Передача N 633 20 августа 2004 17.30-17.48.

Почему не происходит ожидаемого - после вступления в действие новых поправок в УК - сокращения числа несовершеннолетних заключенных? О мнении Общественного совета при министре юстиции РФ. Дети рассмативаются как наиболее криминальная группа общества… Вопиющие случаи следственно-судебного произвола в отношении несовершеннолетних Для детей гораздо больше значит не суровость или мягкость наказания, а его справедливость или несправедливость…

В эфире программа "Облака".

Это передача о заключенных, для заключенных и для всех тех, кому небезразлична их судьба.

Здравствуйте. У микрофона Ирина Новожилова.

Поправки, внесенные в уголовный кодекс и другие законодательные акты в декабре 2003 года, были направлены на дальнейшую гуманизацию уголовной политики государства. Наиболее значительные смягчения предусмотрены для несовершеннолетних правонарушителей. Были существенно расширены возможности судов по освобождению подростков от уголовной ответственности, назначению наказаний, не связанных с лишением свободы. Так, за преступления небольшой тяжести, совершенные впервые, наказание в виде лишения свободы назначаться теперь вообще не должно. Это же правило распространяется и на подростков возрастной группы от 14 до 16 лет, совершивших впервые преступление средней тяжести. Кроме того, суды получили возможность чаще назначать несовершеннолетним правонарушителям небольшие сроки наказания. Были также смягчены условия применения к осужденным воспитательных колоний условно-досрочного освобождения. Кроме того, должны освободить или снизить сроки наказания тем заключенным, на кого распространяется обратная сила смягчающего уголовного закона. 

Казалось бы, все это должно привести и к заметному сокращению численности детской части тюремного населения нашей страны. Но ожидаемого сокращения числа несовершеннолетних заключенных пока не происходит. В первые пять месяцев, прошедших после принятия поправок в Уголовной кодекс, количество заключенных в воспитательных колониях даже выросло на полторы тысячи человек - до 18 тысяч, и лишь в дальнейшем начало снижаться, достигнув уровня начала года - 16 тысяч.

В августе прошлого года при министре юстиции был создан Общественный совет, куда вошли известные правозащитники, представители неправительственных организаций и русской православной Церкви. Одно из важнейших направлений в деятельности Совета - содействие реализации предпосылок, заложенных в новом законодательстве. За полгода, после вступления в силу поправок в Уголовный кодекс, проделана большая работа по ускорению рассмотрения ходатайств заключенных о пересмотре приговоров и анализу судебной практики. На недавнем заседании Общественного совета обсуждалась ситуация, сложившаяся в воспитательных колониях. В частности, был рассмотрен вопрос о возможных причинах, которые препятствуют сокращению количества подростков, оказавшихся в местах лишения свободы.

В последние годы, за исключением коротких периодов после проведения амнистий, численность несовершеннолетних заключенных достигала в России 30 тысяч человек или 20 подростков на сто тысяч населения. По этому показателю мы занимаем первое место в мире. В странах Западной Европы относительное количество несовершеннолетних заключенных в 8 раз меньше, чем у нас, а в Скандинавии - в 130 раз меньше.

По мнению правозащитников, главная причина, по которой численность подростков в воспитательных колониях продолжает сохраняться на прежнем уровне, в том, что большинство работников правоохранительных органов и судов рассматривают детей, как наиболее криминальную группу общества, справиться с которой можно только путем ужесточения репрессий. Кроме того, сотрудники следственных изоляторов направляют в воспитательные колонии подростков, приговоры которых не соответствуют новому законодательству, а также тех, кого правильнее было бы переводить во взрослые колонии или оставлять в СИЗО. Такая возможность новым законодательством предусмотрена в случае, если оставшийся срок не превышает 6 месяцев, а сам подросток на это согласен. Это чрезвычайно важное нововведение для регионов, где нет воспитательных колоний.

Зачастую в колонии поступают подростки, в личных делах которых отсутствуют необходимые документы. У микрофона председатель Общественного совета при министре юстиции, член комиссии по правам человека при Президенте России Валерий Васильевич Борщов.

Борщов В.В. Нас очень тревожит та халатность, то головотяпство, когда посылают в колонии детей без документов. Практически в колонии не уверены – а тот ли человек? Тем более есть немало фактов, когда в следственных документах, в обвинительных заключениях, да и в судебных решениях, я такое видел неоднократно, указывается неправильно и год рождения, и адрес, и прочие исходные данные. Почему из СИЗО надо направлять в воспитательную колонию человека, которому осталось до 18 лет месяц-два, чтобы потом этапировать его в другую колонию? Для девочки, да и для подростка-мальчика, это, естественно, стресс. Такое ощущение, что та позиция президента, которая выразилась в поправках к Уголовному кодексу, где были приняты смягчающие нормы по отношению к несовершеннолетним, а стало быть подчеркивалось внимание к несовершеннолетним, просто игнорируется. Это не стало позицией ни судов, ни следственных органов. Вот это нас тревожит.

Валерий Васильевич часто бывает в исправительных учреждениях и принимает непосредственное участие в судьбе подростков, пытаясь добиться справедливого судебного решения. Об одном из случаев следственно-судебного произвола рассказывает нашему корреспонденту Валерий Борщов.

Борщов В.В. О халатном отношении к делу несовершеннолетнего. Володя Бирнюков, несовершеннолетний. Его обвинили по 166 статье – угон автомобиля без цели хищения. Дело велось просто безобразно. В обвинительном заключении дали неправильный возраст, естественно – завышенный, дали неправильный адрес, по этому неправильному адресу слали повестки, которые он, естественно, не видел. Вынесли решение о мере пресечения – арест, поскольку он не являлся (естественно, повестки-то слались по другому адресу). Его направляют в СИЗО-5. Только в СИЗО-5 говорят: нет, мы его не примем, это другой человек, не тот год рождения и не тот адрес. Мы на суде все эти ошибки представили. Судья, естественно, их не признал. Их не признала и апелляционная инстанция, Мосгорсуд тоже не признал. Они нашли одну повестку, которую посылали матери, он живет вместе с матерью, и на этом основании признали, что повестки он должен был получать. Следствие велось безобразно и в другом отношении. На суде мальчик сказал, что не садился за руль, он сел в машину, но за руль он не садился и машину не заводил. Это подтвердили свидетели, его однодельцы. А на следствии было записано, что он заводил машину. Он говорил, что сделал это признание под давлением следователя. Его свидетельства, данные на суде, абсолютно не были учтены. Самое потрясающее – позиция прокурора Максимова, который сказал: ну и что, какая разница, будет он дома или в колонии. Эта формальность, это равнодушие - обескураживают. Непробиваемая стена. Судьи в вопросах процесса над несовершеннолетними оказываются необучаемыми. И это тотально.

Из сочинения Сергея К. (Калининградская воспитательная колония).

Самое ужасное, что я увидел в заключении, это боль и страдание людей. Я видел в заключении только боль, слезы, страдания и ничего хорошего. Никогда не видел столько боли. Это просто ужасно, вокруг одна боль и сердце невольно сжимается. Получаешь письмо от родителей - единственный глоток радости, который помогает выдержать.

И все это некоторые называют спасением. Какое же это спасение, какая же это жизнь? Человек, побывавший в заключении, выйдя на свободу, обязательно вернется сюда. Бывают исключения, но это редкость. И, если спросить у самих заключенных, то ответ будет практически один: "Тюрьмой человека не исправить". Конечно, тюрьма учит и кое-чему хорошему: например, вырабатывает дисциплину, делает человека более мужественным и ответственным. Даже писать и читать некоторые учатся только в тюрьме. У тюрьмы есть плюсы, но все-таки в человеке, прошедшем тюрьму, откладывается нечто зловещее.

 * * *

Через две недели после прибытия освободили из Новооскольской колонии Наташу К. из Магнитогорска Челябинской области. Группа правозащитников во главе с председателем Общественного совета при министре юстиции Валерием Борщовым присутствовала на судебном заседании, где выносилось решение об освобождении девочки. Просматривая документы личного дела Наташи К., правозащитники были шокированы судебными решениями, по которым девочка попала в места заключения.

 По приговору, вынесенному судьей Ленинского суда города Магнитогорска, Наташа К. и ее подруга Татьяна Д. были признаны виновными в краже, совершенной (цитата) «по предварительному сговору, группой лиц, путем свободного доступа, с целью обогащения». Потерпевшая – знакомая девочек, у которой Наташа и Таня весело проводили время вместе со своими друзьями. Перечень украденного впечатляющ. За расческой, шиньоном, заколкой, щеткой для обуви, тремя аудиокассетами и т.п. следует добавление (цитируем по приговору): «и деньги в сумме один рубль». Обе участницы «преступной группировки» были приговорены к двум годам лишения свободы, правда, условно.

Свои впечатления от этого судебного процесса Наташа внятно изложить так и не смогла. Вот что удалось записать нашему корреспонденту.

Наташа К.: Я зашла в суд. Она мне прочитала все и сказала мне – к двум годам лишения свободы условно. Ну, мы встали и ей говорим то, что мы раскаиваемся в том, что мы сделали, и она стукнула по столу чем-то и все…

Как считают психологи, подобные бытовые «заимствования» вещей и денег в «сумме одного рубля» совершают практически все дети, многократно. Слава Богу, в подавляющем большинстве случаев, все обходится без вмешательства правосудия… И это воспринимается как норма, даже взрослыми.  Наверное поэтому 15-летняя Наташа понять справедливость, смысл и предвидеть опасные последствия судебного решения не могла. На регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию, как ей было предписано, являлась нерегулярно, т.к. была занята оформлением паспорта: без него на работу не устроиться. А устройство на работу тоже было определенно судом.

В результате, за невыполнение возложенных на нее обязанностей, Наташе отменили условное наказание и определили отбывать наказание в воспитательной колонии. Судебное решение вынесено 15 марта этого года. Судье и другим юристам, участвующим в судебном процессе, не пришло в голову проверить, соответствует ли новый приговор новому законодательству. Только в Новооскольской колонии проверили и установили – не соответствует: за такие «хищения», совершенные впервые, лишать свободы (даже условно) подростка нельзя.

Для сотрудников Нововоскольской колонии каждое подобное решение, а их уже было в этом году около полусотни, и радость, и морока. Деньги в бюджете на внеочередных освобождающихся не предусмотрены. На очередных средства должны выделяться в размере стоимости билета в общем вагоне. А общих вагонов в поездах до Москвы, тем более Челябинской области, сейчас не бывает. Отправка Наташи из Нового Оскола в Магнитогорск обошлась в три тысячи рублей. Недостающие полторы тысячи добавили правозащитники. Юристы говорят, что расходы на исправление подобных ошибок, следовало бы взыскивать с ошибающихся судей. Но добиваться подобного решения, опять-таки, надо в суде. А это, понятное дело – себе дороже. Как писал еще в 19 веке поэт-славянофил Хомяков: «Суды полны неправды черной».   

* * *

Поправки, внесенные в уголовный кодекс, особенно в отношении несовершеннолетних, расширяют пределы судейского усмотрения. Предполагалось, что это позволит судьям при выборе вида и размера наказания учитывать особенности личности ребенка, условия его жизни, причины и мотивы совершения преступления, выносить не только правовые, но и более разумные, более справедливые судебные решения.

Как показывают исследования криминологов и психологов, для детей гораздо больше значит не суровость или мягкость наказания, а его справедливость или несправедливость. Детям очень важно, чтобы люди, решающие их судьбу, попытались понять их чувства, их состояния, их горести и радости.

Рассказывает воспитанница Новооскольской колонии Оксана.

Оксана: Знаете, что меня поражает: они не разберутся до конца в деле, как на самомо деле все было, вот эти работники, они не знают, что и как, и они начинают писать: умышленно, с целью скрыть какое-то чужое преступление. Вот это меня в первую очередь больше всего возмущает. В первую очередь разобраться нужно, потому могут и подставить, может и случайно как-то. Следователю нужно вникать, нужно разговаривать с людьми, с которыми, допустим, эта девочка общалась, или парень, выяснять все. А они просто вот так отписывают и все.

Воспитанник Можайской воспитательной колонии Владимир.

Владимир: На суде судьи вроде бы все понимали, но они не понимали того, что означает заключение для человека, впервые попавшего сюда, справится ли он с этим или нет, пойдет ли он дальше по этим путям или нет… И дают огромные срока. Первый раз, когда человек садится, это может сыграть для него огромную роль, он, можно сказать, выбирает свой дальнейший путь, то есть он может продолжить дальше ездить по этим местам, или может встать в колею обычной жизни. А при больших сроках люди могут просто теряться. Тем более, если с воли поддержки никакой нет и их никто там не ждет.

Из сочинений воспитанников Брянской колонии.

Михаил В.
«Мне на суде запомнилось многое – как судья выносила приговор, материнские слезы и безжалостный взгляд прокурора. Я называю этот взгляд безжалостным потому, что прокурор, глядя мне в глаза, говорил, что вина моя доказана и требовал назначить мне максимальный срок. А ведь он должен был прочитать мое дело, понять, насколько оно запутанное и сложное. Если б я был таким опасным преступником, как утверждал прокурор, разве б держали меня под подпиской о невыезде целых 6 месяцев, пока длилось следствие?
В суде мне не понравился ни один представитель правопорядка. Все они говорили, что мне плевать на своих родных. То, что это не так, хорошо известно и мне, и моим родным. И соседям, и учителям.»

Валерий Ч.
«Я считаю свой приговор справедливым, потому что в жизни за все надо платить, и это время пришло.
Мне понравился судья, потому что когда прокурор запросила мне срок, судья даже рот открыл. И я понял: он удивился, что так много запросил прокурор.
А больше всего запомнились на суде последние слова судьи, когда он выносил приговор и назначал срок. Это небольшой срок для моего преступления - так мне говорили потом взрослые. Но для малолетки – срок очень большой. Долго и мучительно привыкаешь к тюремной жизни.»

Роман Ш.
«Больше всего мне запомнился момент, когда мне зачитывали приговор. Это был день моего рожденья, и судья ехидно улыбнулся и сказал: «Ну, что, поздравляю тебя с днем рождения. И вот тебе мой подарок – 3 года лишения свободы! Думаю, ты будешь доволен. И, улыбаясь, вышел. Этот день я до сих пор, спустя один год и два месяца, не могу забыть.»

Как считает член Общественного совета при министре юстиции, директор Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин, нынешняя судебная практика в отношении несовершеннолетних свидетельствует о кризисе той самой судебной системы, реформировать которую пытаются не только неправительственные организации, но и Президент вместе с Государственной Думой. Пока единственным результатом реформы стало то, что судьи стали самыми высокооплачиваемыми государственными служащими

У микрофона директор  Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин.

Абрамкин В.: В последние месяцы сотрудники центра работали в нескольких воспитательных колониях. Мы изучали судебные решения, вынесенные в этом году. Один из случае нас просто поразил. Аня Смирнова прибывала из Мурманска в Новооскольскую колонию 11 июня. В ее личном деле не было приговора, то есть не было документа, по которому можно установить законность ее заключения. По счастью, у самой девочки копии судебных решений оказались на руках, и тут выяснилось, что они, по существу, незаконны. То есть девочка впервые совершила мелкую кражу, и за это преступление ныне действующее законодательство наказание в виде лишения свободы не предусматривает. И Аню освободил Новооскольский районный суд через две недели после того, как она прибыла в колонию. Она уже успела отсидеть 2,5 месяца, прошла несколько пересылок. К сожалению, подобные случаи нередки. Детей незаконно лишают свободы, везут, как в данном случае, через всю страну, в лучшем случае, в колонии ошибку замечают, и теперь ребенка надо отправлять обратно. Можно себе представить, что переживают подростки за все это время, какие страдания переносят, ну и кроме того, тратятся государственные средства на то, чтобы содержать ребенка, на то, чтобы доставить в исправительное учреждение, и потом на то, чтобы отправить домой. И подобный произвол творится в отношении детей, которые порой безграмотны, некоторые даже не умеют читать. По этому случаю можно себе представить степень судебного произвола в отношении всех людей, которые попадают в сети уголовного правосудия.

Вы слушали программу «Облака».

Всем привет!