Общественный Центр Содействия Реформе Уголовного Правосудия

Центр содействия реформе уголовного правосудия

 

На главную

 

О Центре :: Новости :: Проекты :: Пишите! :: Вопрос - Ответ

Карта сайта :: На главную

 
 

>>> Тюремные нравы и обычаи ||| Правильные понятия в тюрьме и на воле

 
 

Валерий Абрамкин

Особенности русских национальных понятий

Интервью брал Игорь Свинаренко.
Опубликовано в Коммерсантъ-daily №71, среда, 22 апреля 1998 года.
На сайте приводится сокращенный вариант интервью.

Беспредел

— Валерий! В книге “Как выжить в советской тюрьме”, написанной Вами вместе с Юрием Чижовым, подробно описывается, как себя вести в правильной хате. Суть вроде такая, что если ты приличный человек, то не пропадешь. Если тюремный закон соблюдается. Так?

—Да.

— А если не соблюдается? Это часто ведь бывает?

— Часто... В транзитной тюрьме, на этапе, на общем режиме, где одни новички и некому проследить за соблюдением правильных понятий.

— Ну так если все новички, так значит там нету бандитов, рецидивистов и все в основном приличные люди?

— Не так... Зековский беспредел — это сила кулака, отсутствие всяких понятий о правилах, о том, как люди должны поступать в той или иной ситуации. На беспредельных зонах (или в беспредельных камерах) идет постоянная борьба за власть, разборки происходят самым диким образом: тут тебе и избиения, и убийства, и правых бьют, и виноватых — кто сильнее, тот и прав.

Самое страшное проявление беспредела — пресс-хаты. Там собирают “шерстяных”— зеков, приговоренных тюремным миром к смерти либо опусканию. Они по заказу администрации мучают зеков, бьют и насилуют — чтоб выбить нужные показания или просто в наказание. Боятся они только одного— перевода к правильным арестантам, что для них равнозначно смертной казни. Единственная книжная рекомендация, которую хоть как-то можно отнести к пресс-хате, касается права зека на самоубийство. Невесело, конечно,— но это же и не “Веселые картинки”.

Тюремный закон выходит на волю

— Валерий, вот вы скажите — откуда взялся тюремный закон? Это что, проявление инстинкта какого-то? УК — понятно, он написан и растиражирован, и до всех доведен.

Вот жалобы слышатся отовсюду: что-де тюремные нравы и традиции все шире распространяются на воле. А что такое нетюремные нравы, как они сформулированы? Вы в книжке написали про тюремный закон: “Образ жизни, который подчинен правильным понятиям, легче и разумнее предписанного советской властью”. То есть раньше “понятиям” противопоставляли моральный кодекс строителя коммунизма или там устав КПСС, а сейчас-то что? Может, христианскую мораль?

— Христианская мораль? Она “понятиями” вполне, кстати, охватывается. Вот вы прислушайтесь, как звучат заповеди в камере. “Не убий” — предусмотрены мирные разборки. “Не укради” — категорически нельзя красть у своих! “Не лжесвидетельствуй” — ну тут и говорить нечего. “Чти отца твоего и матерь твою” — более чем, взять хоть “не забуду мать родную”, “ты жива еще моя старушка” и прочее. “Не прелюбы сотвори” и “Не пожелай жены ближнего своего ” — это тоже автоматически.

Что осталось? “Да не будут тебе Боги иные кроме Мене”. “Не сотвори себе кумира и всякаго подобия”. “Не употреби имени Господа Бога твоего всуе”. “Помни день субботний”. Но и этим первым четырем заповедям тюремный закон не противоречит.

— Странно, но это звучит как будто убедительно, внутренняя логика имеется...

— Вот вы формулируете проблему: что можно противопоставить понятиям? А нет альтернативы. У оппонентов ничего нет, там пустота. Ведь понятия не банда какая-то придумала, они выстроены на народном представлении о справедливости, на национальной культуре. И не зря тюремные понятия встречаются в старинном русском праве, например — “выдать головой”, то есть отдать виновного пострадавшей стороне, пусть что хочет с ним делает. Такая мера, как известно, предусматривалась “Русской правдой” Ярослава Мудрого и применялась почти до петровских времен.

— И что, обязательно убивают выданного?

— Редко. Это нехорошо считается. Отдают головой, а братва смотрит, что дальше. Не убивать — так, по морде символически дать или там пять пачек махорки взыскать. Вот это по понятиям, такого человека уважать будут — умение прощать ценится.

В культуре, в субкультуре важен национальный аспект. Взять например французов. Предательство у них посреди рейтинга ценностей, у нас в самом низу; поэтому они более законопослушные. И им не в падлу сдать соседа.

Или — почему у нас демократия плохо идет? В рейтинге социальных институтов в России парламент на последнем месте. Не зря: Верховный Совет расстреляли, и ничего. А церковь, к примеру, на первом месте по степени уважения. На втором пресса. Армия на третьем, правозащитные организации на четвертом. Все знают — большинство всегда глупее авторитетов. В понятиях это отражено, а официально не признается. Кстати, разборки похожи на процедуру решения спорных вопросов старообрядцами: там тоже собираются авторитеты, обмениваются соображениями и ищут прецеденты.

— То есть нашему народу демократия чужда, ему нужна власть авторитетов!

— Как не нужна демократия? А баррикады в 91-м?

— Так это ж быстро прошло. Теперь про те баррикады людям и вспоминать неловко.

— Я сиживал в камерах с полной демократией и равноправием, где блатной иерархии нет. Так интересно, что люди от такого братства со временем устают! У них появляется как бы потребность в иерархии.

— В том, что на воле описывается термином “твердая рука”?

— Конечно. Это такая потребность во внешней совести: хочется, чтоб кто-то снял с тебя ответственность и взял на себя. И такой человек появляется, это как бы такой варяг, который призывается для наведения и поддержания порядка. Или чужой, или из своей же камеры... Вот что показывает тюремная практика.

— Похоже, не только тюремная... Просто на воле все более путано и бледно.

— Это потому что на воле если человеку что-то не понравится, он плюнет и уйдет. А из камеры уйти некуда, и потому там все процессы доходят до завершения.

У нас в чем беда? Народное представление о справедливости не совпадает с официальным правом, оттого у нас, классики про это много писали, правда выше закона и ему противоречит. Это очень русское явление. В Англии, Франции закон с правдой совпадает, а у нас нет. У них право обществом усвоено, а у нас право чужое, заемное, не прижилось оно. Пока.

Мы ведь какие? Мы на собрании одни, а в частной жизни совсем другие. Мы общаемся друг с другом, решаем проблемы на базе традиционной культуры. Но когда попадаем в сферу формального права, то теряемся. Простое заявление написать не можем правильно на казенном языке!

— Так вы что хотите сказать, что надо ввести тюремные нормы во внешнем вольном мире?

— Да не тюремные это нормы, а традиционные ценности... Это культура...

— Ну хорошо, и как это будет выглядеть? Опишите-ка мне вольную жизнь, политику с точки зрения понятий.

— Ладно. Вот Сталин — вел себя культурно, под царя. Внешний аскетизм. Так вор в законе берет себе самую меньшую пайку. Я понимаю, насколько ему тяжело, имея огромную власть — взять самый маленький кусочек хлеба. Это входит в образ власти. А Чубайс — не по понятиям поступил, с гонораром тем в 90 тысяч долларов. По понятиям не должен был он такую пайку брать.

— А Борис Николаич?

— Он в какой-то период культурно работал. С привилегиями боролся, в троллейбусе ездил... А теперь там наверху меняют правила игры как хотят. Идет беспринципная борьба за власть. Беспредел...

— Это же чисто тюремная ситуация — беспредел и борьба за власть. Вам лично приходилось там такое наблюдать?

— Как же, конечно. Помню сидел я в Барнаульской пересыльной тюрьме, в 1983 году дело было. В моей камере был главный блатной по кличке Латын. Он не очень правильный был, нарушал понятия. А тут пришел с этапом еще один блатной по кличке Гремуха — и покруче, и правильней. Ну и началась борьба за власть. Закончилась она поножовщиной (никого правда не убили, так, чуть порезали), в результате которой правильные блатные победили. Но потом! Правильные начали жрать побежденных. И все смазалось, было очень тяжелое чувство... Мне лично было неприятно, хотя меня никто не трогал, я был в камере единственный человек с одеялом. А у остальных одеяла ушли на варку чифира.

— Так вы намекаете, что это похоже на ситуацию с обстрелом Белого дома?

— Это — точно похоже. Разрушение порядка. Критическая масса людей, привыкших к насилию: они когда не бьют, у них ломка начинается. Похоже на гражданскую войну. Не нравится мне это. Такое же настроение у меня было, когда беспредел, когда вот-вот в зону введут войска...

— Вы за базаром-то следите, понятно? Вы наших не замайте политиков, вы на своих бандитов посмотрите — что ж они на воле не блюдут вашего закона? Сколько случаев: крыша деньги берет, а работу не делает, это как?

— Это неправильные бандиты. На всех не хватает правильных, потребность в них слишком высокая. Так что вы хотите, в любой профессии хороших специалистов мало!

Да и зря вы такую черту между тюрьмой и волей проводите. Вам тут на воле кажется, что Вы прям святые. А у меня, знаете, было такое ощущение, что если поменять местами зеков и первых попавшихся людей на воле, так ни там, ни здесь ничего не изменится. Везде люди живут...

Copyright © Центр содействия реформе уголовного правосудия. All rights reserved.
Использование материалов сайта без согласования с нами запрещено.
Комментарии и предложения по оформлению и содержанию сайта: sodeistvie@prison.org

  Rambler's Top100      

  Яндекс цитирования