|
Ксения Касьянова
Россия переживает период перехода к национальному
государству
Русский народ долго жил в государстве, называемом
обычно многонациональной империей. Все народы проходили
и проходят эпоху империй. Для того чтобы сформировалось
национальное государство, необходимо, чтобы народ –
субъект этого государства – сложился в нацию. В Западной
Европе образование национальных государств началось
в XVIII веке – у некоторых народов даже несколько раньше
– и продолжилось в течение всего XIX века. Русские включаются
в этот процесс в конце XX века. А до сих нор почти все
этносы России, и русский в том числе, находились в донациональном
состоянии.
Различные стадии, которые проходит этнос в своем развитии,
отличаются друг от друга главным образом характером
связи, скрепляющей народ. В ранние эпохи это – кровнородственная
связь. Главная форма существования такого этноса – род,
племя. Затем кровнородственная связь сменяется территориальной,
поземельной.
“...Земля означает взаимозависимость одновременно живущих
на ней людей, которые должны руководствоваться законами,
в ней воплощенными. Обжитая земля заключает в свои рамки
народ, как ребенок бывает ограничен телом своей матери...
Это – страна отцов и предков, в связи с которыми все
ощущают себя истинными потомками и относятся к своим
современникам, как к братьям и сестрам... Точно так
же, как привычка образует наряду с инстинктами крови
сильнейшую связь между рядом живущими людьми, память
связывает еще живущих с умершими... Метафизическая сущность
рода, племени, а также деревенского, городского общинного
товарищества – это их, так сказать, законная земля,
она живет с ними как бы в браке означенный законом период.
И то, что в браке – привычка, здесь – обычай” (Ф.Теннис).
Главная форма жизни этноса на этой стадии – община,
преимущественно сельская (хотя и в городах имеются аналоги
общины). Обратим внимание на то, что здесь уже связь
не кровнородственная, а по земле. Общие обычаи, нравы,
обряды скрепляют эту общность. Именно на этой стадии
развития этносов государство приобретает вид империи.
Империи возникают и распадаются, включая в себя разнообразные
и разноплановые территории и этносы, а общины продолжают
существовать в неизменной форме, пока не наметится переход
к стадии нации.
Основная связь, скрепляющая нацию, – это культура,
главным элементом которой являются ценности, системы
ценностей. Национальное государство и создается этносом,
достигшим зрелости нации, для реализации, воплощения
в жизнь собственных ценностей. Империя, объединяющая
различные этносы на своей территории, обычно имеет своей
задачей защиту этой территории от посягательства соседей,
расширения ее, наведения внутри нее порядка. Она в значительной
степени безразлична к культурным принципам и ценностям
входящих в нее этносов (“нелицеприятна” к ним). Она
представляет собою как бы скорлупу, внешнюю раковину
защищающую помещенною в ней мягкого, бескостного моллюска
и создающую внешние условия для его развития. Этносы
существуют внутри империи как миры в себе, причем каждый
мир – это не сплошной организм, а соты, с большим количеством
отдельных, похожих друг на друга ячеек-общин. Общины
развивают внутри себя часто богатый конкретно-культурный
контекст, т. е. комплекс социальных норм-правил: обычаев,
обрядов, ритуалов и т.п. на основании системы ценностей,
общей для всех ячеек данного этноса. Именно общины формируют
личность, осуществляя преемственность культуры.
Пока этнос развивается, постепенно, неторопливо, начинают
нарастать процессы урбанизации, усиливаются процессы
миграции населения, превращаясь в массовые, интенсивная
социальная мобильность также вносит спой вклад в распад
общины как социальной структуры. Личность становится
автономной. Прежние этнические связи ослабевают, преемственность
культуры нарушается, начинают дисфункционировать механизмы
формирования целостной личности. В этнических “мирах”
нарастает хаос. Этнос оказывается перед перспективой
либо погибнуть, диссимилироваться, либо создать национальное
государство, организованное уже не по принципу сот,
заключенных в одну внешне ограждающую их скорлупу, а
с принципиально новым типом связей – по культуре и ценностям,
в пространстве всего этноса. Это возможно, поскольку
ценностное “ядро” культуры сохраняет свое единство.
На этом этапе этносы “взрывают” империю изнутри, и на
ее развалинах начинается формирование национальных государств.
Россия как раз вошла сейчас в эту фазу, и проблема созидания
русскими своего государства становится первостепенной
задачей данного исторического периода.
Очевидно, что принципиально новый тип государства не
может быть создан простым объявлением суверенитета.
Возникает целый ряд трудностей, связанных прежде всего
с осознанием нового статуса собственного этноса, а также
тех новых оснований, на которых новое государство только
и может быть построено. В нашем случае мы имеем еще
сложности, обусловленные огромной территорией, на которой
русское население разбросано от Балтики до Тихого океана
вперемежку с большим количеством других этносов, находящихся
на самых разных стадиях развития и обладающих культурами,
весьма непохожими одна на другую.
Первая реакция на распад империи, самая простая, –
воссоздать прежнее государственное устройство, сформировать,
так сказать, мини-империю только на базе одного этноса.
Это стремление приводит к противоречию. Империя распалась
не случайно, а закономерно, так как не обеспечивала
больше необходимых условий для существования этноса.
Она построена на принципе “невмешательства” в жизнь
ячеек-общин, и этнические проблемы ей безразличны. Это
безразличие не психологическое (часто имперские правительства,
напротив, декларируют свою принадлежность к тому или
иному этносу, поддержку этнических ценностей), а именно
структурное. Империя как государственное образование
отчуждена от жизни конкретных носителей культуры – общин,
а следовательно, и от личности. Она – социальная форма,
вторичная и формализованная, а формальные структуры
вообще не могут эффективно осуществлять культуротворческие
процессы и формировать личность (кроме отдельных ее
самых внешних слоев сознания), они только пользуются
тем и другим “продуктом”, создаваемым общиной. Но ведь
кризис этнической жизни и возник именно из-за нарушения
всех этих процессов в связи с разложением общины, и
вся проблема заключается в том, чтобы эти процессы восстановить.
Колония маленьких ячеек-сот должна переформироваться
в единый организм, функционирующий как целое, которому
уже не нужна будет внешняя скорлупа. Как бабочка, выйдя
из кокона, приобретает совершенно иные формы и начинает
функционировать другим способом, так и национальное
государство, выйдя из кокона империи, должно обрести
новый вид, структуру.
Существует другая концепция, принимающая во внимание
проблему налаживания новых связей в распавшемся этносе.
Но ее коренное заблуждение в том, что восстановление
связей мыслится как возвращение к прежним, изжитым их
формам, причем к изжитым исторически уже давно, а именно
– к связям типа кровнородственных, ставя во главу угла
общее этническое происхождение. Но в современном мире
вообще нет людей с “чистым” этническим происхождением,
поэтому на данном принципе вообще ничего невозможно
создавать и поддерживать. Этот принцип, по-видимому,
такой простой и однозначный, оказывается в силу указанного
выше условия, расплывчатым и нечетким. Следует сказать
также, что именно для сторонников этого принципа восстановления
прежнего кровнородственного принципа связи наиболее
характерно параноическое представление о таящихся повсюду
врагах иноэтнического происхождения, которые нас ненавидят,
чуть ли не задачей своей жизни ставят вредить нам, преследовать
и, в конечном счете, уничтожить нас как нацию. Поиски
и выявление этих врагов, их обличение и прочее приводят
к совершенно бессмысленной растрате сил и отвлекают
внимание от реальных проблем, направляя усилия в неконструктивном
направлении.
Реальный же путь, могущий открыть перспективу решения
национальных проблем, – это путь создания в этносе принципиально
новой связи, как мы отмечали уже в самом начале, связи
между людьми на основании системы главных культурных
ценностей, которые разделяют все. Налаживание
такой связи – это налаживание определенного
уровня консенсуса, который необходим любой
человеческой группе, в том числе и нации, и без которого
невозможно вообще ничего создать. Любое общество, тем
более национальное общество, – это не бессмысленный,
случайный набор групп и структур, это – организм, образование
активное и целеустремленное. “Нация не включает в себя
естественные условия, она не есть проявление среды,
она есть воля к созданию, а чаще к преобразованию...
То, что формирует нацию, – это единая воля к совместной
жизни... Можно определить нацию как общее призвание,
зависящее от общей шкалы ценностей, от общих институтов,
и, наконец, от общих целей”. (Леопольд Седар Сенгор).
И если консенсус относительно общей шкалы ценностей
для сильной. эффективно устраивающей себя и действующей
нации должен быть устойчивым, постоянным, то консенсус
относительно целей, которые должны выражать и воплощать
эти ценности, – и делают это иногда лучше, а иногда
хуже – может быть весьма подвижным и динамичным. Ортега-и-Гассет
сформулировал это так: “Общая слава в прошлом и общая
воля в настоящем, воспоминание о совершенных великих
делах и готовность к дальнейшим, – вот существенные
условия создания нации... Позади – наследие славы и
раскаяния, впереди – общая программа действий... Жизнь
нации – это ежедневный плебисцит”.
“Плебисцит” – это постоянный процесс выявления, налаживания
и поддержания уровня консенсуса относительно целей и
средств, необходимых для воплощения ценностей данной
нации в формах государства, в образе жизни, внешних
проявлениях культуры и т.п. Если мы хотим быть независимыми
и свободными в творчестве собственной национальной культуры,
нам необходимо собственное общество и собственное государство,
утвержденные на наших национальных ценностях. Только
такая постановка вопроса может обеспечить нам переход
от общества и государства типа раковины или скорлупы
к обществу и государству, основанному на ценностном
каркасе. Только такое государство может быть внутри
нас, т. е. восприниматься нашим сознанием как что-то
безусловно свое, близкое и ценное, как продолжение нас
самих. Во всех европейских государствах, ставших давно
уже национальными, население не отчуждено так от государства,
как мы отчуждены от своего. И пока такое положение будет
продолжаться, мы не сможем создать ничего более или
менее полезного для мировой культуры, а будем всегда
прозябать на задворках чужих культур.
Но если такой консенсус на основании нашего национального
ценностного контекста нам удается создать, то тогда
и определится нация: тот человек, который этот контекст
признает своим и начнет прикладывать усилия по его воплощению
в жизнь, – он и будет составной частью данной нации,
независимо от происхождения и места жительства. Русский,
следовательно, тот, кто идентифицирует себя с русской
культурой, а тем самым и со страной, в которой все формы
социальной жизни ориентированы, в конечном счете, именно
на эту культуру и на общую для данной нации систему
ценностей.
Впрочем, гражданином русского государства может быть
любой человек, слабо или вовсе не идентифицирующий себя
с данной культурой. Гражданин обязан лишь уважать законы
данного государства и нести общие для всех обязанности.
Уважая сложившиеся в данном государстве формы, он может
пользоваться всеми его правами. Он только не будет принадлежать
к национальной общине – субъекту данного государства,
каковая принадлежность не дает, впрочем, никаких внешних
преимуществ и льгот в официальном плане. Включение в
нее – это включение в неформальные связи между людьми,
на основании которых только и возможен культуротворческий
процесс.
25 декабря 1993 г.
|
