Случаи
Михаил Герасимов облил себя бензином и поджег.
Прямо в центре г. Абакана. Причина мученической смерти
– судебная волокита. Сын Михаила Герасимова, Владимир,
сидел в СИЗО. “Числился за судом” два с половиной года.
За это время его раза три вывозили в суд. И возвращали
обратно в СИЗО: рассмотрению дела мешали всякие “объективные
обстоятельства”. Публикации в местных газетах об этом
случае вызвали шок у жителей Абакана. И тогда суд в
течении двух недель рассмотрел дело Владимира Герасимова.
Из архива ОЦС
Юрий Иванович Минеев был арестован по постановлению
судьи Таганского суда города Москвы Александровой. Как
скрывавшийся от правосудия, он дважды не являлся в суд
по повесткам. Повестки, по словам Минеева, до него не
дошли, т.к. в подъезде шел ремонт. Два с лишним месяца
60-летний инженер, 30 лет отработавший “на космос”,
отсидел в Бутырской тюрьме в ожидании суда. Наказание
— 6 месяцев “условно”. Обвинялся Минеев в совершении
преступления по ст. 327 УК РФ — “Использование поддельного
документа”. Юрий Иванович, не получавший в течении 6
месяцев зарплату, купил в переходе метро пенсионное
удостоверение за 50 рублей, чтобы ездить на работу.
Но был пойман и изобличен практически сразу. Пока дело
оформляли и передавали в суд, Минеев стал реальным пенсионером.
Все эти обстоятельства не остановили судью
Александрову, которая могла и по телефону позвонить
(в деле он имелся). По-видимому, ей все обвиняемые и
впрямь представлялись “бревнами”.
Из архива ОЦС
Татьяна Якубова заперлась в кабинете кремлевской приемной,
облила себя и своего шестилетнего сына бензином, взяла
в руки зажигалку...
Муж Татьяны, Олег Карпов, более года назад
был осужден за незначительное преступление на три года
лишения свободы с отсрочкой приговора. Когда он вместе
с семьей переехал из Нижегородской области в Москву,
суд неожиданно принял новое решение: заменить условный
срок реальным. Карпова арестовали в Москве и этапировали
в Нижний Новгород для отбывания наказания. В кремлевской
приемной, также как и в других инстанциях, рассматривать
жалобу Татьяны отказались…
Выйти из кабинета Татьяна согласилась лишь
после того, как под дверь просунули отпечатанное на
бланке распоряжение за подписью Генерального прокурора:
дело мужа Олега Карпова принимается к производству высшим
следственным органом страны.
В результате проведенного расследования было
установлено: законных оснований изменять Олегу Карпову
приговор у суда не было.
Из архива ОЦС
“Встать, суд идет!” Ссутулившись, затравленно озираясь
по сторонам, он, совсем мальчишка, сидит на скамье подсудимых.
Встретившись взглядом с матерью, отвернулся… Не поверил
ее слезам. Он уже успел несколько месяцев пробыть в
стенах следственного изолятора, насквозь пропитанных
законами уголовного мира. Но он еще надеется, что суд
его пощадит.
Финал. Суд не пощадил, но все еще кажется,
что это происходит не с ним, что это только сон. Прозвучал
приговор. Приговор всем нам, всему нашему обществу,
где так много равнодушия. Ужас застыл в глазах ребенка,
все еще любящего мультики и мороженое…”
“Отроки во вселенной равнодушия”.
Рабочий путь(Смоленск). Май 2000 г.
Считаешь ли ты наказание, назначенное тебе судом, справедливым?
- Нет, очень мне много дали за мою кражу.
А всего я украл одну пустую бочку.
- Нет, потому что мне дали много лет, 3
года 10 месяцев. За трех кроликов!
- Нет, потому что потерпевший меня полностью
простил и просил судей не сажать меня.
- Нет, у меня первая судимость, все вернули,
иска нет, у потерпевших претензий нет. А дали 4 года.
- Нет, потомушто я даже не воровал, я только
был сними.
Из ответов несовершеннолетних осужденных
на вопросы анкеты.
Мне 14 лет тогда было. В сентябре, как раз пошла в 9
класс. Моя подельница Маринка говорит: “Оль, тетка моя
зарплату получила, возьмем немного, она ничего не сделает…”
Я говорю: “Ну, давай”. Пришли, смотрим, у нее в баре
лежит 900 рублей. Мы 400 рублей взяли, 500 рублей оставили.
И ушли. Тетка написала заявление в милицию: не знала,
что это мы сделали. Потом узнала и заявление хотела
забрать. Ей не отдали. Нам тогда дали по году условного.
А в апреле мы с подельницей пошли покататься
на качелях в наш детский сад. Она говорит: “Оль, пойдем
по садику походим, посмотрим, как там чего изменилось”.
Я говорю: “Пойдем”. Смотрим, целая полка игрушек. Она
говорит: “Давай возьмем?” Я говорю: “Маринка, у нас
с тобой год условного, и за эти игрушки нас могут посадить”.
Она говорит: “Нет, Оль, за деньги не посадили, а за
игрушки тем более не посадят”. И мы с ней взяли по две
игрушки стоимостью в 45 рублей одна.
На следующий день к нам приезжает милиция:
“Девчонки, – говорят, – отдавайте игрушки”. Мы их отдали,
эти игрушки, извинились: мол, просто взяли их поиграть
с собой.
Мы думали, что все обойдется. Но потом, когда
нас судили, нам дали по два года и одному месяцу лишения
свободы”.
Из беседы с воспитанницей Рязанской ВК.
Июнь 2000 г.
|
