Пытки в законе
Татьяна Локшина
Недавно - чуть более недели назад - в Женеве ООНовский
Комитет против пыток (сокращенно - КПП) рассматривал
ситуацию с пытками в России.
На днях Комитет подготовил свои рекомендации российским
властям.
Официального текста рекомендаций еще не существует
(по крайней мере, на сайте ООН таковой пока не вывешен),
но и неофициальный вариант годится для обсуждения, ведь
содержательных изменений документ уже не претерпит.
Впрочем, для начала следует, наверное, внести немного
ясности в то, что же это за Комитет и почему на его
заседании в ноябре обсуждалась Россия.
КПП - договорный орган при Конвенции ООН о запрете
пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих
достоинство видов обращения и наказания. Сама Конвенция
была одобрена Генеральной Ассамблеей ООН еще в 1984
году. На сегодняшний день ее ратифицировали 142 государства,
включая, конечно, и Россию. Комитет же был учрежден
в 1987, чтобы - как любой договорный орган такого рода
- отслеживать, насколько взявшие на себя обязательства
страны с этими обязательствами справляются. Занимаются
столь нетривиальным делом десять входящих в Комитет
независимых экспертов, в основном - видных юристов-международников.
13-14 ноября в нескольких вполне респектабельных российских
СМИ прошла информация о том, что КПП озадачился положением
с пытками в России, потому что его на это сподвигли
правозащитники. "Российская Газета" так и
писала: "Ситуация в российских местах лишения свободы
рассматривалась [Комитетом против пыток] по запросу
правозащитных организаций" (Куликов В. Юрий Калинин
подал рапорт об отставке // Российская газета. 2006.
14 ноября).
Тут остается только развести руками.
Особенно занятно, что в таком серьезном официальном
издании полагают, что стоит неправительственным организациям
попросить, и КПП - и, наверное, другие ООНовские договорные
Комитеты тоже - займется именно их страной. Правозащитники
против такой постановки вопроса совсем бы не возражали.
Но на деле все по-другому.
В качестве одного из обязательств по "Конвенции
против пыток…" государства раз в четыре года подают
в Комитет постатейный доклад - о том, как им за отчетный
период удалось выполнить пункты Конвенции, какой прогресс
достигнут по сравнению с предыдущим периодом и т.д.
Эксперты Комитета этот доклад изучают. Задают государству
дополнительные вопросы, получают ответы. А потом на
своей сессии продолжают эти обсуждения устно, общаясь
с правительственной делегацией, проясняя непонятные
моменты, высказывая озабоченность конкретными проблемами.
И, наконец, к окончанию сессии разрабатывают и передают
государству набор рекомендаций на будущее. Чтобы потом,
еще через четыре года, в частности, посмотреть, насколько
эти рекомендации были выполнены.
Сейчас на 37-ой сессии КПП как раз рассматривался Четвертый
периодический доклад Российской Федерации. Потому что
время подошло.
То есть повлиять на частоту рассмотрения Комитетом
ситуации в России - или в США, Узбекистане, Судане -
правозащитные организации, увы, не могут.
Но у них тоже есть своя, немаловажная роль.
Ведь на каждой сессии Комитет рассматривает по дюжине
государств. И экспертам - а все они из разных стран
- тяжело сориентироваться, насколько достоверную информацию
представило то или иное государство. И правозащитники
внимательно изучают отчеты своей страны - или, в случае
таких работающих по всему миру крупных международных
организаций, как Международная Амнистия или Хьюман Райтс
Уотч, в принципе все отчеты, поступающие в Комитет,
- и готовят свой "альтернативный доклад",
указывая на недочеты, упущения, искажения в докладе
государственном, предлагая Комитету вынести какие-то
рекомендации. Эксперты сопоставляют "альтернативный
доклад" с официальным, получают более полную картину
реальной ситуации в стране, используют новую информацию
при составлении вопросов и рекомендаций к государству.
А накануне начала рассмотрения положения с пытками в
той или иной стране приглашают правозащитников на свои
заседания и дают им около часа для краткого освещения
ситуации.
Российские НПО в работе с Комитетом против пыток, равно
как и с другими договорными органами ООН, в писании
альтернативных докладов вполне поднаторели. К этой сессии
Комитета готовились сильно заранее. Фонд "Общественный
Вердикт" и Центр "Демос" сформировали
специальную рабочую группу организаций, занимающихся
проблемами пыток и жестокого обращения. Доклад составили
подробный, ничего не забыли: тут тебе проблемы с законодательством
(наше определение "пытки" не соответствует
определению, прописанному в Конвенции), и похищения
людей, безнаказанность сотрудников силовых структур,
пытки и фальсификации уголовных дел в Чечне и на Северном
Кавказе, общее положение заключенных и ситуация в армии,
жестокое обращение в милиции, системное нерасследование
прокуратурой жалоб на пытки. Рекомендации разработали
обоснованные и - при наличии доброй воли - реализуемые.
Эксперты КПП были довольны. О чем даже лично не преминули
сказать правозащитникам - основные авторы доклада (представители
"Общественного Вердикта", "Демоса",
"Мемориала", Нижегородской правозащитной организации
"Комитет против пыток", Фонда "Социальное
партнерство и Комитета Солдатских матерей) ездили в
Женеву, выступали перед Комитетом.
*****
Сейчас, глядя на составленные КПП рекомендации для
России, особенно хорошо видно: НПО работали не зря.
Их основные предложения Комитету нашли отражение в его
рекомендациях.
Например, эксперты настаивают, что "государство
должно обеспечить незамедлительное, беспристрастное
и эффективное расследование всех жалоб на пытки и жестокое
обращение, привести виновных к ответственности и предоставить
защиту лицам, жалующимся на пытки, и свидетелям.".
Они призывают российские власти создать на национальном
уровне систему посещения всех мест заключения независимыми
визитерами без предварительного уведомления и особо
отмечают, что в такие группы визитеров должны быть включены
представители неправительственных организаций. Они указывают
на то, что Государственная Дума должна, наконец, принять
давно "зависший" на рассмотрении и совершенно
необходимый Закон "Об общественном контроле за
закрытыми учреждениями" (законопроект прошел первое
чтение в сентябре 2003 года и до сих пор "готовится"
ко второму чтению).
Комитет призывает государство не допускать депортаций
и экстрадиций людей в страны, в отношении которых "существуют
основания полагать, что человек окажется под угрозой
пыток" (на практике это означает, например, прекращение
депортации в Узбекистан).
Особую озабоченность Комитет выражает по поводу ситуации
в Чечне и требует ликвидации незаконных мест содержания
под стражей (так называемых "секретных тюрем"),
осуждения этой неприемлемой практики и приведения всех
виновных к ответственности. КПП настаивает на необходимости
решения проблемы с похищениями и исчезновениями людей
и наказании преступников. Эксперты отдельно указывают,
что власти должны провести независимое и дотошное расследование
методов, применяемых к заключенным в ОРБ-2 (оперативно-розыскное
бюро со штаб-квартирой в Грозном и отделениями в других
районах Чечни, где людей пытают особенно жестоко, выбивая
из них показания), и обеспечить незамедлительное расследование
по всем жалобам на пытки и жестокое обращение, поступающим
из этого и других мест содержания под стражей. КПП настаивает,
что необходимо прояснить правовые рамки операции в Чечне.
Ведь, с одной стороны, чрезвычайное положение объявлено
не было и никаких оговорок об отступлениях от своих
международных обязательств Россия не делала, а с другой
- "идет внутренний вооруженный конфликт",
и такого рода "правовой вакуум" делает невозможным
поиск справедливости жертвами нарушений прав человека,
"попавшими в порочный круг между разнообразными
военными и гражданскими структурами с разными уровнями
ответственности". Эксперты отдельно подчеркивают,
что "все антитеррористические меры в Чечне и на
любой другой территории под российской юрисдикцией должны
полностью соответствовать прописанным в Конвенции запретам
на пытки и жестокое обращение".
*****
Наконец, Комитет настаивает на том, что Россия должна
принять конкретные меры к обеспечению безопасности заявителей
в Европейский Суд по правам человека, равно как и лиц,
подавших индивидуальные жалобы непосредственно в КПП
(рассмотрение таких жалоб тоже входит в полномочия Комитета),
и настоятельно рекомендует, чтобы Россия разрешила публикацию
докладов по результатам посещений Комитета по предотвращению
пыток Совета Европы.
Тут требуется отдельное пояснение.
Таких вот визитов европейских делегаций было уже около
полутора десятков. По каждому из них визитеры составляли
подробный отчет. И есть веские основания утверждать,
что эти доклады содержат указания на серьезные нарушения
Российской Федерацией обязательств по предотвращению
и пресечению пыток. Однако они могут быть преданы гласности
только с согласия инспектируемой стороны, то есть России,
которая упорно отказывается разрешить таковую публикацию.
Это единственный такой случай: ни одно государство,
кроме России, не воспользовалось правом "закрыть"
доклады Европейского Комитета по предотвращению пыток:
это право вообще было рассчитано на джентльменов. В
ходе второй чеченской кампании Европейский комитет был
настолько неудовлетворен как ситуацией в Чечне, так
и отсутствием сотрудничества со стороны российского
правительства, что дважды прибегал к мерам экстраординарным
- публичным заявлениям "по Чеченской Республике
Российской Федерации" (в первый раз - в июне 2001
года, а затем - в июле 2003 года). А такие "демарши"
являются более чем серьезным сигналом. Ведь за последние
15 лет этот Европейский Комитет выпустил в общей сложности
лишь четыре публичных заявления, и сам факт того, что
два из них были посвящены России, указывает на глубину
кризиса. То обстоятельство, что отчеты о визитах Комитета
по предотвращению пыток в Чечню (и, заметим, в другие
субъекты РФ) остаются неопубликованными, делает его
работу с Россией гораздо менее эффективной. Не только
собственно Комитет по предотвращению пыток, но и другие
структуры Совета Европы, в том числе Парламентская Ассамблея,
неоднократно и пока безрезультатно просили Россию санкционировать
публикацию докладов. Теперь к списку "просителей"
присоединился и Комитет против пыток ООН.
*****
А еще эксперты Комитета выражают сожаление по поводу
недавней отмены поездки на Северный Кавказ спецдокладчика
ООН по пыткам и "призывают Государство разрешить
ему провести визит в полном соответствии с правилами
визитирования, разработанными для специальных процедур
ООН". Здесь имеются виду, в частности, свободный
доступ во все места лишения свободы без предварительного
информирования властей о маршруте и конфиденциальные
беседы с заключенными.
Со спецдокладчиком по пыткам прямо накануне рассмотрения
КПП ситуации в России вышла уж совсем нехорошая история.
На протяжении "второй чеченской войны" спецдокладчик
неоднократно запрашивал приглашение российского правительства
для посещения зоны конфликта (без такого приглашения
со стороны государства визит невозможен). Ему отказывали,
в основном под предлогом неудовлетворительной ситуации
с безопасностью. Но последнее время такой аргумент звучал
уже слишком нелепо на фоне официальной риторики о стабилизации
и возвращении Чеченской республики к мирной жизни. И
в конце концов весной этого года долгожданное приглашение
было получено. 30 марта спецдокладчик Манфред Новак
объявил, что Правительство РФ позволило ему приехать
в страну и посетить Северный Кавказ, а 6 июля уточнил,
что визит состоится с 9 по 20 октября и будет включать
в себя посещение Чечни, Ингушетии, Северной Осетии и
Кабардино-Балкарии. Новак еще раз подтвердил свои планы
посещения Северного Кавказа 20 сентября, выступая перед
Советом ООН по правам человека.
Но 4 октября, всего за пять дней до приезда спецдокладчика,
Правительство РФ заявило, что некоторые пункты программы
Новака - в частности, конфиденциальные беседы с лицами,
содержащимися под стражей, - вступают в противоречие
с российским законодательством… По закону, посещение
мест заключения и разговоры с заключенными наедине у
нас осуществляются ограниченным списком должностных
лиц, и специальные докладчики ООН в этот список не входят.
Впрочем, члены Комитета по предотвращению пыток Совета
Европы тоже не в этом списке, а им такая возможность
предоставляется регулярно. Да и спецдокладчик по насилию
против женщин, не так давно посещавший Россию, тоже
доступ в тюрьмы получила без проблем. Значит, ссылки
на закон в данном случае - безусловно, лишь отговорки.
На поставленных Россией условиях Новак отказался от
визита. Министерство иностранных дел РФ со своей стороны
заявило, что требования Новака были неприемлемы. И особенно
некрасиво все это выглядело именно в связи с грядущими
слушаньями Комитета против пыток по России. Эдакий демонстративный
отказ сотрудничать с органами ООН.
*****
И вот здесь мы, кажется, подбираемся к самому главному.
Комитет прислушался к российским правозащитным организациям,
вник в ситуацию, вынес замечательные рекомендации. Но
пока Россия не начнет реально сотрудничать - с ним,
с другими международными организациями - эти рекомендации
будут лежать мертвым грузом. А сотрудничества с международными
структурами у нас чем дальше, тем меньше.
Помнится, в октябре 2003 года другим договорным органом
ООН, Комитетом по правам человека, рассматривался российский
доклад о выполнении Пакта о гражданских и политических
правах. И официальная делегация РФ включала человек
25 чиновников очень высокого ранга. Достаточно сказать,
что делегацию возглавлял сам министр юстиции. А месяцем
позже, в ноябре, Россия отчитывалась перед Комитетом
ООН по социальным, экономическим и культурным правам.
И опять же - делегацию России возглавлял непосредственно
министр труда и социального развития. Безусловно, ответы
российских представителей на вопросы ООНовских профильных
комитетов были далеко не удовлетворительны и во многих
случаях, мягко говоря, неправдивы. Но сам уровень делегаций
показывал - мы всерьез относимся к ООН. Мы хотим лучше
выглядеть в глазах международного сообщества.
Теперь же, три года спустя, перед Комитетом против
пыток отчитывались, как бы это точнее сказать и никого
не обидеть… Да ладно, не будем грешить против истины:
мелкие сошки. Приехали заместители глав департаментов
из МВД и МИДа, начальник юридической службы Министерства
обороны. Самым высокопоставленным лицом в этой невпечатляющей
"группе товарищей" был замдиректора Федеральной
службы исполнения наказаний Олег Филимонов. А во главе
делегации поставили Валерия Лощинина, постоянного представителя
России при отделении ООН в Женеве.
*****
Лощинину пришлось долго и не совсем убедительно извиняться,
что нет никого из прокуратуры: "Случилось непредвиденное
- в самый последний момент российский сотрудник прокуратуры
не смог выехать в Женеву. Это тем более прискорбно,
так как значительное количество вопросов экспертов касается
именно прокуратуры. Но прокуратура самым деятельным
образом участвовала в разработке доклада и в подготовке
ответов на вопросы…" Интересно, что там случилось?
Уполномоченный ехать в Женеву прокурорский работник
внезапно заболел гриппом? Вполне возможно… Ноябрь месяц,
как ни крути, полгорода в лёжку лежит. Но он что же
это - единственный сотрудник во всей прокуратуре? Или
остальные некомпетентны для того, чтобы перед Комитетом
ООН выступать? Ведь важнейшие вопросы КПП адресованы
именно прокуратуре. И отсутствие представителя этой
структуры - откровенный плевок в лицо экспертам Комитета.
Из области: "В гробу мы ваши вопросы видали, уважаемые
господа. И отвечать на них не поедем, увольте…"
*****
Лощинин пытался шутить. Может, от неловкости. А, скорее
- просто сказать было нечего.
Комментируя озабоченность Комитета ситуацией в российской
армии, улыбался обезоруживающе: "Теперь русское
слово дедовщина, как тройка и спутник, стало интернациональным
термином… Эта проблема не стоит уже так серьезно. Хотя
происходят иногда вопиющие случаи, но они потом не сходят
с экранов телевизора, ими все возмущены…".
Выражал сожаление по поводу неувязки с посещением России
спецдокладчиком по пыткам, обещал, что все уладится:
"Что касается отложенного визита г-на Новака, произошло
непонимание. Мы ни в коей мере не хотим противодействовать
его визиту. Я сам встречался с г-ном Новаком несколько
раз. Но с самого начала мы говорили о том, что посещение
должно осуществляться в соответствии с российским законодательством.
И именно здесь возникла проблема, хотя законодательство
у нас демократичное… Можно сказать, что наш закон не
совершенен, ну, не столь хорош, но древние римляне говорили,
закон есть закон, и мы не можем каждый раз его менять.
Беседы с подследственным не могут осуществляться без
разрешения следователя. И для того, чтобы организовать
визит г-на Новака, нам придется принимать специальное
постановление правительства. И мы эту работу ведем.
Поездка Новака не отменена, она просто перенесена на
более поздний срок". Он говорил, что в Чечне ситуация
налаживается, и "из правоприменительной практики
исключены случаи задержания граждан для проверки информации
об их причастности к преступлениям без исполнения соответствующих
процессуальных норм. Это касается и зачисток, которые
исключены. По всем фактом похищений проводятся проверки,
при наличии оснований возбуждаются уголовные дела".
Рассказывал, что отдельные эксцессы есть, но с ними
государство успешно борется.
А убийство Политковской активно расследуется.
И с неправительственными организациями сотрудничаем
- "40 тысяч НПО зарегистрировано сейчас в России".
Ему вторили другие члены делегации.
Рассказывали, что секретных и неофициальных тюрем в
Чечне не существует. Ни одной. А при получении подобных
сведений проводятся соответствующие проверки, но ни
одна из них ничего не выявила. Все задержанные регистрируются
в течение трех часов. И предстают перед судом для определения
меры пресечения не более чем через 48 часов после задержания.
Что до похищений, то "сегодня похищения в большой
степени объясняются переделом сфер влияния в криминальном
бизнесе и выкупом". И если преступники в камуфляжной
форме, это не отнюдь означает их принадлежность к силовым
структурам. Большинство похищенных возвращаются домой.
И потом ничего не могут сказать - только то, что их
удерживали "неизвестные вооруженные люди".
А на Кавказе оружия много, формой и оружием обладают
криминальные элементы, которые и маскируются под сотрудников
силовых структур. "Кроме того, необходимо понимать,
что родственники членов незаконных вооруженных формирований
зачастую объявляют их похищенными, чтобы таким образом
оправдать их длительное отсутствие по месту жительства".
И так далее. До бесконечности.
*****
Судя по заключительным выводам и рекомендациям КПП,
Комитет российской делегации не поверил. Зато поверил
правозащитным организациям и учел их предложения. Только
вот выполнять эти рекомендации следует как раз российским
властям. А если России уже настолько безразличен Комитет
против пыток ООН, что даже сотрудника прокуратуры в
Женеву не прислали - хоть просто для проформы, из политеса,
- то большой надежды на реализацию этих замечательных
рекомендаций, к сожалению, нет.
В своем заключительном слове глава непредставительной
российской делегации Валерий Лощинин, как истинный дипломат
(коим он, собственно, и является), поблагодарил членов
Комитета: "Для всех нас эти несколько дней работы
с вами были непростым испытанием, но мы все признательны
вам за то заинтересованное отношение к российским проблемам,
которое прозвучало в ваших вопросах. Возможно, наши
ответы показались вам приглаженными, но мы осознаем,
что у нас много проблем. И готовы работать вместе с
вами для того, чтобы пытки остались философской концепцией,
а не практикой".
Конечно, это так - слова, пустышка…
Но, может быть, когда-нибудь станет правдой.
И мы, действительно, будем работать вместе с международным
сообществом, следовать рекомендациям Комитета против
пыток и других договорных органов ООН и Совета Европы.
Ведь мы сами ратифицировали все эти договоры и конвенции.
Сами взяли на себя все эти обязательства.
Потому что это нужно нам. Это нам необходимо, чтобы
в стране перестали пытать, чтобы виновные в пытках не
оставались безнаказанными, чтобы жертвы могли получить
удовлетворение у себя на родине, а не через пять лет
в Страсбургском Суде.
Все это надо нам самим. Потому что это наша страна
и наша жизнь.
И, может быть, когда-нибудь…
Интересно, когда?
Источник: Полит.Ру.
28.11.2006
|