|
|
<-Назад
Уральская правозащитная группа
Уральский демократический фонд
454008, г.Челябинск, ул.Островского, 16А
http://www.resist.org.ru
Общественные наблюдательные комиссии
как инструмент предупреждения пыток и жестокого обращения с людьми
в местах принудительного содержания граждан.
Анализ имеющейся ситуации, рекомендации по улучшению работы.
Введение
Общественные наблюдательные комиссии по осуществлению общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания граждан (ОНК) появились в России после принятия закона «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания» (Федеральный закон от 10 июня 2008г. № 76-ФЗ). Реально ОНК были сформированы во всех субъектах Российской Федерации в 2009 году. Первый созыв ОНК работал в течение двух лет (2009-2010г.г.). Нынешние ОНК имеют полномочия до 2013 года.
Качественный состав ОНК в регионах приблизительно одинаков: большую часть их представляют бывшие сотрудники силовых структур – военные, прокуроры, милиционеры, работники системы исполнения наказаний. Вызвано это тем, что в России крайне мало реальных правозащитных организаций, понимающих, что такое права человека и правозащитная деятельность; знакомых с местами принудительного содержания граждан (колонии, тюрьмы, следственные изоляторы (СИЗО) Федеральной службы исполнения наказаний и Федеральной службы безопасности – ФСИН и ФСБ; изоляторы временного содержания (ИВС), спецприёмники и вытрезвители Министерства внутренних дел – МВД; гауптвахты, штрафные подразделения Министерства обороны – МО и пограничной службы ФСБ; спецшколы Министерства образования).
Второй причиной того, что качественный состав ОНК состоит, в основном, из бывших работников силовых структур, является то, что уже длительное время российское общественное самосознание находится в состоянии «зимней спячки», абсолютное большинство людей равнодушно не только к чужой беде, но и к судьбе собственной. Поэтому мало кто следит даже за политическими событиями в стране, не говоря уже о том, чтобы проявлять интерес и отслеживать появление новых законов. Таким образом, многие люди и не знают, что появилась возможность общественного контроля за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания граждан – не знают об этом не только отдельные граждане, но и большинство общественных объединений страны.
Этой ситуацией воспользовались власти: быстренько, через региональные Общественные палаты, оформили необходимые пакеты документов на ветеранов силовых ведомств (в большинстве случаев с достаточно грубыми нарушениями упомянутого Закона об общественном контроле, на которые Общественная палата РФ, выдающая мандаты членам ОНК, закрыла глаза), сформировав таким образом из них ОНК у себя в области или крае. Отсюда - и результаты деятельности первых составов ОНК. Самое интересное в этой ситуации, что, формируя таким образом первые ОНК, местные власти руководствовались не столько злым умыслом, сколько «суровой необходимостью»: не информированные и равнодушные «общественники» ничего не делали, чтобы войти в состав ОНК, а сверху на местные Общественные палаты давили – отчитайтесь и дайте кандидатов – вот и собрали впопыхах, кого придётся (а ветераны силовиков под рукой всегда). Второй причиной такого положения было уже названное обстоятельство: правозащитных организаций, «осуществляющее свою деятельность не менее пяти лет со дня его создания, уставной целью или направлением деятельности которого является защита или содействие защите прав и свобод человека и гражданина» (требование Закона № 76) в России, считай, нет. По крайней мере в субъектах Федерации их нет в таком количестве, чтобы сформировать полноценную ОНК, т.к. по закону одна организация может предложить не более двух кандидатов - вот и принимают документы от организаций, весьма далёких от правозащитной деятельности. При этом мы считаем, что это требование закона не только не принципиальное, но даже ненужное – всё дело в личности члена ОНК: «звание» «правозащитник» тоже совершенно не гарантирует кандидату должный уровень профессиональной подготовки и необходимых моральных качеств для указанной работы.
Первые результаты работы ОНК
Достаточно подробно с деятельностью ОНК различных регионов России можно ознакомиться на сайте Ассоциации независимых наблюдателей www.onk-ru. Мы же в своём докладе подробнее будем говорить о результатах деятельности ОНК Челябинской области – начиная с момента её появления и по сегодняшний день.
Состав первой ОНК был таким, как описано выше: подавляющее число членов – ветераны силовых структур, остальные – случайные люди. Абсолютно все члены ОНК первого созыва никогда не занимались защитой прав человека. Возглавлял ОНК бывший административный функционер. По этой причине никакой деятельностью по контролю за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания граждан эта ОНК не занималась: посещение мест заключения граждан носило экскурсионный характер, члены ОНК выслушивали бодрые рапорты начальников учреждений, что всё у них хорошо, права заключённых не нарушаются, бытовые условия в учреждении прекрасные. В колониях (учреждения ФСИН, где люди отбывают длительное наказании в виде лишения свободы), например, комиссию встречал оркестр из заключённых в концертной форме, а администрация колонии, после экскурсии членов ОНК по учреждению, предъявляла им уже напечатанный акт проверки, который оставалось только подписать. Излишне говорить, что содержание акта всегда было одинаковым: всё хорошо, нарушений прав осуждённых не зафиксировано.
Проводя такие «инспекции», ОНК, понятно, не замечала ни избитых заключённых в колониях, СИЗО и в ИВС; ни не пропускающих дневного света окон в камерах ИВС (в то время как «реснички» на окнах в камерах уж десять лет как запрещены решением Европейского суда по правам человека – см. дело ЕСПЧ «Калашников против Российской Федерации»); ни ограничительных мер по подаче жалоб заключёнными на жестокое обращение с ними сотрудников учреждений, ни многого другого.
На личные приёмы к членам ОНК администрация учреждений отправляла специально подготовленных заключённых из так называемого «актива» - за послабления в режиме содержания сотрудничающих с администрацией членов СДиП – секции дисциплины и порядка. На приёмах эти заключённые, естественно, не жаловались на условия содержания, а задавали вопросы по своим уголовным делам, прося помочь в них разобраться и уменьшить срок наказания по приговору. Необходимо отметить, что рассмотрение вопросов справедливости и законности приговоров заключённых просто не является функцией ОНК, но члены ОНК первого созыва не принимали это во внимание и занимались такими вопросами, поступавшими от заключённых. (Заметим в скобках, что за оба года ни один из таких поступивших вопросов не был решён, что и понятно: ни компетенции, ни профессиональной подготовки для решения этих вопросов у ОНК в целом и у отдельных её членов не было). Кроме этого администрации колоний прибегали и к иным трюкам – например (по рассказам отбывших срок осуждённых), в больницы колоний помещались здоровые заключённые из тех же СДиПов, которые хвалили медицинское обслуживание в колонии, когда их расспрашивали члены ОНК.
Таким образом, властям в полной мере удалось полностью выхолостить смысл работы общественной наблюдательной комиссии в Челябинской области и, судя по информации в различных СМИ, включая упомянутый сайт Ассоциации независимых наблюдателей, в других областях тоже. Поэтому никаких, хоть в той или иной мере значимых, результатов в изменении ситуации с правами человека в местах принудительного содержания граждан ОНК Челябинской области первого созыва не достигла. Это подтверждается тем, что в наши организации (Уральскую правозащитную группу, Фонд «Рука помощи» - ныне Уральский демократический фонд) продолжали поступать многочисленные жалобы от заключённых, на которые мы реагировали, не обращаясь за помощью в ОНК, понимая, что это неэффективно. Помогать конкретным заключённым, пострадавшим от жестокого обращения с ними сотрудников учреждений, нам удавалось; решение же системных вопросов по предупреждению пыток было вне нашей компетенции. Именно это обстоятельство и побудило наше желание самим войти в состав ОНК следующего созыва, что мы и сделали: в январе 2011 года трём участникам наших организаций были вручены мандаты членов ОНК по Челябинской области.
Результаты работы ОНК в других регионах России проследим по материалам того же сайта Ассоциации независимых наблюдателей.
Во-первых, как положительный момент, следует отметить сам факт появления этого сайта.
Сайт этот весьма полезен любому члену ОНК, где бы она не находилась, поскольку он содержит много нужной информации, начиная с правовых актов по общественному контролю, методических указаний по проведению проверок и заканчивая информацией о проведённых проверках по всей стране.
Второе, что мы можем увидеть из размещённой на сайте информации и собственного опыта – пробуждение интереса общественных организаций к институту общественного контроля за местами лишения свободы. Это можно проследить по возросшему числу кандидатов в члены наблюдательных комиссий (см. также об этом сайт Общественной палаты Российской Федерации www.oprf.ru). При этом необходимо обратить внимание на то, что власти и на этот раз не оставили тактики наполнения ОНК возможно большим числом верных себе членов – бывших сотрудников силовых ведомств. Но на этот раз власти, как нам кажется, действовали уже осознанно. И вновь, выдвигая своих кандидатов, они, как было сказано об этом ранее, не особо заботились о том, чтобы следовать требованиям Закона № 76, пункт 2 статьи 10 которого говорит, что «правом на выдвижение кандидатур в состав общественной наблюдательной комиссии обладает общероссийское, межрегиональное или региональное общественное объединение, имеющее государственную регистрацию, осуществляющее свою деятельность не менее пяти лет со дня его создания, уставной целью или направлением деятельности которого является защита или содействие защите прав и свобод человека и гражданина» - кандидатуры членов ОНК в подавляющем числе случаев выдвигаются объединениями, совершенно далёкими от защиты прав и свобод человека и гражданина, а Общественная палата России, утверждающая кандидатуры, закрывает на это глаза. Поэтому второй созыв общественных наблюдательных комиссий в качественном отношении недалеко ушёл от первого.
Третье, что мы можем заметить, считывая информацию с сайта, - такую же неэффективность работы ОНК других регионов России, как у ОНК первого созыва Челябинской области.
Если взять наугад для ознакомления отчёт ОНК любого региона России, то можно увидеть, что основную массу нарушений прав заключённых наблюдательные комиссии находят в нарушении либо норм питания, либо в недостаточной обеспеченности заключённых одеждой и т.п., в то время как, на наш взгляд, главные беды заключённых в другом: жестоком обращении с ними (избиения, пытки) и невозможностью пожаловаться на это компетентным органам или общественности. Поэтому задачу общественного контроля мест заключения граждан мы и видим в том, чтобы искоренить в этих местах пытки и избиение граждан и обеспечить им реальную возможность обжаловать действия администрации по жестокому с ними обращению.
Исходя из собственного опыта правозащитной деятельности в этом направлении и анализа имеющейся ситуации с работой общественных наблюдательных комиссий, смеем предложить некоторые советы для ОНК Российской Федерации.
Рекомендации по повышению эффективности общественного контроля
1.Планирование проверок мест заключения
Закон об общественном контроле обязывает ОНК извещать территориальный орган исполнительной власти, в ведении которого находится планируемое к посещению учреждение, о дате посещения. Вопрос – когда именно это делать: за месяц, день, час до посещения? Среди большого числа членов ОНК и правозащитников бытует мнение, что настоящая проверка учреждения невозможна, когда администрация учреждения заранее извещена о посещении – мол, спрячет все концы. Это не так. По большому счёту, совершенно всё равно за какой период времени до планируемого посещения администрация учреждения извещена: в любом случае и персонал учреждения и заключённые там останутся те же. Спрячут самых буйных, правдолюбцев спрячут? Так их спрятать можно и за те десять минут, что вы через двери учреждения проходите. Успеют прибрать везде, хлеб из хорошей муки испекут? Так достаточно в пекарню пройти и там просто увидеть на складе что за мука хранится, а из бесед с заключёнными узнать какой хлеб был вчера и неделю назад.
Поэтому мы рекомендуем не морочить себе голову тем, что нет внезапности проверки, а планировать посещение того или иного учреждения, исходя из собственного удобства и той информации, которая у вас об этом учреждении имеется.
2. Получение информации об учреждении
Информация об учреждении – основа вашей успешной работы при инспектировании этого учреждения.
У правозащитных организаций, не один год работающих с пенитенциарной системой, нет проблемы в получении информации о колониях или следственных изоляторах – считай, практически во всех из них они бывали, из каждой из них им пишут. Хуже обстоит дело с гауптвахтами, спецшколами и ИВС. Но как быть тем, кто правозащитной работой не занимался, но сейчас попал в члены наблюдательной комиссии?
Вариантов несколько.
Во-первых, если в вашем регионе есть правозащитные организации, занимающиеся тюрьмой, - обратитесь к ним.
Во-вторых, добывайте информацию сами. И лучше всего это делать не в самом учреждении, которое вы собираетесь посетить, а узнавать информацию о нём, беседуя с заключёнными, находящимися в другом месте.
Допустим, вы проверяете ИВС. Кто находится в изоляторе временного содержания? – подследственные. В ИВС они находятся не более 10-ти суток (хотя этот срок, установленный законом, не везде соблюдается – этот момент, кстати, не забывайте проверять), а дальше – СИЗО. Если вы спросите заключённого в ИВС, нарушают ли работники ИВС его права, то 99 из 100 вам ответят, что – никоим образом, всё у него тут хорошо. Боится з/к, что вы уйдёте, а ему милиционеры навесят по полной программе за жалобу на них. Не зря боится, есть основания (и опыт) бояться. А вы спросите его, из какого СИЗО он сюда приехал, в какой именно камере следственного изолятора был и есть ли у него претензии к тому изолятору. Вот тут он вам много чего расскажет про СИЗО: и как кормят, и как лечат, и где какие бункеры есть, и много другого прочего. А вы всё запишите, а когда пойдёте в СИЗО – проверите. Расспросите про другие ИВС: он ведь и в камере СИЗО сидит с людьми из разных районов (т.е., из разных ИВС), и на этапе встречается с большим количеством людей, и везде арестанты живо делятся друг с другом сведениями, где как кормят, где бьют, где спать не дают. Так вы почерпнёте много информации о тех местах, которые вам ещё предстоит посетить с проверкой. И поймёте, что никакого значения не имеет – рано вы предупредили о своём визите или поздно: то, что вы уже знаете об учреждении – не скрыть.
Таким образом, вы до посещения учреждения узнаёте о нём много, главное из которого – что и где проверять. Особо используйте беседы с заключёнными, которые уже не первый раз попали за решётку: во-первых, они не такие трусливые и, во-вторых, они могут рассказать вам не только о СИЗО и ИВС, но и о колониях.
Что же касается сбора информации об иных местах принудительного содержания граждан, входящих в систему иных ведомств, то алгоритм действий по сбору информации остаётся тот же, только собирать её вы будете в Комитетах солдатских матерей, Комиссиях по делам несовершеннолетних, воспитательных колониях и прочих профильных местах.
3. Проведение проверки
На проверку вы выезжаете исключительно после того, как о вашем визите поставлен в известность соответствующий территориальный орган, в ведении которого находится проверяемое учреждение. При этом желательно иметь с собой копию того уведомления, которое им послала ваша ОНК. (Некоторые наблюдательные комиссии посылают уведомления о проверке непосредственно проверяемому учреждению, что, конечно, делать можно – претензий на то, что не уведомили главное управление обычно не бывает – но мы рекомендуем от требования закона не отступать и уведомлять как раз территориальный орган – ГУФСИН, Областное Управление ФСБ и т.д., - а не само учреждение.) И, обязательно, имейте при себе телефоны вышестоящих начальников, чтобы связаться с ними, если вдруг возникнет препятствие с заходом в учреждение.
По прибытии в учреждение прежде всего представьтесь его руководителю и тут же спросите, информированы ли заключённые о вашем приезде. Если нет, то предложите немедленно дать информацию о вашей инспекции по громкой связи (после у заключённых проверите, была ли такая информация).
Отношение к вам практически всегда вежливое и предупредительное – вы себя вести должны так же. К сожалению, встречается ещё иное отношение членов ОНК к администрации проверяемого учреждения: изначальный вызов на скандал – мол, мы – правозащитники, знаем, как вы тут с людьми обращаетесь, сейчас мы вас всех тут выведем на чистую воду! Смеем вас уверить: с таким отношением никого ни на какую воду вы не выведете и тех нарушений прав заключённых, которые в учреждении есть, не заметите: администрация достаточно просто «замажет» вам глаза. Если же вы хорошо подготовились к проверке (т.е., собрали об учреждении достаточно информации), крепки духом и принципиальны, то никто и ничто не помешают вам хорошо выполнить свою миссию.
Прежде всего, не тратьте время на экскурсию. Если вы проверяете учреждение ФСИН, то, соглашаясь на экскурсию, вы заранее обрекаете себя на то, что львиная доля времени вами будет потрачена на пустое созерцание аккуратно заправленных постелей, чистых полотенец в умывальниках столовой и услужливых выражений лиц подсовываемых вам для бесед «активистов».
Поэтому начинайте с главного: ознакомьтесь с порядком подачи и отправки жалоб заключённых на условия содержания, - от начала и до конца. Пусть персонал учреждения расскажет вам, как именно заключённый может пожаловаться на нарушение его прав сотрудниками. И проверьте все журналы, в которых фиксируются эти жалобы. Проверьте сроки, в течение которых жалобы находятся в той или иной службе учреждения. Подробно запишите себе всё увиденное и услышанное. Особое внимание обратите на последний этап – отправку жалобы из учреждения: считай, везде вы заметите, что никакой отметки почты о том, что она приняла к отправке конкретные письма, нет. Иными словами, когда заключённый спросит: «Ушла моя жалоба?» - администрация, не моргнув глазом, ответит: «Да», - и покажет номер входящего в журнале спецчасти, где регистрируются письма заключённых. Они всё сделали правильно: зарегистрировали жалобу, присвоили ей входящий номер, а дальше никто не мешает администрации жалобу никуда не отправлять, потому что почта отметки о приёме конверта не делает и всегда можно уверенно говорить: «В том мешке писем, которые мы отдавали почте в тот день, ваше письмо было». Вот и отметьте этот факт в своём акте. Заметьте, что никакой оценки действиям администрации вы не даёте – вы просто отмечаете факт, имеющий место. Оценку этого факта вы будете делать на заседании ОНК, когда будете обсуждать свои визиты в учреждения. (Но, вполне вероятно, что ОНК не будет на заседании никаких оценок делать – вашу информацию просто «примут к сведению», т.е., никаких последствий для заключённых проверенного вами учреждения в смысле улучшения их положения не наступит. Стало быть, начинайте действовать самостоятельно, от имени той организации, что вас выдвинула: посылайте свои рекомендации в ведомство, учреждение которого вы инспектировали, привлекайте внимание СМИ и т.д., - если, конечно, вы хотите ситуацию изменить. Запретить вам это делать никто не может.)
Выяснив у администрации порядок отправки жалоб на условия содержания (обращаем ваше внимание – в первую очередь именно этих жалоб: на условия содержания, так как по иной корреспонденции вопросов почти не бывает), ознакомьтесь с этими условиями. Тут вам и пригодится та информация об учреждении, которую вы предварительно собрали. И если у вас есть конкретные места, которые надо посмотреть, отправляйтесь сразу именно туда – проверяйте свою информацию. И будьте готовы к тому, что она не подтвердится. Так происходит довольно часто, потому что то, что получено вами во время бесед с заключёнными (включая и тех, кто пришёл к вам после освобождения), может быть основано на слухах, на вранье из-за желания досадить сотрудникам мест заключения; на страхе, у которого, как известно, глаза велики. Однако и подтверждение самых невероятных предположений – вовсе не редкость. Так что идите туда, смотрите то, о чём у вас есть информация. И не стесняйтесь задавать вопросы, главным из которых будет: «А какой документ регламентирует наличие вот такого порядка, который вами поддерживается здесь?» Спрашивать это надо для того, чтобы заставить администрацию учреждения предъявлять заключённым только те требования, которые продиктованы нормой закона и никакие больше; запрещать им только то, что запрещено законом. Обращаем ваше внимание – законом. В подавляющем числе случаев администрация учреждений будет ссылаться на нормы, установленные ведомственной инструкцией или ведомственным приказом. Практически всегда этот приказ будет иметь гриф ДСП (для служебного пользования), что, будто бы, тем более придаёт ему статус чего-то непоколебимого.
Внимательно и подробно запишите номера и названия всех документов, которые вам будут называть представители учреждения. После обхода посмотрите все эти документы (не дать их вам не могут) – вам предстоит теперь провести анализ: соответствуют ли нормы ведомственных инструкций и приказов Конституции РФ, Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод и прочим документам, гарантирующим права человеку. Понятно, что вы – не Конституционный суд РФ или ЕСПЧ (Европейский суд по правам человека), но смысл вашего контроля – проверить, соблюдаются ли права человека в местах заключения. Вот вы и проверяете. И вполне можете найти, что – не соблюдаются. И причиной тому – изначальные ошибки в ведомственных нормативных актах, которыми руководствуется персонал учреждения.
А далее встретьтесь с каждым заключённым, информацию о котором вы имеете (получили от него письмо, слышали о нём от других и т.д.). Если вдруг администрация скажет, что такого заключённого в учреждении нет, то не поленитесь и затребуйте список всех заключённых и проверьте, на самом ли деле заключённый с такой фамилией отсутствует. Если администрация говорит, что заключённого привести к вам нельзя (болен, на работе…), то попросите проводить вас к нему в то место, где он сейчас находится.
После этого организуйте личный приём заключённых. В разных Правилах посещения членами общественных наблюдательных комиссий мест принудительного содержания (Правила ФСИН, ФСБ, МВД…) имеются разные нормы таких приёмов: кто-то разрешает принимать с глазу на глаз, кто-то только в присутствии сотрудника учреждения. Мы вам рекомендуем именно так и организовывать личный приём: с глазу на глаз.
Тут два интересных момента.
Во-первых, на приём заключённые приходят с разными вопросами, большинство из которых не имеют никакого отношения к миссии ОНК: осуждённые жалуются на приговор, на судей, на следователей, - нарушение своих прав они отслеживают именно на стадии уголовного судопроизводства. Это беда личных приёмов – объяснять людям, что задача вашего приезда сюда иная. Тем не менее, вы можете оказать содействие обратившимся, дав им адреса общественных организаций, которые занимаются помощью заключённым, в том числе помощью по уголовным делам.
Во-вторых, бывает и так, что администрация подсылает к вам подставных жалобщиков: у вас информация, что с вами хотел бы встретиться з/к Иванов – вы говорите сопровождающим вас: «Приведите, пожалуйста, осуждённого Иванова». Вам приводят: вот Иванов. А это вовсе и не он, а переодетый в робу Иванова «активист» Петров, который вам уверенно скажет, что никаких претензий к администрации у него нет. Потому не поленитесь и затребуйте личные дела заключённых, чтобы не попасть впросак. Особенно если опыта в этом деле у вас маловато, проверяемое учреждение вам не знакомо, а самого заключённого вы не знаете. В соответствии с Законом, члены ОНК имеют право затребовать любой документ, относящийся к миссии ОНК. Кстати, в личном деле вы можете найти подтверждение или опровержение информации, полученной от самого з/к: сроки пребывания в ШИЗО, полученные взыскания, объяснительные записки и т.п.
Что же касается тех, кто пришёл к вам «по делу», т.е., с жалобой на условия содержания, то тут вы должны быть весьма внимательны, хорошо понять, на что именно они жалуются и подробно записать суть жалобы.
Если вам принесли жалобу в письменном виде, тем более, если принесли конверт с жалобой с просьбой его отправить, то вы принимаете эту жалобу и объясняете обратившемуся, что вы ее безусловно отправите, при этом так же безусловно выдержав установленный порядок отправки: регистрация в спецчасти учреждения и т.д. Вашей задачей будет контроль получения почтой данного отправления. Никакие жалобы нелегально от заключённых не берите, не поддавайтесь на их умоляющие просьбы: вы приехали сюда проконтролировать соблюдение закона, потому будьте добры сами закон не нарушать.
Если во время личного приёма вы получите информацию, требующую проверки на месте (посещения того или иного места в учреждении), не поленитесь и проверьте: хоть прямо сейчас, прервав приём, хоть после него – в зависимости от того, что требуют обстоятельства.
На этом, в принципе, ваша проверка заканчивается.
4. Составление Акта проверки
Акт проверки – документ серьёзный, поскольку исключительно на нём будут основываться все ваши дальнейшие действия по исправлению ситуации в учреждении или в системе мест принудительного содержания граждан данного ведомства. Как раз ваш Акт будет являться базой для принятия решения ОНК по результатам контроля учреждения.
Мы рекомендуем разработанную нами форму Акта проверки, представленную в Приложении 1.
Мы понимаем, что предела совершенству нет, и что заключённые обладают всем спектром прав, предоставленных им российским и международным законодательством и что в идеале нужно проверять соблюдение их всех администрациями мест принудительного содержания, но тем не менее предлагаем членам ОНК при проверках главное внимание сосредоточить на двух фундаментальных (на сегодняшний день в России) моментах жизни находящихся в заключении граждан: жестоком обращении с ними (избиения, пытки различных видов) и невозможностью обжалования действий администрации по условиям содержания. Исходя из этого посыла и составлена форма Акта проверки. При этом она, безусловно, позволяет фиксировать совершенно любые нарушения прав человека в местах принудительного содержания граждан.
Прежде всего, члены ОНК должны уяснить, что составление Акта проверки – исключительно их прерогатива – от начала до конца.
К сожалению, сложилась едва ли непоколебимая практика, когда в комиссию ОНК по проверке учреждения включаются представители учреждения, которые наряду с членами ОНК подписывают этот Акт, вносят в него замечания, а, зачастую, сами этот Акт и пишут. Такой ситуации не должно быть ни в коей мере. И это требование принципиально.
Никаких подписаний Акта представителями администрации учреждения не может и не должно быть. Представитель учреждения ставит свою подпись только с одной целью: свидетельствует, что Акт проверки он получил. Никаких возражений, дополнений и проч. он в акт не вносит. На ксероксе делается полная копия Акта (т.е., Акт со всеми приложениями к нему), эту копию представитель учреждения получает, что и удостоверяет подписью на вашем экземпляре Акта.
Как же составить Акт проверки?
Нам представляется это достаточно простым делом (поскольку вы помните, что Акт – это фиксация увиденного; выводы по этому Акту сделает ОНК на своём заседании). У вас есть форма и потому ваша задача просто заполнить её при посещении учреждения.
После того, как вы закончили обход учреждения (посетили те места, которые посчитали нужным посетить), побеседовали с заключёнными, провели личный приём, вы возвращаетесь в кабинет сопровождавшего вас (чаще всего это будет кабинет начальника учреждения) и обговариваете с администрацией те вопросы, которые появились во время проверки, включая жалобы заключённых. Все ответы администрации вы подробным образом записываете в акте. Очень часто мелкие проблемы, которые, тем не менее, сильно досаждают заключённым, удаётся решить во время этой беседы. Решить – это не значит гарантировать исправление ситуации: администрация в таких случаях обещает вам чуть ли ни звёзды с неба. Вот для того вы подробным образом записываете в Акте все её обещания (и, главное, сроки устранения недостатков), чтобы, спустя означенное время, приехать с этим актом сюда вновь и проверить – не обманули ли вас? Всё ли хорошо с жаловавшимися? (По поводу отслеживания судьбы жаловавшихся ниже будет сказано отдельно.)
Во время обхода учреждения вы заполняли графы Акта, во время заключительной беседы вы дописали недостающее – это всё. Подписывайте Акт (ещё раз напоминаем: это делают только члены ОНК), отдавайте сделать копию, берите подпись представителя администрации учреждения, о том, что копия Акта учреждением получена, и можете прощаться. Не обращайте внимания на свою усталость, не торопитесь и не «входите в положение» администрации, которая тоже устала от проверки и «спешит приступить к своим служебным обязанностям». Вам, собственно, при обходе учреждения никто не нужен, кроме сопровождающего сотрудника, обеспечивающего вашу безопасность и показывающего дорогу. А заключительная беседа – это лишь попытка оперативно устранить выявленные нарушения. Если же вы сами устаете и спешите закончить поверку – не начинайте ее. Поверхностная «липовая» проверка приносит огромный вред как заключенным, так и репутации ОНК.
Бывают такие ситуации, когда поступает просьба представителя проверяемого учреждения о подписании их варианта Акта. В принципе, в этом нет ничего страшного. Тут можно пойти им навстречу при одном непременном условии: очень внимательно отслеживайте, чтобы все замечания, выявленные при проверке вами, туда вошли. Перечислите в Акте только те подразделения, которые подверглись проверке, и особенно обращайте внимание на заключительную фразу, вроде: «При обходе учреждения нарушений прав не выявлено», которую вам, скорее всего, попытаются подсунуть. Формулируйте заключение следующим образом: «При обходе вышеперечисленных подразделений иных нарушений прав содержащихся в них граждан не выявлено». Не стесняйтесь настаивать на возможно неоднократной перепечатке Акта. При этом свой Акт составлять необходимо обязательно и обязательно под подпись оставлять его в учреждении. А их вариант - это не более, чем их внутренний документ, составленный ими для удобства отчетности перед вышестоящими органами.
Итак, вы выходите за пределы учреждения, оставив его представителям СВОЙ акт.
При этом ваша работа по проверке этого учреждения далеко ещё не закончена – впереди у вас заседание наблюдательной комиссии.
5. Заседания ОНК
Заседания ОНК – палка о двух концах. С одной стороны, смысла в этих заседаниях, вроде как и нет вовсе: согласно закону об общественном контроле мест принудительного содержания граждан, все члены ОНК абсолютно равны в своих правах. Иными словами, не требуется какого-либо утверждения Акта проверки учреждения, член ОНК вправе делать самостоятельные заявления СМИ, отправлять Акт проверки, в которой он участвовал, кому посчитает нужным и т.д. Зачем ему заседание ОНК в таком случае? (И поехать в какое угодно учреждение с проверкой член ОНК тоже может, никого не спрашивая – достаточно только напарника найти.)
Но есть и тот самый второй конец палки: сложившееся общественное мнение и сила коллегиального решения.
Понятно, что тот качественный состав ОНК, который имеется в настоящий момент в России, не способствует продвижению международных стандартов по защите прав человека в местах заключения, предупреждению пыток заключённых и жестокого обращения с ними. Редкие правозащитники, попавшие в ОНК, не составляют большинства их состава, потому их стремление превратить ОНК в действенный инструмент предупреждения и искоренения пыток в местах заключения постоянно наталкивается на сопротивление других членов комиссии, в особенности её руководства (председателя комиссии, его заместителей…). При этом сопротивление иных участников не обязательно вызывается их стремлением выгородить администрацию учреждений – очень часто такое их поведение продиктовано простой ментальностью этих людей, приверженности их бюрократическому духу работы, крайне низким уровнем квалификации.
Чтобы побороть эту ситуацию, мы предлагаем всем членам ОНК познакомиться с нашим вариантом Регламента работы наблюдательных комиссий, представленным в Приложении 2 к настоящему докладу.
Основная идея этого регламента проста: никто в наблюдательной комиссии не имеет управленческих полномочий – только организаторские функции. Причём эта идея вытекает не только из наших представлений об эффективности работы этой комиссии, но и из положений Закона № 76-ФЗ, пункт 1 статьи 4 которого гласит: «Общественный контроль и содействие лицам, находящимся в местах принудительного содержания, осуществляются на основе принципов добровольности, равноправия и законности.» Иными словами, любая должность в ОНК – это не сладкая возможность поприказывать, позапрещать или поразрешать, а дополнительная нагрузка: готовить и рассылать извещения о проверках, распечатывать решения, вести протоколы заседаний и т.д.
На первых заседаниях ОНК, когда мы проинформировали председателя комиссии о том, что собираемся посетить некоторые учреждения и попросили его известить об этом соответствующие управления, он попытался нас остановить: «Скажите, зачем вы туда собираетесь, а я решу – поедете вы туда или нет». Вот чтобы подобных заявлений не было, мы и составили свой Регламент деятельности ОНК, который на нормативном уровне исключил бы ситуации ограничения деятельности членов ОНК.
Этот Регламент расписывает все функции ОНК и позволяет, как нам кажется, каждому члену ОНК не только свободно осуществлять свою миссию, но и усиливать её эффективность силой коллективных действий.
Согласно положениям Закона, ОНК может принимать решения по тем или иным ситуациям, выявленным по результатам проверок, и эти решения доводить до сведения различных органов (проверяемых ведомств, прокуратуры, власти…). Нам видится, что решения ОНК, смысл которых заключается не только в доведении до сведения компетентных органов случаев нарушения прав заключённых, но и в выработке рекомендаций для них по исправлению ситуации, могут быть весьма эффективны в деле предупреждения пыток и жестокого обращения с заключёнными. Для этого и нужны заседания ОНК. Этим целям и служит разработанный нами Регламент ОНК.
Места заключения граждан посещают разные члены наблюдательной комиссии и когда они собираются вместе на свои заседания, то, после докладов каждого из них, вырисовывается общая картина состояния дел с правами человека в той или иной системе мест принудительного содержания. Безусловно, качество и объективность появляющейся на заседании вышеозначенной картины в первую очередь зависит от качества и объективности проверки учреждений членами ОНК. (Когда мы приехали с проверкой в один из изоляторов Челябинской области и зашли в камеры, то сразу обратили внимание на стальные листы на окнах, которые фактически перекрывали доступ естественного света внутрь камер. Мы тут же сказали об этом руководству изолятора и, конечно же, отметили этот факт в Акте. Каково же было наше удивление, когда руководство изолятора заявило нам, что председатель ОНК уже дважды побывал у них с проверкой и замечаний по поводу фактического отсутствия в камерах естественного освещения ни разу не высказал - !) Понимая, что такая ситуация (одни видят, другие – нет) вполне возможна, мы стараемся на заседаниях ОНК договориться с другими членами комиссии об унификации наших проверок; для этого мы и разработали форму Акта проверки.
Самым хорошим, в идеале, было бы полное взаимопонимание членов ОНК и стремление их работать в одной упряжке во имя достижения одних целей. Но жизнь есть жизнь и реальная ситуация с общественным контролем мест заключения такая, какая есть. Поэтому, исходя из реалий, мы и предлагаем свои рекомендации. И членам ОНК, имеющим активную позицию, но встречающим сопротивление в её реализации, напоминаем, что и из этой ситуации есть выход – воспользуйтесь рекомендациями первого абзаца этой главы.
6. Сотрудничество с Уполномоченным по правам человека
Институт омбудсменов существует в России не долгое время, но, в любом случае, значительно дольше, чем институт общественного контроля. При всех принципиальных расхождениях этих образований, главное из которых то, что омбудсмены – структура государственной власти, а ОНК – общественная инстанция, олицетворяющая элемент гражданского общества, у этих институтов совпадают задачи и цели, потому сотрудничество их не только возможно, но и крайне желательно и необходимо для защиты прав граждан, находящихся в местах принудительного содержания.
Стоит сразу отметить, что в России две достаточно независимые друг от друга структуры омбудсменов: Уполномоченный по правам человека Российской Федерации (в настоящее время Лукин В.Н.) и Уполномоченные по правам человека субъектов федерации. Независимость этих структур друг от друга вызвана тем, что наличие Уполномоченного по правам человека в субъекте федерации (принятие закона об Уполномоченном) – прерогатива законодательной власти самого субъекта, отчего Уполномоченные по правам человека в настоящий момент имеются не во всех субъектах РФ (см. сайт Уполномоченного по правам человека РФ http://ombudsmanrf.org). В силу этого мы рекомендуем всем ОНК сотрудничать со всеми аппаратами уполномоченных по правам человека – как всей Российской Федерации, так и своего субъекта федерации. Кроме этого, желательно наладить связи и с появившимися совсем недавно Уполномоченными по правам ребёнка, создаваемыми по той же схеме: Уполномоченный по России и Уполномоченный по субъекту федерации.
В каком виде может осуществляться сотрудничество ОНК и Уполномоченных по правам человека (ребёнка)?
Прежде всего, в направлении Уполномоченному сводных справок о результатах проверок мест принудительного содержания граждан. Хотя штаты аппаратов Уполномоченных достаточно многочисленны и в них предусмотрены специальные должности (или целые отделы) по работе с местами принудительного содержания граждан, Уполномоченные постоянно испытывают дефицит информации о текущем состоянии дел в колониях, следственных изоляторах и т.д. ОНК же, напротив, (при условии добросовестного отношения к своему долгу) перегружены информацией об этом, поскольку работают в режиме мониторинга за местами принудительного содержания. Это во-первых.
Во-вторых, возможности воздействия на ситуацию у ОНК и Уполномоченного по правам человека резко различны. При всём том, что Закон об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации (или аналогичный закон в субъекте федерации) носит откровенно декларативный характер, а Закон об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания граждан даёт достаточно много полномочий членам ОНК, реалии жизни таковы, что все ведомства, в чьём составе находятся упомянутые места, достаточно благоговейно относятся к замечаниям, а тем более представлениям в прокуратуру как раз Уполномоченного по правам человека. ОНК должны максимально использовать эту ситуацию и беспрерывно снабжать Уполномоченного материалами своих проверок. При этом совместно с материалами проверок предлагать Уполномоченному свои пути решения выявленных проблем, чтобы облегчить ему работу по взаимодействию с иными государственными структурами. Всё это нужно для того, чтобы Уполномоченный имел серьёзную базу для составления своих представлений в прокуратуру и иные органы, компетентные в решении вопросов, поднятых ОНК. Представления Уполномоченного и есть тот путь (один из путей), которым должны пользоваться ОНК для исполнения своей миссии по предупреждению пыток и жестокого обращения с гражданами в местах принудительного содержания последних.
В-третьих, нужно практиковать совместные пресс-конференции по вопросам общественного контроля с аппаратом Уполномоченных по правам человека. Подробнее об этом смотри ниже.
В-четвёртых, мы настоятельно рекомендуем совместные инспекции учреждений с Уполномоченным или представителями его аппарата. Чем полезны такие инспекции? Прежде всего, совместная инспекция усиливает эффективность работы и эффект, оказываемый как на администрацию учреждений, так и на граждан, принудительно в учреждении содержащихся. Кроме того, совместная работа обогащает как тех, так и других – ведь, повторимся, оба института по защите прав граждан образования молодые, входящие в них люди чаще всего не имеют опыта инспекций, а научиться что-то делать можно только участвуя в деле – через ошибки и наработку опыта. Потому опытные люди, встречающиеся в этих структурах, должны передавать свой опыт возможно быстрее и возможно большему числу коллег. Совместные инспекции как раз способствуют этому.
Наш личный опыт взаимодействия с Уполномоченным по правам человека и Уполномоченным по правам ребёнка Челябинской области говорит о чрезвычайной пользе совместных действий по защите прав граждан, находящих в местах принудительного содержания.
И, в-пятых, Уполномоченному можно предложить вести Реестр безопасности заключённых, обратившимся в ОНК с жалобами на условия содержания, Положение о котором мы разработали. (см. Приложение 3). Что такое этот Реестр? Это список лиц, пожаловавшихся на администрацию учреждений членам ОНК при посещении ими учреждения. Ни для кого не секрет, что администрации учреждений не только, скажем мягко, не любят жалобщиков, но и достаточно жестоко преследуют их за жалобы. Именно по этой причине большинство заключённых отказываются беседовать (хоть в присутствии представителей администрации, хоть с глазу на глаз) с членами ОНК на предмет нарушения их прав. Те же, кто всё же решаются это сделать, практически всегда подвергаются репрессиям после отъезда комиссии. Поэтому необходима защита этих людей. Вот и предлагается вносить их фамилии в специальный список и Уполномоченному (или тем организациям, кому он поручит) периодически проверять, как обращаются с этими заключёнными в учреждении. Представляется (по предыдущему опыту нашей работы), что эта мера весьма эффективна.
7. Использование СМИ
Как бы странно это ни прозвучало в современной России, средства массовой информации обладают-таки достаточно большим влиянием на принятие решений властями. Говоря так, мы имеем в виду не верховную власть (на которую СМИ никакого влияния не имеют), а власть региональную, которая очень сильно озабочена своим имиджем в глазах власти верховной, поскольку в условиях отсутствия в стране демократических институтов благополучие её зависит не от мнения избирателей, а от благорасположения вышестоящего начальства. Вышестоящее же начальство не любит, когда в медиа пространстве начинает накапливаться негативная информация про тот или иной регион. А имидж региону создаёт работа находящихся на его территории тех или иных государственных структур, пусть даже федерального подчинения. Учреждения уголовно-исполнительной системы, гауптвахты, изоляторы временного содержания, - те самые субъекты контроля ОНК - входят в ведомства федерального подчинения и управления. Но их работа непосредственным и очень значительным образом (поскольку деятельность этих институтов всегда вызывает живейший интерес у населения) влияет на имидж региона. Это обстоятельство и нужно учитывать ОНК, чтобы использовать его для выполнения своей миссии по предупреждению пыток и жестокого обращения с гражданами в местах их принудительного содержания.
Надо отметить тут же, что и сами СМИ всегда с охотой идут на освещение работы заведений пенитенциарного типа, поэтому их и не приходится долго упрашивать, чтобы они дали информацию, которая оказывается в ведении ОНК.
Казалось бы, всё так замечательно складывается, бери и работай рука об руку со СМИ. Однако, не всё так просто.
ОНК постоянно следует иметь в виду, что практически все журналисты (в отличие от членов ОНК) не озабочены решением той или иной проблемы, о которой они выпускают репортаж – им важна сама новость, особенно если она несет сенсационную окраску или вызвана информационным поводом. Поэтому не каждый их репортаж (далеко не каждый) о тюремной жизни несёт в себе положительный заряд, способный позитивно изменить ситуацию с соблюдением прав человека в местах заключения. Потому вероятность вреда от сообщения СМИ про тюрьму гораздо выше, чем вероятность принесения пользы.
Исходя из этого, нужно тщательно готовить своё обращение в СМИ, прежде чем позвать журналистов осветить ту или иную сторону деятельности ОНК.
Прежде всего, в обязательном порядке нужно готовить и раздавать всем присутствующим на освещении события журналистам пресс-релизы о мероприятии. Не секрет, что большинство журналистов достаточно ленивы и привыкли снимать клише-картинку о мероприятии, брать коротенькое интервью в начале пресс-конференции («записать синхрон»), убегая после записи необходимого видеоряда с самой пресс-конференции, совершенно не разобравшись в сути проблемы. Поэтому вы должны вручить каждому листок с информацией, написанной чётким, простым и понятным языком, цитаты из которой он и даст в эфир. В идеальном варианте хорошо бы, конечно, просмотреть перед публикацией готовый материал, но это достаточно трудно сделать, если вы не знакомы с журналистами. От этого требования к качеству пресс-релиза ОНК резко возрастают.
Можно давать журналистам Акты проверок учреждений, но в этом случае вы должны быть уверены в профессионализме журналиста и его порядочности, поэтому вряд ли стоит так рисковать, ведь ваша цель – помочь людям, чьи права нарушаются, а не усугубить их положение.
Ещё один штрих: прежде чем обращаться к СМИ, обязательно нужно попытаться решить проблему внутри ведомства (а то и внутри учреждения). К журналистам нужно апеллировать либо в крайнем случае, когда никакими иными методами изменить ситуацию не представляется возможным, либо по простой причине оповестить возможно большее число граждан о своём существовании: кто вы, зачем вы, чем и кому можете помочь, каких успехов достигли.
Если ОНК будет следовать этим нехитрым советам, то общение со средствами массовой информации очень сильно может помочь ей изменить ситуацию с пытками в российских местах принудительного содержания граждан.
Нам в своей деятельности не раз приходилось прибегать к помощи СМИ, и в подавляющем числе случаев эта помощь была действенной. Хотя мы имеем и опыт негативных впечатлений и негативных последствий от освещения событий, авторами или участниками которых мы были. Этот опыт и привёл нас к тем выводам, которые в качестве рекомендаций мы представили выше.
8. Привлечение международных институтов по защите прав человека
В настоящий момент в России наиболее действенным средством защиты своих прав для граждан является обращение в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Имеются случаи, когда нарушенные права восстанавливались благодаря только самому факту подачи жалобы в ЕСПЧ. Это, конечно, здорово – появление такого средства защиты. Для ОНК, однако, путь обращения в ЕСПЧ закрыт, поскольку обращаться туда с жалобой (в том числе и на пытки или жестокое обращение) могут только сами потерпевшие.
Тем не менее, для выполнения свое миссии ОНК может использовать другое средство международной защиты – обращение к Специальному докладчику ООН по пыткам. Сейчас им является Хуан Е. Мендес (Juan E Mendez), которому можно послать сообщение на электронный адрес jmendez@wcl.americam.edu
Специальный докладчик для российских властей, вроде как, не представляет никакой угрозы, поскольку вот уже много лет, руководствуясь его статусом (порядком допуска в страну), российские власти его в РФ попросту не пускают. Но, как мы уже говорили, в российских регионах, где, собственно, и работают ОНК, реальную силу имеют просто сами факты проявления интереса к тому или иному конкретному случаю (или явлению) международной организации. А специальный докладчик ООН – очень высокая для провинциального чиновника организация. Присланный оттуда запрос практически всегда вызывает состояние испуга у любого регионального начальника, что позволяет достаточно быстро решить проблему, доселе казавшуюся просто неразрешимой.
Наш опыт общения со специальным докладчиком пока невелик, потому мы не можем дать ему никакой оценки. Но мы видим перспективу в возможности использования этого международного института защиты прав человека в работе ОНК, членами которой являемся.
Существуют и другие международные инструменты, которые ОНК может использовать в своей работе, например, Европейский комитет против пыток (ЕКПП), но у нас пока нет опыта работы с ними, потому здесь мы не можем что-либо проанализировать.
Выявленные нарушения прав человека в местах принудительного содержания граждан в Челябинской области
Первые инспекции мест принудительного содержания граждан, проведённые нами в статусе членов ОНК (как сотрудники правозащитных организаций мы посещаем места лишения свободы уже давно – с 1996 года), дали нам следующую информацию о нарушении прав человека в колониях (принадлежат ФСИН), следственных изоляторах (ФСИН), изоляторах временного содержания (МВД):
1. Избиения заключённых (пытки) встречаются в каждом учреждении ФСИН. Избивают заключенных как сотрудники учреждений (оперативные работники, работники режимной службы, конвоиры, начальники отрядов), так и другие заключённые из так называемого «актива» - заключённых, сотрудничающих с администрацией учреждения за поблажки в условиях содержания. «Активисты» избивают других заключённых с ведома или по поручению сотрудников администрации.
Избиения начинаются сразу по прибытию этапа заключённых в колонию («ломка этапа»). После выгрузки из автомобиля на заключённых набрасываются сотрудники колонии и начинают прибывших бить. Делается это для устрашения, чтобы показать «кто в доме хозяин». Не бьют этапы в очень редких случаях. Далее избиения продолжают заключённые, находящиеся на негласной службе у администрации учреждения.
В первом помещении, где принимается этап, к вновь прибывшим сразу подходят «активисты» и предлагают прибывшему написать родственникам письмо с просьбой об оказании «гуманитарной помощи» колонии. При этом в качестве адресата называются либо адрес самой колонии, либо адрес какого-нибудь сотрудника. Не соглашающихся бьют.
На этом избиения не заканчиваются. В бане, куда отправляют всех вновь прибывших, заключённым дают тряпку: «Мой пол!». Тех, кто не соглашается, бьют.
Нами получены жалобы на случаи избиения при отказе по прибытию в колонию надевать рваную робу или в следственном изоляторе при отказе надевать робу при помещении в карцер. (Оба требования администрации являются нарушением закона.)
ПыткиИзбие продолжаются и в дальнейшем. В карантине, куда на первое время попадают заключённые, распорядок дня таков, что практически всё время заключённые проводят на улице (в любую погоду), где постоянно маршируют, либо часами стоят на асфальте. В туалет ходить разрешается 2 или три раза (справить малую нужду), «по-большому» - только один раз после отбоя.
Такое отношение к прибывшим в колонию, по мнению персонала, необходимо для усмирения любых стремлений заключенного к какому бы то ни было сопротивлению администрации или к отстаиванию своего достоинства.
Когда заключённый, пройдя неизбежные избиения в начале своего содержания в колонии, попадает в отряд, злоключения его не заканчиваются: за любое выказывание своей позиции или, не дай бог, отличного от мнения администрации своего мнения, заключённый доставляется в дежурную часть, где, чаще всего, к нему применяют пытку растяжкой – т.е. ставят к стене на максимально широко расставленные ноги и в такой стойке выдерживают часами.
Всё то, что описано выше, мы слышали от заключённых в каждой колонии, которую мы посещали, если имели беседы с глазу на глаз с заключёнными. При этом ни один из них не соглашался открыто свидетельствовать о пытках, о которых он нам поведал, если бы мы инициировали прокурорскую проверку по его рассказу.
Однако, рассказы заключённых о пытках подтверждаются фактами уголовного преследования сотрудников ГУФСИН по Челябинской области, которые время от времени случаются. Прямо в настоящий момент проходит процесс над 18-тью сотрудниками ГУФСИН, обвиняемых в убийстве четверых заключённых, случившимся как раз во время «ломки этапа» в ИК-1.
2. Препятствование подаче жалоб на условия содержания – такое же массовое нарушение прав заключённых, как и применяемые к ним пытки.
В учреждениях ГУФСИН существует следующий порядок подачи жалоб (любых, в том числе и на условия содержания): заключённый в письменном и открытом виде подаёт жалобу начальнику отряда. Начальник отряда знакомится с жалобой, беседует с заключённым (беседа чаще всего носит однобокий характер: заключённому просто предлагается отказаться от жалобы), после чего начальник отряда передаёт жалобу в спецчасть колонии, где с ней в обязательном порядке знакомятся оперативные работники (специальные работники учреждения, в чью задачу, кроме прочего, входит контроль обстановки в учреждении на предмет предупреждения бунтов и иных волнений). Оперативный работник вызывает к себе жалобщика и тоже требует от него отказа от жалобы. Если заключённый проявляет твёрдость, к нему, практически всегда, применяют пытку в виде упоминавшейся уже растяжки, либо его отправляют в штрафной изолятор (ШИЗО). При этом спецчасть в журнале регистрации ставит жалобу на учёт и заключённому (если тот настаивает) сообщается учётный номер этой жалобы. Далее ему сообщается, что конверт с жалобой сдан на почту. На этом жизнь жалобы прекращается, потому что ни на какую почту администрация колонии жалобу не сдаёт: по существующему порядку почтовые служащие никаким образом не фиксируют почтовые отправления (в данном случае конверт с письмом) и поэтому администрация колонии всегда может сказать заключённому: мы бросили ваше письмо в почтовый ящик и теперь все претензии предъявляйте почте. Концов здесь найти невозможно. По этой причине жалобы на условия содержания из учреждений ФСИН практически не уходят.
Так описывают ситуацию с жалобами абсолютно все заключённые, с которыми мы беседовали, а это несколько сот человек из полутора десятка колоний.
3. Ограничения в свиданиях с родственниками также носят массовый характер. При этом в учреждениях уголовно-исполнительной системы это вызвано тем, что администрация учреждений в любой момент может придумать (или спровоцировать) заключённому случай нарушения им правил внутреннего распорядка и отправить его за это в ШИЗО, что влечёт отмену запланированного свидания; а в изоляторах временного содержания, принадлежащих МВД, ограничения на свидания вызваны тем, что в ИВС отсутствуют комнаты для свиданий, отчего свидания провести невозможно.
4. Пыточные условия содержания в ИВС и СИЗО – явление, распространённое очень широко. В камерах этих учреждений очень часто встречаются ситуации их переполненности по сравнению с нормой. Причём количество заключённых, содержащихся в камере, может превышать её возможности в 3, 4, 5 раз! Заключённым в таких условиях трудно дышать (просто не хватает кислорода), влажность в камерах может достигать 100%, отчего человек начинает гнить заживо, различные инфекционные болезни распространяются в такой среде молниеносно. Усугубляет ситуацию либо недостаточное естественное освещение в камере, либо вообще полное его отсутствие (в половине ИВС, которые мы пока объехали, просто нет окон в камерах!). Нет в некоторых камерах и столов, скамеек – заключённые принимают пищу прямо на полу, где и спят. При этом они ещё и лишены прогулок, поскольку не все ИВС имеют прогулочные дворики.
Пыточные условия содержания не только лишают заключённых здоровья, но и существенным образом нарушают их право на защиту, поскольку в таких условиях сколько-нибудь нормальным образом подготовиться к суду нельзя.
Перечисленные нарушения прав человека, случаи пыток и жестокого, унижающего человеческое достоинство обращения, конечно же, не исчерпывают весь спектр нарушений. Мы только выбрали наиболее вопиющие из них, чтобы показать, что работы общественным наблюдательным комиссиям в России хватит на долгие годы. Понимая это, мы, тем не менее, не впадаем в пессимизм, поскольку и предыдущий наш опыт работы в правозащитной организации и нынешний – работы в статусе членов ОНК, вселяет в нас оптимизм: нам удаётся, используя те приёмы, которые указаны выше, менять ситуацию к лучшему, заставляя неповоротливые государственные структуры не только прислушиваться к нашему мнению, но и принимать реальные меры к исправлению негативных моментов, на которые мы указываем.
Мы уверены, что постоянная и целенаправленная борьба за предупреждение и недопущение пыток и жестокого, унижающего человеческое достоинство обращения с гражданами, находящимися в местах принудительного содержания, принесёт нужные плоды, особенно если при этом мы будем ощущать поддержку тех стран и народов, которые ушли по пути демократии дальше нас.
Николай Щур,
руководитель Уральской правозащитной группы и
Уральского демократического фонда
член ОНК по Челябинской области
г. Челябинск
19 апреля 2011г.
|