Лекция была прочитана 10.03.2005 в клубе - литературном
кафе "Bilingua" в рамках проекта "Публичные
лекции Полит.ру" (адрес кафе: г. Москва, Кривоколенный
пер., д. 10, стр. 5, тел. 923-9660).
В тексте выступления обращает на себя внимание высказывание
Валерия Абрамкина, которое звучит следующим образом:
"Я не буду дальше углубляться, добавлю просто,
что предательство есть самый страшный грех в зоне.
За шесть лет мне лично пришлось участвовать в убийстве
семи человек. Убитыми были предатели и "прессовщики".
Постоянный адрес материала в сети Интернет:
http://www.polit.ru/lectures/2005/03/19/tjurma.html
Информационно-политический Интернет-канал "Полит.ру"
выходит с 21 февраля 1998 г. и является официально
зарегистрированным независимым средством массовой
информации. Номер лицензии - Эл: 77-8425 от 1 декабря
2003 г. Главный редактор издания - Виталий Лейбин.
Докладывается на Ваше решение.
Наверное, вам этот текст покажется бредовым, с учетом,
скажем, того обстоятельства, что я освободился двадцать
лет тому назад, а срок давности по особо тяжким преступлениям,
даже если предположить, что я их совершал - 15 лет.
Да и в самом деле, в чем была срочность прокурорского
налета, зачем надо было издеваться над женщиной, укладывающей
спать больного ребенка? Зачем надо было ломиться в квартиры
наших соседей по лестничной площадке и требовать от
них объяснений по поводу доклада "Тюрьма и Россия",
прочитанного мною в марте этого года? Что, реального
криминала в Москве не хватает, чтобы заниматься виртуальным?
Зачем надо было отряжать такую группу детективов для
налета на дом человека, посмевшего высказать свою точку
зрения по поводу положения дел в российской тюрьме?
Не было возможности, что ли, сил - спечатать повестку,
они сейчас стандартные и есть во всех прокурорских компьютерах,
и послать на домашний и рабочий адрес? Узнать мои адреса
и телефоны нетрудно было бы, позвонив в Президентский
Совет, возглавляемый Эллой Александровной Памфиловой,
в котором я состою (там есть все адреса и телефоны,
по которым я могу находиться). Ну, маленько пошевелить
мозгами той же г-же Вешняковой, раз уж она владеет компьютерными
технологиями и заходит в Интернет, чтобы вылавливать
виртуальных разбойников, как я предполагаю, было бы
несложно. Сведения о том, кто я, в каких Советах, Комиссиях
и организациях состою есть в том же докладе, опубликованном
на полит.ру., есть.
К сожалению, для меня-то это совершенно обычный прокурорский
текст, а налет прокурорских среди ночи на мой дом -
несколько ненормальное явление: все-таки, не уложили
мою жену с внуком на пол под "Макаровыми"
и "Калашниковыми", не пинали, не пытали, как
они это делают с большинством простых российских граждан.
Мне, пережившему десятки подобных налетов в 70-х годах
прошлого века, в действиях прокурорских видится даже
некоторый прогресс. В те годы они врывались в квартиры
инакомыслящих, представляясь почтальонами ("вам
телеграмма") или сантехниками.
Да и все, чем я сейчас, по роду своей деятельности
(защита прав задержанных и заключенных, в частности),
занимаюсь позволяет сделать следующий вывод: сегодняшние
прокурорские, милицейские, судейские чины - "сталинские
соколы". Тюрьмы, даже тюрьмы для малолеток, переполнены
теми, кого в сталинские времена сажали "по Указу
о колосках". Об этом можно судить по недавнему
выступлению, весьма уважаемого мною, министра юстиции
Ю.Я. Чайки.
Добавлю еще: все господа, дававшие указания о налете
на мой дом - натуральные мерзавцы, сталинские опричники.
Думаю, имею я сейчас моральное право на такое дополнение,
как частное лицо, над семьей которого эти опричники
измывались на протяжении тридцати лет (включая шесть
лет моего срока) и сейчас измываются, имею.
Не сомневаюсь, что г-жа Вешнякова до текста о собственных
безобразиях вряд ли доберется, как она, скажем, не добралась
до сотен сообщений СМИ о массовых акциях заключенных,
начавшихся в Питере и Ленинградской области. Пять тысяч
заключенных объявили голодовку в поддержку свих собратьев
- заключенных из транзитного отделения исправительного
учреждения №4. Там, судя по информации, собранной сотрудниками
Уполномоченного по правам человека РФ, с вновь прибывших
арестантов "козлы" ("капо") требовали
по 200 долларов за то, чтобы их не избивали, 100 - за
право ходить "по нужде", когда им захочется,
а не писать в полиэтиленовый пакет в ожидании вывода
в туалет по "распорядку дня".
Массовые акции заключенных, примерно по таким же поводам,
продолжаются и по сей день, поищите в интернете, г-жа
Вешнякова. Есть уже и первые забитые на смерть "капо"
(см. сайт кремль.орг. мое интервью за 20-е июля).
Екатерина - сохранились автоматизмы нашей самиздатовской
молодости (Катя, кроме самиздата, была активным сотрудником
Фонда помощи политзаключенным и ходила под угрозой ареста
10 лет) - написала в протоколе, что отказывается от
дачи объяснений. Так она писала во всех протоколах по
моим "уголовным делам".
Я, однако, не избежал соблазна дать объяснения следователю
пресловутой Басманной прокуратуры Егору Викторовичу
Жаворонкову (тел. 924-79-56).
В объяснении, в частности, написал:
В ходе лекции я описывал то, что я сам видел или слышал
от других заключенных во время моего пребывания в местах
лишения свободы с декабря 1979 года по декабрь 1985
года. Я лично видел за вышеуказанные годы неоднократно
(сколько точно раз, не помню, но более 10 раз) покушения
на убийства и изнасилования, происходившие в помещении
камер транзитных отделений СИЗО (Свердловский СИЗО -
январь 1981 г., Барнаульский СИЗО - июнь 1983 г., Новосибирский
СИЗО - июль 1983 г.). Реальной причиной этих расправ
является существующая до сих пор практика стравливания
различных групп заключенных, существующая со "сталинских"
времен, а также то обстоятельство, что сотрудники тюремных
служб не соблюдали правила этапирования заключенных
- "активистов" изолированно от других заключенных.
Лично я в вышеуказанных убийствах и изнасилованиях не
участвовал ни в качестве организатора, ни исполнителя,
ни пособника, ни подстрекателя никогда, лишь наблюдал.
Остальные арестанты относились к этому с пониманием,
зная, что я - политический заключенный и что совершаемое
преступление могут приписать мне. Иногда мне приходилось
в порядке самообороны угрожать убийством тем заключенным
("активистам"), которые пытались со мной расправиться.
Мне довольно трудно объяснить, зачем я давал эти объяснения.
Видимо, тоже тюремные автоматизмы. А еще, писал же в
августе 1983 года в КГБ (!) о беспределе, который наблюдал
в Новосибирском СИЗО. Через месяц мне прислали (в красноярский
лагерь) какого-то дежурного сотрудника КГБ, который
обещал во всем разобраться. По словам арестантов, которые
проходили Новосибирскую транзитку в 1983-1985 гг., тамошний
беспредел маленько поутих…
Того, чтобы беспредел поутих, мне тогда было добиться
проще, чем сейчас…
Я очень прошу людей, которые захотят использовать этот
текст, не упоминать о том, что я являюсь членом Советов,
Комиссий, известных правозащитных организаций. Здесь
я выступаю в личном качестве, что дает мне возможность
сказать все, что я на самом деле думаю о нынешней власти.
Узник совести, член редколлегии свободного
самиздатовского журнала "Поиски взаимопонимания"
Валерий Абрамкин
11 октября 2005 г.
|