Отчет юриста группы Огородникова И.В. о мероприятиях,
проведенных в учреждениях ЖХ-385, ЖХ-385/2 с 19 по 21
июля 1999 года
1. Цели, задачи, состав группы:
- сбор информации о соблюдении прав человека, требований
минимальных стандартных правил, внутреннего (российского)
законодательства в отношении женщин, осужденных к
лишению свободы;
- оказание правовой, психологической и гуманитарной
помощи женщинам –осужденным;
- содействие администрации учреждений УИС в устранении
нарушений ПЧ, МСП и ВЗ в отношении женщин-осужденных.
Достижение перечисленных целей осуществлялось путем:
- проведения произвольно-выборочного анкетирования
женщин-осужденных;
- посещения и фотосъемки основных комплексов учреждений
членами группы (МСЧ, ДМР, промзона, столовая, ШИЗО,
ПКТ, СУС и т.д.);
- проведения конфиденциальных бесед женщин-осужденных
с юристом и психологом об условиях их содержания в
ИК, вопросам их взаимоотношений с персоналом ИК, другими
осужденными;
- распределения индивидуальной и коллективной гуманитарной
помощи;
- консультирование осужденных юристом правозащитной
организации по различным правовым вопросам,
- оказание иной правовой помощи;
- распространение среди женщин-осужденных литературы
из серии “Знай свои права”, выпускаемой ОЦС;
- обсуждение с представителями администрации некоторых
выявленных в ходе проведенных мероприятий проблем.
Все перечисленные выше задачи решались группой в составе:
Альперн
Л.И.- руководитель группы.
Дзядко Н.М.- координатор группы.
Поливанова М.М. – психолог группы.
Найшуль Д.В. – фотограф группы.
Огородников И.В. – юрист группы.
2. Предварительные впечатления
Первичная информация к размышлению была получена в
течение 19 июля, когда группа в сопровождении начальника
ИК-2 п-ка вн/сл Головина В.В., его заместителя по воспитательной
работе м-ра вн/сл Ивановой И.А., начальника отдела по
ВР в ИК-2 ст. л-та вн/сл Шавель Э.Э., представителя
УИН посещала отдельные комплексы ИК-2.
- Так, во время личного приема в штабе ИК-2 начальник
колонии категорически отказался принять в качестве
гуманитарной помощи одежду для женщин б/у и некоторые
медикаменты, имеющие небольшой пропуск срока годности,
чего почти не случалось ранее с учетом недостаточного
финансирования и отсутствия в МСЧ необходимых средств.
- В ходе передвижения по территории ИК группа обратила
внимание на то, что контролеры вооружены спецсредствами
РП-74, чего также мы не наблюдали ранее в женских
колониях. На просьбу пояснить необходимость “дубинок”
начальник ИК пояснил, что их наличие у контролеров
абсолютно не продиктовано соображениями безопасности
и они никогда не применяются.
- При приближении группы, сопровождаемой представителями
администрации, женщины-осужденные неестественно
предупредительно вставали и не садились до специального
разрешения, либо до их удаления;
- В общежитиях женщины, свободные от работы находились
исключительно в комнатах для занятий, сидя за столами,
очень настороженно воспринимали наши попытки вступить
с ними в контакт и принять участие в анкетировании
в присутствие администрации.
- Нас старались держать в одной группе, в поле зрения
администрации, не допускать отклонения от заранее
намеченного администрацией маршрута и плана передвижения.
Все это, несмотря на достаточно хорошо организованный
прием, техническую поддержку, хорошее впечатление от
ДМР, беседы с И.О. начальника ДМР, психиатром-наркологом
МСЧ, наводило меня на мысль о том, что мы – не слишком
желательные для администрации колонии гости и нас терпят
лишь потому, что “есть указание сверху”.
3. Основная часть
3.1. Второй день мероприятий, видимо
несколько вышел из-под контроля администрации и оказался
более продуктивным для группы. Руководитель, координатор
и фотограф группы уделили основное внимание посещению
ШИЗО, ПКТ, СУС, МСЧ, распространению оставшейся части
анкет. Юрист и психолог – личному приему и общению с
женщинами. Информация о том, что члены группы являются
сотрудниками ОЦС, выпускающего радиопередачу “ОБЛАКА”,
распространяющего правовую литературу для осужденных
расположила осужденных к общению. В ходе приема женщин
юристом (сначала общего опроса и короткого вступления-лекции
по правовым и правозащитным вопросам) консультацию 20
июля получили 14 человек индивидуально и около 5-ти
человек – в ходе общей встречи, 21 июля – еще 20 человек,
итого 34 человека.
Интересующие осужденных вопросы правового характера
можно распределить по “рейтингу”:
1. Обжалование судебных постановлений в порядке надзора
- 17;
2. Амнистия - 1;
3. Помилование - 5;
4. УДО- 3;
5. Нарушение различных прав в связи с лишением свободы:
- 6;
5.1. Непредставление для назначения инвалидности -
1;
5.2. Отказ выдать копию документа/сделать выписку из
л/д - 2;
5.3. Отказ в выполнении нотариальных действий - 1;
5.4. отказ в приеме документов по УДО/помилованию -
3;
6. Перевод в другой регион - 3;
7. Жилищные вопросы - 0;
8. Иные гражданско-правовые вопросы - 2.
В ходе консультирования на протяжении двух дней 20
и 21 июля были розданы все имеющиеся у группы буклеты
“Как писать надзорную жалобу”, большая часть буклетов
“Все об амнистии-99”, “Жалобы, заявления, ходатайства”,
“ Как писать прошение о помиловании”, все книги “Подросток
в местах заключения”.
3.2. Почти все из беседовавших
с юристом по вопросам соблюдения различных прав в связи
с нахождением в ИК, сообщили о невозможности добиться
восстановления любых нарушенных прав в установленном
законом порядке – путем обращения в суд, к надзирающему
прокурору. Жалобы не уходят за пределы колонии. В случае
появления надзирающего прокурора, осужденным препятствуют
во встрече с ним. За жалобы осужденные подвергаются
“прессу” со стороны администрации. Факты избиений как
со стороны самих осужденных по поощрению администрации,
так и персонала, применения незаконных и необоснованных
взысканий и наказаний подтвердили почти все женщины,
которым задавался такой вопрос. Одна из женщин указала
на то, что примерно за последний год было 2 случая избиения,
повлекших смертельный исход, которые, естественно по
тюремной статистике прошли по иным основаниям. При обращении
к администрации, эта информация не была достаточно убедительно
ни подтверждена, ни опровергнута. Со слов женщин, их
часто избивают с применением “дубинок” в основном женщины-контролеры,
работающие в одну смену с Беззубовой – сотрудницей администрации,
предположительно в должности ДПНК. Избиения применяют
за отказ от сверхурочных работ, за употребление алкоголя
расконвоированными осужденными, за любое неповиновение,
недовольство, жалобы и т.п. При этом, такие сообщения
не дали мне повода усомниться в их хотя бы частичной
правдивости, т.к. они были получены из различных, независимых
друг от друга источников, ни в коем случае не противоречили
друг другу, во многом дополняли. Эти сообщения подтверждались
и теми из осужденных, которые лично не имели подобных
“конфликтов”, явно находились на хорошем счету у администрации,
занимали “привилегированные” должности. Тем не менее,
во второй и третий день многие из них стремились получить
возможность рассказать о том, что они вынуждены терпеть
и наблюдать в этой колонии. Анализируя эту информацию,
мы не могли не оценить в совокупности и косвенные подтверждения
тому, которые наблюдали до этого. Так, в целом последовательная
и непротиворечивая информация о наличии в ИК-2 системы
телесных наказаний за малейшую провинность противопоставлялась
крайне противоречивым пояснениям и умозаключениям представителей
администрации ИК-2. Так, мнение г-на Головина об абсолютной
бесполезности и ненужности “дубинок” в женской колонии,
подтвержденный в ходе беседы на эту тему руководством
УИНа, был опровергнут г-жой Ивановой И.А., которая ратовала
за необходимость наличия “дубинок” у персонала именно
в целях безопасности, при этом делая упор на гипотетическую
возможность конфликта с администрацией только потому,
что “основной контингент” колонии – убийцы и прочие
преступницы.(Кстати, поездка в эту и другие колонии
в совокупности с предшествующими собственными попытками
найти ответ на некоторые парадоксы нашего уголовного
правосудия, начиная с работы в уголовном розыске в 1992
году, последующей частной юридической практикой, работой
в правозащитных организациях вполне убедили меня, что
скрывается за т.н. статистикой тяжкой преступности.
А именно, что большинство статей за уши подтянуты под
тяжкие и особо тяжкие. Число же лиц, совершивших и могущих
совершать далее действительно опасные преступления не
превышает 15-20% из всех заключенных. Прим. автора
отчета)
При этом, несмотря на предварительные заверения представителей
администрации ИК-2 в первый день посещения колонии о
том, что они разделяют основную цель своей работы –
обеспечить людям максимально возможные условия жизни
в условиях лишения свободы, являющихся для женщин самими
по себе страданием и наказанием, во второй и третий
дни во взглядах администрации с ранее высказанной позицией
проявились существенные противоречия. Основными доводами,
которыми стала оперировать администрация в возражение
участникам группы о недопустимости некоторых выявленных
нарушений были уже известные всем нам аргументы времен
ГУЛАГа: “ А чего вы хотите? Мы имеем дело с преступниками!
Тюрьма – не детский сад” и т.д. и т.п. При этом, чем
больше мы общались с некоторыми представителями администрации,
тем более убеждались, что мотивация их пренебрежительного
отношения к осужденным достаточно хорошо вписывается
в схему, по которой в мире совершаются самые гнусные
преступления против человечности. В данном случае мы
просто имеем дело со специфическим критерием по которому
“хорошим людям” (администрации, всем, кто пока еще на
свободе и т.п.) противопоставляется их “антипод” - “плохие
люди” (осужденные, их родственники и все те кто их защищает
и т.п.). Все это привело меня к выводу, что подобная
мотивация достаточно сильное оправдание для наиболее
“профессионально деформированных” сотрудников УИС, которая
одновременно позволяет достаточно эффективно в условиях
абсолютно неудовлетворительного финансирования УИС решать
местные и даже личные материальные и социальные проблемы
за счет рабского труда заключенных.(В тот момент
эту мысль мне удалось сформулировать только схематично,
вкратце. Но спустя около 1-2 месяцев, она нашла во мне
основательное подтверждение и оформилась после прочтения
рукописи книги норвежского ученого-криминолога профессора
университета Осло Нильса Кристи “Борьба с преступностью
как индустрия: вперед к ГУЛАГу западного образца”.
Прим. автора отчета.)
Так, нам сообщали, что продолжительность рабочего дня
в швейном и закройном цехах от 12 до 16 часов, а иногда
и больше. При этом, на лицевой счет, независимо от выполнения
или невыполнения норм выработки перечисляется от 5 до
40 рублей в месяц. Между тем, примерно за 1 неделю до
нашего приезда рабочий день был сокращен примерно до
8 часов, а заработная плата, перечисляемая на лицевые
счета осужденных необъяснимо увеличилась в несколько
раз, достигнув 80 рублей у тех, которые получали по
17-20 рублей до этого. Эти данные привели нас к грустным
выводам о том, что в экономической сфере учреждений
ЖХ-385 царят полный произвол и хаос под чрезвычайно
выгодным лозунгом “Рабский труд не может давать прибыли”
(ведь раз так, то труд любой интенсивности может работать
не на прибыль в казну, а на иные цели). Подтверждением
тому для нас стал и чрезвычайно скудный рацион в столовой,
отсутствие (судя по тому, что нам так и не похвалились
своим ларьком) товаров в магазинчике для осужденных
при достаточно большом производстве сельскохозяйственной
продукции. Одна из женщин рассказала, что нормы выработки
на швейном производстве примерно такие же, как и на
свободе, но расценки явно занижены, так как обжаловать
что-либо невозможно из-за атмосферы животного страха
в колонии. Кроме того, даже если бы расценки были такие
же, сама организация производственного процесса не позволяет
заработать сколько-либо приличную сумму себе, т.к. все
технические проблемы работнице приходится решать с “вольняшками”
за свой счет, т.к. никто кроме нее так не “заинтересован”
в выполнении нормы (избиения, ШИЗО и т.д.)
Наряду с явными и грубыми нарушениями ПЧ, МСП и ВЗ,
которые отрицались и скрывались, и которые достаточно
проблематично доказать в процедуре, предусмотренной
действующим законодательством (без проведения ОРМ и
т.п.) некоторые из нарушений носят явный и неприкрытый
характер, что свидетельствует об их “одобрении” сверху.
Так, например, г-жа Иванова И.А. настаивает на том,
что отказывая в рассмотрении вопроса об УДО и принятии
документов о помиловании в связи с отсутствием денег
на Л/С осужденной, администрация “заботится” об осужденных
и поступает вполне оправданно и намерена поступать так
впредь. Между тем. Накануне, г-н Оськин Б.Д. сообщил,
что эти нарушения руководством УИН действительно были
выявлены и теперь – пресечены.
Заключение
Впечатление от увиденного и прочувствованного чрезвычайно
гнетущее. Возможности продвижения каких-либо реформ
в этих местах, скорее всего никакой нет, поскольку с
этим необходимо делать что-то немедленно. Такое чувство,
что мы из конца 90-х годов попали в 30-е или 50-е. Аргументы,
что люди не должны и не могут поступать так с другими
людьми здесь не воспринимаются.
|
