Передача N 533
06.09.2002
В эфире программа "Облака"...
Это передача о заключенных, для заключенных и для всех
тех, кому не безразлична их судьба.
Здравствуйте. У микрофона Ирина Новожилова.
"Освободился я в 1998 году, - пишет наш слушатель
Игорь Воробьев из Ярославля. - Освободился, оставив
"хозяину", как говорят в зоне, два года: т.е.
вышел на свободу на два года раньше назначенного срока.
Вышел по помилованию - вместо семи лет отсидел пять.
Написать грамотное ходатайство о помиловании мне помогла
книга "Как выжить в советской тюрьме". Эту
книгу я получил после того, как написал письмо в "Облака".
Уже пятый год на свободе, работаю водителем большегруза,
женился, дочке - три года. Думаю, что судьба моя сложилась
благополучно, если учесть, что за плечами у меня три
ходки-судимости. Опять-таки, как и с помилованием, зацепиться
на воле помогла мне книга "Как выжить в советской
тюрьме", точнее, ее третья глава "Сретенье".
Книгу-то я оставил в зоне, а саму главу переписал. Там
кроме молитв очень мудрое предисловие, в котором говорится,
что главное - понять, "в чем была твоя собственная
промашка". А когда, поймешь - все: "рогатый"
тебя больше не достанет.
Моя промашка была в том, что пил сильно, запоями, все
три раза по пьянке в тюрьму попадал. Вот и сказал себе:
"Хватит - четвертого раза не будет:"
Хотелось бы поблагодарить и "Облака", откуда
мне пришла книга "Как выжить в советской тюрьме",
и ее авторов, которые, надо думать, не одному мне помогли:"
Автор предисловия к духовному разделу "Сретенье"
из книги "Как
выжить в советской тюрьме" - писатель, бывший
арестант, политзаключенный Феликс
Светов. Прочитаем отрывок, который упоминается
в письме нашего слушателя, полностью:
"Свобода ведь, она не только у тех, кто на "гражданке".
Один и на воле живет, и все у него есть: бабки, машина,
дом, почет-уважение, а сам он свинья-свиньей, и не спит,
подушка под ним крутится. А другой в тюрьме, пусть и
в карцере, а свободен - возьми его за рупьдвадцать -
он с Богом. А Бог не дает креста не по силам, и наказывает,
кого любит. Значит знает: много у тебя сил, выдержишь.
Нам и самое страшное, самое тяжкое бывает на пользу,
главное - себя понять, увидеть, где была твоя собственная
промашка, ошибка, где тебя потянуло налево, где ты споткнулся,
открылся дьяволу, на чем он тебя поймал, а дальше -
покатился. А когда поймешь, скажешь рогатому: "Нет!"
- все покатится в обратную сторону, выдержишь. И не
пугайся, если еще раз оступишься, постарайся понять,
на чем тебя снова поймали, на какой слабости. Уверен,
на второй, на третий раз они тебя на этом не достанут".
Второго сентября автора этих слов
не стало: Феликс Светов умер, не дожив два с небольшим
месяца до своего 75-летия.
В биографической справке писателя мы прочитаем:
"Феликс Григорьевич Светов, 1927 года рождения:
начал печататься еще в середине 50-х годов. Прошло почти
полвека, куда уложилась литературная работа, диссидентство,
арест, тюрьма и ссылка, рассказы и повести, самиздат
и тамиздат. Автор нескольких романов, повестей, ярких
публицистических статей. После возвращения из ссылки
в Москву Феликс Светов активно печатается в центральных
журналах, его умную и точную, беспощадную и нежную прозу
высоко оценивают взыскательные читатели и литературные
критики.
Феликс Светов - лауреат литературной премии имени Владимира
Даля и премии журнала "Знамя" за "повесть
года". Член Союза писателей СССР (исключен в 1982;
восстановлен в 1990), член Русского ПЕН-центра. Был
членом Комиссии по вопросам помилования при Президенте
РФ (до декабря 2001):
"Я русский литератор, писатель, - пишет в книге
"Как выжить в советской тюрьме" Феликс Светов,
- написал десяток книг и много статей о том, как поверил
в Бога, во Христа, как люди приходят сегодня в Русскую
Православную Церковь. У нас в стране раньше таких книг
не издавали, печатали их только за границей. Меня вызывали
в КГБ, пугали, а потом в январе 1985 года посадили.
Отсидел я двенадцать месяцев на "Матросской Тишине",
потом меня судили и отправили еще через восемь пересыльных
тюрем в ссылку на Горный Алтай:"
И еще есть песня Булата Окуджавы,
посвященная Феликсу Светову.
"Поднявший меч на наш союз,
достоин будет худшей кары.
И я за жизнь его тогда
не дам и самой ломанной гитары.
Как вожделенно жаждет век
нащупать брешь у нас в цепочке,
возьмемся за руки, друзья,
возьмемся за руки друзья,
чтоб не пропасть поодиночке.
Возьмемся за руки, друзья,
возьмемся за руки друзья,
чтоб не пропасть поодиночке:"
Отрывок из текста Феликса Светова
к книге "Как
выжить в советской тюрьме":
"Дорогие братья зеки! Составителя этой книги попросили
меня написать вступление к духовному разделу сборника.
Я сначала было не решился, нет у меня никакого духовного
чина, а проще говоря, права, чтобы рассуждать о молитве,
- я не священник и не богослов. Но этот раздел, содержащийся
в нем материал так для нас всех важен, душеполезен,
столько может принести добра, пусть из ста человек,
внимательно его прочитавших, хотя бы трое или пятеро
им проникнутся, хотя бы один спасется, - и это не мало,
у Бога каждая душа на счету".
Большинство романов, которые написал Феликс Светов
в 70-80-е годы, выходили неподцензурно - в самиздате,
печатались за рубежом. Литературная премия имени Владимира
Даля была присуждена Феликсу Григорьевичу в 1985 году
во Франции за роман "Опыт биографии". Но в
начале того же 1985-го года Феликс Светов был арестован
и более года находился в глухой изоляции - в тюрьме
Матросская Тишина.
"Среди совсем чужих пиров,
и слишком ненадежных истин,
не дожидаясь похвалы,
мы перья белые свои почистим.
Пока безумный наш султан
Сулит дорогу нам к острогу
возьмемся за руки, друзья,
возьмемся за руки друзья,
возьмемся за руки, ей-Богу.
Возьмемся за руки, друзья,
возьмемся за руки друзья,
возьмемся за руки, ей-Богу":
В ноябре 1997 года бывший политзаключенный,
директор Центра содействия реформе уголовного правосудия
Валерий Абрамкин записал специально для "Облаков"
"Рассказы о тюрьме" Феликса Светова. В сегодняшнем
выпуске "Облаков" прозвучат записи из нашего
архива, вошедшие в передачу, посвященную 70-летию писателя.
Главная тема "Рассказов о тюрьме" - это люди...
У микрофона Феликс Светов:
Я видел, наверное, сотни людей за 12 месяцев Матросской
Тишины и потом, пройдя 8 пересыльных тюрем. Действительно
масса людей сидит невиновных или виновных не настолько,
чтобы им назначать такое наказание, которое им было,
назначено. Я встретил в Омске человека (его везли в
Читу), осужденного за то, что он не доплатил по алиментам
12 рублей в течение года. Его везли, наверное, через
15 пересыльных тюрем в Читу. Это просто полный бред
и издевательство над человеком. И масса людей по каким-то
нелепым обвинениям, которые не выдерживают никакой юридической
критики и, просто, здравого смысла. Конечно, таких людей
очень много в наших тюрьмах, как я знаю, и в сегодняшней
тюрьме. В мое время их было большинство в каждой камере.
Преступников, настоящих профессионалов, я встречал
очень мало, их просто единицы. Ну, 5-6 человек таких
я встретил на тысячу. Профессионалов там не было. Были
люди, попадавшие по каким-то нелепым ситуациям, но,
тем не менее, они совершили преступление. В основном
по пьянке попадали, когда человек расторможенный, пьяный,
распущенный, конечно: И в ссоре он способен даже бросить
в человека нож. Такой человек понимает, что он совершил
преступление, он убил человека. А что ему делать? Да,
он, действительно, заслуживает наказания, по суду, по
закону. Но он никак не заслуживает тех издевательств,
которые он получает с первого дня пребывания в тюрьме.
Он заслуживает человеческого обращения, во всяком случае.
А то, с чем он сталкивается в тюрьме, способно только
его обозлить. И после всех издевательств человек начинает
терять чувство вины. Там я много видел людей, которые
говорили: "Теперь мы будем умные. В следующий раз
нас уже не поймают". Хотя, на самом деле, с точки
зрения здравого смысла, понятно, что, конечно, их все
равно поймают.
И ситуация мне представляется абсолютно безнадежной,
поскольку сегодня тюрьма достигает размеров сталинского
ГУЛАГА. Более миллиона человек сидит, а это очень большая
цифра. Эти люди так или иначе выходят на волю, в жизнь,
и опять возвращаются в тюрьму. Это очень серьезная,
очень глубокая социальная проблема, которую надо решать
нашему законодателю, если он думает о стране, а не Бог
знает о чем.
Люди, которые не обожглись тюрьмой и не встречались
с этими людьми, относятся к ним плохо: вот, человек
совершил преступление - он негодяй и мерзавец. Я видел
этих людей, я с ними вместе жил, спал, ел: Я с ними
разговаривал, они были моими товарищами. Даже к людям,
совершившим самое страшное преступление, у меня было
чувство сострадания и только сострадания. Я понимал,
что они попали в какую-то ужасную ситуацию - нелепую
и страшную, из которой у них не хватило сил выскочить,
и они попались. Ну попались и попались, им нужно дальше
помочь как-то сохранить свою жизнь, сохранить свое достоинство.
Причем, как правило, люди, находящиеся в тюрьме, значительно
одареннее, талантливее, интереснее людей на воле. Как
ни странно, но это так. Это люди, способные к поступку.
Порой они могут совершать поступки, которые, с точки
зрения здравого смысла или житейской мудрости, неадекватные.
Но эти люди более свободны. И поэтому они совершают
поступки, на которые нормальный человек оказывается
не способен. А эти люди способны. В свободе есть опасность,
конечно, она их и довела до тюрьмы. Но в этом есть,
несомненно, привлекательность. Потом именно эти люди
более одарены какими-то талантами, которые Господь им
дал для того, чтобы работать интересней, жить интересней
и вообще быть более интересными людьми. Но так случилось
в их жизни, что они вляпались в кошмарную историю.
Книга "Тюрьма" - первый крупный роман Феликса
Светова, вышедший на Родине, - по большей части написана
под впечатлением увиденного и пережитого в "Матросской
Тишине".
"Однажды, - вспоминает Феликс
Светов, - я привел моим сокамерникам одно место
из Евангелия. Апостол Иаков говорит в своем послании,
что если человек не убил, но прелюбодействовал, лгал,
он все равно преступник закона. Мысль такая у апостола,
что для Господа Бога нет разницы между преступлениями.
И неизвестно, кто более виновен - убийца, прелюбодей
или тот, кто, скажем, лжесвидетельствовал. Это вообще
сложная мысль, которая и до ученых интеллигентов не
так просто доходит."
Продолжает свой рассказ Феликс Светов.
И меня поразило, что когда я об этом рассказал, в камере
установилась полная тишина. И один из моих сокамерников
спросил: "Неужели, так и сказано в Евангелии, неужели
- все равно?"
- Конечно, - сказал я им. - Скажем, мы считаем, что
убийство - это преступление, воровство - это меньшее
преступление и т.д. Мы судим обо всем этом, исходя из
своих человеческих соображений.
На самом деле существует абсолютный закон - Евангельский.
И Господь будет нас судить за то, за что он нас будет
судить. И, может быть, он простит убийцу, а не простит
того, кто солгал. Мы не знаем этого. И человек, который
убил и сокрушен этим, значит, он думает: есть какой-то
другой суд, который, может быть, его простит. Он, может
быть, совершил свое страшное преступление в состоянии
безвыходности... И его за это простят. То есть существует
какой-то другой уровень понимания преступления человека
вообще.
И я понял, что эта мысль невероятно важна для людей,
совершивших преступление. Они понимают, что их будет
судить на самом деле не прокурор, в конце концов, а
именно Бог, когда они предстанут перед Ним. Я понял,
что Евангельские мысли и вообще Евангелие невероятно
важны для тюрьмы, для заключенных. В мое время там не
было священников. Говорят, что сейчас священники ходят
в тюрьмы.. Я думаю, это очень важно: если даже из 100
человек удастся спасти двоих-троих, это уже много.
Что же такое тюрьма в России? Чем она может
стать для человека мыслящего, пишущего? И что такое
писатель в России без тюрьмы? На эти вопросы отвечает
в беседе с Валерием Абрамкиным Феликс Светов.
Ф.С.: Для русского писателя,
я думаю, необходимо побывать в тюрьме. Я с самого
начала понимал, что мне повезло, что я попал в тюрьму.
Но мне повезло еще, что я попал в тюрьму в конце коммунистического
режима, я сидел недолго, иначе мне было б, наверное,
трудно. Но тем не менее, я что-то увидел и что-то
понял.
Это такой опыт, который, как говорится, "лучше
один раз увидеть, чем много раз услышать". Я это
увидел, я это понял, и это во мне осталось. Наверное,
я лучше понимаю людей, лучше понимаю какие-то глубинные
ситуации, происходящие в стране. Мне так кажется, во
всяком случае. Я уже не понаслышке что-то знаю и не
из книг.
Но самое главное, для писателя во всяком случае, понять,
как живут люди. И не побывав в тюрьме, я думаю, это
очень трудно. У человека, не побывавшего в тюрьме, приблизительное
понимание того, как живут люди. В России в советское,
во всяком случае, время. Это же 80 лет, это почти целый
век, люди три поколения прожили при советской власти.
И все это время было прокручено через тюрьму, как через
мясорубку. Трудно себе представить человека, жившего
в наше советское время и так или иначе с тюрьмой не
столкнувшегося. Это просто невозможно. У всех обязательно
сидел или дед, или отец, или брат, или друг или товарищ.
Советский человек всегда с этим сталкивался.
В.А.: Даже ты...
Ф.С.: Даже я, скажем. Хотя
к уголовному миру я не был близок никогда. Просто
по жизни так получилось: отец был заключенный, его
расстреляли, мать сидела в тюрьме. И я с раннего детства
знал, что такое лагерь, тюрьма и т.д.
Следует добавить, что отец Феликса Светова Григорий
Фридлянд - известный историк, декан исторического факультета
Московского Университета - был арестован 31 мая 1936
года. И как стало известно через много лет, его расстреляли
в марте 1937 года.
"Мне было в тюрьме легче, чем многим,
- пишет в книге "Как
выжить в советской тюрьме" Феликс
Светов, - сидел я за то, что, как мог, говорил
людям правду о нашей жизни, о Боге, верил, что здесь,
на этом свете жизнь не кончается, что это все как
бы предварительное заключение, а главное впереди:
жизнь вечная, с Богом и со святыми... или вечная зона,
вторая смерть..."
Вы слушали программу "Облака".
В заключение передачи прозвучит последний
куплет из песни Булата Окуджавы, посвященной Феликсу
Светову - писателю, бывшему политзаключенному, одному
из авторов книги "Как
выжить в советской тюрьме".
"Когда придет дележки час,
не нас калач ржаной поманит
и рай настанет не для нас,
зато Офелия всех нас помянет.
Пока ж не грянула пора
Нам расставаться понемногу
возьмемся за руки, друзья,
возьмемся за руки друзья,
возьмемся за руки, ей-Богу.
Возьмемся за руки, друзья,
возьмемся за руки друзья,
возьмемся за руки, ей-Богу":
|
