Внутренний отчет о посещении учреждения ЖХ-385/2
сотрудника Центра "Содействие" фотокорреспондента
Найшуля Д.В.
В составе группы сотрудников Центра с 19 по 21 июля
я посетил женское исправительное учреждение ИК-2. Мною
были осмотрены все основные инфраструктуры колонии:
общежития, столовая, производство, библиотека, медчасть,
дом ребенка, а также помещения ШИЗО, ПКТ и СУС. Во время
данных посещений удалось (в основном кратко и неконфиденциально)
побеседовать как с осужденными, так и с сотрудниками
учреждения.
Поскольку моей основной задачей было освещение жизни
в колонии посредством фотографий, что подразумевает
более личный и эмоциональный характер восприятия, позволю
сформулировать свои заключения на уровне человеческих
впечатлений.
В целом атмосфера в данном исправительном учреждении
для женщин показалась мне жесткой и слишком суровой.
Основываясь на своем опыте посещения других аналогичных
учреждений, я убежден в том, что эта атмосфера полностью
зависит от администрации.
В данном учреждении (и это было неоднократно отмечено
самими осужденными) администрация очень хватко решает
все хозяйственные вопросы, возникающие перед ней в условиях
недофинансирования. Работают все производства, выращивается,
где только возможно сельхозпродукция, в колонии чисто
и убрано, функционируют все коммунальные службы, что
выгодно отличает данное заведение от других. Было заметно,
что эта сфера является предметом особой гордости администрации.
Все это произвело самое благоприятное впечатление в
первый день посещения.
Однако при более близком знакомстве я почувствовал,
что психологическая атмосфера в колонии является крайне
напряженной. Это выражалось в поведении осужденных при
появлении администрации (вставание при приближении сотрудников,
что было нам объяснено, как положенное по закону приветствие),
в их нежелании и боязни идти на контакт в ее присутствии.
Контролеры носили резиновые дубинки, что, на мой взгляд,
в данном случае не было связано с объективными обстоятельствами
(в женской колонии ОД-1/1 п. Головино Владимирской обл.
их при себе постоянно не носят). Кроме того, сразу бросилась
в глаза протокольность и нечеловечность в отношениях
осужденных и сотрудников - то, что называется "ласкового
слова не услышишь". Во Владимирской колонии было
заметно некоторое, пусть и неоднородное, стремление
к общению с осужденными как с людьми, к участию и заботе,
какая-то теплота.
Внешние впечатления подтвердились и в ходе отдельных
бесед с осужденными. Выяснилось, что женщины работают
по 12-15 часов в сутки без выходных и в ночные смены
(что явно не связано со спецификой производства, как
в случае, например, с доменным). Что невыполнение нормы
часто карается штрафным изолятором. Что у осужденных
не хватает времени писать письма. Что за нарушения формы
одежды или грубые слова женщин бьют. При этом описывался
случай, когда при этом с осужденной была предварительно
снята одежда.
В ходе бесед выяснилось, что осужденных можно условно
разделить на две категории. Большинство не имеет конфликтов
с администрацией, поэтому редко лично сталкивается с
избиениями. Однако некоторая конфликтная часть (15-20%)
постоянно подвергается побоям.
При этом, несколько женщин, с которыми мне удалось
побеседовать, были на хорошем счету у администрации,
никогда не подвергались избиениям, и обладали высоким
интеллектом, что позволило им дать достаточно обоснованную
и адекватную оценку взаимоотношений осужденных и сотрудников.
Более того, одна жалоба на незаконные действия контролера
была произнесена в присутствии начальника заключенными
СУС, которые явно находились в состоянии отчаяния и
поэтому не ограничивали свою откровенность.
Необходимо отметить, что одновременно осужденные охотно
отзывались добрым словом о хороших начальниках отрядов
и других сотрудниках, причем женщины из разных отрядов
упоминали одни и те же фамилии.
Все перечисленное выше позволяет мне считать оценку
взаимоотношений между администрацией и осужденными,
сделанную последними, достаточно объективной.
Из бесед с сотрудниками учреждения постепенно стали
проявляться причины данной ситуации. Администрация очень
болезненно реагировала на наши призывы обращаться с
осужденными по-человечески, на равных. При этом, приводились
доводы типа "они преступники", "а вы
знаете, что сделала такая-то… и после этого". Складывалось
четкое ощущение, что для администрации это люди из другой
касты - криминал, ссор, не имеющий ничего человеческого
и потому не заслуживающий человеческого отношения. А
раз существо не имеет человеческих проявлений, то уравнено
с домашней скотиной и может выполнять чисто утилитарные
функции - работать и работать.
Поэтому для меня очевидно, что все происходящие в данном
учреждении нарушения не является эпизодическим, случайным,
о чем начальство может быть не в курсе. Чтобы пресекать
такие нарушения администрация должна иметь другую установку.
Реакция на выраженные нами впечатления, проявившаяся
в усилении контроля нашего общения с осужденными, для
чего было направлено дополнительно несколько сотрудников
и начальник по оперативной работе, также косвенно свидетельствовала
о том, что администрации есть чего стыдиться и скрывать.
Я убежден, что отсутствие человеческих взаимоотношений
между администрацией и осужденными, приводит к утрате
последними навыков социального общения, что приводит
к еще большей агрессивности и последующего ужесточения
режима. Кроме того, даже с формальной точки зрения режим
в ИК-2 в том, что касается работы и наказаний является
очень суровым и неприемлемым для женщин.
|
