|
Лев Левинсон
Комментарий на решение согласительной комиссии
21 февраля одобрен в редакции, предложенной согласительной
комиссией (после отклонения Советом Федерации) закон
“О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс
РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный
кодекс РФ и другие законодательные акты РФ” (ссылка
на ФЗ, принятый согласительной комиссией) (о сокращении
численности заключенных). Многострадальный закон претерпел
еще одно сокращение - и лишился самого ценного. Бессмысленно
теперь говорить, как говорилось в связи с этим законом,
о радикальном пересмотре карательной политики, т.е.
о том, что было заложено в первоначальном варианте,
и от которого многое оставалось еще после принятия закона
Думой в январе в третьем чтении.
Два исключенных согласительной комиссией изменения
были направлены на реальное сокращение населения следственных
изоляторов и увеличение потока на выходе: это, во-первых,
недопущение содержания под стражей подозреваемых в совершении
преступлений, санкции по которым предполагают, кроме
лишения свободы, альтернативные виды наказания, и, во-вторых,
признание квалифицированных составов краж (ст. 158,
ч. 2) преступлениями средней тяжести (вместо тяжких)
с максимальным сроком наказания 5 лет (вместо 6-ти).
И то, и другое исключено под давлением Генеральной
прокуратуры, выступившей против основных положений закона,
“радикально вторгающегося в сферу деятельности всех
правоохранительных органов и судебной власти” (из письма
Генпрокурора в Совет Федерации от 29 января). По мнению
Виктора Устинова, вторгаться в его епархию - не дело
закона, прокуратура сама себе закон. Принятый же Думой,
пишет Генпрокурор, “необоснованно сужает основания ареста
и сокращает сроки содержания под стражей обвиняемых
в совершении тяжких преступлений, ограничивает возможности
судебного следствия, вводя институт предельных сроков
содержания под стражей подсудимых”, что якобы “значительно
затрудняет решение задач борьбы с преступностью и обеспечения
безопасности общества”.
|
