Виртуальное освобождение
(В Музее имени Сахарова открылась выставка фотографий заключенных женщин)
Мария Соколова

"Заключенные женщины - спасибо вам за эти готовые картины - ваши лица, глядящие в фотоаппарат с надеждой: вдруг объектив - это тайный ход на свободу..." - говорит Евгения Окунь, автор выставки "С той стороны зеркального стекла. Женский портрет. Тюрьма. Россия. XXI век".

В основном - портреты. Четыре стены портретов. Две женские зоны - воспитательная колония для девочек и женская исправительная колония. Вот на этой стороне - женщины-заключенные сняты вместе с воспитательницами-надзирательницами - неотличимы, только погоны кое-где попали в кадр; вот просто женские и девчоночьи лица, черно-белые и цветные, рядами. Оцепенелый взгляд или улыбка - они практически не отличаются от тех, что мы видим на улицах.

Но, как всегда, все дело в контексте. Контекст предоставляют организаторы - Евгения Окунь, автор фотографий и короткометражного фильма о жизни зэчек, поэт и мать пятерых детей, и известный правозащитник Валерий Абрамкин, директор Центра содействия реформам правосудия, бывший политзаключенный (с 1979 по 1985 годы).

Евгения очень эмоциональна. Как и большинство выставок в Музее Сахарова, ее выставка "работает" с чувством вины, с эмоциями "на грани". Она говорит, что ее фотографии сначала были лишь побочным продуктом поездок с сотрудниками Центра содействия реформам правосудия: "Я как бы пыталась заслониться фотоаппаратом от этого мира. Я не собиралась делать выставку: мне казалось, что это ужасно нечестно по отношению к этим женщинам. Но один человек сказал: "Сейчас все от них отвернулись, они попали в капкан, и кажется, что это навсегда... Но если сделаешь эту выставку - может, это их социализирует, немного реабилитирует их образ. Не для других людей. Для самих себя. Она будет знать: ее фотография висит на выставке. Кто знает, может, вдруг это убережет ее от тюрьмы, может, она больше туда не попадет..." И я подумала: может, "она" и не узнает даже, что ее портрет висит на выставке, но каким-то мистическим образом этот образ ее "вытянет" на свободу. Мне показалось, это будет такая "магическая" виртуальная свобода. И тогда я решилась делать выставку".

Из телевизора в углу льется "Куда уходит детство?" Это поет Ксюша. Ксюша пишет Евгении письма. И Валерию Абрамкину тоже. Она пишет: "Женя, если честно, про Бога я никогда не забываю (да и не имею права). Бог - это то, что действительно рядом со мной каждую минуту".

Евгения: "Я попросила ее написать мне биографию специально для этой выставки. Я не подозревала, какие это будут письма. Она примерно писала: "У меня все было хорошо до 7 лет, потом посадили маму, папа запил, дом рухнул. Ну, полдома". И потом она получила условный срок за украденную шапку, которую продала за 200 рублей. И еще не прошла этот условный срок и взяла покататься велосипед у подружки. Но попала в больницу, потому что ей перерезали горло. Ну, это среда такая просто. Теперь у Ксюши от уха до уха шрам. Они тогда выпивши были, и она говорит, что даже не заметила, как ей горло перерезали, только она почему-то пьет, а у нее почему-то из шеи все выливается. А ей ребята говорят: "Ну ты отклонись, чтоб из горла не выливалось!" И тогда она попала в больницу, потому что у нее горло загноилось, но в больнице не было шприцов одноразовых, чтобы проколоть ей антибиотики. Тогда ее друзья продали велосипед за двести рублей, ну, часть пропили, а на часть купили ей одноразовых шприцов, она выздоровела, пошла работать, устроилась в вечернюю школу, и тут ее посадили. Хотя велосипед хозяевам милиция вернула еще на следующий день после продажи. И дали за кражу велосипеда 3 года и 2 месяца".

Валерий Абрамкин: "У женщин порог, когда наступают необратимые изменения в личности, в два раза ниже, чем у мужчин: полтора года. Потом - слом личности. И даже если эта сломленная женщина не будет больше совершать преступления и попадать в тюрьму, она никогда не станет "устроителем жизни". Она выходит из тюрьмы "разрушителем жизни". И я смотрю на Ксению и понимаю, что это - тюремный долгожитель, я вижу ее судьбу, потому что я видел много таких судеб. Я знал одну зэчку, ее тюремный стаж был - 56 лет. Женские тюрьмы... Запах женской камеры - это было первое мое потрясение от женской тюрьмы. Ничего общего с запахом мужской камеры. И глаза. В них застыл смертный ужас".

Выставка называется "С той стороны зеркального стекла", потому что организаторы говорят: если людей с той и этой стороны решетки поменять местами, мир не изменится.

Валерий Абрамкин: "Мое первое потрясение в начале моего тюремного срока - я понял, что "там" такие же люди, как и "здесь". Я ожидал увидеть злодеев и убийц. Но люди в тюрьме - такие же, как на воле. Разные. И сотрудники говорят: "Мы в зоне чувствуем себя спокойней, чем на воле". Есть три страны - лидеры по количеству заключенных. На первом - США, там 2 миллиона заключенных, 830 - на 100 тысяч человек. На втором месте - Белоруссия и на третьем - Россия, где "сидят" 760 тысяч человек (530 человек на 100 тысяч). Из них - 50 000 женщин, 23 000 малолеток. И 700 младенцев, невинных младенцев. И надо сделать что-то реальное. Мы должны".

Может ли "зашкаливать" милосердие? Иногда, мне кажется, может. Например, когда слышишь в этой короткометражке диалог примерно такого содержания: "А ты, маленькая, за что сидишь? Украла что-нибудь? - Нет, подрезала. Три миллиметра до сердца не дошло. - Ой, такая маленькая!" Сразу хочется спросить, пожалеет ли кто-нибудь того, у кого между сердцем и ножом осталось 3 миллиметра, но о нем сразу все забывают. И тем не менее. Необязательно "подрезать", чтобы оказаться в колонии. Вторая героиня получила в первый раз 2 года условно за кражу продуктов из холодильника дедушки. Это было, когда они с младшей сестрой сбежали из детского дома и вернулись в родной дом, где не было ничего. Второй срок, уже не условный, ей дали "по совокупности преступлений" - снова за кражу продуктов из дедушкиного холодильника. Теперь она не знает, что стало с ее сестрой.

Источник: Российская газета. 20 мая 2005 г.