«В карательном правосудии все отдано на откуп чиновникам,
которые руководствуются совсем иными принципами, чем
обычные люди»
По сообщению средств массовой информации,
в Таганском межрайонном суде города Москвы вскоре должно
состоятся первое пробное слушание по делу о грабеже
с использованием “договора примирения” между обвиняемым
и потерпевшим. Процедура примирения — является одним
из главных элементов так называемого восстановительного
правосудия.
Недавно в Центре музее имени Андрея Сахарова
состоялся круглый стол, посвященный проблемам “восстановительного
правосудия” и возможностям его становления в России.
Круглый стол был организован Межрегиональным Центром
“Судебно-правовая реформа”. Кстати, именно эта организация
и подготовила “договор примирения” для первого в России
процесса в Таганском суде, в ходе которого предполагается
использовать технологии восстановительной юстиции. Главным
событием круглого стола стал доклад, прочитанный американским
правоведом и криминологом профессором Ховардом Зером.
Он является также одним из основателей движения за восстановительное
правосудие, инициатором первой программы примирения
между жертвой преступления и преступником в США.
В начале своего выступления профессор Зер отметил,
что Россия и США являются лидерами в области применения
тюремного наказания, по относительному количеству заключенных
на сто тысяч населения они значительно опережают другие
страны. Многие люди в наших странах уверены, что с помощью
жестких и даже жестоких наказаний можно снизить количество
совершаемых преступлений, изменить в положительную сторону
поведение самого преступника. Однако это мифы. Как показывают
проведенные в различных странах исследования, мягкость
или жестокость уголовной политики, проводимой тем или
иным государством, практически никак не влияет на уровень
преступности. Не получено никаких доказательств того,
что уголовное наказание срабатывает, что оно положительно
влияет на правонарушителя.
Таким образом, никакой пользы от дорогостоящей системы
уголовного правосудия нет. Далее господин Ховард Зер
говорил о той ничтожной роли, которую приходится играть
в судебном процессе главным фигурам конфликта — потерпевшему
и обвиняемому.
“Наши законы утверждают, что задача государства — доказать
вину подсудимого. А задача адвоката его защитить. Сам
же преступник предоставлен сам себе. Таким образом,
уже на скамье подсудимых преступника вынуждают думать
прежде всего о себе, а не о пострадавшем. Потом мы отправляем
осужденных в тюрьму, и они начинают думать о себе как
о пострадавших, как о жертвах какого-то случайного происшествия.
То есть вся система карательного правосудия сосредоточена
на преступнике, она совершено не настроена на то, чтобы
помочь ему осознать свою вину.
Основная же цель восстановительной юстиции — помочь
преступнику осознать, что же он натворил, и взять на
себя ответственность за совершенное, ответить за свои
поступки.
Эта система работает по принципу: если ты причинил
кому-то вред, то тебе мы причиним такой же вред. Карательное
правосудие не решает проблем, которые возникают у потерпевшего
и преступника, не устраняет конфликт между ними, оно
занимается вещами формальными”.
Круг лиц, заинтересованных в осуществлении правосудия,
— считает профессор Ховард Зер, — не ограничивается
преступниками и жертвами, не менее важную роль играют
их семьи, местная община.
“Когда общество, сама община вовлечена в решение своих
проблем, тогда она развивается, она растет. Когда общество
остается вне этого процесса, мы лишаем его возможности
самостоятельно решать свои собственные проблемы. Это
и является одной из основных причин разрушения чувства
общинности в современном мире. Нас отключили от решения
проблем, связанных с преступностью, поэтому мы не знаем,
не понимаем, что это за явление. Мы верим той искаженной
картинке, которая навязывается нам средствами массовой
информации и нечестными политиками. В результате общество
неадекватно оценивает опасность, которая исходит от
правонарушителей. В карательном правосудии все отдано
на откуп чиновникам, которые руководствуются совсем
иными принципами, чем обычные люди”.
* * *
В этом году все человечество отмечает полувековой юбилей
провозглашения Всеобщей декларации прав человека. В
начале 1998 г. мы пригласили наших радиослушателей принять
участие в новой рубрике, посвященной этому знаменательному
событию: присылать нам письма, с размышлениями, сообщениями
о наиболее острых проблемах, связанных с проблемой прав
человека.
Сегодня мы предлагаем вашему вниманию одно из сотен
писем, авторы которых откликнулись на наше обращение.
Оно пришло из Ямало-Ненецкого Автономного округа от
Виктора Павловича Чеснокова, который отбывает наказание
в колонии особого режима, расположенной в поселке Харп.
“Я думаю, что наш президент объявил 1998 год годом
прав человека в России лишь для того, чтобы окончательно
сбить с толку правозащитников и мировое общественное
мнение. Не могу понять, почему редакция “Облаков” проходит
мимо фактов нарушения прав человека самим президентом
и Государственной Думой. Дело не только в нарушении
прав жителей “ГУЛАГа”, а в нарушении Конституции России.
В прошлом году начал действовать новый Уголовно-исполнительный
кодекс, принятый Государственной Думой. Проект этого
кодекса, как я понимаю, был разработан в недрах министерских
институтов старыми, закаленными борцами с преступностью.
В результате условия содержания в наших лагерях стали
еще хуже прежних. Во всех кодексах провозглашен принцип
соблюдения главного закона — Конституции, говорится
о недопустимости причинять осужденным физические и моральные
страдания, пытать их. И еще там есть слова о том, что
кроме главного наказания в виде лишения свободы недопустимо
добавлять дополнительные наказания в любых их видах.
Но все эти принципы — лишь декларация на бумаге.
Я буду говорить только о тех нарушениях Конституции,
которые относятся к категории осужденных, признанных
особо опасными рецидивистами. На мой взгляд, все новшества
УИК являются именно дополнительными наказаниями. Я нахожусь
на так называемых “строгих условиях содержания”. Мы
лишены права получать долгосрочное свидание с женой,
родителями. Разве это не дополнительное наказание в
виде моральных страданий? И потом, это ведет к разрушению
тех оставшихся тонких нитей, что связуют нас с родными.
В прежние времена, те, что зовут застойными, не мучили
нас тем, что не давали спать и вообще лежать на постели
в течение 16 часов в сутки. Разве это не является своеобразной
пыткой, когда на замкнутом пространстве камеры 4-5 человек
вынуждены сидеть, т.к. ходить может один и не более
трех шагов.
Сейчас когда в колониях остро стоит вопрос с питанием,
нам разрешена лишь одна посылка и одна бандероль в год.
Даже вещи могут присылаться лишь в той же одной посылке.
При полном отсутствии работы нет возможности заработать
хотя бы на курево. Конечно, здесь нет вины администрации
и тем более нашей вины. Но законом запрещено приобретать
даже самое необходимое на деньги, присланные родными.
Это, конечно, далеко не весь перечень дополнительных
наказаний, которые нам добавили к основному наказанию.
Так что правильнее было бы назвать этот год — годом
бесправия.
Мне не понятны ни цели, ни стратегия тех, кто призывает
к ужесточению способов и методов борьбы с преступностью,
которые при этом утверждают, что это не унижение и мучительство
людей, а демократия...
На самом же деле апартеид власти против своего народа
не прекратился, он только трансформировался, в связи
с необходимостью исполнять какие-то международные стандарты.
Мудренее стали фразы, изворотливее и гибче стали те,
кто пишет и принимает такие кодексы. Но суть одна —
штампуются, под шумок, антинародные законы. Ведь кто
сейчас в тюрьмах и лагерях? Беднота и потерявшиеся люди.
А кто в рядах организованной преступности? Все бывшие
выходцы из органов МВД и спецслужб, или работающие в
них.
Сумели обмануть мировое сообщество, что все “о'кей”
и мы идем в фарватере западной демократии, но вас не
должны обманывать эти рекламные трюки...
Я очень болею за дело, которое вы делаете. Спасибо
вам и тем, кто рядом с вами. Не останавливайтесь перед
глухой стеной, что разделила нас, здесь и там. Может,
она все же рухнет, мы знаем из истории — стены рушатся,
они не вечны, как и те, кто их возводил. Спасибо вам,
ваша помощь нам необходима...”
|
