2.6 Тюремные касты
В нашем тюремном мире несколько каст, то есть групп
заключенных разного "достоинства". Главных
каст четыре, а промежуточных на каждой зоне может быть
гораздо больше (кстати, среди зеков именно так и говорится:
на тюрьме, на зоне).
Первая, высшая каста - блатные; вторая, самая многочисленная
- мужики; третья, более или менее большая (в зависимости
от зоны) - козлы; четвертая, низшая - петухи, отверженные.
Не знаю, можно ли считать отверженных отдельной кастой,
но это уже вопрос академический. А мы будем считать,
что каст четыре. Начнем сверху.
Блатные.
Сами они себя называют не так. Слово “блатной” они
заменяют на “братва”, “арестанты”, “босяки”, “бродяги”,
“жулики”, “путевые”, а полвека назад называли себя “жиганы”,
“люди”.. Это профессиональные преступники. Тюрьмы и
лагеря для них - обязательные этапы их профессиональной
карьеры. Наш преступный мир - особенный мир, попасть
туда постороннему очень трудно, практически невозможно.
Совершить преступление, самое что ни на есть профессиональное
- банк ограбить, к примеру, - еще не значит быть принятым
в этот мир. Любое, даже случайное отношение к структурам
власти, ее политическим институтам (например, членство
в партии или в комсомоле) навсегда закрывает перед человеком
дорогу в “блатной мир”, каким бы профессиональным преступником
он впоследствии ни становился. Кроме “чистой анкеты”,
кандидат в блатные должен придерживаться “правильных
понятий”, со временем эти понятия также меняются (об
этом мы еще будем говорить). Элита преступного мира
- воры в законе. Так называют не обязательно тех, кто
зарабатывает себе на жизнь кражами. Это скорее неформальные
лидеры, своего рода “посвященные”, признанные известными
авторитетами и получившие их рекомендацию, избранные
в “действительные члены” на сходке (на “сходняке”) всех
воров, находящихся в данной тюрьме, лагере или регионе.
По разным оценкам, сейчас воров в законе на территории
бывшего Союза всего несколько сотен. Они объединены
в несколько группировок.
Если на зоне нет настоящего вора, воровской мир старается
послать туда "смотрящего", то есть своего
представителя, который будет следить за тем, чтобы зеки
соблюдали воровской закон и воровские наказы. Воровские
наказы - это обычно новое правило, созданное в результате
какого-то спора между зеками, или в качестве ответа
на новую МВД-шную акцию. Из наказов и продолжает постоянно
составляться неписаный тюремный закон. Воля смотрящего
для других зеков - такой же закон, как воля вора. Смотрящего
или вора окружает группа помощников. Это и есть высшая
каста в лагере - блатные. Конечно, в каком-то лагере
настоящего вора или смотрящего может и не быть. Но в
каждом лагере есть люди, считающие себя профессионалами,
тюрьму родным домом, а всех прочих ее обитателей - пришельцами.
В касте блатных есть главный - "пахан", "авторитет".
При пахане - что-то вроде президентской команды, несколько
блатных, каждый из которых занимается своим делом: один
присматривает за мужиками, другой - за "общаком"
(так называется общая арестантская казна), третий -
еще за чем-нибудь. Их тоже могут называть "авторитетами".
У пахана и его приближенных есть гвардия - "атлеты",
"бойцы", "гладиаторы".
Стать блатным может не каждый заключенный. Прежде всего,
он должен быть чист по вольной жизни. Раньше, например,
путь в высшую касту был закрыт для тех, кто отслужил
в армии, кто хоть раз вышел в зоне на работу. Сейчас
эти требования кое-где отменены. А в некоторых зонах
блатные могут выходить на работу - в том случае, правда,
если это не работа бригадиром, нарядчиком и т.д., то
есть если она не дает ему хоть какую-то официальную
власть над остальными. Не могут стать блатными и те,
кто на воле работал в сфере обслуживания, то есть был
официантом, таксистом. Бывшее начальство - тоже. Есть
еще масса других требований к претендентам на статус
блатного. На каждой зоне могут быть свои, особенные
требования.
Блатные - это реальная власть на некоторых зонах, власть,
которая борется с властью официальной, то есть с администрацией
зоны. Кроме власти, блатные имеют привилегии - право
не работать, право оставлять себе из общака все, что
они сочтут нужным. У блатных есть и обязанности. Правильный
пахан обязан следить за тем, чтобы зона "грелась",
то есть получала нелегальными путями продукты, чай,
табак, водку, одежду. Он обязан также решать споры,
возникающие между другими заключенными, и вообще не
допускать никаких стычек между ними, следить за тем,
чтобы никто не был несправедливо наказан, обижен, обделен.
Все это не означает, конечно, что для пахана правильный
порядок на зоне важнее личных благ. Часто его забота
о братве - только предлог для того, чтобы давить ее
и грести все под себя. Но и зон, где пахан не вылезает
из ШИЗО (штрафного изолятора) и весь срок проводит на
хлебе и воде ради того, чтобы братва жила мирно и не
впроголодь, тоже хватает.
Тех, кто придерживается на зоне или в тюрьме правильных
понятий, тюремного закона, администрация называет отрицаловкой,
отрицаловом. Сюда попадают не только блатные, а все,
кто оказывает активное сопротивление администрации.
Бывает, человек просто оказался в немилости у отрядника
(начальника отряда), отказался от левой работы, которую
его заставили выполнять. В общем, случай тут тоже много
значит.
Специально для отрицаловки была придумана и статья
1883 УК РСФСР - “Злостное неподчинение законным требованиям
администрации ИТУ”. Это статья андроповская, введена
в 1983 году. По ней человеку могли бесконечно добавлять
к сроку от одного года до пяти лет. Многих так и раскручивали.
Сейчас такой статьи в уголовном законодательстве нет.
Статья 321 УК Российской Федерации называется “Дезорганизация
нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию
от общества”, но речь в ней идет о насилии либо угрозе
применения насилия в отношении сотрудников мест заключения
или других заключенных.
Бывают и зоны, где блатные работают заодно с администрацией,
точнее, с оперчастью. Иногда делаются специальные “прокладки”
- вновь прибывшего авторитетного блатного опер убалтывает
на сотрудничество и начинает ему во всем помогать, прежних
блатных дисекредитирует или убирает с зоны, а новому
“смотрящему” оказывает помощь (естественно, негласно).
Становится он главным, все ему катит: водка, анаша,
чай, курево. А за это он наводит на зоне тот порядок,
который нужен администрации.
Именно такой тип блатных распространен сейчас на зонах
больше всего. Преступный мир изменился не меньше, чем
мир большой. Когда-то блатным нельзя было иметь документы,
подписывать бумаги, жениться, выходить в лагере на работу.
Сегодня преступный мир активно занимается бизнесом и
политикой. Как же в бизнесе без бумаг обойтись? Что
это за политик без семьи, то есть без заложников? Перекати-поле,
никто ему не поверит... Начиная примерно с 70-х годов
почетное, для преступного мира, звание вора в законе
стали покупать и, что гораздо важнее, продавать. Появилось
даже название для таких новоявленных воров в законе
- “апельсины”. Люди это, в общем-то, уже не такие идейные,
как прежние воры. Те, бывало, умирали, на костры шли,
но отказывались поцеловать суке нож (был такой способ
ссучивания во время сучьей войны). Почет и уважение
- это ведь тоже огромная ценность. Ну, а потом уважать
стали вещи конкретные - деньги, возможность делать деньги.
Изменились нравы в преступном мире - изменились они
и в тюрьме.
Мужики
- это следующая каста. Она состоит из случайных, в
общем-то, на зоне людей. Одного жена посадила за пьянки,
другой мелочь какую-то украл, тот сидит за драку, а
этому дело пришили - под руку попался. У нас ведь вообще
от пятидесяти до девяносто процентов зеков - люди, которых
в какой-нибудь западной стране просто оштрафовали бы,
и дело с концом. Там ведь тюрьмы только убытки приносят,
а у нас они много лет приносили прибыль, в этом все
дело. Это только если считать легальную прибыль. А уж
как на зонах администрация лагерная наживалась, да ее
начальство, да мафия, да те же вольняшки, что в лагеря
на работу ходят, да те, кто возле лагерей живут, - лучше
и не рассказывать.
Сегодня лагеря в России тоже приносят в основном убытки,
безработица там - почище чем на воле. Рабский труд мог
заменить вольный, только когда на воле делались сравнительно
простые вещи, которые не требуют инициативы, творческой
фантазии. Времена эти прошли - на рынке выживает лишь
тот, кто реагирует мгновенно. Но наша система уголовного
правосудия продолжает жить по инерции гулаговских времен.
И многих людей по-прежнему сажают напрасно, во вред
и им, и обществу, и потерпевшим, которым они даже ущерб
возместить не могут - безработица. Вот эти люди и образуют
касту мужиков.
Мужики ни на какую власть в зоне не претендуют, никому
не прислуживают, с администрацией не сотрудничают. Вмешиваться
в дела блатных они не могут. Права голоса на их "разборках"
мужики не имеют. Но есть, конечно, среди них уважаемые
люди, к которым блатные прислушиваются, не говоря уже
об остальных мужиках. Словом, мужики - это арестанты,
которые собираются после отбытия срока вернуться к нормальной
жизни.
Козлы
Это открытые сотрудники лагерной администрации. Те,
кто согласились принять какую-нибудь должность - завхоза,
заведующего клубом, библиотекаря, коменданта зоны. Те,
кто надели "косяки" - нарукавную повязку.
Те, кто вступил в СПП - "секцию профилактики правонарушений",
то есть во внутреннюю полицию лагеря. Еще их называют
"суками". "Ссученный" - согласивший
работать на ментов. Администрация называет козлов "активом",
"лицами, твердо вставшими на путь исправления".
Конечно, зеки относятся к ним плохо. К предателям везде
плохо относятся, а если учесть, что на каждой зоне между
администрацией и заключенными война идет - то "холодная",
то настоящая, - такое отношение станет понятным.
В козлы разными путями попадают: кто по доброй воле,
кого-то заставят, кого-то запугают. На некоторых зонах
прибывшему этапу вообще телогрейки с уже пришитыми повязками
выдают. Наденешь - ссучишься. Не наденешь, сорвешь повязку
- посадят в ШИЗО, а по выходе получишь ту же телогрейку,
то же предложение и то же ШИЗО за отказ. И так много
месяцев подряд. Некоторые выдерживают - через голод,
через туберкулез. Ну а если не выдержишь, станешь козлом.
Будешь делать то же, что и все козлы, - дежурить на
КПП между "локалками" - оградами внутри зоны,
или между "жилухой" и "промкой"
- жилой и промышленной частями зоны. Будешь "куму",
начальнику оперчасти, таких же зеков, как сам, сдавать.
И даже если ты не запишешься в СПП, а будешь, например,
работать в библиотеке, все равно ты - козел, и братва
тебя к себе не примет. На зоне вообще движения вверх,
от низшей касты к высшей, нет.
С козлами можно здороваться, общаться с ними, прикасаться
к ним, но в общак их не пускают. В лагерях, кстати,
такая легенда бытует: есть секретный приказ, по которому
в случае войны всех козлов должны расстрелять как потенциальных
предателей. Но это, конечно, только легенда. Хотя во
время войны немецкие карательные отряды составлялись
не из армейских солдат и даже не всегда из эсэсовцев,
а прежде всего из полицаев. Не были немцы настолько
безумными, чтобы свою армию такими делами растлевать.
Петухи
Последняя каста - ПЕТУХИ, они же "обиженные",
"опущенные", "пидеры" и так далее.
Это каста изгоев, неприкасаемых, отверженных, среди
них находятся и пассивные гомосексуалисты. На том же
уровне в зоне находится промежуточная каста - "чушки",
"черти". С той только разницей, что в качестве
пассивных педерастов они не используются - это просто
неприкасаемые.
Гомосексуализм в тюрьмах существовал всегда, был он,
как правило, делом добровольным. Но с какого-то времени
- по некоторым сведениям, с реформы "исправительно-трудовой"
системы 1961 года - на зонах начал распространяться
обычай: наказание в виде насильственного обращения виновного
в педераста. Некоторые ветераны ГУЛАГа считают, что
этот обычай придумали опера - он стал их оружием в борьбе
с отрицаловом. Есть похожий обычай у некоторых отсталых
племен в Африке - там мальчиков, не выдержавших испытаний
при посвящении в мужчины, нарекают женскими именами,
наряжают в женскую одежду и отселяют на задворки стойбища.
То есть делают их как бы немужчинами. Подобное встречается
и у некоторых видов обезьян - вожак стаи в знак победы
над провинившимся самцом насилует его.
В правильных понятиях существует закон: "х...м
не наказывают". То есть тюремный закон прямо запрещает
наказывать кого бы то ни было таким способом. Если человека
признают виновным - причем виновным только по тюремной
жизни, а не по вольной, - с него можно получить штраф
- пачку "Беломора", миллион рублей и т.д.
Его можно, если на разборке так решат, избить, переломать
ему кости, убить, наконец. Но опустить нельзя.
Я уже говорил, что опущенные появились в сообществе
заключенных после реформы 1961 года. До этой реформы
был один вид лагерей для всех зеков. Реформа поделила
лагеря на режимы: общий, усиленный, строгий, особый.
В результате первоходочники, которых стали сажать в
лагеря общего режима, были отделены от рецидивистов.
Те оказались на других режимах - чтобы на первоходочников
"не оказать дурного влияния". Отделили первоходочников
тем самым и от выработанного многими поколениями опыта
принудительной совместной жизни, которым рецидивисты,
кроме всего прочего, владели. Этот опыт позволял (речь
идет о второй половине пятидесятых годов) худо-бедно,
но жить в мире. В прежних лагерях сидели к тому же люди
всех возрастов. И борьба за превосходство там в какой-то
степени смягчалась существованием большого числа людей
пожилых и старых. Их, конечно, могли не бояться и не
уважать, но все-таки есть вещи, которые люди не делают
или стараются не делать в присутствии старших - это
в каждом человеке сидит. А теперь представь: орды молодых
мужиков (а первоходочники, как правило, люди одного
и того же возраста, лет 20-22), которых сама природа
обрекла на постоянное соревнование и выяснение, кто
главнее, сильнее, умнее. Естественно, между ними постоянно
будет грызня, раз они не могут хотя бы на время разойтись,
отдохнуть, пообщаться с теми, с кем состязаться смысла
не имеет, - со стариками, женщинами, детьми. На малолетке,
кстати, дела еще хуже именно потому, что там старших
нет. Даже тюремная администрация это понимает и подсаживают
в камеры малолеток "батю" - взрослого арестанта.
А эти "бати", случается, малолеток грабят,
почему и считается должность "бати" косячной.
Больше всего людей опускают в зонах для малолеток,
то есть там, где не знают тюремного закона, пусть страшного
и жестокого, но единственного, при котором люди могут
остаться людьми, да и просто выжить. После малолетки
больше всего опущенных дают тюрьмы. По той же причине,
по которой прописку устраивают, - считают, что так положено.
В лагерях опускают гораздо реже, чем в тюрьмах. Чем
режим жестче, тем реже. Вообще, чем тяжелее в лагере
режим, тем легче тем, кто в нем сидит.
Говорят, лучше умереть, чем стать "петухом".
Обращаются с ними очень жестоко: заставляют на деревьях
жить, мышей жрать, лампочки им в задницы засовывают
- кто во что горазд. Но это, опять же, от режима зависит.
Самые дикие вещи с ними на общем режиме творят, не говоря
уже о малолетке. Вот на строгом им полегче. Там каждый
зек знает свое место. Обычно на строгом режиме, да и
вообще в любой правильной зоне петух - это просто отторгнутый
человек. У него все отдельное, и прикасаться он ни к
кому не смеет. Но если его обидели, несправедливо с
ним поступили, он может пожаловаться авторитетам, и
его защитят, потому что опытные люди понимают: замордованный
своими пойдет искать защиту у чужих. То есть станет
работать на администрацию, стучать.
У петухов места отдельные, посуда отдельная, работа
отдельная - плац мести, сортиры мыть. Брать у них ничего
нельзя. А дать, бросить, чтобы случайно не прикоснуться,
можно. Хотя здесь есть исключения. Когда их "употребляют",
это оскверняющим контактом не считается. В ШИЗО иногда
только через петуха что-нибудь передать можно - если
между ШИЗО и жилой зоной лежит "запретка",
запретная полоса. Находиться на ней можно только тому,
кто ее разравнивает, то есть петухам - это их работа.
Вот через них грев и передают. Считается, что в такой
ситуации ни вещи, прошедшие через руки петуха, ни тот,
кто их получил, не "зашквариваются", то есть
не оскверняются.
На тюремном режиме, в колонии особого и строгого режима
петухов, как правило, немного - от одного до пяти процентов.
На усиленном и общем режиме их доля может доходить до
10-12%, а на малолетке - до 20. Чем мягче режим, тем
их больше. На некоторых зонах их целые бараки - "обезьянники",
"обиженки". А в нормальных зонах они просто
у входа в барак спят и дальше не ходят. У петухов обычно
есть свой "пахан" - главпетух. Это фигура
влиятельная. Он ведь может приказать какому-нибудь петуху,
чтобы тот поцеловал, скажем, кого-нибудь на глазах у
всех. Петуха, конечно, за это убить могут, но тот, кого
он поцелует, сам автоматически становится петухом. Главпетух
одновременно является посредником между кастой неприкасаемых
и всем лагерным сообществом. Все претензии опущенных,
все их предложения доводятся до авторитетных (сходняка)
через этого лидера. Через него же эта группа отверженных
и формально выведенных из нормальной жизни людей управляется
авторитетными. Главпетух фигура необязательная, иногда
лидеров бывает двое (“папка” и “мамка”) или еще больше.
Следует отметить, что лидеры петухов - это весьма информированные
о внутренней жизни зоны люди. Им известны многие интриги,
они могут знать, кто является настоящим “смотрящим”
(нередко представляющийся “смотрящим” заключенный -
это фигура подставная, а настоящий лидер зоны не засвечивается),
и многое другое.
Петухами становятся на всю жизнь. Если петух приезжает
на зону, где его никто не знает, - когда его туда переведут,
или с воли, если посадят второй раз, - он обязан сообщить
братве о своем статусе. Скрывать это бесполезно, рано
или поздно прошлое петуха становится известным, и тогда
раскрытых петухов наказывают, избивают, часто убивают.
Ведь считается, что такой петух "зашкварил"
всех тех, кто его за равного себе считал.
С начала 90-х годов, с тех пор, как тюремные нравы
начали стремительно распространяться на воле, опущенные
стали приходить и оттуда, с уже готовым статусом.
Кстати, среди опущенных пассивных гомосексуалистов
и “проституток”, вопреки распространенному мнению, не
так уж и много. В основном, как я уже говорил, в опущенные
попадают за грубейшие нарушения тюремного закона, например,
за стукачество, за крысятничество (воровство у своих),
за беспредел, неуплату карточного долга. Те, кто сам
опускал либо был паханом камеры, в которой кого-то без
вины опустили, тоже очень вероятные кандидаты в петухи.
Впрочем, опустить могут за что угодно. За красивые глаза
опустить могут. Насиловать взрослого мужика сложно -
он же сопротивляться будет. Поэтому существует целый
ряд замещающих ритуалов. Например, дотрагиваются до
губ спящего человека х...м. Либо смачивают спермой полотенце
и проводят им по лицу. Иногда обманывают первоходочников:
давай я тебя трахну - пачку сигарет получишь. Есть ведь
такие курильщики, что без воды и хлеба жить могут, а
без курева - нет. Вот и продаются за курево, а то и
просто бычки с земли подбирали - сами себя зашкварили.
Могут за “услуги” обещать и поддержку, и защиту - что
угодно. Называется это "уболтать на х...й".
Такой обман считается крупным косяком: обманщиков этих
самих потом опускают наравне с насильниками и дербанщиками.
Могут - и это тоже крупнейший косяк - подставить неопытного
зека-новичка, который приглянулся кому-то. Скажем, займут
в парикмахерской все стулья за исключением одного, зашкваренного.
Человек, не чуя беды, заходит в парикмахерскую и садится
на единственный свободный стул. "Земляк, ты куда
сел?! - А что такое? - Да это ж для пидеров место! -
А я не знал... - Ну, мало ли, что не знал!"
Карточные должники часто в опущенные попадают. Не выплативший
долг (да хотя бы и в виде курева) на зоне может быть
попросту убит - это не воля, за долги там серьезно взыскивают.
И вот, чтобы избежать кары, человек добровольно становится
петухом. Берет ночью свой матрас и перебирается на петушиную
шконку. Теперь у него, как у всякого петуха, взять ничего
нельзя.
- Если фамилия зека Петухов, например, это
влияет на его положение в зоне?
- Сама по себе фамилия никак не влияет. Вот если человек
чем-то не понравился другим, это ему жизнь испортит.
- Я слышал, в опущенные обычно попадают нечистоплотные
люди или страдающие кожными болезнями.
- Вранье. Или типичный образец и "исследования
Фан Фаныча". Тюремный закон, увиденный через глазок.
Кожные болезни причиной "опускания" быть
никак не могут. Конечно, прокаженный сам будет спать
отдельно и пить из своей кружки, чтобы братву не заразить.
Но никакого отторжения от братвы не будет - он ее полноправный
член.
Что же касается нечистоплотных, то это уже следствие,
а не причина. Петуху личную гигиену соблюдать очень
трудно, ему же нельзя пользоваться общим умывальником.
Да и работу он выполняет самую грязную. Нечистоплотность
- тоже нарушение тюремного закона. Но только за это
человека вряд ли опустят. Ведь это сплошь и рядом бывает
- где нечистое тело, там нечистые мысли и дела либо
просто неуважение к окружающим. Ну, а где грязь, там
и кожные болезни - это естественно.
Чтобы закончить с кастами, надо упомянуть еще про несколько
групп. Кроме “чушков” и “чертей”, есть на зонах также
"шестерки" - прислуга. В шестерки попадают
слишком слабые или услужливые люди. И в тюрьмах, и в
лагерях излишняя услужливость не в чести. Если тебя
попросят что-нибудь сделать, скажем, носки чужие постирать,
а ты согласишься, - быть тебе шестеркой. Даже если ты
сделаешь это за плату. В тюрьме принято обслуживать
себя самостоятельно. Тот, кто не может вынести трудностей,
кто за кусок хлеба начинает все делать и выполнять,
не заслуживает уважения. Но, сам понимаешь, это не означает,
что ты вообще не должен выполнять никаких просьб. Все
зависит от ситуации, в которой просьба выполняется,
и от того, кто и как ее выполняет. Иногда даже человек,
подавший кружку с водой, становится шестеркой.
От петухов отличаются другие пассивные гомосексуалисты
- личные любовники блатных, все эти Галки, Светки, Машки.
Их не бьют, в черном теле не держат, наоборот, от работы
отмазывают - чтобы мягонькие были. Но и лишнего им тоже
не позволяют. С этими личностями лучше не связываться.
Особняком держатся на зонах "шныри" - дневальные
в отрядах, уборщики в штабах, столовых, санчастях и
т.д. Это тоже публика малоуважаемая, что-то вроде козлов
последнего разбора.
- Говорят, в тюрьме и лагере особенно не жалуют
тех, кто сел за изнасилование. Какие еще статьи, кроме
131 УК Российской Федерации (изнасилование), считаются
позорными? Если я сел по какой-нибудь из “грязных” статей,
есть ли смысл скрывать это?
- К "изнасилованию" вообще-то на зоне уже
привыкли. Есть более страшные статьи. Например, за уклонение
от лечения венерических болезней. Еще за гомосексуализм,
за развратные действия в отношении малолетних.
Что же касается изнасилования, то отношение к тем,
кто сел по этой статье, не всегда одинаковое. Бывает
ведь, что и изнасилования никакого не было - просто
человека хотели посадить и посадили, пусть и по статье
за изнасилование (в старом УК это была знаменитая 117-я,
“молодежная” статья). Это случай довольно частый.
Раньше считались непрестижными и статьи за бродяжничество,
за хулиганство, за проживание без прописки. Вообще уважением
в преступном мире пользуется тот, кто делает свою “работу”
без трупов, без насилия и так далее.
Не знаю, стоит ли скрывать свою статью. Обычно такие
вещи со временем становятся известными.
|
