Дайджест Центра содействия правосудию

СМИ. Избранное

Дайджест Центра содействия правосудию при фонде ИНДЕМ
Тема: судебная реформа, пенитенциарная реформа, реформа МВД
Обзор СМИ 28 мая - 27 июня 2005 года.

Краткое содержание:

28.05.2005 Российская газета
У "Лефортово" сменился хозяин (А постояльцы - прежние)
Знаменитый следственный изолятор "Лефортово" переходит в новые руки. Как сообщил министр юстиции России Юрий Чайка, президент России поручил передать следственные изоляторы, находящиеся в ведомстве ФСБ РФ, в том числе и "Лефортово", под юрисдикцию Министерства юстиции России. Подробнее

31.05.05 АСИ
По мнению В.Лукина, России необходимо пересмотреть государственную политику в отношении детей
Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин заявил на пресс-конференции, приуроченной к Международному дню защиты детей, что кризис семьи и детства, поразивший Россию, угрожает национальной безопасности, а демографическая ситуация ставит под угрозу любые перспективы развития страны. Подробнее

31.05.2005 Известия
"Правозащитники рассекретили милицейский приказ"
В понедельник группа правозащитников призвала общественность поднять "грандиозный скандал" по поводу приказа МВД № 870, который еще 10 сентября 2002 года подписал тогдашний глава милицейского ведомства Борис Грызлов. По их мнению, этот документ нарушает Конституцию, а подписавший его чиновник превысил свои служебные полномочия. Подробнее

31.05.2005 Российская газета
"Инструкция - мать порядка" (Минюст научит чиновников писать законы)
Министерство юстиции России вызвало на серьезный разговор руководителей юридических служб всех министерств и ведомств. Поводом стали нормативные акты, которые выходят из-под пера чиновников. Порой эти творения не выдерживают критики. А ведь всем законопослушным гражданам надо по ним жить. Подробнее

9.06.2005 Российская газета
"За отказ - ответишь"
Самый главный критерий работы милиции - это раскрываемость преступлений. Учет раскрытых дел сотрудники называют на своем сленге "палками". Много у тебя "палок" за отчетный период работы - можешь получить досрочно звездочку на погоны, мало - схлопотать выговор. Способов, как подкорректировать статистику, придумано много. Самый простой - уговорить потерпевшего не писать заявление или не регистрировать его. Как правило, делается это в ситуации, когда шансов поймать злоумышленника заведомо мало. Стараясь переломить ситуацию, руководство МВД довольно жестко карает попытки сокрытия преступлений. Теперь заявления в отделах внутренних дел стали принимать без лишних слов . Подробнее

15.06.2005 Российская газета
"Законный брак"
(Минюст проведет ревизию всех законов)
Министерство юстиции РФ готовится провести масштабную ревизию всех законов. Задача-максимум - сделать правовое поле нашей страны таким, чтобы в нем было удобно жить и работать не только чиновникам, но и обычным законопослушным гражданам. Ведь сегодня простой человек часто зависит от воли чиновника: как тот захочет, так и будет. А в цивилизованном государстве все наоборот: любой начальник зависит от закона... Подробнее

17.06.2005 Известия
"Все в суд"
Вам случайно не приходила повестка, требующая от вас явиться в суд и зарегистрироваться в качестве присяжного заседателя? Еще нет? Скоро придет. Подробнее

17.06.2005 Известия
"Господа присяжные заседатели"
1 июля исполнится три года со дня вступления в силу нового Уголовно-процессуального кодекса, который сделал повсеместным институт суда присяжных в России. Но до сих пор большинство людей даже не представляют, что значит быть присяжным и на основе чего присяжные выносят свои решения. Те, кому приходят повестки, не понимают, почему именно на них лег этот груз. В Москве, к примеру, один из жителей подал в суд иск с требованием избавить его от этой почетной обязанности. "Известия" попытались разобраться в том, к чему должны быть готовы россияне, которых бесстрастный компьютер отобрал для участия в коллегии присяжных, а также сравнить российский опыт суда присяжных с американским. Подробнее

17.06.2005 Известия
"Наших представителей не пускают к заключенным"
Международный Комитет Красного Креста (МККК) обнародовал доклад о своей деятельности в 80 странах мира в 2004 году. В главе, посвященной России, приведены крайне нелицеприятные факты. О том, почему МККК имеет доступ к лицам, содержащимся на базе Гуантанамо и в тюрьме Абу-Граиб, но не может посещать задержанных в московском "Лефортово", корреспонденту "Известий" Надежде Поповой рассказал глава делегации МККК в России Марко Альтер. Подробнее

21.06.2005 Российская газета
"Судья без мантии"
(Государство может снизить нагрузку на суд без всяких затрат)
Чтобы разгрузить судебную систему, не надо строить еще одну ветвь. Надо внести поправки в закон и наделить полномочиями нотариусов - считает президент Федеральной нотариальной палаты России, заслуженный юрист РФ Евгений Клячин. Подробнее

24.06.2005 Российская газета
"Рожденные в неволе"
(В местах лишения свободы содержатся 544 ребенка в возрасте до трех лет)
В свидетельстве о рождении у маленькой Ксюши А. в графе "место рождения" будет значиться Московская область, город Можайск. И ее документ абсолютно ничем не станет отличаться от сотен подобных, полученных счастливыми мамами и папами в областных ЗАГСах. По ее первому в жизни документу никакой кадровик никогда не узнает, что родилась Ксения в тюрьме и первые три года провела за колючей проволокой. Таких, как эта малышка, в России, по данным Федеральной службы исполнения наказаний на май 2005 года, числятся 544 ребенка. Все они содержатся в 11 тюремных детских учреждениях. Подробнее

24.06.2005 АСИ
Россия останется без молодежной политики?
Заседание Правительства РФ 23 июня было посвящено утверждению перечня федеральных целевых программ, подлежащих финансированию из федерального бюджета. Окончательный список программ утвержден не был, но ряд программ, в том числе федеральную целевую программу "Молодежь России", причислили к неэффективным. Подробнее

Полное содержание

28.05.2005 Российская газета
У "Лефортово" сменился хозяин (А постояльцы - прежние)

Владислав Куликов
Знаменитый следственный изолятор "Лефортово" переходит в новые руки. Как сообщил министр юстиции России Юрий Чайка, президент России поручил передать следственные изоляторы, находящиеся в ведомстве ФСБ РФ, в том числе и "Лефортово", под юрисдикцию Министерства юстиции России.
Это решение стало своеобразным подарком комиссару Совета Европы по правам человека Альвару Хиль-Роблесу, приехавшему с визитом в Россию. Ведь именно Совет Европы настаивал на том, чтобы, образно говоря, снять с Лубянки тюремные решетки. Теперь чекисты, если кого-то арестуют, будут вынуждены в любом случае передать этого человека в службу исполнения наказаний.
Собственно говоря, о каких еще изоляторах может идти речь, кроме "Лефортово", - непонятно. Официально это единственное учреждение подобного рода в Федеральной службе безопасности. Есть ли у чекистов еще где-нибудь камеры "про запас" - тайна за семью печатями. Адвокаты и правозащитники утверждают, что сеть изоляторов ФСБ велика. Якобы практически в каждом регионе есть специальные тюрьмы. Однако специалисты к таким утверждениям относятся скептически.
"Это в старые времена в подвалах КГБ были изоляторы, оставшиеся с тридцатых годов, - пояснили корреспонденту "РГ" в ФСБ. - Но они почти не использовались. И сейчас во многих управлениях эти подвалы просто ликвидированы. Или переоборудованы". Следователи ФСБ уверяют, что они не арестовывают столько людей, чтобы в каждом регионе заводить собственные тюрьмы. А чекисты-оперативники не имеют права заводить дела и лишать людей свободы без соответствующей санкции.
Поэтому одного изолятора ФСБ было более чем достаточно. "Лефортово" всегда был и остается элитным, если это слово можно применить к учреждению подобного рода. Бытовые условия для заключенных - гораздо лучше, чем в обычных сизо, но и режим на порядок строже. Собственно говоря, в этом и была одна из причин, почему чекисты до сих пор не стремились отдавать "Лефортово". Мол, дела у ФСБ - государственной важности, поэтому за арестантами нужен особый пригляд.
Сможет ли его обеспечить минюст? "А почему нет? - ответили вчера корреспонденту "РГ" в Федеральной службе исполнения наказаний России. - Мы же профессионалы. У нас уже есть один специальный изолятор - "Матросская тишина", где и условия содержания, и режим не хуже, чем в "Лефортово". Поэтому обеспечить надежную охрану сможем. Сейчас процесс приема-передачи в самом начале. Оформляются документы. Ведутся переговоры, что и как делать... Но сами понимаете, вопрос закрытый, многое рассказывать нельзя".
В общем, вполне возможно, что арестанты даже не заметят смену вывески на изоляторе. Зато точно заметят сами сотрудники. Все-таки есть разница, где служить - в ФСБ или во ФСИН. Дело и в статусе, и в зарплатах. Как пояснили корреспонденту "РГ" в минюсте, никого насильно переводить из ФСБ не будут. Кто не захочет - пусть ломают голову кадровики чекистов. Кому-то найдут новое место службы, кого-то отправят на пенсию...
У Совета Европы остается еще одна претензия к российским изоляторам: надо предоставить каждому заключенному не менее четырех квадратных метров для жизни. Пока это трудно выполнить по материальным причинам - нужно строить новые изоляторы.

31.05.05 АСИ
По мнению В.Лукина, России необходимо пересмотреть государственную политику в отношении детей

Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин заявил на пресс-конференции, приуроченной к Международному дню защиты детей, что кризис семьи и детства, поразивший Россию, угрожает национальной безопасности, а демографическая ситуация ставит под угрозу любые перспективы развития страны. По сведениям В.Лукина, нарушаются права детей-инвалидов, не решена проблема устройства в семьи ВИЧ-инфицированных детей, велика детская смертность. Число здоровых детей с каждым годом уменьшается. Так, только 32% детей в стране признаны здоровыми, 52% - имеют функциональные отклонения, из них более 16% - хронические заболевания. Ежегодно детское население России снижается на 1 млн человек. Число детей, оставшихся без попечения родителей и находящихся в сиротских учреждениях, возрастает на 4-6 тыс. человек в год. Таким образом общее число детей-сирот, по данным омбудсмена, достигло 200 тыс. человек. Из-за невозможности поступления в детские сады или школы, почти 30 тыс. детей-инвалидов на всю жизнь помещаются в закрытые интернатные учреждения социальной защиты, где они лишены возможности получения достойного воспитания и образования. Кроме того, В.Лукин отметил, что важной проблемой является уменьшение числа детских дошкольных учреждений. По мнению уполномоченного, к причинам детского неблагополучия нужно отнести кризис института семьи, проблемы бедности, отсутствие системы ювенальной юстиции, правильной системы профилактики социального сиротства и семейного устройства детей-сирот. В.Лукин считает, что государственное управление в сфере детства не соответствует обязательствам России, принятым в соответствии с Конвенцией ООН по правам ребенка. А ФЗ N122 фактически ликвидировал общефедеральное правовое пространство защиты прав детей - в связи с этим отсутствуют общегосударственные стандарты и размеры минимальных выплат. "Безусловно, необходим серьезный пересмотр государственной политики в отношении детей. Кратковременные политические кампании - неуместны и неприличны, - считает В.Лукин. - Нужна систематическая последовательная, рассчитанная на долгую перспективу государственная политика, основанная на серьезном политическом решении и понимании приоритетности этой проблемы". По мнению В.Лукина, нужно привести законодательство в полное соответствие с Конвенцией ООН по правам ребенка, обеспечить исполнение принятых законов органами исполнительной власти, принять меры по финансированию всех законодательно закрепленных обязательств по отношению к детям.

31.05.2005 Известия
"Правозащитники рассекретили милицейский приказ"
Георгий Ильичев
В понедельник группа правозащитников призвала общественность поднять "грандиозный скандал" по поводу приказа МВД № 870, который еще 10 сентября 2002 года подписал тогдашний глава милицейского ведомства Борис Грызлов. По их мнению, этот документ нарушает Конституцию, а подписавший его чиновник превысил свои служебные полномочия. В МВД считают, что ничего страшного в документе нет - он направлен как раз на защиту граждан и появился как раз после "футбольного погрома" в центре Москвы (9 июня 2002 года, после матча Россия-Япония), жертвами которого стали сотрудники МВД и случайные прохожие.

Приказ № 870 предназначался для служебного пользования. О нем правозащитники узнали в ходе расследования событий в башкирском Благовещенске (там в феврале милиция провела "зачистку" города и задержала без всяких оснований сотни граждан).

- События в Благовещенске - репетиция, чтобы опробовать этот приказ на деле и распространить практику проведения зачисток и создания фильтрационных пунктов, которую военные и милиционеры применяют в Чечне, на всю страну, - убеждена председатель Международной Хельсинкской группы Людмила Алексеева.

Приказом было утверждено Наставление по планированию и подготовке сил и средств органов внутренних дел и внутренних войск МВД России к действиям при чрезвычайных обстоятельствах. При этом к чрезвычайным обстоятельством были отнесены "события, произошедшие в социальной среде... существенно влияющие на жизнедеятельность людей... и требующие принятия специальных мер по защите среды обитания, жизни и здоровья граждан". С точки зрения правозащитников, граждане, выступающие, к примеру, против монетизации льгот и перекрывающие движение, могут быть приравнены к бандитам и террористам. Ведь "специальные меры" - это в числе прочего и создание фильтрационных пунктов.

- Уж очень много сделано для того, чтобы мы с вами в любой момент были "профильтрованы" и расстреляны, - считает сопредседатель Всероссийского гражданского конгресса Георгий Сатаров.

Правозащитники уже направили заявления на имя генпрокурора и министра юстиции, в которых они просят возбудить уголовное дело по факту издания приказа № 870 и дать правовую оценку этому документу. Начальник Управления общественных связей МВД Валерий Грибакин заявил агентству "ИНТЕРФАКС": "Основная цель этих документов (приказа и Наставления. - "Известия") - защищать права граждан... все подзаконные акты с любым режимом секретности проходят экспертную оценку и регистрацию в Министерстве юстиции и соответствуют Конституции".

- Этот документ должен был решать те задачи, которые не могли быть решены одним только действовавшим тогда законом "О чрезвычайном положении", - заявил "Известиям" источник в окружении спикера Бориса Грызлова. - Это ведомственный акт, который, разумеется, нуждается в корректировке. Сейчас в нем нет необходимости, поскольку многие вопросы регулируются с помощью законов.

Любопытно, что на прошлой неделе правозащитники ходили в Госдуму, чтобы обсудить две важные для них темы - расширение границ ответственности по наркотикам (законопроект на эту тему сейчас дорабатывается) и возможность новой амнистии осужденным (правозащитники считают амнистию к 60-летию Победы, которая коснулась нескольких десятков узников, недостаточной). Тема приказа № 870 не поднималась.

31.05.2005 Российская газета
"Инструкция - мать порядка" (Минюст научит чиновников писать законы)

Владислав Куликов
Министерство юстиции России вызвало на серьезный разговор руководителей юридических служб всех министерств и ведомств. Поводом стали нормативные акты, которые выходят из-под пера чиновников. Порой эти творения не выдерживают критики. А ведь всем законопослушным гражданам надо по ним жить.
- Одним из основных участников законодательного процесса является правительство России, - сказал министр юстиции РФ Юрий Чайка. - Сегодня правительственные законопроекты, рассмотренные в палатах парламента, составляют более 70 процентов от общего числа внесенных. Что в целом соответствует международным стандартам.
Чтобы законопроект стал законом, он должен пройти сложный путь по коридорам власти. В теории, путешествуя из кабинета в кабинет, закон (нормативный акт, инструкция) должен становиться лучше. То есть продуманнее. Но так получается далеко не всегда, и мы все об этом знаем. Как выяснилось, знают и в министерстве юстиции.
Первое, что приходит на ум при слове "проблемы" - это нерадивость самих чиновников. Как с этим бороться - можно спорить вечно. Но главный рецепт - не давать бюрократам слишком много воли. Для этого нужны хорошие и правильные законы. Но поскольку их должны писать те же самые чиновники - не получается ли замкнутый круг? В минюсте уверены, что нет.
"Каждый гражданин России может обратиться в суд о признании того или иного акта недействительным, - пояснил корреспонденту "РГ" один из руководителей Минюста России. - Это право есть и у государственных органов. Но мы стараемся не доводить дело до вступления в силу, очевидно, непроработанных нормативных актов. В прошлом году минюст отказал в регистрации 206 актов, это почти шестнадцать процентов из всех, пришедших на регистрацию".
Зачастую в проблемах, возникающих после принятия того или иного закона, повинен не сам закон, а инструкция по его применению, которую должно принять соответствующее ведомство. Ведь по большому счету для чиновников на местах инструкция - это прямое руководство к действию, а закон - общее понятие. Однако у нас до сих пор нет единой процедуры принятия нормативных актов, не ясно вообще, что собой они представляют. Нужен специальный закон о нормативных правовых актах. Впрочем, обуздает ли закон нарушителей? Ведь многие министерства и ведомства сами нарушают установленный порядок подготовки и регистрации актов. Не регистрируют их или не отменяют, если было отказано в регистрации. Для многих ведомств даже Верховный суд не указ. По данным минюста, среди самых активных нарушителей - Росстрой. А самые дисциплинированные - это силовые ведомства.
Чтобы обуздать нарушителей, минюст обратился с просьбой в правительство - расширить права ведомства, чтобы министр юстиции мог вносить ходатайство в правительство о привлечении виновных к административной ответственности. Как пояснили "РГ": виновным в этом случае будет грозить не только выговор, но даже увольнение.
Кстати
Группе участников совещания вручены награды Минюста России. В частности, отмечена роль "Российской газеты" - первого публикатора законов и ведомственных документов: заместитель главного редактора Т. Кузнецов награжден медалью Анатолия Кони.

9.06.2005 Российская газета
"За отказ - ответишь"
(Владимир Устинов и Рашид Нургалиев решили навести порядок в милицейской статистике)

Андрей Шаров
Самый главный критерий работы милиции - это раскрываемость преступлений. Учет раскрытых дел сотрудники называют на своем сленге "палками". Много у тебя "палок" за отчетный период работы - можешь получить досрочно звездочку на погоны, мало - схлопотать выговор.
Способов, как подкорректировать статистику, придумано много. Самый простой - уговорить потерпевшего не писать заявление или не регистрировать его. Как правило, делается это в ситуации, когда шансов поймать злоумышленника заведомо мало.
Стараясь переломить ситуацию, руководство МВД довольно жестко карает попытки сокрытия преступлений. Теперь заявления в отделах внутренних дел стали принимать без лишних слов. Но проявилась другая напасть - законные решения по ним зачастую не принимаются. То есть заявление принято, а уголовное дело по нему не возбуждено. Чтобы исправить дело и на этом участке, Генпрокурор РФ Владимир Устинов и министр внутренних дел Рашид Нургалиев подписали совместный приказ "О мерах по укреплению законности при вынесении постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел".
- Приказ нужный и очень своевременный, - считает Московский региональный прокурор на воздушном и водном транспорте Евгений Коломоец. - Нерадивые сотрудники милиции грешат тем, что отказывают заявителям в возбуждении уголовных дел, не желая портить свои статистические показатели. Это происходит, как правило, в ситуациях, когда преступление не носит тяжкого характера, а его расследование заведомо сопряжено с серьезными трудностями.
Новых правовых норм приказ не вводит. Законом уже предусмотрена ответственность за подобные "ошибки", вплоть до уголовной. Незаконный отказ возбудить уголовное дело квалифицируется УК РФ как превышение должностных полномочий и предполагает строгое наказание - до 4 лет лишения свободы. Но эта статья работала редко, как правило, все ограничивалось дисциплинарными мерами.
Приказом возлагается персональная ответственность за обоснованность принятых решений на руководителей органов дознания, дознавателей и следователей. Это следует понимать так, что теперь выволочкой в кабинете начальника дело не обойдется. Причем может загреметь и надзирающий прокурор, если он смотрел сквозь пальцы на незаконные выводы следствия.
Московская региональная прокуратура на воздушном и водном транспорте сейчас расследует одно из таких дел - в отношении заместителя начальника ЛОВД аэропорта Шереметьево майора милиции Ермакова. Он, по версии следствия, систематически укрывал преступления от учета, дал согласие на отказ в возбуждении трех уголовных дел, в которых были явные признаки преступлений.
Первый случай связан с хищением трех цистерн авиационного бензина, не доехавших от нефтеперерабатывающего завода до Шереметьева. Как рассказал "РГ" Евгений Коломоец, цистерны пришли к месту назначения пустыми и с явными следами вскрытия горловин. Тем не менее следователь ЛОВД принял решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Якобы завод-изготовитель сам отправил цистерны пустыми.
Два других незаконных решения были приняты в связи с хищением багажа пассажиров.
- В общей сложности за прошлый год нашей прокуратурой было поставлено на учет около 100 укрытых преступлений, - пояснил прокурор. - Большинство из них - это кражи багажа.
Приказ Генпрокурора и главы МВД России регламентирует и срок, в течение которого сотрудники милиции обязаны направить надзирающему прокурору постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и все собранные материалы - 24 часа. Ровно столько же времени отводится и прокурорскому работнику, чтобы согласиться с решением следователя или его отменить. С одной стороны, столь жесткие сроки дисциплинируют представителей обоих правоохранительных ведомств, но с другой - не учитывают степень их загруженности. Речь ведь идет о тысячах отказных дел, каждое из которых нужно как минимум внимательно изучить.

15.06.2005 Российская газета
"Законный брак"
(Минюст проведет ревизию всех законов)

Владислав Куликов
Министерство юстиции РФ готовится провести масштабную ревизию всех законов.
Задача-максимум - сделать правовое поле нашей страны таким, чтобы в нем было удобно жить и работать не только чиновникам, но и обычным законопослушным гражданам. Ведь сегодня простой человек часто зависит от воли чиновника: как тот захочет, так и будет. А в цивилизованном государстве все наоборот: любой начальник зависит от закона.
Поэтому недавно президент России Владимир Путин поручил министру Юрию Чайке подготовить проекты документов, которые бы возложили на минюст мониторинг всего законодательства с ежегодным докладом главе государства. Может возникнуть резонный вопрос: а зачем писать такие законы, которые потом еще надо "подправлять"? Об этом состоялся разговор на Совете экспертов, который прошел в "Российской газете".
Наши эксперты - директор Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ Талия Хабриева, директор Департамента государственной политики в сфере федеральной юстиции Министерства юстиции РФ Евгений Забарчук, заместитель директора этого же департамента Евгений Мищенко.
Красная карточка для ляпа в законе
Российская газета | Если закон принят, часто сетовать поздно, надо выполнять его как есть. А неправильную инструкцию минюст может отменить?
Забарчук | Минюст регистрирует ведомственные акты.
РГ | Абсолютно все акты?
Забарчук | Нет. Регистрации подлежат акты, затрагивающие права и свободы граждан, носящие межведомственный характер и акты, устанавливающие правовой статус организации либо государственных органов. Плюс недавно нам даны полномочия по регистрации актов Центробанка, фондов пенсионного и медицинского страхования, хлебной инспекции.
Сейчас зарегистрировано 6,5 тысячи нормативных актов. В прошлом году на регистрацию было направлено более 1200 актов, зарегистрировано 803 из них, отказано в регистрации 206 документам. Процент брака большой.
РГ | Брак случайный или, так сказать, намеренный?
Забарчук | Причины разные. Это отсутствие квалифицированных кадров. Нечеткость издаваемых законов, когда они позволяют толковать двусмысленно. Противоречия в законах: когда изложены взаимоисключающие нормы. Мы с этим столкнулись. Следующая причина: умышленное искажение нормы. Эти факты тоже случаются, когда умышленно неправильно толкуется норма, чем ограничиваются права и свободы человека. Экономические прежде всего.
Есть попытки усилить административное давление, вмешательство в рыночные отношения. Это ведь сразу видно по документу. И не нужно быть семи пядей во лбу, когда приходит документ. Ко мне интересный документ пришел, кстати, касаясь соцздрава. Речь шла о Фонде обязательного медицинского страхования. Была попытка упразднить страховую медицину как таковую, которая формировалась в течение 10-15 лет.
РГ | Совсем? Одним махом?
Забарчук | Там очень любопытно. По сути деньги шли не на страховые фонды, а конкретному получателю. А ведь смысл страховой медицины в том, что фонды контролируют правильность использования финансовых средств, которые идут в конкретные субъекты. Эта же норма уводила в сторону, ставила вне рамок закона существование региональных фондов медицинского страхования. Мы восстановили статус-кво. Я надеюсь, что в дальнейшем не будем сталкиваться с такими проблемами.
РГ | Это было сделано намеренно или в силу недостаточной компетенции?
Забарчук | Вопрос к прокуратуре. Я же говорю о качестве документа. Очевидно, что документ был не продуман. Не просчитан.
Другой пример: был приказ Министерства регионального развития о признании нуждающимся в жилищных условиях. Вопреки своей компетенции в минрегионе установили правила, как признавать нуждающихся в улучшении жилищных условий. Это полномочие за ведомством не записано. А ведь документ регулировал самые, я бы сказал, животрепещущие интересы населения. На основании этого документа могли приниматься решения: кого и как признавать малоимущим. Кому-то назначать выплаты, кому-то давать социальное жилье.
Мы отказали в регистрации, указали, что минрегион вышел за пределы своих полномочий. Но встал вопрос: а кто должен делать? И выяснилось, что минздравсоцразвития, к которому все перешло, тоже не получил этих полномочий. Но проблема-то остается. Надо решать.
Кроме того, минрегион выпустил методические рекомендации, в которых министерство по сути указывало региональным властям, как надо действовать: скажем, пришел человек в ДЭЗ за справкой, что полагается делать. Но федеральное министерство не вправе давать поручения региональным властям. Даже правительство ограничено в этих рамках.
РГ | Какие еще министерства и ведомства особенно "отличились" по этой части?
Забарчук | Министерство культуры и массовых коммуникаций тоже в этом числе.
Что еще беспокоит? У нас четко урегулированы процесс и направление актов на регистрацию. Но многие ведомства игнорируют, просто не направляют и все. Мы проводим ежегодно одну-две проверки и выявляем огромное количество незарегистрированных документов.
РГ | Получается - подпольные инструкции?
Забарчук | Да. Ведомства не регистрируют эти документы, но включают в список принятых документов, как бы по умолчанию, и направляют в территориальные органы. Мы проводим проверку и говорим: друзья, вот эти акты пришлите на регистрацию. Не присылают. Мы вынуждены искать эти акты в Интернете и проводить анализ.
Часто сами граждане обращаются к нам. Говорят: вот пришел документ, посмотрите. Мы смотрим. Говорим ведомству: отмените. Не отменяют. Не хотят. Прячут от нас документы. Я думаю, мы будем обнародовать такие документы, официальную информацию давать о том, что эти акты признаны недействительными. Даже без того, чтобы эти министерства отменили эти акты. Пусть народ знает.
РГ | Минюст России можно сравнить с судьей на поле. Только поле не футбольное, а правовое. Вы стараетесь, чтобы не было ляпов и ошибок юридических. Но все-таки и ляпы, и казусы случаются. И непродуманные законы часто появляются. Есть ли смысл приводить примеры, которые у всех на слуху? Министр юстиции Юрий Чайка недавно сказал очень важную вещь: о необходимости ликвидации юридической неграмотности в стране. И в первую очередь юридический ликбез нужен для чиновников, в том числе и для тех, кто занимается нормотворчеством. Поэтому сразу вопрос: когда будете необразованных чиновников сажать, в смысле - за парты?
Забарчук | Недавно у нас в министерстве юстиции было проведено большое совещание, на котором присутствовали представители почти всех федеральных органов исполнительной власти, ученые из института законодательства и сравнительного правоведения, полномочные представители президента и правительства в Госдуме и Совете Федерации. Пришли к выводу, что пора собрать юристов с тем, чтобы расставить акценты в работе и правильно ее выстраивать.
РГ | То есть по сути ликбез уже начался?
Забарчук | Здесь несколько иное, можно говорить о том, что мы сверили часы с нашими коллегами. Нашли общий язык, будем так строить дальше работу, чтобы избежать стихийности в написании законов.
РГ | Каждый год правительство составляет планы: надо написать столько-то законов, о том и о том. Например, в прошлом году в плане было около восьмидесяти законов. А до Госдумы дошло лишь 22 из них. Почему планы не выполняются? Писателям законов не хватает усердия?
Забарчук | 15 законопроектов было снято самими инициаторами, то есть федеральными структурами, посчитавшими, что нет необходимости в этих законах. Оставшиеся законы, к сожалению, остались в подвешенном состоянии. Без какого-либо активного движения. Мы пытались найти ответ: почему?
Одна из причин: серьезно обновились кадры юридических служб. Я с сожалением могу констатировать, что роль юридической службы в министерствах существенным образом понизилась. Есть случаи, когда роль юридической службы доведена в том или ином ведомстве до группы юристов: два-три человека, которые находятся в департаменте делопроизводства, их не слышно и не видно. А на наш взгляд, слово юриста должно звучать очень серьезно. Мы требуем на самом деле по многим документам, чтобы было заключение юридической службы.
РГ | Пока новые люди обживаются, планы горят. Но все равно законы принимаются, страна живет, государственный аппарат работает. Может, не так уж и важны эти планы?
Забарчук | План принят правительством. Это ведь не просто от нечего делать. Этому предшествует глубоко продуманная работа. И, казалось бы, эти вещи должны быть однозначны, как бы приниматься к работе. Невыполнение плана в моем представлении должно повлечь какую-то ответственность.
Сам по себе факт - сняли 15 законопроектов, это что? Исчезла в них необходимость? Я сомневаюсь. У людей просто руки не дошли, не сумели, не захотели. Может, просто не хватает специалистов, которые могли бы эту работу выполнить. Но в конечном итоге это ведь проблема каждого ведомства.
У нас создалось впечатление, что иные ведомства, чтобы не отвечать перед правительством, хотят увести разработку законов на свой уровень. Готовят некие законопроекты, минуя всю процедуру, которая определена нормативными актами. Им кажется: зачем еще концепция, которая должна пройти экспертизу в минюсте и Институте законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ, согласования, если можно подготовить и принести готовый проект? Вот вдруг ни с того ни с сего и возникает закон, о котором никто ничего не знает и даже не слышал. А ведомство настаивает: жить без него не можем!
Заграница нам не в помощь
РГ | А вдруг действительно не могут? Может, правильно делают министерства, что пытаются избежать бюрократической возни? Скажем, закон нужен позарез, проблема нарывает, а на согласования могут уйти годы. Жизнь-то не ждет...
Забарчук | Если нет системы в работе, то нет и продуманности, глубины. Мы должны смотреть в будущее, прогнозировать развитие ситуации.
Мищенко | Я могу добавить. Исполнительская дисциплина слабая. Почему? Потому что еще ни разу не было, чтобы кто-то из руководителей ответил, почему законопроект не прошел. В постановлении о совершенствовании законопроектной деятельности правительства РФ написано, что руководитель федерального органа отвечает за прохождение законопроекта. Если законопроект внесен в план, но не внесен в Думу, то с руководителя ведомства должны спросить...
РГ | А спрашивать кто должен? Вы, минюст?
Мищенко | Пока нет.
Хабриева | Вот сняли 15 законов. Но причина не только в том, что у ведомств руки не дошли. Когда начали готовить документы, то и увидели, что нет предмета регулирования, закон просто не нужен! Правительство несколько лет назад очень серьезно взялось за регламентацию подготовки нормативных актов в целом. Объем разрабатываемых законов сейчас растет. Но по качеству...
К сожалению, это касается многих законопроектов. Не только подготовленных федеральными органами исполнительной власти. Не случайно, едва ли не сразу после принятия закона, в него вносятся изменения.
Так, сегодня можно отметить обращение правительства к более сложной законодательной материи: принимаются законы, регулирующие процессы и действия, требующие узкоспециальных знаний (например, федеральные законы "Об электроэнергетике", "Об электронной цифровой подписи"). Недавно на комиссии правительства по законопроектной деятельности мы рассматривали, например, концепции проектов законов о производных финансовых инструментах и центральном депозитарии. Вы знаете, что такое производные финансовые инструменты?
Все это говорит о том, что законодательный процесс должен быть обеспечен информационно-аналитической деятельностью по изучению предмета регулирования. Нужно шире привлекать к разработке специалистов. Видимо, требует расширения перечень документов, прилагаемых к вносимому в Государственную Думу законопроекту.
Сегодня же зачастую разработчики приводят статистические данные, не имеющие официального характера. Предлагают принять федеральный закон, а данные касаются только одного региона. Депутаты нередко вносят предложения по ужесточению санкций по тем или иным статьям Уголовного кодекса или Кодекса об административных правонарушениях. Скажем, за незаконный оборот наркотиков сейчас предусмотрен срок от 8 до 20 лет. Вносится законопроект, предлагающий ужесточить наказание до пожизненного заключения. Обоснование - "по материалам одной из газет". В редких случаях есть анализ иностранного законодательства, на которое ссылаются. Вместо этого берут данные из неофициальных источников или, того проще, в Интернете. "В Канаде вот так, давайте и мы так сделаем. И во Франции тоже". А оказывается, эта норма уже давно там отменена или действует в иной редакции. Наш Институт, в том числе, занимается зарубежным законодательством и располагает большей частью его источников. Но это, как ни странно, не самая востребованная часть нашей работы. Приведу другой пример: накануне заседал научно-консультативный совет при Совете безопасности. Вновь обратили внимание на то, что отсутствует единый понятийный аппарат, в том числе и в этой, "чувствительной" для нас, сфере. В Уголовном кодексе России используется несколько понятий - терроризм, террористический акт, преступления террористического характера...
Штраф от скрытой камеры
РГ | Вы могли бы назвать какие-нибудь конкретные примеры?
Хабриева | Московская областная дума, например, предлагает вернуть балльную систему наказаний для водителей, которая была еще в советские годы. Мы задаем вопрос: коллеги, есть у вас данные, что эта система была эффективной? Нет таких данных. А имеются данные, что нынешняя система плоха и не работает? Тоже нет.
Мищенко | Другой пример, когда не проработанные законы пытаются проталкивать. Вносят проект депутаты, но видна и тень минобороны. Предлагают узаконить, что призывник, уезжая куда-либо из дома на срок от пяти дней до трех месяцев, должен явиться в военкомат, доложить и получить разрешение. А если не сделал - будет нести административную ответственность. Так и записано в проекте.
РГ | Военкомат будет решать, ехать человеку или не ехать?
Забарчук | Понимаете, это только еще проект. Я ответил: друзья, мы же не в полицейском государстве живем. Да и сам закон не проработан: как являться, почему именно до трех месяцев? А если надо уехать на четыре месяца? И так далее, вопросов - масса.
Бывает, что и нормы, не нарушающие права человека, но авторы проекта закона плохо над ним поработали.
Хабриева | Например, Московская областная Дума решила внести проект закона о том, чтобы штраф за нарушение правил дорожного движения можно было выписать, если вас поймал... объектив видеокамеры. Но если видеосъемка зафиксировала машину, а не установлено, кто сидел за рулем, то записали, что отвечает владелец, собственник машины. Простите, но вдруг машина вне воли владельца оказалась у кого-то и на ней причинен громадный ущерб, тогда как?
РГ | Часто закон сам по себе - лишь вершина айсберга. К нему пишутся многочисленные инструкции, приказы, разъяснения, и для чиновников именно эти подзаконные акты важнее. Приходишь в кабинет, говоришь: мне положено по закону, а в ответ - ничего подобного, вот инструкция... В результате оказывается, что гражданину положено только в очередях топтаться да пороги обивать. А чиновнику - все решать. Нельзя ли как-нибудь обойтись без инструкций, ведь законы-то сами по себе часто хорошие?
Забарчук | Нередко бывает и обратное: закон принят, но не действует, потому что к нему должны прилагаться различные подзаконные акты, а их нет. Проблема реализации законов крайне острая, хотя есть все решения, определяющие порядок реализации. Принято специальное постановление правительства, что министерство, предлагающее проект закона, должно вносить вместе с ним и перечень тех предписаний, которые потом войдут в подзаконные акты.
РГ | Все должно быть в одном пакете?
Забарчук | Да. После первого чтения уже должна идти разработка нормативных актов. Но законопроекты вносят голенькими. Потом подзаконные акты принимаются вдогонку, часто с большим опозданием.
Министр юстиции Юрий Чайка доложил президенту о необходимости более серьезного подхода к законопроектной деятельности. Идея заключается в том, что необходимо выработать концепцию в развитии законодательства. Необходимо проведение мониторинга правовой базы с ежегодным докладом президенту. Выйти в дальнейшем на программу развития законодательства по отраслям, чтобы эта работа велась планово. На перспективу.
РГ | Планы составляются на год. Но разве можно за такой срок написать закон? Не слишком ли быстро? Есть ли вообще нормативы для написания законов?
Хабриева | В СССР вполне нормой считалась проработка законопроекта и в 2 года. Сейчас два месяца считается уже долго.
Забарчук | Необходимы методические рекомендации, как писать законы. Но их нет. Они еще только разрабатываются. Конкретных сроков для написания закона, подготовки отзывов и согласования тоже нет.
Чиновник читает, гражданин не понимает
РГ | На совещании в минюсте приводился пример двойного толкования: в Налоговом кодексе отправитель груза за границу освобождается от налога на добавленную стоимость. Предприниматели считают таковыми себя и налоги не платят. А налоговые инспекции объявляют отправителями... перевозчиков. Скажем, пароходную компанию или железную дорогу. И не только собирают налог с бизнесменов, но и выписывают им немалые штрафы. Можно ли избежать таких вот неточностей в законах, ведь никогда не знаешь, к чему подкопается чиновник?
Забарчук | Я думаю, что не только можно, но и нужно это делать в законе. Нужна четкость формулировок. Скажем откровенно, каждый закон - это компромисс на самом деле между различными интересами, которые существуют и в парламенте, и в ведомствах, и в обществе в целом. Есть различные экономические интересы. Есть различные точки зрения. Поэтому бывают попытки закладывать в закон некие вещи, которые заведомо несут в себе коррупционное начало, причем колоссальное. У нас проблема: никто не просчитывает на самом деле коррупционные "возможности" законопроекта и как их избежать.
Хабриева | Почему двойное толкование дается чиновниками? Да потому, что разные термины, нет понимания соподчиненности актов. У нас есть Конституция, федеральный конституционный закон, федеральный закон, конституции и уставы субъектов, законы субъектов. А другие акты? Их же очень много. Приказы, инструкции, положения и так далее, и именно они в первую очередь касаются граждан, потому что непосредственно регулируют их жизнь. У нас же до сих пор нет закона о нормативных актах, и нет четкого определения: что же такое нормативный акт? Соответствующий закон был принят в первом чтении еще в 1996 году. На этом все и закончилось. Институт многие годы работал над концепцией и текстом этого законопроекта и готов продолжить работу. Этот акт расставит законы и нормативные акты, если можно так выразиться, по ранжиру.
Забарчук | Конечно, во многих случаях как раз отсутствие четкости и определенности в законе, системности в законодательстве порождает и проблемы на уровне ведомственного нормотворчества.
Инструкция скрытого пользования
РГ | А кто числится у вас среди тех, кто не спешит отменить акты, противоречащие закону?
Забарчук | Минфин в прошлом году, ФНС и минтранс. Еще одна удивительная и вопиющая проблема, о которой министр сказал - это проблема неисполнения судебных решений о признании актов недействительными. Я бы назвал это действие со стороны министерств, которое требует отдельного рассмотрения как нарушение служебной дисциплины. Есть указ президента, который требует исполнять все судебные решения. Акт, не прошедший регистрации, не подлежит исполнению. Верховный суд выносит решение, а ведомство позволяет себе игнорировать его вердикт по два-три года. Мы иногда каждому министерству пишем по 7-8 писем на уровне, в том числе министра, просим: уважаемые коллеги, отмените неправовой документ.
Например, решением Верховного суда РФ от 19 февраля 2004 года признан не действующим пункт 4 положения о порядке выдачи удостоверения участникам ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. Он обязывал "ликвидаторов" при смене удостоверения представлять разные документы, тогда как в принципе достаточно копии ранее выданного удостоверения. Но человека заставляют бегать по инстанциям за справками. Документ так и не приведен в соответствие с действующим законодательством.
Подобных примеров много. Такая ситуация вынудила нас в начале этого года обратиться к президенту. Мы внесли предложение дать полномочия министерству юстиции вносить предписания об отмене незаконных актов либо устранения выявленных нарушений. А в случае их невыполнения обращаться в правительство или к президенту о привлечении к ответственности соответствующих должностных лиц. Это предложение получило поддержку и в администрации президента, и в правительстве.
Мы в свое время предполагали даже возможность возбуждения уголовных дел. У нас есть Федеральная служба судебных приставов. Когда приходит судебное решение, пристав приносит в министерство исполнительный лист. Тот предписывает министру в трехдневный срок отменить незаконный акт. Не отменяет - за злостное неисполнение Федеральная служба судебных приставов вправе возбудить уголовное дело. Мы этим рычагом не пользуемся. Все-таки уповаем на благоразумие и наших коллег, и руководителей министерств и ведомств.
РГ | Но ведь получается, среди министерств кругом одни нарушители. А есть законопослушные ведомства?
Забарчук | Есть и хорошие примеры. Самые дисциплинированные - это силовые ведомства: минобороны, МВД, ФСКН России и другие. Служба по тарифам достаточно хорошие акты готовит. Банк России. Кстати, Центробанк - тот случай, когда госорган очень серьезно, порой не один год, прорабатывает акт с привлечением разных специалистов включая иностранных.
Кстати, в этом году брака вообще стало меньше, соответственно и отказов меньше.
Хабриева | С чем мы сталкиваемся сейчас? Возникла проблема, к сожалению, достаточно острая и конфликтная, о взаимоотношениях между министерствами и находящимися в их ведении службами. Дело в том, что некоторые федеральные службы и агентства вопреки логике административной реформы получили право издавать нормативные акты. И теперь между ними идет борьба за полномочия.
Забарчук | Конечно, здесь, мне кажется, нужно четко разграничить компетенцию федеральных служб специальным положением. Сейчас получается так, что один федеральный закон, допустим, о недрах, предписывает выдавать лицензии на добычу ископаемых федеральному органу исполнительной власти. Но закон был принят до административной реформы. Сейчас вместо одного органа стало три: министерство, служба и агентство. Они все федеральные. И возникает коллизия: каждый из них считает, что это ему закон дает право распоряжаться недрами. Примерно то же самое и в других областях, скажем, с квотами на вылов рыбы. Их должен выдавать федеральный орган в области рыболовства. Сейчас есть Росрыболовство и Минсельхоз. По положению, каждое из них может называться федеральным органом в области рыболовства. Потому что эти функции в законе прописаны. Между собой не могут договориться, кто же у них занимается этими рыбными квотами.
РГ | Никто не отнекивается, мол, зачем нам эта лишняя работа?
Забарчук | Нет, никто не говорит. Получилось, что функция прописана, и она как-то перераспределена. Но в результате каждый из этих органов в деле участвует. Считают, что определение квоты нормативной - дело министерства, а надзирать за ее предоставлением должен надзор. Но если исходить из указа президента об административной реформе, то распоряжаться материальными ресурсами должны агентства.
РГ | У вас нет такого ощущения, что иногда эти ошибки и недоговоренности закладываются намеренно? Конечно, тут за руку не схватишь, а просто подозревать неприлично....
Забарчук | Вы имеете в виду ведомственные документы?
РГ | Да, не заведомо ли закладываются ошибки исходя из каких-то меркантильных соображений?
Забарчук | Я могу по наблюдению сказать: иногда во главе стоят экономические интересы. Каждое ведомство хочет иметь доступ к деньгам. Условно говоря - будь то определение перечня месторождений или выдача рыбных квот. Здесь умысел такой с точки зрения руководителя: я хочу побольше взять полномочий. Что вполне объяснимо, психологически можно понять. Но идет становление новой системы государственных органов. Конечно, неизбежны и проблемы, но прорастает и некоторая стабилизация. Это мы видим по документам. Пошла нормальная, цивилизованная работа, уже складывается определенная система.

17.06.2005 Известия
"Все в суд"

Вам случайно не приходила повестка, требующая от вас явиться в суд и зарегистрироваться в качестве присяжного заседателя? Еще нет? Скоро придет. Спросите своих друзей и знакомых - кто-нибудь из них наверняка находил такую повестку в своем почтовом ящике.

В повестке сказано, что нужно всего-навсего прийти и зарегистрироваться в качестве потенциального присяжного заседателя. Зарегистрировавшись, гражданин попадает в специальную базу данных. Из этой базы компьютер методом тыка выбирает потенциальных присяжных уже для конкретных судебных процессов.

Естественно, большинство россиян не знают, что делать с этой повесткой. Как любая повестка, она их пугает. Одни рвут ее на мелкие кусочки в знак протеста, как раньше рвали повестки из военкомата. Другие делают вид, что ее не получали, и стараются тут же об этом забыть. Третьи звонят знакомым юристам и спрашивают: как сделать так, чтобы меня больше никогда такой повесткой не беспокоили. И только четвертые идут в суд и регистрируются.

Причин, по которым люди в нашей стране не хотят быть присяжными, - множество. И все они логичны и понятны.

Кто-то боится за свое здоровье. И правильно боится. Ведь у нас присяжных никто не охраняет. Вышел из суда, и все - бери его голыми руками.

Кто-то боится потерять работу. Тоже понятно. Присяжным платят копейки, процесс может затянуться на месяцы, а что при этом сказать шефу? И чем кормить семью, когда он тебя уволит?

Кто-то не верит в справедливость такого суда в принципе. Да и как в нее верить, если на процессах, вердикты по которым принципиальны для власти, в числе присяжных вдруг оказываются бывшие сотрудники спецслужб?

Зато причин, которые заставят вас пойти в суд и стать присяжным, - всего две. И те из области чувств: любопытство и долг.

Что мы имеем в итоге, если вообще можно подводить итог после того, как в нашей стране повсеместно (кроме Чечни) уже три года действует суд присяжных? Огромное количество парадоксальных, порой необъяснимых вердиктов.

Недовольная сторона, будь то адвокат или прокурор, всякий раз кивает на присяжных - мол, они виноваты. Не всегда, но зачастую эти упреки оправданны. Присяжные в нашей стране довольно часто подбираются из низших слоев общества. Опустившиеся, безвольные, слабообразованные, безработные, пьющие люди иногда выносят в нашей стране судьбоносные вердикты. Потому что все другие в присяжные не идут - по перечисленным выше причинам.

Так будет продолжаться до тех пор, пока мы не перестанем бояться этих повесток. Мы, то есть образованные, успешные, крепко стоящие на ногах люди, должны пойти в суд и стать присяжными, если компьютерная программа нас выберет. Потому что на нас сложно надавить. Нас сложно запугать. И нам практически невозможно доказать, что признание подсудимого, полученное через час после задержания, в подвале отделения милиции и в отсутствие адвоката, есть доказательство вины подсудимого.

Пока мы с вами не пойдем в присяжные, все будет по-прежнему.

17.06.2005 Известия
"Господа присяжные заседатели"
Наталья Гранина
1 июля исполнится три года со дня вступления в силу нового Уголовно-процессуального кодекса, который сделал повсеместным институт суда присяжных в России. Но до сих пор большинство людей даже не представляют, что значит быть присяжным и на основе чего присяжные выносят свои решения. Те, кому приходят повестки, не понимают, почему именно на них лег этот груз. В Москве, к примеру, один из жителей подал в суд иск с требованием избавить его от этой почетной обязанности. "Известия" попытались разобраться в том, к чему должны быть готовы россияне, которых бесстрастный компьютер отобрал для участия в коллегии присяжных, а также сравнить российский опыт суда присяжных с американским.

В начале июля Кунцевский суд Москвы будет рассматривать необычное дело. Москвич Геннадий Макушин обжаловал действия чиновников управы района "Крылатское", которые против желания сделали его потенциальным присяжным заседателем. Однако в управе обновлять списки присяжных отказываются и, в свою очередь, обвиняют уклониста в отсутствии патриотизма и гражданской позиции.

О том, что он стал присяжным заседателем, Геннадий Макушин узнал совершенно случайно. Как-то вечером жена выудила из почтового ящика бесплатную газету "Крылатское". Весь номер был целиком посвящен выборам присяжных в районе. На трех страницах убористым мелким шрифтом были напечатаны фамилии потенциальных народных судей. В числе прочих Геннадий Петрович с удивлением обнаружил и себя. Правда, до этого был один "звоночек", который по неосмотрительности мужчина просто проигнорировал.

- За две недели до этого нам домой прислали извещение о том, что я стал кандидатом в присяжные, - рассказывает Макушин. - Просили явиться в управу и подтвердить свое согласие. Но у меня на работе накопилась масса дел, и я просто забыл про это. И к тому же подумал, что раз не явился - значит, автоматически отказываюсь.

На следующее утро после неожиданной новости Геннадий Петрович отправился в управу Крылатского с намерением миром уладить инцидент. "Много вас таких ходит, - цитирует Макушин начальницу орготдела Татьяну Бреус. - Надо было раньше думать. Единственная возможность исправить дело - это принести справку из больницы, что по состоянию здоровья вы не можете заседать в суде".

- Я в больнице за последние десять лет был лишь однажды, с гриппом, - возмущается Геннадий Петрович. - Почему я должен заниматься подлогом? К тому же я не имею морального права судить других людей, так как это не моя работа. Я в ней ничего не понимаю.

Помимо моральной у проблемы есть и материальная сторона. Макушин трудится в инофирме. "Ладно, если суд продлится неделю-две, - рассуждает он. - А если затянется, как с делом Ходорковского? Никакой работодатель не выдержит и всеми способами постарается избавиться от "заседателя". По закону присяжные за время работы получают 50% от оклада судьи. Но очень часто половина судебного пайка не дотягивает до реальных доходов присяжного.

В Кунцевском суде поначалу с удивлением отнеслись к жалобе на районных чиновников. В качестве аргумента Макушин привел то, что нарушено его конституционное право на свободу выбора. Поразмыслив, судья предложила ему, "как положено", обозначить компенсацию за "нравственные страдания". Геннадий Петрович оценил свои нервные издержки в 5 тысяч рублей. Но если его требования удовлетворят и освободят от судебного звания, он готов отказаться от денег. Ведь они же будут "платиться не из личного кармана чиновников, а из средств налогоплательщиков".

Предварительное рассмотрение жалобы состоялось в апреле. Первое антиприсяжное заседание должно было пройти в июне. Но из-за того, что ответственные лица из управы ушли в отпуск, слушание перенесено на начало июля.

- В принципе этого гражданина могут привлечь к административной ответственности и штрафу в 1 МРОТ, - считает адвокат и бывший судья Виталий Дейснер. - Но с другой стороны, налицо нарушение прав человека. Согласно международному пакту о политических и гражданских правах власть не может налагать на человека обязанность, которую он не желает выполнять. Я знаю, что подобных историй полно. Однако судебных прецедентов пока не встречал. Когда работал судьей, у нас были народные заседатели - аналог сегодняшним присяжным. Тогда люди нередко отказывались от этой почетной обязанности. Чтобы не сорвать суд, приходилось либо уговаривать, либо стращать штрафами.
За минувшие со дня вступления в силу нового Уголовно-процессуального кодекса России три года в России количество процессов с участием коллегии присяжных резко возросло. Тысячам людей приходят повестки, сообщающие о необходимости явиться в суд и, возможно, стать одним из судей. Зачастую многие не знают, что делать - законопослушание и интерес борются в них с беспокойством или даже страхом от того, что им придется вникать в незнакомую область и решать судьбу незнакомых людей.

Между тем в странах Европы и США суды присяжных существуют уже не одно столетие. И участие в коллегии присяжных для американцев не является чем-то необычным. "Известия" попытались сравнить опыт присяжных в России и США. Это Галя Моррелл, наша бывшая соотечественница, давно перебравшаяся в США, и житель Чебоксар Анатолий Щеколодкин. Из этого сравнения можно сделать по крайней мере один вывод: российской судебной системе предстоит пройти еще долгий путь, прежде чем институт присяжных обретет такие же черты, как в Штатах.

Галя Моррелл, присяжная в американском суде:

"Как я была присяжной в Америке"

"Я бы на вашем месте отслужил. Ведь все же служат"

Года через три после того, как мы переехали жить в Нью-Йорк, мне стали приходить повестки с напоминанием о том, что подошел и мой час служить присяжным заседателем. Первые две повестки я потеряла. На третьей повестке красовался красный штамп, не предвещавший ничего хорошего. Я позвонила в суд и путем набора специальных кодов попросила о первой автоматической отсрочке. Невидимая машина-автомат голосом олигофрена тут же мне ее предоставила. Шесть месяцев пролетели как день, и новая повестка упала к моим ногам.

Как истинный советский человек, выросший с неистребимой верой в то, что государство - бандит и от него нужно защищаться до последней капли крови, я решила вооружиться знаниями. Прочитала мелкий шрифт внизу повестки: неавтоматические отсрочки - вот что мне нужно! У меня есть дети несовершеннолетнего возраста, к тому же мой муж только живет в Нью-Йорке, а работает он на другом берегу пруда, как у нас говорят, в Осло. Это ли не причина для отсрочки - скажем, до достижения детьми совершеннолетия! Я оснастилась необходимыми официальными справками и поехала в суд.

Помещение суда оказалось пустым настолько, что эхо разнесло цокот моих каблуков по всему мраморному фойе. Мне показалось, что даже римские статуи, изображающие правосудие, покосились на меня с неприязненной подозрительностью. Клерк взял у меня письмо, дал мне отсрочку на год и, прощаясь, сказал: "Знаете, я все понимаю, но я бы на вашем месте отслужил. Ведь все же служат..."

С того дня я стала прислушиваться к разговорам своих знакомых об этом малопонятном деле. И, надо признаться, была немало удивлена.

- Я сделал этот снимок, когда служил присяжным, - сказал мне известнейший нью-йоркский пластический хирург доктор Зевон Скотт. Чтобы попасть к доктору Скотту, нужно записываться за три-четыре месяца. Он светило, пациенты едут к нему со всему мира.

- Почему же вы не получили отсрочку? - удивилась я.

- А я оперировал вечерами, - сказал Скотт.

Неделей позже я позвонила своему старому другу Биллу, хозяину газет и пароходов, в надежде на стейк в маленьком полусекретном ресторане на Уолл-стрит, куда с улицы так просто не войдешь. Его секретарша сказала, что не будет Билла ни сегодня, ни завтра, так как служит он эту неделю присяжным. "И это Билл! Человек, каждая минута которого стоит цифру с тремя нулями, который день и ночь держит руку на пульсе финансового кровотока Америки и который даже влюбиться не может из-за этого!" - опять с удивлением подумала я.

Последней каплей в моей копилке стало известие о том, что папа одноклассницы моего сына, местный сенатор, также сел на скамью присяжных. Его дочка всем рассказывала об этом с гордостью. После этого для меня все поменялось.

В конце зимы умер мой папа и одновременно пришла новая повестка. И вместо того чтобы попросить отсрочку (причину бы уважили), я пошла в суд. Я подумала, что в толпе незнакомых людей мое собственное одиночество не будет ощущаться так сильно.

Грустная история о судье по имени Джозеф Сталин

Южная оконечность Манхэттена, Downtown - это район судов. Вновь призванные собираются в огромной комнате в доме по адресу: 111 Centre Street. Свободных мест нет. Люди, сидящие справа и слева от меня, - точный срез коренного населения, проживающего на острове Манхэттен. Врачи и актеры, банкиры и юристы, гранд-дамы с Пятой авеню и их слуги из Гарлема, черные и латинос, китайцы и японцы.

Прибыть на службу обязаны все, другое дело - в присяжные выберут далеко не каждого. Все зависит от пристрастий обвинения и защиты, а также от беспристрастной судьбы, представленной механическим барабаном антикварного вида.

В девять утра судебный офицер увел из зала первую партию потенциальных заседателей. Через час или два большинство из этих людей вернется обратно в зал - ожидать следующего отборочного раунда. Присяжными служат только 20 процентов всех призванных американцев. Тех, кого не призовут служить в течение двух дней, отпускают домой. В следующий раз им придет повестка не раньше чем через четыре года.

Каждый раз, когда непризванные возвращаются в общий зал, судебный офицер произносит успокоительную речь.

- Ради бога, - говорит он, - не думайте, что если вас не выбрали, это имеет какое-то отношение к вашим умственным способностям. Это большая ошибка думать так.

Наконец очередь дошла и до меня и еще нескольких десятков кандидатов. Мы попадаем в комнату, где слушается дело о покушении на убийство. Судебный клерк раздает опросники. Если хотя бы на один из вопросов ты отвечаешь положительно, рекомендуется пойти и поговорить с судьей tete-a-tete. Я даю три положительных ответа. Меня приглашают в комнату для переговоров. Никакого tete-a-tete я там не обнаруживаю - в комнате судья, подсудимые, обвинение и защита. Глаза последних как натренированные сканеры, бороздят каждую клеточку моего лица, беспристрастно считывают информацию. Рассказываю о том, что мои дедушки были арестованы и признаны виновными судьей по имени Джозеф Сталин, а близкие друзья в 90-х стали жертвами огнестрельного оружия. "Грустная история, - говорит судья, - но как вы думаете: помешает ли она вам быть объективной и беспристрастной в данном деле? Если да, то я вас немедленно освобожу". И вдруг неожиданно для себя я отвечаю: "Нет, не помешает!"

После бесед в кабинете судьи судебный клерк начал вращать барабан. Выскочили первые 16 бюллетеней, и названные заняли места на скамье присяжных. Мое имя не выпало, я наблюдаю за процессом как зритель из партера. Каждый из потенциальных судей должен рассказать о себе, о своей семье, работе, о детях, о предыдущей службе в качестве присяжного, а также упомянуть все то, что он считает существенным.

После совещания обвинения и защиты из первых 16 человек на скамье остаются четверо. Это Фред, бывший прокурор Куинса, а теперь хозяин крупной юридической практики. Форрест, восьмидесятилетний красавец, телезвезда 50-х, игравший прокуроров и агентов ФБР в самых знаменитых телесериалах того времени (теперь я понимаю, почему в коридоре полицейские просили у него автограф). Стэйси, в прошлом известный литигатор, а теперь жена одного из руководителей Сити-банка и координатор фонда по созданию крупнейшего в Америке Детского музея. Том - хозяин студии звукозаписи. Трое белых, один черный. Двое из четырех - профессиональные юристы с многолетним стажем.

Барабан вращается вновь, и на скамью приглашаются еще 16 человек, в том числе и я. После той же процедуры из нашего захода на скамье остаются семеро. Инвестиционный банкир, финансовый аналитик - оба с Уолл-стрит, оператор мусороуборочной машины, школьная учительница, нянечка в госпитале, хозяин киностудии, снимающей фильмы про авиацию, и я.

Последний заход приносит ответработника корпорации "Херст" и двух альтернативных присяжных - продавца аптеки нетрадиционной медицины и студента Юридической школы Нью-Йоркского университета. Мы принимаем присягу, и судья дает нам первоначальные инструкции, после чего нас отпускают до утра.

Дело о яблоке и стакане кока-колы

На следующий день мы узнаем суть дела. В версии обвинителя она такова. Жил-был черный человек по имени Дейви, строительный рабочий. Однажды он познакомился с нелегальным иммигрантом из Колумбии по имени Хуан Хосе Иcаcу Масо...(всего шесть имен), который понравился ему своим профессионализмом и которого он устроил на работу штукатуром на одну из строительных площадок Гринвич-Виллидж. На этой же площадке работал 20-летний сын Дейви по имени Уильям. Уильям был гофером - человеком, который бегает за кофе и бутербродами во время обеденного перерыва.

В злополучный июньский день Хуан Хосе Исасу попросил Уильяма принести ему яблоко и кока-колу. Когда Уильям вернулся вместе с заказами для остальных 20 рабочих, Хосе Исасу получил свое яблоко одним из последних. Он высказал Уильяму свое недовольство. Конфликт, выглядевший в описании свидетелей как легкая перебранка, утих к концу 15-минутного обеденного перерыва. Все вернулись к работе, а в 2 часа на стройплощадке появился папа Уильяма, Дейви, и разрядил в Хуана Хосе свой пистолет, после чего жестоко попинал ногами лежащее на полу тело. Пути Господни неисповедимы, и пули каким-то чудесным образом не убили бедного Хуана. Только одна поцарапала кожу головы. Крови пролилось много, но в близлежащем госпитале рану быстро зашили, синяки и ссадины обработали, и к вечеру Хуана отпустили домой.

Выступления свидетелей и адвокатов насытили эту скупую канву живописными деталями и душераздирающими подробностями, а также неким нематериализованным флером - намеками на незримое присутствие мафии и итальянской семьи Галло, на коррупцию в профсоюзах и противостояние легальных черных и нелегальных латинос в современном Нью-Йорке. Тем не менее многие существенные звенья в этой цепи отсутствовали - как, например, пистолет, отпечатки пальцев на пуле, застрявшей в свежей штукатурке, и какие-либо свидетели страшной сцены. В довершение всего Дейви под присягой заявил суду, что Хуан сам себя застрелил в тот момент, когда поднял пистолет, принадлежавший, по словам Дейви, не ему, а именно Хуану, на ничего не подозревавшего Уильяма. Сам Дейви, по его словам, просто пытался остановить обезумевшего Хуана и вырвать из его руки пистолет. Во время драки и произошел выстрел. В этой запутанной истории, где присутствовали завязка и развязка, но отсутствовала середина, нам предстояло разобраться.
Судья предупредил нас: мы должны быть на расстоянии пушечного выстрела от адвокатов, обвинителей и от него самого. Когда мы спускались на улицу, чтобы пообедать, этаж перекрывался. Теоретически мы могли столкнуться на улице, в ресторане во время обеденного перерыва - все это грозило дисквалификацией.

Игра в "верю - не верю"

На четвертый день мы удалились в комнату для совещаний. Первый культурный шок ждал меня, когда мои коллеги открыли свои блокнотики с записями. Десятки, а у кого и сотни исписанных страниц - с пометками, диаграммами, рисунками и восклицательными знаками. Пока я упивалась почти что бродвейским шоу, не отрывая глаз от участников процесса, каждому из которых я мысленно говорила "верю - не верю", все остальные занимались перманентным письменным анализом, который теперь должен был лечь в основу наших умозаключений.

Все оказалось совсем не так, как в начале знаменитого фильма "Двенадцать рассерженных мужчин". Никто не жаждал поскорее вынести вердикт и сбежать по своим делам. Сколько времени мы проведем в этой комнате, похоже, никого не беспокоило. После первого примерочного голосования (каждый должен был обосновать свое решение) выяснилось, что мы стоим на близких позициях. Большинство из нас в глубине души верило, что выстрелил из пистолета все-таки Дейви, а не Хуан, но сделал он это неумышленно, а скорее нечаянно.

Беда состояла в том, что у нас не было фактически никаких вещественных улик, кроме длинного шрама на бритой голове Хуана. Почему не было баллистической экспертизы, почему в качестве улик нам предоставили только полароидные карточки и гильзу в пакетике, почему так плохо поработало обвинение - сейчас думать было поздно и бессмысленно. На руках у нас были только ощущения, которых, как нам казалось, было недостаточно для вынесения вердикта.

Первое голосование дало первый результат: невиновен по статье "Попытка убийства с применением огнестрельного оружия". Никто не верил в то, что Дейви, отец семерых детей и вполне вменяемый человек, действительно хотел убить ранее облагодетельствованного им Хуана из-за какого-то яблока и кока-колы. Но дальше голоса наши разделились. Большинство из нас не видело мотива для такой жестокой расправы, мы стали спекулировать - возводить гипотетические замки из собственных версий: какой реальный конфликт мог стоять за фасадом короткой и ничего не объясняющей утренней перепалки... Присутствие в нашем жюри профессиональных юристов оказалось важной сдерживающей силой, так как именно они постоянно возвращали нас с тропы домыслов, ведущей в никуда, на тропу фактов.

Тем не менее в конечном счете все свелось к принципу Станиславского: верю или не верю. Кому больше верили мы - благополучному американцу, семьянину и хорошему работнику с многолетним трудовым стажем, иными словами, одному из нас, или нелегальному иммигранту, который "прошмыгнул в Америку под покровом ночи через мексиканскую границу, по фальшивым документам", по выражению адвоката Дейви. Получалось, что мы верили больше Хуану, который не только жил и работал в Нью-Йорке нелегально, но еще и не платил налогов, что является в Америке, в отличие от России, страшным и "неприличным" преступлением. Мы поверили Хуану в том числе и потому, что он не сбежал - что было бы в общем-то логично для человека без документов, - а пришел в суд и рассказал все то, чего мог бы не рассказывать, сославшись на 5-ю Поправку, разрешающую не свидетельствовать против самого себя.

"Это было такое единение, какое бывает только в семье"

Мы оправдали Дейви по двум статьям - попытка убийства с применением и без применения огнестрельного оружия. Мы согласились в том, что он действительно пришел на строительную площадку с пистолетом, но не для того, чтобы убить, а чтобы просто попугать. Во время перепалки из-за яблока и кока-колы Хуан, похоже, оскорбил отца Уильяма каким-то нехорошим словом. Уильям позвонил своему отцу и нажаловался. И вот Дейви, для того чтобы восстановить свою мужественность в глазах сына, решил попугать неблагодарного Хуана пистолетом.

Мы признали Дейви виновным в нанесении тяжких телесных повреждений, а также в незаконном хранении и применении огнестрельного оружия. Здесь мы исходили в том числе и из того, что Дейви, по его собственному признанию, нанес физические повреждения Хуану, пиная его ногами и кулаками. Дракой это избиение назвать было нельзя, потому что у Дейви, в отличие от Хуана, после нее не осталось ни одной царапины. Что касается пистолета, то, как уже говорилось выше, мы верили, что во время стычки он находился в руках Дейви и нечаянно выстрелил.

Никаких эмоций оглашение вердикта в суде не вызвало. Ни слез, ни улыбок, ни один мускул не дрогнул на лице адвоката, который, похоже, уже правил текст апелляции. Нас поблагодарили и указали на дверь. Вернувшись в совещательную комнату, мы быстро собрали свои вещи, попрощались друг с другом и разбежались в разные стороны. С Форрестом и Стейси мы обменялись адресами электронной почты и договорились пообедать вместе на следующей неделе - ведь мы соседи. Увижу ли я остальных своих коллег по жюри - не знаю. Нью-Йорк - город большой. По крайней мере, шансов вновь встретиться в суде у нас нет никаких.

- Мне, честное слово, жаль, что все это позади, - сказал Форрест, он до сих пор дружит с двумя заседателями, с которыми служил на деле одного мафиозного лидера 20 лет назад, - это было такое единение, какое бывает только в семье.

Мне тоже жаль. В детстве я мечтала стать балериной, генералом и женщиной-асфальтоукладчицей. Работа присяжным (в советском варианте - народным) заседателем, пусть даже временная, в мои планы никогда не входила. Однако теперь могу признаться: это была одна из самых интересных и захватывающих работ, которые выпали в этой жизни на мою долю. Я думаю, что мне повезло. Ведь 80% американцев так не везет. И по-своему мне жаль, что в следующий раз меня призовут служить только через 8 лет.

Анатолий Щеколодкин (Чебоксары), присяжный в российском суде:

"Как я был присяжным в России"

Большинство кандидатов оказались "простыми советскими людьми"

В списки присяжных я попал по собственному желанию. Это было в позапрошлом году: я прочитал сообщение, что любой желающий может позвонить по телефону и предложить себя в качестве кандидата на эту почетную роль. Мне было интересно, но я не очень-то рассчитывал на то, что действительно когда-нибудь приму участие в судебном процессе. Поэтому я был весьма удивлен, когда мне позвонили из канцелярии по уголовным делам Верховного суда Чувашской Республики, и милый девичий голосок сообщил, что я значусь в списках потенциальных присяжных заседателей.

В назначенный день я прибыл в канцелярию. Мне предложили заполнить анкету. Девушка-секретарь объяснила, что в суде будет рассматриваться дело об убийстве, но о подробностях дела до времени знать не положено. То, что я пришел в канцелярию, еще не значит, что я наверняка стану присяжным. Мне предстояло пройти тщательный отбор и не попасть в число тех, кого отведут обвинение и защита. В общем, сказала она, тонкости процедуры я узнаю на месте.

В день начала суда, в январе прошлого года, в канцелярии ощущалась деловая суета. Секретарь приветливо улыбнулась мне. Позже я узнал, что она была заинтересована в явке каждого кандидата и радовалась каждому пришедшему. Для начала процедуры формирования коллегии необходимо было набрать как минимум двадцать человек. Кандидатов набралось даже больше. Всех нас проводили в большой зал и рассадили на места для публики.

"Встать! Суд идет!" - в зал вошел председательствующий, кивком головы поздоровался и разложил бумаги на столе. Он представился сам, представил стороны и подсудимых - двух молодых людей. Он сообщил обвинению и защите, что каждая из сторон имеет право на два немотивированных отвода любого из кандидатов в присяжные, а мотивированные отводы можно заявлять неограниченное количество раз.

Судья обратился и к нам - кандидатам в присяжные. Мы должны правдиво отвечать на вопросы и сообщать достоверную информацию о себе или о своих отношениях с участниками процесса, если таковые имеются. У каждого кандидата, по его словам, есть право на самоотвод, однако удовлетворить этот самоотвод или отказать - решает судья.

Некоторые из кандидатов тут же отказались от участия в процессе. Они утверждали, что их близкие родственники работают в правоохранительных органах или же, напротив, когда-то были судимы. Это, по их словам, могло сделать их точку зрения необъективной. Все самоотводы были удовлетворены, несостоявшиеся присяжные один за другим удалились из зала.

Оставшихся кандидатов председательствующий представил на суд сторон. Адвокаты и прокуроры интересовались образованием, семейным положением, судимостями, причастностью к работе в милиции или спецслужбах. Один кандидат в присяжные заседатели - мужчина - получил немотивированный отвод со стороны обвинения. Большинство кандидатов оказались "простыми советскими людьми" - наивными, бесхитростными и верноподданными. Не забывающими, однако, прятать фигу в кармане.

Каждый из нас ответил: "Я клянусь!!!"

После опроса кандидатов и всех отводов в процессе осталось ровно четырнадцать претендентов. Председательствующий огласил весь список, где я значился в числе первых двенадцати человек. Те, кто получил отвод, находились в зале - судья поблагодарил их и отпустил с миром. Им предложили, если любопытно, занять места для публики, но любопытных не было.

Нам же, оставшимся, председательствующий предложил занять места на скамьях присяжных, огороженных барьером и расположенных на одном подиуме с судейским столом. Напротив нашего места, по правую руку от председательствующего, располагалась скамья подсудимых. Вот только по старой российской традиции огорожена она была не барьером, а крепкой стальной решеткой с постовыми милиционерами по бокам. В клетке находились два молодых человека - каждому немногим более двадцати лет. Они обвинялись в убийстве взрослого мужчины и его престарелого отца, а также в хищении имущества убитых.

Судья предложил присяжным пройти в совещательную комнату и выбрать старшину. По закону именно старшина должен быть "передаточным звеном" между председательствующим и коллегией. Оказалось, что совещательная комната представляет собой две комнатки на разных этажах, связанные крутой деревянной лестницей. Внизу на небольшом столике располагался электрический самовар, чайные приборы, сахар и немного печенья. Нас это, конечно, приятно удивило.

Не знаю почему, но меня выбрали старшиной присяжных единогласно. Видимо, свою роль сыграли мои надутые щеки. Так что в зал заседаний я вернулся уже в несколько ином качестве и сообщил об этом судье. Тот предложил каждому из нас принять присягу и зачитал ее текст. Каждый из нас ответил: "Я клянусь!!!" - после чего мы сели.

"Заседание продолжается, господа присяжные заседатели! - подумал я и съерничал: - Сбылась мечта идиота!"

Судья долго и нудно рассказывал нам о наших правах и обязанностях. Мы не имели права отлучаться из зала во время слушаний, высказывать свое мнение по делу до обсуждения вердикта, обсуждать дело с посторонними, самостоятельно собирать сведения о деле и нарушать тайну совещания и голосования. Обо всех контактах с представителями сторон я должен был сразу сообщать судье. Еще выяснилось, что если я не явлюсь на заседание без уважительной причины, то могу быть оштрафован.

Сам процесс начался со вступительного заявления государственного обвинителя. Их, собственно, было двое - молодой человек в синей прокурорской форме и девушка в платье-костюме такого же синего цвета. Вот только звезд на погонах у нее было поменьше. С речью выступил молодой человек.

- Уважаемые присяжные заседатели, - обратился к нам молодой человек в синей прокурорской форме, глядя в сторону председательствующего. При этом он так и не встал из-за стола, за которым сидел вместе с коллегой. - Вы не являетесь юристами, специалистами уголовного делопроизводства. В то же время, с нашей точки зрения, дело не представляет особой сложности.

Он хотел сказать что-то еще в том же духе, но председательствующий остановил его, предложив перейти к существу обвинения.

Женщины всхлипывали и утирали глаза

Из обвинительного заключения мы узнали, что два молодых шалопая пришли в дом к своему старинному знакомому. Тот, несмотря на разницу в возрасте - более двадцати лет, иногда выпивал с пацанами. Как следовало из версии следствия, "на почве личных неприязненных отношений" один из гостей подрался с хозяином дома. Причем гость пустил в ход кухонный нож. Хозяин оказался мужиком крепким и дал отпор, но на помощь приятелю пришел второй гость. Он схватил невесть откуда взявшуюся отвертку и нанес хозяину несколько ударов. После этого они вдвоем добили свою жертву и собрались уходить, но тут вспомнили, что в соседней комнате спит престарелый отец убитого. Ворвавшись в спальню, кто-то из них нанес старику несколько ударов отверткой. Уходя, один из гостей прихватил хозяйский магнитофон.

Зачитывая описание телесных повреждений, гособвинитель очень старался. Он даже встал и повернулся к присяжным. Я вживую представлял себе развороченные внутренности потерпевших, рваные раны и лужи крови. Он демонстрировал фотографии обезображенных тел, и женщины-присяжные, сидевшие рядом со мной, всхлипывали и утирали глаза платочками.

На утро один из убийц отправился продавать похищенный магнитофон. Он поймал частного извозчика и поехал на рынок. Однако именно этот автомобиль совершенно случайно остановил постовой ГИБДД. Гаишник заглянул в салон и поинтересовался: не краденый ли магнитофон. Видимо, испуг и паника перевозившего магнитофон были столь очевидны, что инспектор задержал пассажира и доставил в милицию. А в это время все отделение уже плотно занималось жутким убийством. Из показаний сестры убитого собутыльника милиционеры знали, что из дома пропал магнитофон, именно такой, какой был у задержанного молодого человека с не вызывающей доверия внешностью. Понятно, что в скором времени был задержан и второй подозреваемый.

Нам продемонстрировали вещественные доказательства: сломанный окровавленный нож, на котором почему-то не удалось обнаружить ни одного отпечатка пальцев, и окровавленную отвертку - тоже без отпечатков. Показали нам и кроссовки одного из подсудимых, на которых, по заключению экспертизы, были обнаружены следы крови. Но даже группу крови установить не удалось. Еще нам показали вязаную перчатку, которую надевал один из убийц.

- Вся суть дела лежит на поверхности, и вам не следует обременять себя поисками каких-то неточностей, - подытожил представитель прокуратуры.

Однако адвокаты так не считали. Адвокат одного из подсудимых настаивал на полной невиновности подзащитного, адвокат второго признавал, что его клиент виновен лишь отчасти. Они попытались заронить искру сомнения в наши души. В частности, один из адвокатов попытался доказать, что драки между гостями и хозяином быть не могло, потому что последний был мертвецки пьян, о чем свидетельствовал результат анализа его крови. Но судья тотчас же запретил нам учитывать этот факт в качестве доказательства, так как эта информация не была представлена в суд стороной обвинения.

По ходу процесса у меня возникло множество вопросов. Чувствовалось, что вопросы появились и у других присяжных - они высказывали их вслух, когда судья строгим голосом предлагал нам удалиться в комнату присяжных, так как в ходе процесса возникали вопросы о допустимости тех или иных доказательств, о существовании которых мы - до решения этих вопросов судом - знать не имели права. Было видно, что люди стесняются задавать свои вопросы даже в письменной форме. Глядя на присяжных, возникало ощущение, что наблюдаешь за провинциальными простолюдинами, приглашенными за какие-то заслуги на столичный светский раут. Не желая ударить в грязь лицом, они тем не менее понимают, что находятся на чужом празднике: стараются не обращать на себя внимания, руководствуясь принципом "в чужой монастырь со своим уставом не суйся". Наконец я решился: написал вопрос и передал судье. Мне показалось, что моя бумажка вызвала у него неприятное удивление. Однако судья его зачитал, а обвинитель даже ответил. Но вот следующий мой вопрос судья задавать не стал. Как потом оказалось - я опоздал с этим вопросом: процесс уже перешел в другую стадию, правда, никто нас об этом не предупредил. Хотя о том, что мы не имеем права задавать вопросы, не связанные с представленными обвинением материалами, председательствующий предупреждал нас постоянно.

Тем не менее нельзя сказать, что все было абсолютно ясно. Вопросы оставались. К примеру, в ходе процесса выяснилось, что в пьяной компании был четвертый собутыльник, но следствие почему-то так и не удосужилось выяснить, кто же это был. Мой вопрос об этом председательствующий оставил без ответа. Еще один пример: старик, на которого напали в спальне, умер не сразу. Утром его обнаружили соседи, вызвали "скорую", и на третий день он пришел в себя в реанимации. Тогда к нему заявился милицейский следователь и провел допрос. Из протокола допроса следовало, что израненный дедушка сразу же назвал имена и фамилии своих убийц. Вот только официальную процедуру опознания - хотя бы по фотографиям - так и не провели, хотя подозреваемые уже находились в СИЗО. На суде же они утверждали, что старик не мог знать их имен и тем более фамилий, поскольку они с ним практически не контактировали.

Дыма без огня не бывает

Но вот после прений сторон и последнего слова подсудимых наступил кульминационный момент. Перед нами были поставлены вопросы, ответив на которые мы должны были решить - виновны ли подсудимые или нет. Вопросы составлялись судьей при участии обвинения и защиты, и на время обсуждения нас удалили из зала в совещательную комнату.

Там уже был кипяток в самоваре, но о нем мало кто думал. Мы принялись горячо обсуждать дело. Только заботливые женщины рассовывали чашки с чаем нам в руки. Но не успели мы допить свой чай, как нас пригласили в зал. Мне выдали листки с отпечатанными вопросами, а председательствующий обратился к коллегии присяжных со следующими словами:

- Вашей задачей является не установление абсолютной истины по делу, а оценка представленных доказательств. Пусть вопрос, сформулированный как "Доказано ли..?", вас не смущает. Вы можете понимать его как вопрос: "Считаете ли вы?".

"Ничего себе тождество", - подумал я. Миллиарды людей убеждены, что Бог есть. Но многие ли из них возьмутся утверждать, что его существование доказано? Мы удалились в совещательную комнату - все, кроме запасного присяжного заседателя.

Разглашать тайну совещательной комнаты я не имею права. Поэтому буду краток. Все мои коллеги были людьми уже не молодыми, с хорошей советской закваской. Не стоит воспринимать эту фразу как упрек - я тоже из числа советских граждан. Просто большинство присяжных были воспитаны на демократическом централизме, презумпции виновности и примате общественного над личным. И по этой причине им, как и большинству советских граждан, было свойственно особо не сомневаться в правоте родного, народного государства. Наверное, поэтому, когда некоторые из присяжных вели речь о недоказанности тех или иных доводов обвинения, другие парировали это мнение простонародным выражением: дыма без огня не бывает. Некоторые из моих коллег были убеждены, что невиновность может быть безусловно доказана только тогда, когда у подсудимого есть алиби. И полным сюрпризом для этих людей была мысль, что подсудимый совершенно не должен никому ничего доказывать, а любое сомнение должно толковаться в его пользу.

Окончательно меня поразило мнение о том, что признание одного из подсудимых может рассматриваться как доказательство виновности второго. В такой ситуации спорить и объяснять важность презумпции невиновности бесполезно. После участия в коллегии присяжных я специально стал интересоваться юридическими познаниями, как говорится, простых людей: знают ли они, что любое сомнение в виновности подсудимого, сомнение в верности доказательств должно толковаться в пользу сидящего на скамье? Как оказалось, увы, не знают! Так что мои коллеги-присяжные выразили по этому вопросу мнение народа. Наверное, поэтому, несмотря на жаркие споры, даже по эпизоду, где следствие попросту схалтурило, так однозначно и не доказав вину одного из подсудимых, решение коллегии с перевесом в один голос было принято в пользу стороны обвинения.

В итоге подсудимых признали виновными, не заслуживающими снисхождения. И понадобилось на это семь дней.

После того как я огласил ответы коллегии на поставленные судом вопросы, председательствующий, облегченно вздохнув, предложил присяжным удалиться со своих почетных мест. Теперь мы могли присутствовать на судебном заседании только в качестве публики. Но никто из нас в зале суда не остался. Лично мне было бы неприятно смотреть на то, как приговоренным с моим участием людям отмеряют долгие годы неволи. Даже если они действительно убийцы.

Американским присяжным необходимо единство, российским - большинство

Российский и американский суды присяжных имеют ряд фундаментальных отличий. В России присяжные могут рассматривать только тяжкие уголовные преступления, в то время как в США присяжные могут рассматривать как уголовные дела, так и гражданские. Если в России в коллегию присяжных входят 12 основных и 2 запасных заседателя, то в США количество заседателей колеблется от 6 до 24 человек в зависимости от штата. Американская модель предусматривает, что присяжные выносят вердикт о виновности или невиновности подсудимого, в то время как в России присяжные кроме этого решают, заслуживает ли осужденный снисхождения. Но, наверное, самое кардинальное отличие российского и американского судов присяжных - в процедуре вынесения вердикта. В США для вынесения и обвинительного, и оправдательного вердикта требуется единогласное решение всех членов коллегии. Если хотя бы один присяжный не согласен с общим мнением и уговорить его не удается, то вердикт считается не вынесенным, коллегия распускается и дело направляется на новое рассмотрение (в США есть даже термин "повешенное жюри"). В России же вердикт может быть вынесен простым большинством голосов.

Стать присяжным труднее, чем избежать этого

По закону повестка с требованием явиться на процедуру отбора присяжных не может прийти тем, кто не достиг 25 лет, имеет непогашенную судимость, недееспособен, страдает от алкоголизма, наркомании, токсикомании, психических расстройств, подозревается или обвиняется в совершении преступлений. У остальных такая повестка может оказаться в почтовом ящике в любой момент. Однако сам факт получения повестки не гарантирует попадания на скамью присяжных. Можно даже сказать, что стать присяжным гораздо сложнее, чем избежать этого. Можно, к примеру, написать заявление с отказом участвовать в отборе присяжных. Однако в заявлении необходимо указать основания. Заявление будет принято, если вы занимаете должность в органах местного самоуправления, являетесь судьей, прокурором, сотрудником милиции или уголовно-исполнительной системы, адвокатом, нотариусом, судебным приставом, таможенником, частным детективом, военнослужащим либо в крайнем случае священнослужителем. Кроме того, право взять самоотвод могут лица старше 65 лет, а также те, кто не в состоянии исполнять обязанности присяжного заседателя по состоянию здоровья (это должно быть подтверждено медицинскими документами).

Если вы не подпадаете ни под одну из перечисленных категорий, вам придется предстать перед судьей на процедуре отбора присяжных. Обычно в суд собирают несколько десятков человек, из которых отбирают 14 присяжных - 12 основных и 2 запасных. При этом отсеиваются те, кто осведомлен об обстоятельствах дела или знаком с участниками процесса. Основанием для самоотвода или отвода может стать наличие судимых родственников или родственников - сотрудников правоохранительных органов. Судья может учесть наличие малолетних детей и других иждивенцев, не знание языка и множество других факторов, которые могут помешать кандидату ежедневно приходить в суд и объективно разобраться в деле.

Самые громкие вердикты в США

Наверное, самым громким процессом с участием присяжных в США стал суд над известным футболистом О'Джей Симпсоном в 1994 году. Он обвинялся в убийстве своей супруги Николь и ее любовника, однако присяжные полностью его оправдали. Большое внимание в 2004 году привлек суд над экс-премьер-министром Украины Павлом Лазаренко в Сан-Франциско. Присяжные признали его виновным в вымогательстве и отмывании денег через калифорнийские банки. Последним "процессом века" стал суд над 46-летней поп-звездой Майклом Джексоном. Его обвиняли в растлении несовершеннолетних и спаивании их алкогольными напитками, а также в насильственном удержании родственников детей в своем доме, на ранчо в Неверлэнде. 13 июня суд присяжных признал его невиновным по всем 10 пунктам обвинения. Этот вердикт вызвал бурные дискуссии по всей Америке. Дело в том, что, согласно опросам, Майкла Джексона считали виновным 60 процентов американцев.

Самые громкие вердикты российских присяжных

Несмотря на свою молодость, вердикты судов присяжных в России уже стали источником жарких споров. Самые ожесточенные дебаты вызвали два вердикта по так называемому "делу Ульмана". Дважды подряд присяжные оправдывали капитана Эдуарда Ульмана и трех его подчиненных, которые по приказу расстреляли нескольких мирных чеченцев. Неоднозначное отношение было к вердикту присяжных по делу сотрудника службы безопасности "ЮКОСа" Алексея Пичугина, который был признан виновным в организации двойного убийства и нескольких покушений. К числу "громких", несомненно, можно отнести вердикты по делу ученых Игоря Сутягина и Валентина Данилова, признанных виновными в шпионаже, а также вердикт Михаилу Коданеву и его подельникам, которые признаны виновными в убийстве депутата Сергея Юшенкова.

17.06.2005 Известия
"Наших представителей не пускают к заключенным"

Международный Комитет Красного Креста (МККК) обнародовал доклад о своей деятельности в 80 странах мира в 2004 году. В главе, посвященной России, приведены крайне нелицеприятные факты. О том, почему МККК имеет доступ к лицам, содержащимся на базе Гуантанамо и в тюрьме Абу-Граиб, но не может посещать задержанных в московском "Лефортово", корреспонденту "Известий" Надежде Поповой рассказал глава делегации МККК в России Марко Альтер.

известия: Какие конкретно претензии предъявляет МККК к России?

Марко Альтер: Начну с краткой предыстории. Еще в 2000-м глава МККК Якоб Келленбергер и тогдашний министр иностранных дел Игорь Иванов подписали соглашение, согласно которому представители нашей организации могут свободно посещать лиц, задержанных в ходе операций в Чечне, независимо от места их заключения на территории России. Около трех лет наша деятельность в России шла вполне успешно. Но с 2004 года ситуация резко изменилась - сейчас мы не имеем возможности посещать многие места заключения на территории России, наших представителей просто не пускают к арестованным.

известия: Есть ли у вас предположения, почему вы столкнулись с подобными проблемами?

Альтер: Причина заключается в цепочке кровавых событий, проиcшедших в России за последние два года: убийство Ахмата Кадырова, события в Назрани и, конечно, захват школы в Беслане. "Тут трагедия произошла, куда вы рветесь?" - говорили нам после сентябрьских событий 2004 года. Мы все понимаем. Однако именно в этих условиях как никогда нужна гуманитарная деятельность, основанная на принципах нейтральности и беспристрастности.

известия: Как МККК пытался изменить сложившуюся ситуацию?

Альтер: В ноябре 2004-го директор управления оперативной деятельности МККК встречался в Москве с представителями МИД, прокуратуры, ФСБ и МВД. Однако переговоры результатов не принесли. Девять месяцев назад мы вынуждены были прекратить посещения заключенных...

известия: Каков механизм согласования этих посещений с российскими структурами?

Альтер: За 15 дней до нашего приезда мы посылаем местным властям сообщение о том, какой объект мы хотим посетить и когда. Но часто нам приводят массу причин для отказа - например, "уведомление не было получено". Нам может быть отказано в посещении определенных задержанных или определенных мест заключения. Приведу конкретный пример: в "Лефортово" сослались на то, что "в соглашении 2000 года говорится о некоторых ограничениях, которые возможны в случае с посещением сотрудниками МККК лиц, задержанных в ходе операций в Чечне". "Но в "Лефортово" содержатся те, кого задержали в Москве", - возражаем мы. "Они тоже связаны с чеченцами", - говорят нам в ответ.

известия: Можете привести пример страны, где бы вы сталкивались с такими же проблемами, как в России?

Альтер: Были такие примеры. Но не в демократических странах.

известия: Но ведь у международных гуманитарных организаций претензии не только к России. Возьмем, например, ситуацию на базе Гуантанамо на Кубе и в тюрьме Абу-Граиб в Ираке...

Альтер: Правительство США предоставило нам доступ на оба объекта. После посещения мы составили конфиденциальный отчет, который передали правительству Соединенных Штатов. Однако была утечка - о содержимом отчета узнали журналисты. Начались скандалы вокруг Абу-Граиба и Гуантанамо, которые с удовольствием раскручивала вся мировая пресса.

известия: Но ведь и администрация Буша выполнила не все ваши рекомендации...

Альтер: Отвечу дипломатически: не все наши советы американская администрация приняла к сведению

19.05.2005 Колокол.RU
"Правозащитники в регионах заставят власти извиниться перед реабилитированными гражданами"
20 мая впервые в ряде регионов России стартует межрегиональная акция "Реабилитация". Как сообщили Граням.Ру в Правозащитном центре Казани, цель акции - добиться извинений от имени государства и денежной компенсации морального вреда россиянам, частично либо полностью оправданным в суде, а также тем, в отношении которых уголовное преследование прекращено по реабилитирующим основаниям. В Читинской области акцию проведет Читинский правозащитный центр, в Татарстане - Правозащитный Центр города Казани, в Республике Марий Эл - организация "Человек и закон", в Чебоксарах - организация "Щит и меч". Инициатором акции выступил Правозащитный Центр города Казани, основным направлением деятельности которого является проведение общественных расследований фактов нарушений прав человека со стороны сотрудников правоохранительных органов. Участником акции может стать любой житель России, который, во-первых, был оправдан полностью либо частично по какой-либо из статей Уголовного кодекса, а во-вторых, не воспользовался правом на реабилитацию. По российскому законодательству, такие граждане вправе потребовать от прокурора принесения им официального извинения от имени государства, а также возмещения причиненного ущерба и компенсации морального вреда. Вред взыскивается с казны Российской Федерации. Акция предполагает несколько форм проведения. В Йошкар-Оле, Казани, Чите и Чебоксарах в течение десяти дней, с 20 по 30 мая, правозащитники будут вести прием жителей, желающих обратиться в суд с иском к казне РФ о компенсации морального вреда. Все эти люди получат безвозмездную помощь правозащитников. Казанские правозащитники проведут также анализ приговоров в отношении условно осужденных и осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, для того, чтобы выявить среди них граждан, подлежащих реабилитации. Аналогичную работу с условно осужденными проведут читинские и марийские правозащитники.
Акция "Реабилитация" завершится 30 мая 2005 года.

21.06.2005 Российская газета
"Судья без мантии"
(Государство может снизить нагрузку на суд без всяких затрат)

Борис Ямшанов
Чтобы разгрузить судебную систему, не надо строить еще одну ветвь. Надо внести поправки в закон и наделить полномочиями нотариусов - считает президент Федеральной нотариальной палаты России, заслуженный юрист РФ Евгений Клячин.
Российская газета: Евгений Николаевич, какое место занимает нотариус в общей системе защиты прав и интересов российских граждан?
Евгений Клячин: Нотариус - это лицо, назначенное государством и действующее от имени государства для осуществления этой защиты. Когда нотариус удостоверяет договор, доверенность или завещание, выдает свидетельство о праве на наследство, скрепляет деловое партнерство, он тем самым придает деловым отношениям характер законности, благословляет людей: вы действуете правильно, в рамках закона.
РГ: По закону только суд может вынести решение, скажем, по защите частной собственности, а нотариус ведь не судья.
Клячин: Он выясняет цели и намерения посетителя и действует так, чтобы в последующем предотвратить возможные судебные разбирательства. Его часто называют превентивным судьей. На самом деле так оно и есть - нотариат фактически осуществляет превентивное правосудие. Потому что нотариус делает отношения между людьми бесконфликтными. И здесь заложены очень большие возможности по разгрузке судебной системы. Я работал в областном суде и по себе знаю, что такое прийти в 8 часов на работу и в восемь вечера уйти, не успев при этом рассмотреть все дела.
РГ: Нотариус мог бы проводить досудебные разбирательства?
Клячин: Досудебные процедуры. Сейчас, кстати, об этом много говорят. О создании административной юстиции, о том, что надо развивать институты внесудебных и досудебных процедур. Именно у нотариуса реально есть такие возможности. Зачем создавать еще одну судебную ветвь или процедурные структуры, тратиться на помещения, штаты, оргтехнику, когда все это есть в нотариате вкупе с подготовленными, опытными юристами? Надо лишь наделить нотариусов полномочиями.
РГ: Вы считаете, что в ряде случаев можно обойтись и без суда?
Клячин: В этом совершенно нет никакой необходимости. Вот классический пример. Нотариус может совершать акт, именуемый исполнительной надписью. Если между сторонами нет спора и задолженность должника перед кредитором бесспорна, то нотариус совершает исполнительную надпись, которая могла бы приобрести статус исполнительного документа и исполняться без всяких судебных процедур.
РГ: Что мешает сделать это сегодня?
Клячин: Нынешний порядок. Можно обратиться к нотариусу, но после этого - опять прямая дорога в суд, чтобы он вынес решение. Как исполнительный документ надпись не воспринимается, потому что об этом не записано в нынешнем законе.
РГ: А как, на ваш взгляд, должно быть?
Клячин: Приходит ко мне кредитор, и я пишу, что подлежит взысканию с такого-то гражданина или организации такая-то сумма в его пользу. Этот документ должен носить статус исполнительного листа, по нему судебный пристав-исполнитель совершал бы процедуру возмещения ущерба.
РГ: Должник может заявить, что давно уже расплатился, и что тогда?
Клячин: В такой ситуации решение только за судом. Особенностью действий нотариуса является то, что он участвует в бесконфликтных процедурах. Если люди пришли заключать договор, он его удостоверит. Ведь договор-то от слова "договоримся"...
РГ: Если должник не возражает, так почему не платит, зачем включать судебного пристава-исполнителя?
Клячин: Разные бывают ситуации. Возражать-то он не возражает, но у него денег нет. В этом случае, после того как нотариус совершил исполнительную надпись, судебный пристав-исполнитель обратит взыскание на имущество, на зарплату или иные ценности.
РГ: Что для этого надо, новый закон?
Клячин: Надо, чтобы в Законе об исполнительном производстве в перечень документов, имеющих исполнительную силу, была включена и исполнительная надпись нотариуса. Равно как и акт о протесте векселя, который тоже совершает нотариус, договор об исполнении соглашения, договор об исполнении обращения взыскания на заложенное имущество, мировое соглашение, утвержденное нотариусом.
РГ: Сегодня мировое соглашение тоже утверждает суд.
Клячин: А вполне мог бы нотариус. Нынче в ходу такие понятия, как медиация, посредничество в отношениях между сторонами. Нужен специальный человек - не адвокат, не психолог, не психиатр, а нечто иное. Классический медиатор - нотариус. У адвоката интерес одной стороны. А нотариус беспристрастен, для него одинаковы обе стороны. Он, посредничая между ними, утверждает мировое соглашение. На мой взгляд, это мировое соглашение должно носить статус исполнительного документа.
РГ: А что сегодня имеет такой статус?
Клячин: Из всего, что делает нотариус, только соглашение об уплате алиментов носит силу исполнительного документа. Все остальное - в суде. Приказ, если опротестован вексель, тоже должен выдать суд. А может и не выдать, если спор возникнет.
РГ: Почему государство не использует нотариат в полной мере?
Клячин: Больше всего недооценка происходит от незнания сути нотариата, самой его деятельности. Чиновники по-прежнему видят в нас клерков, которые совершают какие-то малозначительные бумажные операции, как это было в советские годы.
РГ: Во многих развитых странах считают, что нотариус - это высшая ступень юридического профессионализма, попасть в его ряды может далеко не каждый.
Клячин: Формально у нас тоже нелегкий допуск к профессии. Не проще,чем у судей: образование, стажировка, квалификационный экзамен, лицензия и лишь после этого - назначение, причем только по конкурсу.
РГ: Кто назначает нотариусов?
Клячин: Органы юстиции по рекомендации нотариальной палаты. Сейчас это в ведении Федеральной регистрационной службы.
РГ: Какие дела требуют особенно глубоких познаний?
Клячин: Область гражданского права, регулирующего отношения по наследованию. Очень сложная категория дел. И поскольку нотариусы ведут эти дела, то они, естественно, лучшие знатоки и прав, и обязанностей в отношениях, связанных с наследованием.
РГ: Вы упоминали акт о протесте векселя. Каковы здесь права нотариуса?
Клячин: Представим ситуацию: выдал вам некий гражданин вексель, а по нему не платит. Опять в суд идти? А можно бы - к нотариусу. Он совершит протест векселя, выдаст акт, и останется обратиться к судебному приставу-исполнителю. Но сегодня это невозможно, потому что такого документа нет в перечне, утвержденном законом. Противники его включения говорят: мол, будут нарушены права собственности, по Конституции человек может быть лишен собственности только решением суда. Я советую: вы читайте в Конституции не только то, что вам хочется, а и дальше. А там дальше записано: за исключением случаев, установленных законом. Так вы законом и установите не только право нотариуса совершать протест векселя, но и его исполнительную силу. Будет легче и гражданам, и судам. К тому же, какие права собственника здесь нарушатся, если человек взял деньги и не отдает? Он их обязан отдать, а если не согласен с решением нотариуса - пусть обжалует в суде.
РГ: Если наделить нотариуса правом направлять пристава-исполнителя, чтобы описать и выставить на торги имущество, где гарантии, что это не приведет к злоупотреблениям?
Клячин: Я уточню: такое право у нотариусов уже есть. Просто статус документа недостаточно сильный. А особых гарантий и не требуется. Ведь всякий раз у должника, у того, против кого обращен нотариальный акт, есть право обжаловать его в суде.
РГ: Но жалобы имеются: один нотариус выдает такой документ, а другой - с точностью до наоборот.
Клячин: Знаете, случается, что и судья тоже чего-нибудь выдает. Это дело, подчас уголовное, по конкретному факту, но не аргумент в споре.
РГ: При сделках с недвижимостью органы регистрации требуют нотариально заверенные документы либо так называемую простую письменную форму, которую тут же любезно оформляет коммерческая фирмочка. В чем их различие?
Клячин: В свое время государство для удобства ввело простую письменную форму, не требующую обязательного нотариального удостоверения. Тем не менее многие, продавая или покупая недвижимость, все-таки идут к нотариусу, потому что это очень сложный юридический акт. Люди вступают в непредсказуемые порой отношения. И действовать лучше осознанно, чем наугад, когда тебя ведут риелторы, даже не юристы: они в Интернете скачали формы договора и забивают туда под копирку фамилии. Можно купить квартиру, а потом выясняется, что ее нельзя было продавать. Суд обязывает вернуть деньги, а тот человек их уже промотал. И что купившему делать? А нотариус не позволил бы заключить такую сделку.
РГ: Ходят разговоры, что нотариусы добиваются запрета на незаверенные доверенности на машины. Это так?
Клячин: Такая тема обсуждается. Ее подняли сотрудники милиции. Они столкнулись с фактами, когда подъезжает машина и водитель вместо документа показывает листок бумаги, мол, я такой-то, дал такому-то покататься. А потом выясняется, что машина угнана, труп ее хозяина лежит в кустах, а грабитель доверенность сам и написал. Проблема есть, хотя не нами поднята. К нам серьезные люди как ходили, так и ходят. Тем более это не стоит больших денег - обычная нотариальная доверенность.
РГ: Людей беспокоит такой вопрос: чтобы закрепить право на наследство, приходится ехать к нотариусу в другой район. Почему у своего нельзя?
Клячин: В Москве ведение наследственных дел распределено так, что свидетельства могут выдавать только 250 нотариусов, а всего их около 700. И понятно, что они просто физически не справляются. Да еще создают себе щадящий режим работы: пришел в 10, ушел в два. За четыре часа сколько людей можно принять?
РГ: Кто это определил, что только 250 имеют такое право?
Клячин: В свое время так решили Московская городская нотариальная палата и Главное управление минюста по Москве. Почему решили, для меня, честно говоря, тайна до сих пор. Сейчас пытаются решить проблему путем создания так называемой системы "наследство без границ". Боюсь, она создаст еще большие очереди и вызовет недовольство, потому что позволяет без всяких видимых причин не обслуживать "невыгодных" клиентов.
РГ: Человек, заверив у нотариуса договор купли-продажи недвижимости, должен идти в учреждение регистрации, а уж там очереди... Почему бы вам не взять это на себя?
Клячин: Мы давно выступаем с таким предложением: дать нотариусу право передавать для регистрации тот договор, который он удостоверил. Так живет весь цивилизованный мир. В Швейцарии или во Франции, если человек пришел к нотариусу удостоверить договор, он получит готовый, зарегистрированный документ. У нас такого права нет. А что проще? У нотариуса должна быть своя ячейка, куда он документы положил, компостером пробил - и порядок. Договор составлен, удостоверен, подписан, печатями скреплен. И у регистраторов работы уменьшится, им не придется заниматься экспертизой документа, вычитывать его - нотариус все сделал.
РГ: Тоже нужны изменения в закон?
Клячин: Такая возможность предусмотрена Концепцией развития законодательства. Но пока нет понимания, а есть сопротивление чиновников, которые занимаются регистрацией. Им удобнее иметь дело с несведущим посетителем, чем с компетентным юристом. Тем можно командовать, что нет еще и такой-то бумажки, намекая на подношение. Вот и весь сказ. Так что нотариус - это был бы эффективный инструмент и в борьбе с коррупцией.
РГ: Если подвести итог, что, на ваш взгляд, следовало бы сделать для более эффективного использования нотариата?
Клячин: Государству решить наконец эту проблему и сделать обязательными ряд действий граждан и ряд документов, о которых мы говорили. Придать им исполнительную силу. Обратимся к французскому опыту. Государство передало
нотариату все полномочия примерно два столетия назад. Нотариусы поняли: на их плечи легла полная имущественная ответственность. Не справился - конец карьере, а то и свободе. Кстати, Владимир Путин ссылался однажды на пример Франции. "Там если нотариус что-то удостоверил, так это железобетонно, - говорил он. - А если где-то ошибся, так он разорен". Сейчас проще стать английским лордом, чем нотариусом во Франции: такой класс, уровень, такой отбор. Вот и мы ждем: когда у нас нотариус займет подобающее положение?

24.06.2005 Российская газета
"Рожденные в неволе"
(В местах лишения свободы содержатся 544 ребенка в возрасте до трех лет)

Наталья Козлова
В свидетельстве о рождении у маленькой Ксюши А. в графе "место рождения" будет значиться Московская область, город Можайск. И ее документ абсолютно ничем не станет отличаться от сотен подобных, полученных счастливыми мамами и папами в областных ЗАГСах. По ее первому в жизни документу никакой кадровик никогда не узнает, что родилась Ксения в тюрьме и первые три года провела за колючей проволокой.
Таких, как эта малышка, в России, по данным Федеральной службы исполнения наказаний на май 2005 года, числятся 544 ребенка. Все они содержатся в 11 тюремных детских учреждениях.

Приговор на двоих
Интерес к младенцам в зонах вспыхивает периодически. О них вдруг вспоминают журналисты, чиновники, правозащитники. В прессе появляются пространные рассуждения на тему как плохо, если первое, что видит младенец, - это охранник на вышке. Подобные всплески интересов обычно бывают приурочены к двум событиям - большому и маленькому. Большой - это грядущая амнистия, а маленький - визит очередного крупного чиновника в женскую зону, где есть ясли для младенцев. Оба события бывают нечасто.
Споры - хорошо или плохо начать жизнь с колонии интересуют многих, кроме самих матерей-заключенных и тех, кто работает в колониях с детьми. Для них рождение или первые годы жизни младенца за колючей проволокой - просто жизнь.
В среднем по России за год в местах лишения свободы рождается полтора десятка ребятишек. Остальных мамы привозят с собой. По закону, если у осужденной есть дети в возрасте до трех лет, то она имеет право либо оставить ребенка на попечение родных, либо взять его с собой. Та же ситуация и с теми, кто попадает в места лишения свободы будучи беременной. Такие женщины после рождения могут передать младенца родственникам, а могут оставить при себе. Чаще всего оставляют. Причин несколько. Во-первых, ребенок все время заключения будет рядом, а дома часто элементарно некому за ним ухаживать. А тут, на зоне, с малышом можно ежедневно общаться. Это, если так можно выразиться, бескорыстная причина. Но есть и корыстная. Режим для мамочки и просто осужденной женщины в местах лишения свободы - это две большие разницы.

Декрет по статье
Беременные женщины попадают за решетку не так уж и редко. Ожидание малыша не считается состоянием, при котором в тюрьму не посадят. Если преступление небольшой тяжести, то могут до суда оставить на свободе, учитывая состояние. И это, пожалуй, все "льготы". Остальные послабления и без кавычек будут на зоне.
Что делать с будущими и уже состоявшимися мамами, которые оказались за решеткой, регламентирует закон. Там расписано все, вплоть до мелочей:
"В местах содержания под стражей для беременных и женщин, имеющих при себе детей, создаются улучшенные материально-бытовые условия, организуется специализированное медицинское обслуживание, устанавливаются повышенные нормы питания и вещевого обеспечения. Не допускается ограничение продолжительности ежедневных прогулок. Не может быть применено в качестве взыскания водворение в карцер..."
В общем, существующие правила содержания таких женщин, конечно, комфортнее, чем у остальных сиделиц. Ведь сажать их можно только в камеры, где содержатся матери с детьми и беременные. Кровати в камерах должны быть только одноярусные, окна с решетками, но без жалюзи...
Хотя правильность законов, как водится у нас, компенсируется не всегда их скрупулезным исполнением. Это касается в первую очередь не колоний, а следственных изоляторов. Там обычно напряженка с местами и количеством сидящих.
Впервые про беременную женщину за решеткой упомянуло Соборное Уложение в 1649 году. Это Уложение - прообраз нынешнего Уголовного кодекса. По нему, женщину, ожидающую ребенка, можно было не только арестовывать, но и казнить. Кстати, именно в связи с беременными впервые в России появилось такое понятие, как отсрочка исполнения приговора. Так вот, по древнему закону, казнить женщину было можно, но с отсрочкой до родов. А после рождения малыша - пожалуйста. В том Уложении казнь вообще была предусмотрена за шесть десятков преступлений.

Приговор почти не слышен
Но до того момента, пока маленький человек попадет за решетку, он может выслушать и приговор.
Из рассказа Елены В.:
- Суд начался, когда Оленьке было три месяца. Оставить ее в камере было некому. Медсестра ни одна не согласилась побыть с ребенком, для них это не обязанность, а оставить чужой зэчке стремно. Кто знает, что от нее можно ждать. Всю неделю, пока шли слушания, нас возили в суд. Был разгар лета. Духотища. С молоком у меня проблема, так что надо было все возить в бутылочках. А оно от жары сворачивалось. Перепеленать тоже негде. Ребенок все время на руках орал, а судья даже сидеть не разрешала. Показания надо было давать стоя с Ольгой на руках. Весь суд прошел для меня как в тумане. Ни отвечать, ни спрашивать, ни говорить, а уж тем более думать в такой ситуации я не могла. Ребенок не замолкал, я дергалась, а судья не прервалась ни на минуту...
Кстати, при отправке в суд подсудимого положено обыскивать, как и при возвращении. Елена рассказала, что ребенка всякий раз тоже обыскивали. По настоящему отдохнула Елена, по ее словам, лишь на зоне, когда Оля попала в тамошний садик.
К слову, не у всех женщин нет выбора - брать или не брать младенца в суд. Многие берут лишь для того, чтобы получить, как им кажется, возможность более легкого приговора. Повлиял ли ребенок на срок матери, установить не удалось.

Мадонна в законе
Для обывателя, не связанного с местами лишения свободы, уже сам факт, что где-то дети растут и делают первые шаги за колючей проволокой, - шок и ужас. С одной стороны, это действительно так. Но у каждой медали есть обратная сторона. Существует такая и у тюремного детства.
Лучше всего о нем могут рассказать сами работники домов ребенка в зонах. По их словам, нормальные матери, которые трясутся в колонии за свое чадо, мечтают выйти на свободу с ребенком и дать ему нормальное детство, конечно, есть, но их не большинство. Для многих воспитанников здешних домов малютки выбор стоял весьма простой - жизнь в колонии или смерть на воле. Образ жизни определенной категории беременных женщин и молодых мам "на гражданке" не предполагает нормального питания, отказа от алкоголя и наркотиков, регулярного посещения врача, режима...
Когда в колонию самой ближайшей к столице области привезли Эльвиру К. с годовалым малышом, то здешним врачам в доме малютки стало по-настоящему плохо. Истощенный, в болячках и каких-то язвах младенец не мог даже плакать. Его выхаживали несколько месяцев. Оказалось, что на воле горе-мамаше было совсем не до Юрика. Она лишь изредка "кормила" его... хлебом, размоченным в водке, чтобы больше спал и не мешал жить матери и ее гостям.
Сегодня Юра совершенно нормальный карапуз с пухлыми щечками, который называет мамой всех здешних женщин. А свою настоящую - нет. Она просто к нему не ходит, а в выделенное для посещения детей время предпочитает перекурить на лавочке с товарками. Здешние нянечки говорят, что если Эльвира, выйдя на свободу через полгода, заберет ребенка с собой, то он, скорее всего, погибнет. Судимость у Эльвиры далеко не первая и менять свой образ жизни она не собирается.
Среди определенной категории осужденных женщин оказаться на зоне мамочкой считается чуть ли не удачей. Кормят их лучше, врачи ближе, работу дают не тяжелую. С семи месяцев беременности, как и на воле, положен декретный отпуск.
По закону, держать малыша в доме малютки при колонии можно до трех лет. Потом, как предполагается, их или отдадут родственникам, или отправят в интернат на воле. Но сплошь и рядом руководство колоний идет навстречу, если матери сидеть недолго и если она попросит не отправлять ребенка. Задерживают детей по просьбе матери и на год, и больше.

Детки в клетке
У детей плохих мамаш первые годы жизни в тюремном садике, может быть, самые счастливые в детстве. Звучит парадоксально, но это так. И вот почему. Как правило, малышей в таких домах малютки при зонах не больше десятка. Персонал - врачи, няни, воспитатели набирают из местных жительниц. Располагаются колонии для мам с детьми в глубинке, где часто никакой другой работы нет. Поэтому местные женщины трудом в колонии дорожат, ведь другой не найти. Текучки кадров не наблюдается. Мать лишь посещает ребенка. А обслуживают его - кормят, моют, лечат, встают по ночам, меняют ползунки сотрудники дома малютки. Как они говорят, многие из здешних мамочек никогда столько внимания детям уделять не будут. Все материальные расходы на жизнь и лечение детей берет на себя государство. Красть за колючей проволокой в зоне невозможно. Так что здешние дети питаются зачастую лучше, чем многие их сверстники в аналогичных домах на воле.
По словам работников таких домов малютки, серьезная проблема у них только одна - игрушки. Да-да, остро не хватает плюшевых мишек и розовых пупсов. Просто для всего остального есть статьи в бюджете колонии, а для погремушки - нет. Хотя в дар принимать игрушки им позволено. И яркие зайчики, и мячики у детей есть, но их мало и все они - дареные.
Во всех женских зонах для мам с детьми после обеда расписание жизни колонии совпадает с расписанием дня в здешнем садике. Предполагается, что с обеда матери будут общаться с детьми. Но это лишь предполагается. Обязаловки никакой нет. Есть желание - приходи к ребенку, нет желания - свободна. Некоторые мамы и не ходят. Даже на кормление грудью. Но отказ от ребенка не пишет ни одна.
Дело в том, что женщина с малышом в зоне это прямая дорога к амнистии или уменьшению срока.
У всех женщин зоны до сих пор в памяти амнистия начала 2002 года. Тогда помилование коснулось 14 тысяч женщин-матерей. Обошли лишь тех, кто был неоднократно судим или совершил тяжкое преступление.

Отказнички
Для Ирины В. из небольшого сибирского городка осталось, как говорят в армии, "сто дней до приказа". Она практически полностью отбыла свой срок. И уже собирается на волю. Ее маленький сын на волю не выйдет. По крайней мере в ближайшее время. Ирина из стаи мамаш-кукушек. Сына она в доме малютки вниманием не баловала. Объяснив персоналу просто: "Чтоб не привыкать...". Да и сын у нее далеко не первый ребенок. Из трех детей женщины, на воле она родила только старшую дочь. Но где девочка сейчас не знает. Ее лишили родительских прав спустя год после родов за то, что по пьяному делу "забыла" зимой в сквере ребенка на лавочке. Малышке повезло, что в мире есть собачники, которые по вечерам выгуливают псов по темным скверам. Собака и нашла ее. Иначе замерзшего ребенка обнаружили бы лишь утром.
Всех своих детей Ирина подарила государству. Последнего тоже. Отказ она напишет только перед самым выходом, иначе нормальные матери могут устроить ей соответствующие "проводы". Кстати, большинство таких кукушек ждут для подписания отказа именно последнего дня. И практически все отказывающиеся - это женщины, которые уже имели детей.
Ребенка из зоны в таком случае передадут в обычный интернат, и его может усыновить любая семья. Никаких ограничений или специальных процедур для усыновления детишек из зоны не предусмотрено. Но почему-то именно "зоновских" детей усыновляют меньше всего... И среди них самый большой процент тех, кто потом возвращается за колючую проволоку без облегченного режима.

24.06.2005 АСИ
Россия останется без молодежной политики?

Заседание Правительства РФ 23 июня было посвящено утверждению перечня федеральных целевых программ, подлежащих финансированию из федерального бюджета. Окончательный список программ утвержден не был, но ряд программ, в том числе федеральную целевую программу "Молодежь России", причислили к неэффективным. Как сообщает радиостанция "Эхо Москвы" с ссылкой на РИА "Новости", по мнению министра экономического развития и торговли Германа Грефа, в ней "нет ни одного федерального мероприятия, одни слеты, явки, комсомол и пионерия". Как объяснил президент Межрегиональной общественной организации "Ассоциация юных лидеров" Антон Лопухин, большинство молодежных мероприятий в РФ проходят в рамках программы "Молодежь России". Новая программа на 2006-2010 годы, по его словам, получила поддержку Министерства образования и науки РФ и была внесена на согласование в Министерство экономического развития и торговли РФ и Минстерство финансов РФ. Как отметил А.Лопухин, программа получила поддержку Минфина, но была отклонена Минэкономразвития РФ. При этом "Молодежь России" остается единственной программой, в которую был заложен механизм поддержки институтов гражданского общества, в частности, молодежных российских объединений, считает Лопухин. Также в ее рамках была создана система грантов для финансирования этих молодежных организаций. "Мы очень хотели, чтобы программа стала механизмом, который позволял бы поддерживать общественные объединения, реализующие значимые проекты силами молодых людей", - заявил А.Лопухин. По его словам, председатель Правительства РФ Михаил Фрадков заявил, что Правительство РФ рассмотрит данный вопрос на специальном заседании. Антон Лопухин убежден, что гражданское общество может повлиять на решение об окончательном отклонении программы. "Мы нуждаемся в общественной поддержке", - заявил Лопухин. В свою очередь чиновники Минэкономразвития считают, что вопрос о пролонгировании программы должен решаться отдельно в каждом регионе.

Первый секретарь ЦК РСМ, председатель РСМ Олег Рожнов:

С точки зрения дальнейшего развития молодежных организаций закрытие программы - это крайне негативный фактор. За последний год после изменения в структуре федеральной власти появилось много самостоятельных органов по работе в регионах, но так как в ФЗ N 131 и N184 нет термина "молодежная политика", последовало сокращение финансирования в регионах,. Если федеральная программа не будет принята, то и в регионах программы будут сокращаться и закрываться. Хотя ежегодно на федеральном уровне на молодого человека выделяется менее двух рублей, это знак, что федеральная целевая программа работает. Ее отсутствие будет иметь негативные последствия, в том числе политические. Наверное, в новой программе все написано не так, как бы хотелось Минэкономразвития РФ, но она особенная, ее эффективность нельзя точно просчитать. Однако все равно есть социальные параметры отдачи программы, например, в области патриотического воспитания.