Удобный враг. Политика борьбы с наркотиками в Скандинавии.
Нильс Кристи, Кеттиль Бруун

М., Центр содействия реформе уголовного правосудия, 2004, 272 с.

 

назад

вперед

 

4 Контроль за удовольствиями

4.1 Грамматика питания

Если ваш гость правоверный еврей, и сразу после обеда он вдруг узнает, что на кухне произошла ошибка и вместо говяжьего карбонада случайно подали свиной, вашему гостю может тут же стать плохо, он выбежит из комнаты, и его вытошнит проглоченным свинством. Это довольно известная история, и когда ее рассказывают в кругу скандинавов, она обычно сопровождается смехом и иногда комментариями по поводу того, как же сильно осложняют человеку жизнь культуры с подобными требованиями и предрассудками.

Однако если хозяин немного видоизменит историю, реакция скандинавов будет совсем другая. Допустим, что хозяин к тому же известен своими эксцентричными выходками и вполне мог поступить так, как рассказывает. Согласно этой версии, которую также излагают сразу после обеда, хозяин говорит, что на днях решил избавиться от своей собаки. Она ему надоела. Однако собака была совсем не старая - впрочем, гости и сами это знают, многие из них играли с ней еще совсем недавно, - да, собака была вполне здорова и в отличной форме. Поэтому он с превеликой радостью наблюдал за тем, с каким аппетитом гости накладывают себе все новые порции собачьего окорока. Остатки Каро лежат в холодильнике в ожидании Рождества.

Питание - это первый контакт человека с миром, и осуществляется он при посредничестве другого человека, по словам Стена Андерсона (1980 b, с. 35). Поэтому обучение правилам питания и поведения в ситуациях, связанных с питанием, занимает важнейшее место в воспитании. Обучение правилам питания начинается до обучения правилам личной гигиены; когда же внедряются правила, регулирующие сексуальность, привычки питания уже прочно заложены. Или же, если опять воспользоваться словами Андерсона (с. 20):

"Такая "застольная дрессура" начинается довольно рано. А именно, как только ребенок начинает самостоятельно есть, то есть где-то между первым и вторым годом жизни. Это значит, что наше отношение к питанию культивируется раньше отношения к прочим телесным функциям - к испражнению, мочеиспусканию и сексуальности, а также до овладения языком. Первая или первичная область социализации человека связана с "вопросом питания". Мы учим детей контролировать свое отношение к процессу питания задолго до того, как они могут контролировать испражнение и мочеиспускание. То, что имеет такое важное значение на заре жизни, не теряет его и впоследствии. Умение правильно вести себя за столом является своего рода знаком хорошего воспитания в целом, как в детстве, так и во взрослой жизни".

Еда и стимулирующие средства12, как и связанные с ними правила контроля, являются жизненно важными для всех человеческих культур. Различия между культурами и эпохами относятся к содержанию этих правил.

Средневековый идеал красоты совсем не совпадает с нынешним. Женщины Рембрандта имели бы мало шансов на конкурсе красоты. Посмотрите на старинные картины - что вы увидите? Жирные тела, роскошные груди, уставленные яствами подносы - и пиво. Пиво было излюбленным продуктом питания. На завтрак часто подавали суп из пива, пиво использовалось в качестве стимулирующего средства в будни и праздник. Во второй половине шестнадцатого столетия ежедневное потребление пива в среднестатистической английской семье составляло три литра на человека. Естественно, считая детей. Пиво сопровождало человека на войне, на работе, в частной жизни и на всех праздниках.

Роскошные и красивые. Или спившиеся и отвратительные. С конца шестнадцатого века что-то стало меняться. Не столько само поведение, сколько образ жизни. Реформация потребовала от человека умеренности. От большинства такие требования отскакивали, как от стенки горох, говорит Вольфганг Шивельбуш (1981), автор увлекательнейших путеводителей по истории стимуляторов, в немалой степени способствовавший появлению на свет этой главы. Тогда время еще не подошло. Это случилось только сто лет спустя.

4.2 Время кофе

Трудно представить себе более невинный для скандинавского носа запах, чем запах свежесваренного кофе. Беседа за чашечкой кофе, утренний кофе, или после долгой прогулки по лесу или горам - быстрее кофейник на плиту! Раньше каждая семья сама занималась обжаркой кофейных зерен. И тогда весь дом благоухал свежеобжаренным кофе.

Этот запах был помощником прусской полиции. В 1781 году в Пруссии была объявлена монополия на кофе, чтобы вернуться к старинным прусским добродетелям, к пиву. Я, как и мои солдаты, вырос на пиве, сказал Фридрих II. Этот напиток помогает вырастить хороших воинов. А тут появляется чужеземный кофе и подрывает одновременно валютную ситуацию в стране, пивоваренную промышленность и выносливость воинов. Согласно кофейной монополии, обжарка кофейных зерен вне королевских обжарочных заведений была запрещена. И можно было наказать контрабандистов кофе, особая полиция находила нарушителей незаконной обжарки кофе по запаху. Монополия долго не продлилась. Особая полиция была чрезвычайно непопулярна, а после целого ряда связанных с ней коррупционных скандалов доверие ко всей системе было окончательно подорвано. Монополию сменил обыкновенный таможенный контроль. Правда, пошлины были очень высокие. Германия не имела колоний, откуда можно было вывозить кофе. Из соображений национальной политики приходилось пользоваться всевозможными заменителями, настоящие же кофейные зерна сберегались на выходные.

Однако не только экономические причины вызывали протест против импорта кофе в Европу. Вот небольшой список вредных, по мнению многих, эффектов кофе, составленный Хаукосом, где, помимо прочего, он пишет:

"Дрожь и даже сотрясение всех членов, особо заметное по рукам. Головокружение и головная боль; сильное покраснение кожи, сыпь и прыщи на лице; тревожность, страх, учащенное сердцебиение, неестественный жар во всем теле, бессонница, беспокойство, судороги. Вредное воздействие на пищеварительную систему проявляется в потере аппетита, могут появляться боли в желудке, ухудшается пищеварение. У тех, кто склонен к полноте, наблюдается вздутие живота и рыхлость плоти и жира, склонные к худобе, напротив, становятся еще худее и приобретают болезненный вид. К этому нередко добавляются сухой кашель, истощение, недовольное и брюзгливое настроение.

Молодые и полнокровные люди переносят этот напиток хуже, чем пожилые; занимающиеся сидячей работой - хуже, чем те, кто много двигаются, так как движение способствует выведению яда из организма".

Били тревогу и ученые. Карл Линней говорил, что кофе полезно тем, кто ценит свое время больше жизни и здоровья, а Самуэль Ханеманн - и все гомеопаты после него - рассматривал кофе как искусственный стимулятор жизни. Однако главенствующее в те времена мнение было, согласно Шивельбушу, таким (с. 29):

"В конце 17 века кофе приветствуется буржуазией как главное средство против опьянения. Деловитость и разумность пьющего кофе противопоставляются хмельному состоянию, недееспособности и лени пьющего алкоголь".

Кофе считался напитком трезвости, а также напитком, подавляющим эротические влечения. В ту эпоху к кофе часто применялся эпитет "осушающий". Доминировать должно было не тело, а "сухая" душа. Естественно, это как нельзя лучше соответствовало крепнущему в то время духу пуританства и рационализма. Часы, вошедшие в обиход, определяли отношение буржуазии ко времени. Предупреждения Линнея и Ханемана пропали втуне. Ведь кофе продлевал время. Время, которое можно посвятить работе. Таким образом, отказываться от кофе было таким же непростительным грехом, как разбазаривать свои деньги.

В начале восемнадцатого века в Лондоне насчитывалось около 3000 кофеен, то есть по одной на двести жителей. У посетителей были свои постоянные места за постоянными столиками. Гигантская фирма Lloyds' начинала свое существование как кофейня. Через сто лет клиенты лондонских кофеен переселились на Лондонскую биржу. Многие кофейни превратились в редакции газет. Рассудительность, умеренность, трудолюбие.

4.3 "Распитие" табака

Табак по своему воздействию рассматривался как аналог кофе. Табак даже называли сухим питьем и опять-таки считали, что он оказывает осушающий эффект. Согласно распространенному мнению, табак подавлял эротические желания и в целом "укрощал" тело. Доминирующая роль принадлежала не желудку, а голове. Табак действовал успокаивающе на тело, в то время как кофе стимулировал мозг. Вот цитата из текста восемнадцатого века, приведенная Шивельбушем (с. 111):

"Чтобы как следует обдумать какой-нибудь вопрос, нет средства лучше, чем курение, ибо оно позволяет собраться с мыслями. Это весьма полезно для учащихся, каковым курение может привить привычку обдумывать все в подробностях. Часто случается, что чувства наши противоречат друг другу, это препятствует принять правильное решение в нелегком деле. Курильщики же табака мыслят сосредоточенно, а также защищены от промахов, кои, хоть и редко, может вызвать чрезмерное усердие. Курение делает человека спокойным и способным к решению самых важных дел".

Табак тоже встречал противостояние, и гораздо более серьезное, нежели кофе. Особенно кровавая история распространения табака в Турции и России. Табак появился в Турции в начале семнадцатого века, на первых порах был разрешен, но довольно скоро курение стало преследоваться правительством, применявшим к курильщикам самые суровые меры наказания. Основными причинами таких преследований называли угрозу пожаробезопасности и бездеятельность курильщиков, хотя, скорее, дело было в том, что в курильнях частенько обсуждали политику и такие дискуссии могли принять нежелательное для правительства направление. В 1648 году власть перешла к султану, который сам был курильщиком, выращивание табака тут же разрешили, и вскоре он стал важной статьей экспорта.

В России споры вокруг табака были связаны с борьбой за или против модернизации страны. Духовенство было категорически против курения, которое рассматривалось как признак западного влияния. Пока духовенство имело силу, наказания были поистине драконовскими. В 1634 году был введен полный запрет как на ввоз, так и на потребление табака. В качестве наказаний практиковали порку плетьми, отрезание носа у тех, кто нюхал табак, а также ссылку в Сибирь. Был даже основан особый суд, занимавшийся исключительно подобными делами, но несмотря на постоянное ужесточение наказаний, контрабанда и потребление табака продолжались. В 1649 году вышла новая редакция запрета с введением смертной казни. Но потом маятник качнулся в другую сторону. Англия попыталась повлиять на Россию с целью изменить ситуацию, английские купцы получили отдельные торговые привилегии, а английским промышленникам было разрешено учредить табачные фабрики и производить табачные изделия в России. Некоторое время спустя их отозвали обратно, так как русские принялись подмешивать свой табак, в то время как англичане настаивали на использовании импортного американского. Однако к этому времени национальные привычки были уже глубоко укоренены (Остин, 1978, с. 21-25).

Особенно увлекательными были табачные кампании в Берлине и Милане в середине прошлого столетия13. И там, и там борьба носила политический оттенок, хотя цели были прямо противоположными. В Берлине господствовал строжайший запрет на курение в общественных местах. Рабочее движение считало это грубой дискриминацией. Представители буржуазии могли курить в своих частных курительных, рабочим же оставалась только улица. В течение долгих лет городские авторитеты оказывали давление на полицмейстера с целью обеспечить соблюдение запрета, что неизменно приводило к волнениям среди рабочих. В 1848 году перед дворцом собралась толпа народу с требованиями понижения налогов, свободы печати - и отмены запрета на курение в общественных местах. Через несколько дней запрет отменили в случаях, если курение не угрожало пожаробезопасности.

А вот в Милане все было наоборот. Здесь революционеры боролись за то, чтобы воспрепятствовать курению. В то время Северная Италия являлась частью Австро-Венгерской империи. Австрийское правительство учредило табачную монополию, причем все доходы шли в казну. И тогда какому-то итальянскому патриоту пришла в голову идея: давайте все дружно бросим курить и тем ударим по кошельку Австрии. Но привлечь на свою сторону абсолютно всех было трудновато. Штрейкбрехеры могли подорвать всю кампанию. Поэтому тех, кто не проявлял должной лояльности и не бросал курить, пытались заставить силой. Австрийские власти, со своей стороны, посчитали государственным долгом защитить курильщиков от насильственного отучения от курения. Бунт был подавлен. В 1851 году правительство Папской области издало указ о запрете распространения литературы, пропагандирующей отказ от курения, нарушители карались тюремным заключением (Корти, 1931).

А в указе от 29 июля 1632 года король Кристиан IV наложил запрет на импорт табака в Норвегию: "…Да будет всем известно, что Нам верноподданнейше разъяснили, какой великий ущерб несут подданные Нашего Королевства Норвегия от распития зелья табак, почему Мы всемилостивейше сочли за благо ввоз оного зелья воспретить…".

Эта борьба стоила многих жизней и принесла неисчислимые страдания. Но проигрыш в этой борьбе унес еще больше жизней. Люди, которые курят и пьют, в среднем живут меньше. Степень вредного воздействия кофе остается неясной, хотя можно с уверенностью сказать, что и это вещество находится под очень сильным подозрением. Избавь мы Скандинавию от табака, алкоголя, чая и кофе, нам бы удалось спасти столько лет человеческой жизни, сколько не под силу ни одной реформе, рожденной самым буйным воображением.

4.4 Разнообразие форм алкоголя

Конечно, огромная гаванская сигара отличается от "Лаки Страйк", конечно, велика разница между чашечкой бразильского кофе "Сантос", выпитого с удовольствием, и впопыхах проглоченным "Нескафе" из бобов холодной сушки. Но это всего-навсего мелкие нюансы по сравнению с впечатляющим разнообразием форм алкоголя.

Алкоголь может завладеть нами постепенно, или ударить в голову с первого же глотка. Существуют вкусовые добавки, вводящие нас в заблуждение, так что мы можем пить алкоголь, не подозревая об этом, или думать, что пьем алкоголь, в то время как им и не пахнет. И "Карлсберг", и "Либфраумильх", и "Джонни Уокер"14 - все они являются членами большой семьи алкогольных напитков, и у каждого есть своя история производства. За ними стоят профессиональная гордость и традиции. В некоторых регионах на алкогольной промышленности держится вся экономика. Алкоголь - это не только напиток, но еще и сырье, необходимое для транспорта и промышленности. Алкоголь используется в производстве, алкоголь - важный источник энергии. Новые изобретения в области производственных процессов имели огромное значение для экономики многих стран, а также привели к изменению обычаев и нравов многих людей. Важнейшим событием новейшего времени стало открытие дистилляции, но и дальнейшие изменения техники производства имели серьезные последствия для общества.

Центральное значение для нашего исследования имеет роль алкоголя как сильнейшего опьяняющего средства. Помимо всего прочего, алкоголь является главным опьяняющим средством, использующимся в нашей культуре, да и во многих других тоже. Именно этим объясняется его глубинная связь с культурными и религиозными переживаниями, характерная как для нашей, так и для других культурных традиций. Алкоголь ассоциировался с некой мистической силой, которой нужно управлять. Потребность в контроле была тем более необходимой, поскольку в течение многих столетий алкоголь являлся важным средством в арсенале целителей. Священники, целители, общество контролировали потребление алкоголя. Сильнодействующие вещества требуют прочных механизмов контроля. Такие выражения, как "традиции питья" и "культура питья", свидетельствуют о том, что эта область человеческой жизни отнюдь не страдает от отсутствия правил.

Важной причиной наличия системы правил является то, что потребление алкоголя таит в себе много опасностей. Более того, трудно найти другое вещество, другое опьяняющее средство, обладающее таким полным букетом вредных воздействий. Соответственно, человечество изобрело немало способов, пытаясь подчинить себе эту силу. В мусульманском мире алкоголь, по большому счету, запрещен, в иудаизме потребление его тесно связано с религиозными ритуалами, и поэтому нарушение правил потребления алкоголя среди верующих случается очень редко. Протестантская религия не накладывает никаких запретов на само вещество, в то время как к человеку предъявляются строгие требования самоконтроля, умения владеть собой. С точки зрения протестантской этики, погружаться в неконтролируемые экстатические состояния с помощью опьяняющих средств абсолютно недостойно человека.

Но мы знаем, что и религиозный, и моральный контроль часто оказывается несостоятельным. Уже в семнадцатом веке до нашей эры, при царе Хаммурапи в Вавилоне существовали зачатки того, что позже стали называть алкогольной политикой - государственное регулирование доступности алкоголя. В своих крайних формах алкогольная политика приняла форму законов, налагающих полный запрет на потребление алкоголя.

Запретительное законодательство направлено непосредственно против алкоголя. Если сделать алкоголь недоступным для всех, то проблема решена. Другие формы контроля рассчитаны на то, чтобы только регулировать потребление алкоголя или контролировать определенные группы потребителей. Это может проявляться в виде общественных кампаний против злоупотребления алкоголем, или организаций алкоголиков, борющихся за то, чтобы определенная группа потребителей - тех, кто плохо переносит алкоголь, быстро и полностью теряет над собой контроль - отказалась от его потребления. Но независимо от существующей политики алкогольного контроля, параллельно всегда наблюдалось противостояние как контролю, так и контролерам. В этом нередко были замешаны чьи-то значительные экономические интересы, находившие поддержку в народной традиции и в литературе, где можно найти немало похвал по отношению к блаженному чувству опьянения. Да и личный опыт - воспоминания о состояниях удовольствия, эйфории, вплоть до разгульных пиршеств - имел тут немаловажное значение. Конечно, алкоголь может принести неисчислимые несчастья, но в то же время с ним связаны и приятные ощущения, от которых людям очень не хочется отказываться. Аня Коски-Йеннес (1983) пишет, что финские писатели используют алкоголь перед началом работы, а не во время ее, как средство вступить в контакт с другими уровнями своей личности. Ингвар (1984) на одном из симпозиумов по алкоголю поднял вопрос о другой стороне алкогольного воздействия и, в частности, высказал желание получше узнать о том, как можно оптимальным образом использовать положительный эффект от небольших доз алкоголя:

"Именно этого ищет в алкоголе подавляющее большинство людей, его потребляющих. Поэтому научная дискуссия, берущаяся осветить все стороны алкогольного вопроса, не должна упускать из вида эту важную особенность рассматриваемого вещества. В этом отношении алкогольная политика характеризуется отрывом от реальности, односторонностью, ханжеством, страхом и невежеством. Большинство из нас пьет алкоголь - конечно, в небольших дозах, - потому, что это приятно и приносит удовольствие".

* * *

Скандинавские страны можно рассматривать как экспериментальное поле в области алкогольной политики. В значительной степени это объясняется деятельностью движения за трезвость - удивительного народного движения, в течение долгого времени влиявшего на философские и политические воззрения на алкоголь. Главным изобретением этого движения стала шведская гетеборгская система, придуманная в середине девятнадцатого столетия.

Смысл ее заключался в том, чтобы лишить рестораны и прочие заведения, имеющие право продавать спиртные напитки, возможности непосредственного извлечения прибыли из оборота алкоголя. Одной из важнейших причин возникновения гетеборгской системы было желание повысить качество рабочей силы, что стало особенно актуальным с развитием индустриализации. Ливайн (1978), как и многие другие, считает контроль за потреблением алкоголя одной из ступеней к укреплению дисциплины среди рабочего класса. В связи с этим становится понятным, почему многие крупные предприятия США поддержали требования полного запрета на алкоголь. Параллели этому можно найти и в Скандинавии. Первые профсоюзы, такие, как профсоюз Кунгсхольма в Стокгольме, выступали, помимо прочего, за ужесточение контроля за потреблением алкоголя на рабочих местах, но против сокращения рабочего времени (Салмосе, 1984).

Но решающим в деле алкогольной политики в Скандинавии стал 1917 год. В этом году в Финляндии и Норвегии был введен полный запрет на алкоголь, шведский парламент (риксдаг) принял так называемую браттову систему, а в Дании были введены самые высокие цены на водку за всю историю страны. В Финляндии, Норвегии и Швеции были проведены народные референдумы по вопросу введения запрета на алкоголь, что только подчеркивает значимость этих мероприятий.

Тем не менее, время действия запрета что в Финляндии, что в Норвегии не продлилось долго. Относительно его последствий по-прежнему существуют значительные расхождения во мнениях. Современные исследователи все больше склонны подчеркивать положительный эффект от запрета, особенно на ранней стадии. Причем это относится к ситуации как за рубежом, так и в самой Скандинавии. Как бы то ни было, и это становится все очевиднее, реальные причины отмены запрета заключались не в его последствиях, а в экономических и торговых интересах.

Браттова система была шведской альтернативой полному запрету на алкоголь. Она базировалась на принципе индивидуального контроля. Чтобы иметь возможность покупать алкоголь, каждый человек должен был предварительно получить специальное разрешение. Каждый проситель проходил тщательную проверку, по результатам которой решался вопрос о выдаче или отказе в контрольной книжке, а также о количестве алкоголя в месяц, которое проситель или просительница смогут приобретать. Целью системы было в первую очередь предотвратить злоупотребление алкоголем, как его тогда понимали. Браттова система также подразумевала, что значительная часть населения будет лишена возможности приобретать алкоголь на законных основаниях. И в этом случае не было единодушия относительно эффективности данной системы. В первую очередь критика была направлена на многочисленные проявления классового характера закона. Присутствовала и дискриминация по половому признаку. Вплоть до пятидесятых годов женщина, выйдя замуж, теряла право на получение контрольной книжки. Сильной критике подвергался рост бюрократического аппарата, отвечавшего за применение закона на практике, а также некомпетентность этого аппарата в области принятия решений. В целом это привело к тому, что движение за трезвость в своеобразном альянсе с либерально относящейся к алкоголю частью общества полностью отказалось от этой системы под лозунгом "Свобода и ответственность".

Иван Братт был врачом. Он сильно повлиял на алкогольную политику в Швеции, что отразилось не только на введении контрольной книжки, но и на том, что фокус внимания сместился с самого алкоголя на злоупотребляющих им людей. Впервые в Скандинавии было сформулировано продуманное определение двух типов потребителей - тех, кто употребляет алкоголь, и тех, кто злоупотребляет им. Эти представления, в свою очередь, создали плодородную почву для того, чтобы злоупотребляющих стали считать алкоголиками и больными людьми. Сам Братт не поддерживал такого мнения. Альтернативой рестриктивной алкогольной политике стало лечение. Эта направленность на лечение также привела к тому, что определение алкоголизма свелось к нечеткому суммарному описанию всевозможных вредных последствий от потребления алкоголя. Только в последние 10-15 лет мы стали приходить к осознанию того, что приносимый алкоголем ущерб находится в непосредственной зависимости от общего количества алкоголя, потребляемого в стране. Поэтому алкогольная политика опять переживает ренессанс. Целью ее снова считается сокращение общего количества потребляемого алкоголя, а не просто по возможности помощь людям, имеющим проблемы с алкоголем.

* * *

Споры вокруг алкоголя и форм контроля его потребления являются щедрым источником для любых дискуссий по поводу контроля за другими веществами. Здесь мы имеем всевозможные формы контроля, сильно изменившиеся с течением времени, причем от многих из них пришлось отказаться, так как выяснилось, что контроль причиняет больший ущерб, нежели само потребление. Этот опыт поможет нам разобраться с контролем в других областях. Несмотря на что, что в случае с алкоголем идеологическая составляющая борьбы занимала важное место - ведь многие считали его ценным благом, в то время как другие - худшим из зол, - у нас есть возможность проследить изменения философии контроля во времени. Сейчас мало кто поднимает голос в защиту строгого контроля алкоголя. И как раз поэтому необходимо подчеркнуть, что всегда, даже в очень либеральных к алкоголю обществах, существовали формы контроля, связанные с потреблением этого вещества. Также стоит отметить, что нет такой области - возможно, за исключением потребления никотина, - где воздействие такого контроля было бы благотворно.

4.5 Неудобные враги

С точки зрения здоровья нации, жаль, что король, царь и кайзер проиграли битву против табака. Заядлые курильщики теряют в среднем от шести до двенадцати лет жизни. Поражение движения за трезвость также можно назвать большим несчастьем. Цена этого поражения - где-то около 10 000 преждевременных смертей в год по всей Скандинавии. Мы подробнее поговорим об этом в главе 11. О роспуске кофейной полиции в Пруссии тоже, видимо, можно только сожалеть. Исследования Тройера и Маркле (1984) показывают, что сигналы опасности, сопряженные с употреблением кофе, звучат все громче. В Скандинавии на каждого жителя - включая грудных младенцев - приходится в среднем по десять килограммов кофе в год. Вряд ли это полезно для организма.

Основываясь на рассмотренных фактах, можно было бы вообразить, что каждое государство в союзе с другими государствами должно вести активную борьбу с этими опасными веществами. Но этого не происходит, что объясняется очень просто: враги слишком неудобны. Слишком сильны, занимают важное положение как в отдельно взятой стране, так и в международном контексте. Им симпатизируют широкие слои населения. И они в состоянии напасть на любого, кто пожелает подчинить их своему контролю. Примеров тому несметное множество, что называется, выбирай - не хочу.

Основной темой современных исследований, связанных с проблемой алкоголя, является прямая связь между ростом общего количества потребленного алкоголя и ростом наносимого ущерба. Если удастся уменьшить общее потребление, величина ущерба тоже понизится. Существование каких-то отклоняющихся групп активных потребителей, которые будут пить в огромных количествах вне зависимости от того, что происходит в обществе, тоже не соответствует реальности. Некая инициативная группа, стоящая близко к правительственным кругам Англии, написала об этом отчет, где помимо прочего высказала ряд рекомендаций для правительства с целью понизить количество общего потребления алкоголя. Отчет был немедленно засекречен.

Один экземпляр все же удалось вывезти Один экземпляр все же удалось вывезти из Англии, он достиг Стокгольма. Кеттиль Бруун опубликовал его (1982а), подчеркнув, что он является важным вкладом в дискуссию по алкогольной политике, в то же самое время собранный материал помогает лучше понять ситуацию с алкоголем в Англии. Трудно истолковать засекречивание этого документа иначе, чем непосредственным влиянием сильного алкогольного лобби в английском Парламенте. Многие парламентарии имеют свою долю в алкогольной промышленности. То же самое, только в еще большей степени, наблюдается среди членов правительства (Хорнер, 1984). Кроме того, парламентарии находятся под давлением со стороны избирателей из тех округов, чья экономика напрямую зависит от производства алкоголя, а также со стороны обыкновенных потребителей.

Международные правительственные организации в этом отношении ничуть не отличаются от национальных. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), похоже, берет пример со своих британских коллег. В 1981 году ВОЗ провела грандиозное исследование, целью которого было нанести на карту пути международной торговли спиртными напитками. Был собран обширный материал, свидетельствующий о том, что международная алкогольная промышленность осуществляет широкомасштабное инвестирование развивающихся стран. Богатые страны уже насытились. Возможности роста индустрия видит в развивающихся странах. Дождь может и не дойти до Африки, но только не пиво, курево и успокоительные таблетки. Начиная "Туборгом" и "Карлсбергом"15 и заканчивая виски "Сиграмс", алкогольная промышленность вторгается на рынок с помощью инвестиций и агрессивного маркетинга. Это мощные силы. Они достаточно сильны, чтобы осуществлять цензуру деятельности ВОЗ. Был подготовлен детальный отчет, он получил предварительное одобрение, начались переговоры с издательством - и тут отдается приказ об отступлении. В 1983 году отчет был засекречен.

Но долго держаться в секрете он, конечно, не мог. Им заинтересовалась международная пресса, и в 1983 году большая часть отчета была опубликована в The Globe, международном журнале, посвященном проблемам алкоголизма и наркомании. В качестве ведущих авторов выступили Джон Кавана и Фредерик Клермонт, а Гриффит Эдвардс написал блестящее предисловие. Они выбрали для отчета очень меткое название: "Алкогольсодержащие напитки. Степень индустриальной мощи". В 1985 году были опубликованы отдельные части отчета, но без этого предисловия, и упоминать имя ВОЗ в связи с участием в проекте тоже не разрешалось.

* * *

В деле борьбы с попытками контроля табачная промышленность ничуть не уступает алкогольной. Ее представители негласно присутствуют на всех международных встречах, где поднимается вопрос о введении контроля. Вот фрагмент доклада, написанного после подобной встречи одним таким представителем (Брюкнер, 1983):

"Мы должны попытаться воспрепятствовать вовлечению третьего мира в борьбу с курением. Мы должны попытаться привлечь на свою сторону все страны третьего мира, или, во всяком случае, большую их часть. Мы должны попытаться повлиять на официальную политику ФАО (организации ООН по вопросам продовольствия и сельского хозяйства) и UNCTAD (совещания ООН по проблемам торговли и развития) таким образом, чтобы они заняли активную протабачную позицию.

* * *

В связи с этим мы советуем ICOSI (Союзу производителей табака) выработать план действий и выделить людей на его осуществление. План действий должен основываться на следующих принципах: то, что культура табака в третьем мире не может быть заменена чем-либо другим, неоспоримый факт. Напротив, многие страны выказывают желание заняться возделыванием табака вместо других культур. Необходимо довести это до сведения стран, на которые мы хотим оказать влияние, одновременно разъяснив им те долгосрочные угрозы, которые несут для их экономики антитабачные кампании.

Сближение с этими странами-производителями следует осуществлять при помощи наших связей со скупщиками листьев табака, а не при посредничестве табачных фабрик в каждой отдельно взятой стране. Преимущество такого подхода заключается в том, что наши контакты будут устанавливаться во имя интересов сельского хозяйства и непосредственно жителей третьего мира, а не в связи с промышленностью, и так находящейся под ударом".

Табак, кофе, алкоголь. Сильные враги, опасные враги, неудобные враги.

* * *

Влияние стимуляторов на здоровье трудно оценить однозначно. Если человеку что-то доставляет удовольствие, ему хочется также, чтобы это одновременно оказывало благоприятное воздействие на здоровье и приносило пользу. Изначально все стимуляторы использовались в качестве лекарств. Это относится к алкоголю, опиуму, героину, марихуане, кофе и табаку.

Современная западная медицина утверждает: алкоголь, табак и марихуана не приносят пользы здоровью, их нельзя использовать как лекарства. Врачи не имеют права их прописывать. Снисходительно улыбаясь над предрассудками предков, читаем мы об аптеках времен сухого закона, которые нередко обладали ассортиментом вино- и спиртсодержащих напитков, достойным крупного винного магазина наших дней. Шведский врач в течение нескольких дней мог выписать по рецептам более тридцати литров спирта для целого ряда пациентов (Журнал магазинов по розничной продаже спиртных напитков, 1925, № 8, с. 4).

То, что это безвозвратно ушло, можно считать важным достижением наших дней. Однако одновременно нельзя не упомянуть и противоположного явления. На рынок хлынул все время обновляющийся поток лекарственных средств, применение которых зачастую выходит за рамки медицинской целесообразности. Они активно рекламируются, а людям нравится их воздействие. Стадия, которую современная медицина считала давно пройденной, отнюдь таковой не является. Опять мы наблюдаем сложное взаимодействие между экономикой, удовольствием и здоровьем.

Но сама ситуация изменилась коренным образом. Производители этих новых медикаментов обрели и силу, и размах, так что теперь можно говорить о существовании влиятельной отрасли промышленности. И критиковать продукты, производимые этой промышленностью, довольно трудно. Конечно, иногда промышленности приходится отступить, как это произошло в случае с амфетамином. Промышленность была вынуждена согласиться с признанием этого препарата наркотиком, стало быть, не другом, а врагом. Но в случае с другими опасными препаратами этого не произошло. Самым продаваемым лекарственным средством в мире является, наверное, валиум. Он принадлежит к группе так называемых бензодиазепинов. Это легкие успокоительные средства. С тех пор как они появились на рынке, то есть с начала шестидесятых годов, ими воспользовались около 500 миллионов человек (Connections, 1983). Иными словами, объем потребления выходит далеко за пределы того, что можно счесть оправданным с точки зрения медицинских показаний.

Контроль за лекарственными средствами значительно усложнился в связи с изменениями, произошедшими в фармацевтической промышленности после второй мировой войны. Она пережила резкий скачок. В отдельных случаях новые медикаменты были очень важными и нужными, но стали применяться неоправданно широко. Принято считать, что главная цель фармацевтической промышленности - спасение человеческой жизни, и что работа ее основывается на научных исследованиях. На деле все обстоит по-другому. Несмотря на то, что в этой области каждый месяц делается более сотни "открытий", могут пройти долгие годы, прежде чем будет изобретено что-то действительно имеющее значение для улучшения здоровья человека (Лауридсен, 1984). Рынок переполнен вредными и бесполезными лекарственными средствами, а агрессивный и неэтичный маркетинг - особенно в третьем мире - привел к тысячам смертельных случаев (Сильверман и др., 1982; Банненберг, 1984).

Чтобы избежать контроля, фармацевтическая промышленность нередко прибегает к той же стратегии, что и алкогольная. Прежде всего ищутся союзники. В каждой стране есть общества гурманов, общества культуры винопития и т.д. Подобные общества более чем охотно готовы высказаться против узколобых сторонников контроля за радостями алкоголя. По понятным причинам, фармацевтическая промышленность в первую очередь ищет себе союзников среди исследователей и персонала в здравоохранительных учреждениях. В учебниках по маркетингу, используемых в фармацевтической промышленности, врачи указываются в качестве основной целевой группы, а также констатируется, что эта группа вполне поддается влиянию, чему совсем не мешает высокий уровень образования (Смит, 1983). Торговые представители фармацевтических предприятий активно контактируют с врачами (Хемминки и Песонен, 1978). Медицинские общества для фармацевтической промышленности все равно что общества гурманов для винодельческой. Главврач Финн Шлезингер, в 1983 году выбранный лидером всемирной организации психиатров, в своем интервью газете Information от 5 августа так высказался по поводу недавно проведенного в Вене всемирного конгресса:

"Около двух-трех тысяч из шести тысяч участников спонсировались фармацевтической промышленностью, оплатившей им проезд и стоимость участия в конгрессе. В это время было проведено много выставок продукции фармацевтических предприятий, принесших немалую прибыль. Если мы решим отказаться от такой всеобъемлющей поддержки, это может вызвать серьезные экономические затруднения в нашей среде".

Промышленность защищает себя от контроля, засекречивая всю информацию о производимых препаратах.

Алкогольной промышленности с успехом удается отстаивать положение о том, что алкоголь вредит здоровью только небольшой доли пьющих, и что это зависит в первую очередь от особенностей этих людей, а не самого напитка. Это болезнь, алкоголизм, и повинен в ней не алкоголь, а отдельные люди с их специфическими чертами. То же самое делает и фармацевтическая промышленность. Пока амфетамин не запретили, так же как и в случае с алкоголем, пропаганда твердила, что, мол, не вина промышленности, если отдельные личности употребляют лекарство в масштабах, несопоставимых с обычной медицинской практикой. Но у фармацевтической промышленности есть в запасе еще одна возможность. Когда протесты против амфетамина стали такими громкими, что возникла опасность для репутации всей промышленности в целом, проблема была решена очень просто: это вещество, и только его, объявили наркотиком. Другими словами, фармацевтическая промышленность может заявить, что существует два типа лекарственных средств. Как только какое-либо из них получает ярлык наркотика, и промышленность, и производитель умывают руки.

Попытки подчинить эту промышленность контролю по большому счету потерпели поражение. В особенности это относится к тем странам третьего мира, которые попытались проводить политику разумного контроля, исходя из соображений здоровья человека и стандартов, установленных Всемирной организацией здравоохранения. Это привело к мощным конфликтам как с местными отделениями фармацевтической промышленности, так и с международными компаниями. Примером неудачной попытки контроля можно назвать Шри-Ланка. В Бангладеш борьба еще продолжается (Чоудери, 1982). Это вопрос жизни и смерти, и чем дальше, тем яснее становится, на чьей стороне находится фармацевтическая промышленность.

Появляются новые группы влияния, которые также высказывают надежду на осуществление контроля, например, при помощи союзов защиты потребителей. Они также требуют оказывать больше поддержки странам третьего мира и призывают Всемирную организацию здравоохранения занять более активную позицию в этом вопросе. Министры здравоохранения Швеции и Норвегии пытаются оказать давление на международное сообщество с целью найти поддержку этим требованиям. Во всяком случае, они выступили с инициативой создания обязательного для фармацевтической промышленности этического кодекса. Но нельзя сказать, что они многого достигли. Турбьорн Мёрк (1984, с. 23) так объясняет причины неудачи:

"В 1978 году Генеральная ассамблея Всемирной организации здравоохранения постановила включить разработку такого кодекса в рабочую программу организации. С тех пор ВОЗ мало что сделала в этом направлении. И сама промышленность, и представители правительств крупных стран-производителей выступили решительно против.

***

Неужели фармацевтическая промышленность настолько могущественна, что может оказывать такое сильное влияние на организацию при ООН и национальные правительства? Опыт показывает, что это так. Во всем мире ежегодно производится лекарственных препаратов на сумму приблизительно в 100 миллиардов. Три четверти всей продукции приходится на шесть развитых стран. …Это одна из самых доходных отраслей промышленности в мире".

На этом фоне нас уже не может удивлять, что фармацевтическую промышленность не так-то легко объявить врагом, и что ее продукты по-прежнему рекламируются и продаются в далеких странах спустя много лет после того, как на родине общественное медицинское мнение предаст их анафеме.

 

5 Война

5.1 Выгоды войны

Война - это не обязательно зло, особенно для тех, кому не приходится платить своей жизнью за участие в военных действиях. Враг - это не обязательно только опасность, враг может быть очень и очень полезен. Существование врагов способствует объединению противоположных лагерей внутри общества, благодаря врагам можно изменить общественные приоритеты, привлечь внимание к одному маленькому фрагменту существующего положения вещей и отвлечь от всего остального. Положительные стороны войны особенно хорошо видны на фоне трудностей, возникающих в послевоенный период. Даже в странах-победителях, где нет разрушений, а среди убитых числятся почти только одни враги, даже на эти страны по окончании победных торжеств как будто ложится облако печали. Нация, на какое-то время ставшая единой и героической, возвращается к рутине будней и внутренним конфликтам. Печаль и тоска сопровождают мир, наступивший даже после самых незначительных войн, как после величайших революций, или после самой бурной любви. Идеальным для любого правителя было бы такое состояние государства, при котором каждый год на горизонте возникал какой-нибудь враг. Новый враг, ненавидимый народом, который был бы сильным и грозным на вид, но слабым в действительности.

5.2 Удобный враг

В любом обществе есть много дурного. Но нельзя беспокоиться сразу обо всем, на это у людей просто не хватит сил. Поэтому необходимо сделать выбор. Тот же принцип господствует и в международных отношениях. Империалистическое государство объявляет войну сразу всем только в исключительном случае, обычно оно склонно выбирать себе основных врагов, и лучше всего - одного. То же самое происходит и с социальными проблемами. Если взяться за все сразу, невозможно будет мобилизовать силы общества, пробудить общественное негодование. Для решения социальных проблем необходима экономия сил. Много важных проблем, но мало избранных.

Но вот выбор сделан, а происходит он, понятное дело, путем промежуточных решений и мобилизационных процессов, как сознательных, так и бессознательных, и этот конечный результат во многом определяет моральную ориентацию общества. Идеологическую и политическую борьбу в значительной степени можно воспринимать как противоречия в свете того, что должно считать главной проблемой общества. Но в то же время есть и определенная граница выносливости общества относительно степени расхождения во мнениях. Слишком большой разрыв может представлять собой угрозу общественному порядку. Поэтому постепенно происходит консолидация внимания общества вокруг одной темы, которая практически единодушно объявляется серьезной общественной проблемой.

* * *

Необходимо также выбрать врага. Идеальный враг должен соответствовать определенным требованиям. Ниже мы даем семь важнейших его признаков:

1. Власть заключается в том, чтобы всегда добиваться своего вне зависимости от желаний других. Самое первое и нередко самое тяжелое сражение завязывается по поводу определения сущности врага. Социальная проблема - это та проблема, которую люди воспринимают как социальную. Однако далеко не все мнения принимаются в расчет. Только те проблемы, на борьбу с которыми поднимаются обладающие властью и правом голоса группы общества, становятся официальными социальными проблемами. Главным здесь является то, что выбранная социальная проблема не может угрожать интересам властных центров общества. Определение социальной проблемы не должно никоим образом повредить или просто доставлять неприятности промышленности, сильным профсоюзам, важным профессиональным группам или географическим регионам. Определение социальной проблемы также не должно затрагивать интеллектуальную элиту. Нельзя называть врагом того, кого может поддержать влиятельная общественная группа, которая начнет выдвигать протест против такого определения социальной проблемы. Главной криминально-политической проблемой прошлого столетия считались женщины, убивавшие своих новорожденных детей. Но не мужчины, бросавшие беременных женщин в безвыходном положении. И не социальные проблемы, бывшие причиной того, что мужчины не могли жениться, а женщины - самостоятельно вырастить ребенка (Фрюкман, 1977, Нильсен, 1980).

2. Враг должен выглядеть опасным, лучше всего чудовищным, бесчеловечным. Нередко такими представляются все враги, но бывает, что это касается только лидеров, совратителей. Иногда враг считается опасным для всех, в других случаях - когда речь идет об ограниченных социальных проблемах - он представляет опасность только для самого себя. Невозможно вести войну хладнокровно, на аналитическом уровне. Важный элемент борьбы - общественное негодование. Практически всегда предвоенная пропаганда наполнена преувеличениями и картинами ужасов, и чем страшнее война, тем шире их применение. В идеале хорошо бы выделить группу индивидов, воплощающих в себе самые худшие качества образа врага. Такая однородная группа с одинаковыми свойствами и становится представителем архетипа зла.

3. Несущие ответственность за борьбу с врагом должны чувствовать себя уверенно. Всякая критика откладывается до победы. Их нельзя трогать, иначе они не смогут собрать народ для борьбы. Они нуждаются в полном доверии, даже если слегка переусердствуют и прибегнут к некоторым преувеличениям, как в описании врага, так и по поводу характера проблемы. Врага необходимо представить настолько сильным, чтобы это оправдывало предоставление властям чрезвычайных полномочий.

Одним из способов обеспечить подобную неприкосновенность в военное время является частичная отмена действия обычных механизмов контроля, препятствующих злоупотреблению властью. Другим средством является то, что те, кто ведут военные действия, в значительной степени сами определяют, что является победой, а что поражением. В военное время цензура мешает гражданам адекватно оценивать ход военных действий. То же самое можно наблюдать и в официальных сводках, освещающих борьбу против какой-либо социальной проблемы. Простым гражданам бывает довольно трудно судить об успехе или неуспехе. А несанкционированные свыше комментарии о войне могут сыграть на руку врагу. Чем более ожесточенной становится борьба, тем меньше становится внутренних дискуссий о ее целях и средствах.

4. Удобный враг - это тот, кто никогда не умирает. Генералы стремятся к победам, но далеко не всегда - к миру. Если потери войны не особенно велики, лучше всего постоянно поддерживать теплящийся огонь войны и по мере сил отдалять полную капитуляцию противника. В стратегическом плане это осуществляется следующим образом: постоянно сообщается о военных успехах и небольших победах, но враг настолько могуществен и хитер, что опасность для отечества по-прежнему сохраняется. Чтобы добиться еще больших успехов в войне, генералам необходимо добавить ресурсов в виде материальных средств и чрезвычайных полномочий.

5. Чтобы народ как можно меньше вмешивался в ведение военных действий, образ врага должен быть максимально расплывчатым, чтобы было не разобрать, становится ли он сильнее или слабее. Враг тогда определяется таким образом, чтобы можно было по желанию включать или исключать из числа врагов какие-либо группы населения, которые имеют или могут иметь отношения с врагом. Образ идеального врага - достаточно четкий, чтобы с врагом можно было бороться, и достаточно внушительный, чтобы за его спиной могла спрятаться еще дюжина новых врагов. Идеальный враг постоянно терпит поражение, но никогда не исчезает.

6. Но неясность образа врага не должна переходить определенных пределов. Если мы хотим, чтобы внешний враг нес ответственность за внутренние проблемы, он должен обладать символическим значением и выступать как отрицание доброго и правильного. Чем ярче выражено символическое значение образа врага, тем легче приписывать ему и отбирать у него разные признаки.

7. Фантазия тоже не должна переходить определенных границ. Борьба с наркотиками никогда бы не обрела такого размаха и не велась бы с таким упорством, как мы обрисуем позже, если бы не было совершенно конкретных причин бояться некоторых химических веществ. В том, что говорят и пишут относительно опасности, порабощающего влияния наркотических веществ, их губительного воздействия на молодежь, - во всем этом есть доля правды. Нельзя совсем уж преуменьшать силу врага. Враг существует, его можно увидеть каждый день, хотя он и не обладает такой мощью и таким размахом, как утверждают генералы, да и действия его не отличаются той целеустремленностью и осмысленностью, какими представляются.

Нет такого врага, который мог бы удовлетворить всем этим требованиям. Мало кто из власть предержащих осознанно анализирует разных потенциальных врагов с целью выбрать самого подходящего, против которого можно собрать нацию. Но на самых разных уровнях общества, в ходе бесчисленных процессов выбор все равно осуществляется.

 

6 Наркотики

6.1 Определение понятия "наркотики"

Спросите у людей, что такое наркотики, и на вас посмотрят с удивлением. Конечно же, все знают, что это такое. Это страшная вещь, это то, из-за чего гибнет безрассудная молодежь, то, с чем борются силы добра. Если же вы будете настаивать и попрусите уточнить, то услышите такие слова как гашиш, марихуана, ЛСД, опиум, героин, кокаин, экстази. Кто-нибудь сообщит, что наркотики - это вещества, вызывающие привыкание таким образом, что тело или душа человека требуют все больших доз снова и снова.

Продолжение расспросов может вызвать беспокойство. Если физическая зависимость является таким важным признаком, как быть с сигаретами или кофе? А как насчет других удовольствий, которые, пережив однажды, человека тянет повторить снова и снова? Если основной признак - это наносимый ущерб, как быть с алкоголем?

Подобные вопросы вызывают беспокойство не только у простых людей. То же самое касается и ученых, причем беспокойство растет, если требовать точного ответа. Всемирная организация здравоохранения пытается разрешить эту проблему с самого момента своего основания. Тем не менее, к единому мнению прийти так и не удалось. Наркотики - это то, о чем все слышали, причем слышали ужасные вещи, то, о чем все знают, и тем не менее никто не может определить. Враг существует, но кто он такой, сказать трудно.

Попробуем разобраться в явлении, обратившись к слову, используемому для его обозначения - наркотик. Это слово восходит к греческому "наркоун", у которого есть два основных значения: делать неподвижным или лишать чувствительности. Все это отлично подходит для описания того, что происходит с нами в больнице во время операции; мы получаем наркоз, теряем чувствительность и тем самым избегаем боли. Но как же насчет веществ с противоположным воздействием, которые делают человека активнее, проясняют сознание, как, например, амфетамин? Здесь не подходит определение наркотика как вещества, делающего человека неподвижным или нечувствительным.

Наркотические вещества в общем можно подразделить на три группы в зависимости от оказываемого ими воздействия:

1. Успокоительные или снотворные вещества. Они оказывают затормаживающее воздействие, но в то же время могут вызвать эффекты, напоминающие экстаз или опьянение. Типичным представителем является опиум, и, естественно, все его производные, а именно морфин, экстази и героин. К этой же группе можно отнести снотворные средства, а также алкоголь.

2. Вещества, оказывающие стимулирующее воздействие. Сюда относятся, помимо прочего, амфетамин, кокаин, кофе и чай. Никотин и некоторые другие вещества занимают несколько неопределенное промежуточное положение. Такие вещества успокаивают, но в то же время могут и стимулировать.

3. Вещества, расширяющие сознание, или галлюциногены. Типичным представителем является ЛСД, к этой же группе принадлежит растение каннабис (из которого производят марихуану и гашиш).

Из этого списка становится ясным, что определение "наркотики" может только запутать. Во всяком случае, если применять одно общее слово для описания всех типов воздействия. Значение слова подразумевает снотворный эффект, что идет вразрез со свойствами веществ 2-й и 3-й группы. Другими словами, слово "наркотик" употребляется для обозначения веществ, обладающих совершенно противоположным воздействием. Одни из них усыпляют, другие пробуждают, одни обладают затормаживающим, другие возбуждающим эффектом.

Попробуем найти другую точку отсчета. Вместо того, чтобы исходить из типа воздействия, мы можем попытаться взять за основу степень воздействия. Может быть, понятие "наркотик" используется прежде всего как общее обозначение веществ с большей силой воздействия на человека?

1. Сильнодействующие вещества. И опять типичными представителями выступают опиум и героин, но на этот раз вместе со многими стимулирующими и расширяющими сознание веществами. Сюда мы поместим спирт и сильнодействующие снотворные, а также кокаин и ЛСД.

2. Вещества более слабого воздействия. В эту группу входят кофе, чай, никотин, пиво и вино, успокоительные таблетки. Сюда же относятся производные каннабиса, включая гашиш, а также кат и листья коки для жевания. Не совсем ясно, в какую группу поместить псилобицин.

Очевидно, что с общим определением опять возникают трудности. Спирт оказывается в той группе веществ, куда западная культурная традиция никогда бы его не поместила, классификация каннабиса и листьев коки тоже противоречит общепринятой точке зрения.

Таким образом, определение "наркотик" не очень-то помогает ясности мысли. Но кто сказал, что функция слов ограничивается разъяснением? Слова - это действенные средства манипуляции, и должны рассматриваться в соответствии с историческим контекстом. Поэтому если слово "наркотик" оказывается нагруженным целым комплексом ассоциаций, связанных с большой опасностью, с точки зрения контролирующих организаций является целесообразным подвести под такое определение как можно больше всего, подлежащего контролю. База для этого была создана в процессе борьбы против опиума и морфина. Именно тогда главный враг получил имя и был описан. Позднее появились другие вещества с прямо противоположными эффектами, которые тем не менее надо было контролировать, или вещества с похожими эффектами, которые контролировать как раз и не хотели. Однако важно было слово. Слово превратилось в данном случае в оружие. Если удавалось прицепить это слово к какому-либо веществу, против этого вещества тут же объявлялась боевая готовность номер один. И наоборот, те вещества, которые должны были оставаться в обычном употреблении и не подлежать контролю, следовало оберегать от ярлыка "наркотик".

Наркотиков не существует. Их не существует как логической категории, которая бы объединяла вещества с одинаковым воздействием на человека и исключала бы вещества без такого воздействия.

6.2 Определение зависимости

Таким образом, вещества, называемые наркотиками, могут обладать противоположным воздействием. Они могут затормаживать или стимулировать, усыплять или пробуждать. Но может быть, у них есть что-то общее. И это общее - то, что все они создают зависимость16.

Принято выделять два типа зависимости. В первую очередь, это телесная зависимость, чисто физическая потребность в веществе, возникающая в результате его потребления. Другая форма зависимости, напротив, получила название психической. В этом случае тело не испытывает какой бы то ни было особой потребности в веществе, но в то же время опыт его потребления оказывается настолько приятным, что человеку хочется повторить это еще и еще. Конкретное выражение подобное разделение форм наркотической зависимости находит в следующей классификации:

1. Вещества, вызывающие физическую зависимость: семейство опиумных, снотворные и никотин. Некоторые исследователи относят сюда же алкоголь, чай и кофе, другие помещают эти вещества во вторую группу.

2. Вещества, которые, насколько известно, вызывают в основном или исключительно психическую зависимость: кокаин, производные каннабиса, кат, псилобицин и ЛСД.

Но что именно понимается под выражением физическая зависимость? Для описания этого состояния нередко используют слово addiction, в том числе и в скандинавском контексте. Фактически это означает быть подвластным чему-то, привязанным к чему-то. Всемирная организация здравоохранения ввела в употребление этот термин в 1950 году. Addiction стали определять как состояние хронического или периодического отравления организма, вызванного регулярным употреблением какого-либо вещества. Вот его основные признаки:

1. Всепоглощающее желание или навязчивая потребность в веществе, доходящая до того, что человек готов использовать любые средства для его получения.

2. Тенденция к увеличению требуемой дозы.

3. Психическая (психологическая) и обыкновенно также физическая зависимость от вещества.

4. Вредные последствия от употребления вещества для индивида и общества.

Однако потом появились новые вещества, а вместе с ними и критика исходного определения. В 1957 году Всемирная организация здравоохранения выступила с новым определением. В дополнение к термину addiction был введен термин drug habituation - привычка к наркотику. Вот его основные признаки:

1. Желание (но не навязчивого характера) употреблять вещество, потому что оно вызывает у потребителя приятные ощущения.

2. Слабая тенденция к увеличению дозы или полное отсутствие таковой.

3. Некоторая психическая зависимость от эффектов вещества, однако отсутствие зависимости физической, и в связи с этим отсутствие абстинентного синдрома.

4. В случае наличия вредного влияния, оно ограничивается индивидом.

Однако критика понятия психической зависимости также не заставила себя долго ждать. Хоконсон (1967) указывает, что если составить таблицу, в которую включить важнейшие признаки соответственно addiction и drug habituation, мы придем к 64 вариантам возможного определения. Всемирная организация здравоохранения тоже отказалась от разграничения на тягу (addiction) и привычку (drug habituation) к наркотику и в 1964 году выступила с определением, степень социологической значимости и политической полезности которого можно сравнить только с его почти полной бессодержательностью. Выбранный термин звучал как drug dependence - наркотическая зависимость. Под этим понимается как физическая, так и психическая зависимость от какого-либо вещества, возникшая в результате периодического или постоянного его употребления. Но самое важное заключается в другом: основные признаки такого состояния зависят от вида применяемого наркотика, и в каждом конкретном случае тип наркотической зависимости определяется на базе этой исходной предпосылки. Например, следует говорить о зависимости морфинного типа, амфетаминового типа и тому подобное. На деле произошло следующее: понятие наркотической зависимости было сохранено, однако значение его сделалось еще более размытым. Взамен появилось требование конкретизировать, о каком именно веществе идет речь в каждом случае.

Наши выводы относительно подобного положения вещей можно найти в одной из ранее опубликованных нами статей:

"Что же объединяется под ярлыком наркотической зависимости? Разве оно говорит хоть что-нибудь кроме того, что человек, зависимый от химических веществ, зависит от химических веществ, и что узнать о нем больше можно, лишь узнав, какие именно вещества он принимает? Однако если мы уже знаем, что за вещество он принимает, какой смысл в том, чтобы сохранять лишенное содержания понятие "зависимость", тем более что эксперты постоянно уверяют нас: "Следует подчеркнуть, что понятие наркотической зависимости является общим понятием, которое может применяться по отношению ко всем типам злоупотребления химическими веществами, в связи с чем оно не может служить критерием для определения ущерба, наносимого здоровью, или потребности в особых мерах контроля". Зачем же тогда вкладывать так много сил и энергии в употребление громких, значительных слов, и почему эти слова так некритически воспринимаются усердными потребителями?

Нам думается, это происходит оттого, что эти слова очень полезны, или функциональны, и служат фундаментальным целям нашей западной цивилизации".

Как и определение наркотика, определение наркотической зависимости не помогает созданию общего определения. Для каждого вещества можно говорить о различных степенях зависимости. Однако слово "зависимость" способствует мобилизации общественного мнения.

В последнее время были произведены новые попытки укрепить понятие зависимости. Милтон Гросс и Гриффит Эдвардс (Эдвардс, м. фил. 1977) сделали серьезную заявку на уточнение понятия, введя термин drug dependence syndrome - синдром наркотической зависимости. Это определение взято на вооружение Всемирной организацией здравоохранения. Однако нельзя сказать, что оно помогло решить главную проблему. Зависимость по-прежнему связывается с самыми разными веществами, никакого самостоятельного ее определения так и не удалось придумать.

6.3 Определение злоупотребления

Некоторые вещества из государственного списка преданы полной анафеме. Они не могут употребляться ни под каким видом. Даже медицинские аргументы не имеют силы, эти вещества находятся под абсолютным запретом. В качестве примера здесь можно привести производные каннабиса и героин. Большинство других веществ можно употреблять при наличии санкции медиков.

Таким образом, государство облегчило нам понимание различия между употреблением и злоупотреблением. Если употребление в любой форме запрещено, значит употребление и есть злоупотребление. Все употребляющие объявляются злоупотребляющими. Употребляющие наркотики становятся злоупотребляющими наркотиками, просто потому, что они употребляют наркотики. То же самое касается употребления без соответствующих медицинских санкций. За некоторыми исключениями, любое употребление является злоупотреблением.

Так же, как и в случае с понятием зависимости, нам не удалось получить дополнительной информации, объясняющей, чем отличается употребление от злоупотребления. С точки зрения закона, любой человек, употребляющий наркотики, злоупотребляет ими. Однако слово с корнем зло- звучит гораздо серьезнее. Встретиться со злоупотребляющим наркотиками будет пострашнее, чем с просто употребляющим их. Ярлык злоупотребления вызывает больше негативных эмоций, большую боевую готовность у общества.

Однако нет правил без исключений. Хороший пример тому - врачи, употребляющие наркотики. Давно известно, что как раз среди представителей этой группы, имеющей право на превращение злоупотребления в употребление путем санкционирования, уровень употребления гораздо выше, чем у населения в среднем. Пример эмпирического исследования наркомании среди врачей можно найти у Нимба (1975). Он исследовал 108 датских врачей, зарегистрированных Управлением здравоохранения Дании в качестве злоупотребляющих наркотиками. Согласно общепринятым определениям эти врачи не могут считаться злоупотребляющими наркотиками. Будучи врачами, они обладают правом узаконить свое потребление. Тем не менее, даже медицински санкционированное употребление может считаться злоупотреблением. В то же время данный пример может служить иллюстрацией той опасности, что представляет собой легкий доступ: алкоголь для барменов - это примерно то же самое, что лекарства для врачей. Кроме того, осведомленность о последствиях не является предохраняющим фактором. И это должно быть предупреждением для сторонников просветительских кампаний.

Существуют и прецеденты судебных исков, оспаривающих право врачей выписывать лекарства как себе, так и другим. В Финляндии несколько врачей получили приговор за назначение лекарства Долорекс, противоречащее медицинской этике. Долорекс официально не считается наркотиком, хотя в его состав входит метадон. Метадон долгое время был камнем преткновения во многих странах. Метадон - это производный от опиума препарат длительного действия, который неоднократно пытались применять для лечения героиновой наркомании. Потом такой метод лечения надолго попал под запрет. С медицинской точки зрения применение препарата стали считать бесполезным, с точки зрения наркотической политики - вредным, а с моральной точки зрения - заслуживающим порицания. Подобные взгляды по-прежнему преобладают. То, какое мнение сложилось о препарате, является решающим фактором при его классификации - называть его применение употреблением либо злоупотреблением метадоном. Полную параллель данной проблеме можно найти в области алкогольного вопроса.

Сторонники полной трезвости нередко придерживаются того мнения, что алкоголь должен быть запрещен, что его следует внести в список запрещенных веществ. И у них есть полные основания так считать, если принимать во внимание реальное сходство эффектов алкоголя с эффектами многих веществ, включенных в этот список. Сторонники трезвости, говоря об алкоголе, часто используют лишь слово "злоупотребление", а не потребление. Некоторые из не-трезвенников следуют их терминологии и, соответственно, пьют, испытывая угрызения совести. Более обычной практикой является использование ярлыка "злоупотребление" только в тех случаях, которые не соответствуют стандартам алкогольного поведения, приемлемого в данном кругу. Эти стандарты могут относиться к количеству потребляемого; злоупотребление здесь - это потребление больше х стаканов спиртных напитков во время одного распития. Стандарты могут касаться непосредственно самой ситуации распития; в этом случае злоупотреблением будет считаться распитие спиртных напитков на рабочем месте, или в присутствии маленьких детей, или наутро после праздника, чтобы прийти в нормальное состояние. Стандарты могут иметь в виду отдельных людей; злоупотребление - это когда пьют алкоголики. Или же при определении злоупотребления можно исходить из поведения пьющего. Употребление небольшого количества алкоголя, которое приводит к значительным отклонениям в поведении пьющего, может называться злоупотреблением, в то время как большое количество выпитого человеком с миролюбивым характером считается нормой. Нетрудно заметить, как такие различные определения усложняют борьбу с явлением. Благодаря им возникают неясности, сомнения, дискуссии. Невозможно создать единый фронт, поделить людей на тех, кто с нами или против нас.

 

7 Образ врага

Эту главу было трудно писать, и читать ее будет нелегко. Все равно что идти по острому, как нож, гребню горы, по обе стороны которой зияет пропасть. Одна пропасть, в которую мы рискуем упасть, - это представление о том, что не существует таких реальных опасностей, как наркотики и злоупотребление ими, это вообще не проблема, как будто люди от этого и не умирают. Это надо учитывать и когда ты пишешь книгу, и когда читаешь ее.

В то же время очень не хотелось бы упасть в другую пропасть, забывая о том, что человек сильнее химических веществ, и что война с наркотиками служит многим целям. Мы полагаем, что некоторые виды наркотиков для кого-то представляют серьезную опасность, но в то же время хотим напомнить: для большинства значительная часть наркотиков не является такой уж серьезной опасностью, какой становится из-за веры масс в серьезность этой проблемы, созданной и раздутой теми, кому выгодно поддерживать эту веру. Веществам приписывается то воздействие, которое подобает им в соответствии с их общественным значением. Враг, который считается непобедимым, становится непобедимым. Поэтому мы считаем необходимым развеять предрассудки относительно силы этого врага и показать всю иллюзорность войны, которая против него ведется, в то же время не упуская из виду реальные опасности. Это путь по лезвию ножа. Но другого пути нет.

7.1 Гипотеза о рабской зависимости

Появление героина в Скандинавии опередила его дурная слава. Впрочем, он был известен давно, но большинство успело об этом позабыть. Огромные заголовки статей явили нам медицинскую истину: от этого вещества никто не в силах отказаться, обратного пути нет, один раз попробовав, ты навсегда становишься его пленником. С этого дня вся твоя жизнь заключается в борьбе за наркотик. Тяга к нему настолько сильна, что все законы и общепринятые нормы отбрасываются. Если наркоман не может достать наркотик, жизнь его становится сущим адом. Тело привыкло к наркотику. Все его клеточки кричат, если не получают вещества в нужном количестве. Поэтому наркоман не только нарушает законы о наркотиках, он также обычно становится вором, грабителем или по крайней мере проституткой. А как же иначе, ведь человек превратился в раба очень дорогого вещества.

В общем и целом этот образ наркомана не соответствует действительности.

Говоря о навязчивой тяге к наркотикам, надо отделять друг от друга следующие два аспекта этого явления. Во-первых, даже при отсутствии какой-либо чисто физической формы абстиненции, бросить наркотики может оказаться довольно трудно. Трудно, потому что изо дня в день, неделями, а может быть, и месяцами, человек испытывает свое тело на прочность, в прямом смысле слова загоняет себя до полусмерти, и в этой гонке не может заметить обычные сигналы, которые свидетельствуют об утомлении, переутомлении, о том, что он уже давно перешел все границы физического истощения. Это же касается и социальных связей. Они нагружаются сверх всякой меры и ослабляются. Когда опьянение проходит, человек замечает, что все катится в пропасть, что рвутся связи с родителями, братьями и сестрами, старыми друзьями, если таковые связи имелись. Перерасход социального "счета" все увеличивается, однако в состоянии опьянения об этом забывается, но одновременно то, что еще функционирует, становится вдвойне важным. Под угрозой исчезновения прошлых связей их место занимают связи настоящего. Влияние наркотиков, говорят люди. На самом деле это влияние сложившейся ситуации, последствия "гонки". Повторимся еще раз: сложившаяся ситуация представляет собой плохого врага. Если винить во всем наркотики, то врага можно поразить одним метким ударом. А со сложившейся ситуацией разобраться нелегко. Что-то пошло не так с друзьями, и/или со школой, и/или с семьей, и/или с работой, и/или с чем-то, что мы вообще не можем понять. Возможно, что-то в целом не так с положением молодежи в постиндустриальном обществе, может быть, дело в неправильном отношении к веществу, которое употребляет большинство, - к алкоголю. Достать рецепт стало нелегкой задачей, а лекарство - это уже давно не только то, что принимают одни наркоманы.

Во-вторых, ад абстиненции, изображаемый многими в столь мрачных красках, в реальности оказывается местом проживания с различной степенью неудобств. Человек, употребляющий героин, который загонял себя описанным выше образом, понятное дело, почувствует все обычные в этом случае физические и психические муки. Вдобавок ко всему он испытывает потребность в героине. Многие полагают, что дополнительные страдания, вызываемые этой потребностью, сами по себе очень тяжелы. Свидетельства, опровергающие данную теорию, - некоторые люди довольно легко переносят ломку, - объясняются тем, что эти люди употребляли сильно разбавленный товар, и поэтому зависимость от наркотика у них вообще не выработалась. Другие придерживаются в корне противоположного мнения и утверждают, что симптомы абстиненции, помимо последствий "гонки", имеют чисто психическое происхождение. Человеку больно, потому что он ожидает этой боли. При правильном уходе, на чистых простынях муки абстиненции переносятся не тяжелее, чем осложнения от длинного ряда известных болезней. Сторонники этой гипотезы указывают на то, что немало морфинсодержащих препаратов постоянно используются в наших больницах, нередко пациенты получают их в течение довольно долгого времени. В подобных случаях отвыкание проходит без особых осложнений и шума, в особенности если пациент не знает, что получал морфинсодержащее лекарство. Этот факт лежит в основе аргументации Линдесмита (1968). Чтобы стать морфинистом и испытывать все подобающие такому состоянию муки, надо знать, что ты употребляешь морфин. Надо научиться быть морфинистом. Одной из составляющих этой премудрости является сознание того, как тяжело бросить принимать наркотик. Или, пользуясь выражением Тура Йенсена (1984), "заученная" беспомощность.

Не желая впадать в крайности, мы просто склоняемся к тому мнению, что пресловутые ужасы абстиненции являются сильно преувеличенными. В любом случае, вера в муки абстиненции может привести - и приводит - к дополнительным осложнениям, когда надо завязать с наркотиками. Подобная вера только укрепляет "гипотезу рабской зависимости".

Пролить свет на эту гипотезу можно, если заняться рассмотрением исследований реальной ситуации, в которой оказываются люди, употребляющие героин. Основополагающим в этой области является исследование Чейна и др. (1964). Объектом исследования были молодежные группировки в крупных городах США. В ходе исследования получены свидетельства того, что молодежь может употреблять наркотики в течение нескольких лет, не попадая в рабство от них, и с высокой степенью вероятности способна совершенно от них отказаться. Однако эти молодые люди по большей части находились под строгим контролем со стороны друг друга. Быть исключенным из группы являлось настоящей катастрофой. А тех, кто не мог держать под контролем потребление героина, исключали.

Основной удар по мифу о рабской зависимости был нанесен после войны во Вьетнаме. В целом на Западе наибольшую озабоченность вызывал ущерб, нанесенный непосредственно военными действиями. Однако у США была дополнительная причина для беспокойства. Жизнь солдат на войне была преисполнена опасностей, однако им грозила опасность и с другой стороны. Таблица 7.1-1 демонстрирует результаты опроса, касающегося химических веществ, которые они попробовали хотя бы раз в течение своего пребывания во Вьетнаме (Робинс, 1973, с. 29).

29 процентов опрошенных регулярно принимали опиум или героин. "Регулярно" в этом контексте означает, что они принимали наркотик во всяком случае более десяти раз и чаще одного раза в неделю. Самым распространенным способом употребления было курение. Только 8 процентов применяли шприц. Целых 20 процентов сами признавали, что находились в зависимости от наркотиков. Наибольшей популярностью пользовался алкоголь. Почти 40 процентов опрошенных считали себя запойными пьяницами.

Таблица 7.1-1. Употребление наркотиков. Репрезентативная выборка среди группы американских солдат во Вьетнаме.

Алкоголь	92%
Марихуана	69%
Опиум	38%	43% принимали одно из двух
Героин	34%
Амфетамин	25%
Барбитураты	23%
Всего опрошенных	451

 

Исходя из этих данных нетрудно понять беспокойство, с которым отслеживали судьбу этих солдат после их возвращения в США. В сотрудничестве с официальными кругами Робинсу удалось провести весьма обширное исследование. Было проведено еще больше опросов среди репрезентативных выборок, не жалели никаких усилий для того, чтоб найти ветеранов, разъехавшихся после войны по домам во все концы страны. Их интервьюировали, и почти всем сделали анализ мочи. Сведения, полученные из интервью, вполне соответствовали данным военных регистров, анализов мочи, взятых у опрошенных во Вьетнаме, и т.д. А спустя 8-12 месяцев после Вьетнама употребление наркотиков среди ветеранов можно было изобразить в виде следующей таблицы 7.1-2.

Таблица 7.1-2. Употребление наркотиков после Вьетнама.

Запойное пьянство	53%
Марихуана	45%
Амфетамин	19%
Барбитураты	12%
Опиум/героин	10%
Всего опрошенных	451

 

Большинство из употреблявших во Вьетнаме опиум или героин делали это регулярно. Большинство из немногих, сохранивших эту привычку по возвращении в США, перешли на употребление от случая к случаю. Нельзя сказать, чтобы в США наркотики было труднее достать, чем во Вьетнаме.

Отдельная часть исследования была посвящена солдатам, признанным наркоманами уже во Вьетнаме. Перед отъездом на родину почти всем солдатам сделали анализ мочи. Об этом знали все, как, впрочем, и о том, что "позитивных", т.е. солдат, в моче которых будут найдены опиум, героин, амфетамин или барбитураты, оставят во Вьетнаме. В случае с этими людьми можно говорить о довольно сильной наркотической зависимости. Употребление наркотиков этой группой до и после возвращения на родину показано на таблице 7.1-3.

Таблица 7.1-3. Употребление наркотиков до и после Вьетнама лицами, признанными во Вьетнаме наркоманами на основании данных анализов мочи.

	Во Вьетнаме		В США
Опиум/ героин	97%		33%
Амфетамин	59%		38%
Барбитураты	77%		30%
Всего опрошенных	469		469

 

* * *

Оценивая данные этого исследования, необходимо учитывать сразу несколько моментов. Во-первых, хотя ситуация с наркотиками обстоит не так плохо, как принято считать, многим-таки приходится плохо. Угроза быть исключенными из группы вынуждала молодежь контролировать потребление героина. Однако некоторые не справлялись с этой задачей, исключались из круга общения и теряли все. Большинство ветеранов завязывало с опиумом/героином после возвращения из Вьетнама, однако многие сохраняли эту привычку. То, что наркотик не вызывает рабской зависимости в той огромной степени, которую ему приписывают, отнюдь не исключает того, что у многих он способен вызвать зависимость. При оценке результатов исследования не стоит также забывать, что большинство солдат, принимавших опиум/героин во Вьетнаме, редко прибегали к шприцу; наркотики были дешевыми и хорошего качества, поэтому с таким же успехом их можно было курить. При возвращении из Вьетнама в США кардинальным образом менялось все окружение. Условия, побуждавшие во Вьетнаме к бегству в наркотическую реальность, должно быть, носили весьма экстремальный характер, раз уж многие "обычные" люди выбрали этот шаг.

Однако эти исследования, а также опыт других потребителей наркотиков, врачей и ученых, свидетельствует о том, что знакомый нам всем образ наркотической зависимости, превращающей людей в рабов, противоречит действительности. Мало кто из занимающихся изучением воздействия героина захочет испытать его на себе. Очевидно, что опасность очень велика. Но мы должны прямо заявить, что героин - это еще не судьба. Научное описание воздействия героина может подтвердить, что от этого наркотика легко попасть в рабскую зависимость, но в то же время его можно принимать годами, не становясь рабом.

Здесь мы подходим к главной задаче войны с наркотиками. Для ведения войны требуются искаженные, неверные образы реальности. Однако это обоюдоострое оружие, поражающее и тех, кого призвано защищать. Представления типа "героин - билет в один конец" становятся пророчествами, оправдывающими сами себя. Конечно, многих это отпугивает от попыток попробовать героин, на зато те, кто все-таки пробует, в значительной степени лишаются шансов отказаться от наркотика или, по крайней мере, наладить контроль за потреблением. Вера в зависимость сама создает зависимость.

* * *

В случае с наркотиками, ответственными, главным образом, за возникновение психической зависимости, картина становится еще более запутанной. Чем больше веществ подводится под общее определение наркотика, тем труднее становится говорить лишь о физической зависимости. Очевидно, что есть вещества, попробовав которые, люди стремятся попробовать еще и еще, но при этом нельзя говорить, что тело испытывает потребность в наркотике. С физиологической точки зрения, эти вещества не вызывают привыкания, требующего увеличивать дозу для достижения прежнего эффекта. Отказ от приема вещества также не вызывает никаких телесных неудобств.

Однако с определением психической зависимости довольно трудно работать. Прежде всего, не ясно, что же это такое. Ромео зависит от Джульетты, а Джульетта, к счастью, от Ромео. Поскольку их любовь идет вразрез с желаниями родственников, зависимость любящих друг от друга еще более усиливается. Как говорит Альберони (1984) в своем сравнительном исследовании влюбленности, любви и революции, их любовь становится сильнее оттого, что ей приходится преодолевать такие мощные препятствия. Что является причиной зависимости - то, что Ромео и Джульетта могут дать друг другу? Или зависимость возникает потому, что они не должны этого делать? Как бы то ни было, приятные ощущения хочется переживать снова и снова.

Так что же хорошего есть в наркотиках, почему они вызывают психическую зависимость? Чем это обусловлено - химическими реакциями, возбуждением от ожидания чуда, от вызова, бросаемого закону, дружеским общением или потребностью потом сказать себе - как же было здорово!? Несть числа свидетельствам о том, что производные конопли нередко не оказывают никакого заметного влияния ни в первый раз, ни после нескольких попыток, а многие даже испытывают неприятные ощущения и поэтому бросают всю эту затею. В то же время другие получают от наркотика удовольствие и продолжают принимать его. Кому-то это настолько нравится, что они не жалеют сил для того, чтобы обеспечить себе возможность продолжать употребление. Но в среднем отсутствие доступа к "травке" не вызывает особого ажиотажа, особенно по сравнению с той бучей, которая поднимается на пирушке, угрожающей превратиться в трезвые посиделки. Интересующихся отсылаем к классической работе Беккера (1963).

Однако описанная картина плохо соответствует образу наркотиков - адских веществ, обращающих людей в рабов. Враги должны грозно выглядеть, узы рабов должны казаться прочными. С другой стороны, можно все объяснить удивительным коварством врага. Враг притворяется другом - но это ложь. Общеизвестно, что наркотики вызывают ощущение счастья, поэтому датчане используют характерный термин - "вещества, вызывающие эйфорию". Упомянув об этом эффекте, тут же торопливо замечают, что такое счастье - ложное. Это не может не вызвать вопросов у мыслящего человека. Что отличает истинное счастье от ложного? Может быть, истинное счастье - то, что испытывает Грета Вайтц17, прибежавшая к финишу первой? А то, что чувствуют зрители, - ложное счастье, или как?

7.2 Преступник

С подрывом гипотезы о рабской зависимости расшатываются и представления о наркоманах как о ворах, грабителях и проститутках. Согласно народной молве, губительная привычка прямо-таки толкает наркомана на преступление. Вот высказывание двух датских полицейских из полицейской хроники 1978 года:

"Исходя из собственного опыта и основываясь на беседах с лечащими врачами, мы предполагаем, что число наркоманов, использующих так называемые "тяжелые наркотики", в Дании составляет около 5 000. Опыт показывает, что каждому из этих наркоманов требуется 600-700 крон в сутки на поддержание своей привычки, что дает цифру, составляющую около 250 000 крон в год. Если помножить эту цифру на количество наркоманов, получается, что только эта группа обеспечивает оборот наркоторговли приблизительно в 11/4 миллиарда (1.250.000.000 крон) в год. Сюда же добавим средства, затрачиваемые другими группами наркоманов, потребляющими стимуляторы нервной системы, галлюциногены и производные конопли (гашиш), размер оборота которых не поддается сколько-нибудь точной оценке.

При таком экономическом раскладе становится очевидным, что различных пособий из государственных источников может хватить только на несколько дней, а потом наркоманы вынуждены добывать деньги незаконным образом - либо путем торговли наркотиками, либо с помощью краж, разбоя, проституции и т.д. У нас нет никаких данных относительно размаха преступности, сопутствующей наркомании. Тем не менее, учитывая расценки перекупщиков краденого, можно с определенной долей уверенности утверждать, что размер хищений, совершаемых наркоманами указанной группы для обеспечения себя необходимым ядом, должен исчисляться в миллиардах".

Эта цитата приводится Бальвигом (1983, с. 57-58). Бальвиг также цитирует психолога Стена Хегелера, в хронике которого появляется сумма почти в два миллиарда крон, якобы необходимая наркоманам для покрытия расходов на наркотики. Понятное дело, что раздобыть такие деньги можно только нелегальным путем. Проблема заключается в том, что вор не имеет возможности сбыть краденое за реальную стоимость. Нередко высказывается мнение, что наркоманы должны украсть товаров на сумму, в четыре раза превышающую предполагаемые расходы на удовлетворение потребности в наркотиках. Энрот и Ленке берут за основу своих расчетов это расхожее представление и приходят к выводу, что стоимость украденного стокгольмскими наркоманами должна составлять 3,65 миллиардов в год. Для описания ситуации, сложившейся в Норвегии, предоставляем слово Туре Хёлю:

"Честь самой фантастической догадки на сегодняшний день принадлежит журналисту "Дагбладет"18 Хельге Омотсбаккену. Его статья - пять колонок на первой странице - вышла под кричащим заголовком "СТОИМОСТЬ НАРКОМАНИИ: 4 МИЛЛИАРДА". Находчивому журналисту попалась под руку статистика КРИПОС по таможенным конфискациям. А дальше все было просто: полиция и таможня производят конфискацию максимум 5% от всех ввозимых в страну наркотиков. Отсюда выводится элементарное уравнение:

Уличная цена за грамм каждого наркотика х объем конфискованных наркотиков х 20 = оборот наркорынка.

Шустро считающий журналист, однако, не учел еще парочку "истин" о наркомании, также часто подающихся нам средствами массовой информации, например: единственная возможность для наркомана раздобыть денег на наркотик - это воровство. А вору редко удается выжать из скупщика более 10-20% от реальной стоимости краденого. Поэтому "Дагбладет" надо бы умножить свои 4.000.000.000 крон на 5 или 10, чтобы получить реальную стоимость "ценностей, сгорающих в наркотическом чаду". Проблема только в том, что 20-40 миллиардов крон как-то плохо соотносятся, например, со стоимостью украденного имущества по заявлениям граждан страны в полицию".

Если, подобно Бальвигу (1983), Энроту и Ленке (1980), Хауге (1982) и Хёлю (1983), поближе приглядеться к этим цифрам, становится ясным, что они не выдерживают никакой критики. В 1977 году (данные за этот год, по-видимому, и послужили основой для цитируемых выше рассуждений датских полицейских) размер зарегистрированных краж составил 511 миллионов крон. Если вычесть стоимость угнанных автомобилей - которые довольно трудно продать, и большую их часть впоследствии находят, - то величина потерь равняется 306 миллионам крон. Нужно также помнить о том, что вор получает на руки только четвертую часть этой суммы, и тогда миллиардный оборот очень быстро съеживается до цифры менее ста миллионов крон. Не говоря уж о том, что воровство существовало в Скандинавии и до того, как появилась наркомания, воруют и без участия наркоманов.

Можно возразить, что низкие цифры стоимости украденного, приводимые Бальвигом, объясняются тем, что они затрагивают лишь зарегистрированные преступления против застрахованной собственности. По этому поводу Бальвиг замечает (1983, с. 47 и 49):

"Исследования, проведенные среди жертв ограблений, подтверждают, что большая часть краж остается незаявленной. Процент скрытых краж довольно велик. Но в то же время исследование показывает, что при решении заявлять в полицию о краже или нет, жертвы руководствуются соображениями экономической целесообразности. Чем выше финансовые потери, тем больше вероятность заявления в полицию, особенно если имущество было застраховано. В результате получается, что финансовые потери в подавляющем большинстве случаев скрытых краж оказываются весьма скромными, по крайней мере, по мнению жертв.

***

Одним словом, можно сделать вывод, что финансовые потери от скрытых краж, по сравнению с потерями от краж зарегистрированных, оказываются довольно скромными. И при цифре в 511 миллионов, описывающих размер потерь от зарегистрированных краж в 1977 году, маловероятно, чтобы размер потерь от скрытых краж превысил 75 миллионов, а общая сумма - 600 миллионов крон".

Энрот и Ленке (1980, с. 11) составили таблицу, описывающую стоимость украденного и величину воровской добычи в Стокгольме в конце 1970-х годов. В нашей книге это таблица 7.2-1. Здесь мы обнаруживаем ту же тенденцию, что замечает и Бальвиг. Стокгольмские исследователи также ссылаются на исследования незарегистированной преступности (Перссон, 1976).

Таблица 7.2-1. Экономическое значение преступлений
против собственности, выраженное в миллионах
шведских крон

 

	Общаястоимость	Украденное наркоманами	Переведенное в наличные средства
Стоимость украденного (кроме угона автомобилей и краж в магазинах)
Зарегистрированные кражи	120 млн. крон	40 млн. крон	4-8 млн. крон
Незарегистрированные кражи	(см. примечание а)		1 млн. крон
Кражи в магазинах
(поддающиеся оценке)	25-50 млн. крон	2,5-7,5 млн. крон	0,5-1,5 млн. крон
Итого:	140-170 млн. крон	42,5-42,7 млн. крон	4,5-10,5 млн. крон

а) Частота заявлений в полицию о нападениях на частных лиц довольно высока, но оценить размер ущерба не представляется возможным.

Рагнар Хауге (1982, с. 55) использует максимально приемлемый метод для критической оценки тех предполагаемых миллиардов, которые должны награбить наркоманы для поддержания своей привычки:

"Достаточно обратиться к элементарному здравому смыслу, чтобы стало понятно, насколько далеки от истины представления о преступности среди наркоманов. Многие опираются на утверждения, что наркоманы тратят по 3-4 тысячи крон в день на наркотики, сумму, которую им приходится добывать с помощью воровства. Поскольку цены у скупщиков краденого сильно занижены, наркоманам надо красть ценности на сумму, вчетверо превышающую необходимую. Однако таким образом мы приходим к ежедневному обороту в 10-15 тысяч крон. Чтобы наворовать ценностей на такую сумму, а потом обратить их в наличность, надо немало потрудиться. Можно только удивляться, как у наркоманов вообще остается время на прием наркотиков при таком тяжелом рабочем дне. К тому же, наркоманы ослаблены действием наркотиков и постоянно находятся под пристальным наблюдением полиции, так что маловероятно, чтобы многие были способны на такие подвиги".

Однако не стоит заходить слишком далеко. Очевидно, что преступность среди людей, употребляющих наркотики, гораздо выше, чем у населения страны в среднем. Наркомания - не настолько дорогая привычка, как это нередко изображается, но все же достаточно дорогая. Кроме того, наркомания по-прежнему в значительной степени является болезнью бедных. Это приводит к воровству. Это также приводит к развитию наркоторговли: наркоманам приходится становиться распространителями наркотиков, чтобы иметь средства поддерживать привычку.

В настоящее время в Скандинавии проводится следующий эксперимент, обусловленный естественными причинами. Понятно, что контроль не справляется с задачей остановить ввоз наркотиков, и поэтому цены на них падают. На таблице 7.2-2 показана динамика цен на различные виды наркотиков по данным начальника Государственной полиции Дании. Полицейские круги уведомляют о ценах на наркотики раз в квартал. Ранее наблюдался большой разброс цен при минимальном уровне в Большом Копенгагене. Но начиная с 1992 года отмечается тенденция к выравниванию этих различий, пишет начальник Государственной полиции. Таблица демонстрирует заметную стабильность цен на гашиш, а также значительное падение цен на другие наркотики. Как говорится в рапорте, эта тенденция отмечается на протяжении всего 1993 года: "В течение 1993 года цены по-прежнему падали, особенно это касается героина для курения, причем настолько, что в конце 1993 - начале 1994 годов стоимость грамма этого наркотика во многих областях страны достигла 500 крон". На протяжении того же периода, согласно рапорту, "героин, ввозимый в страну, стал практически в два раза крепче по воздействию". Бальвиг (1995) основывается на тех же цифрах и совершенно убежден, что можно доказать корреляцию между падением цен на наркотики и уменьшением преступности, в особенности среди наркоманов.

Таблица 7.2-2. Цены на наркотики в Дании
(в датских кронах за грамм):

Год	Гашиш	Амфетамин	Кокаин	Героин
1984	45-60	300-800	2000-2500	2000-2500
1985	45-60	300-800	2000-2500	2500-3000
1986	50	500-600	2000-2500	2500-3000
1987	50	500	2000	2000
1988	40-50	300-500	900-2000	2000
1989	35-50	300-500	1000-2000	2000-2500
1990	40-50	200-600	800-2000	1200-2000
1991	40-50	300-1000	800-2500	1400-2500
1992	40-50	250-450	500-2000	600-1800
1993	40-50	200-400	400-1500	400-1800

 

* * *

Подведем итоги по поводу размаха преступности среди наркоманов: вне всякого сомнения, наркоманы не воруют ценностей на миллиарды, по той простой причине, что столько вообще не воруют. Да они и не смогли бы столько украсть, так как им не хватило бы ни времени, ни сил. И им не требуется так много воровать, по той простой причине, что их наркотики столько не стоят. Цены на незаконно ввозимые или производимые наркотики крайне преувеличены. Наркоманы, к тому же, часто являются и продавцами наркотиков, тем самым они, как и другие торговцы, покрывают свои расходы при помощи разницы между оптовыми и розничными ценами. И наконец, самое важное для нас: наркоманы отнюдь не принимают наркотики так, как это приписывается им гипотезой о рабской зависимости. У них бывают и паузы, вызванные пребыванием в больнице или тюрьме. Случается также, что паузы обусловлены нехваткой денег, нехваткой наркотиков или просто тем, что наркоманам хочется сделать паузу. Они - потребители, как указывает Винслёв (1984), говоря о датских опиоманах. В определенные периоды это потребление носит навязчивый характер, так что наркоман не может не сделать укол, если шприц лежит под рукой. Но гипотеза о рабской зависимости, по логике которой потребление должно быть непрекращающимся, эта гипотеза не выдерживает даже самого элементарного изучения. Однако она поддерживается средствами массовой информации. И народная молва также ей следует.

Тот факт, что в послевоенные годы, вплоть до середины шестидесятых, делались попытки создания образа алкоголика, который сильно напоминал образ сегодняшнего наркомана, заставляет призадуматься. Но и собственный опыт людей, и результаты масштабных научных исследований подтвердили, что в отношении алкоголиков этот образ также не соответствует действительности. Алкоголь может заполнить большую часть дня алкоголика, до такой степени, что в каком-то смысле становится смыслом его жизни. Однако образ человека, который только и делает, что пьет по одной заданной схеме и все глубже погружается в пучину алкогольной зависимости, просто-напросто ложь. Нередко алкоголик пьет точно так же, как и другие люди. Помимо этого, у алкоголика бывают периоды глубокого запоя, и - как указывает, в частности, Сальме Альст, тот факт, что в послевоенные годы, вплоть до середины шестидесятых, делались попытки создания образа алкоголика, который сильно напоминал образ сегодняшнего наркомана, заставляет призадуматься. Но и собственный опыт людей, и результаты масштабных научных исследований подтвердили, что в отношении алкоголиков этот образ также не соответствует действительности. Алкоголь может заполнить большую часть дня алкоголика, до такой степени, что в каком-то смысле становится смыслом его жизни. Однако образ человека, который только и делает, что пьет по одной заданной схеме и все глубже погружается в пучину алкогольной зависимости, просто-напросто ложь. Нередко алкоголик пьет точно так же, как и другие люди. Помимо этого, у алкоголика бывают периоды глубокого запоя, и - как указывает, в частности, Сальме Альстрём-Лааксо (1975) - периоды полного воздержания от алкоголя.

7.3 Все враги одинаково опасны

Во время тотальной войны между врагами не делается никаких различий. Все они опасны, всех их надо победить. Цель борьбы - безусловная победа, и при таком раскладе не остается места для определения разницы между врагами.

В 1968 году Сверре Брюн-Гульбрандсен провел в Норвегии такое исследование. Он попросил репрезентативную выборку людей распределить различные наркотики в соответствии с их предполагаемой степенью опасности.

Все интервьюируемые получили карточки со следующим списком наркотиков:

Алкоголь
Морфин
Снотворные средства
Табак
Марихуана, гашиш
Стимулирующие средства
ЛСД
Успокоительные средства (транквилизаторы)

Ниже стоял такой вопрос:

"Представьте себе, что у Вас есть знакомый восемнадцати лет, к которому вы очень привязаны или которого очень цените. Вы узнали о том, что он начал принимать один из наркотиков, представленных в нашем списке. Какой из восьми указанных наркотиков, по вашему мнению, является худшим из всех и, соответственно, вызовет у Вас наибольшую озабоченность, если ваш знакомый начнет его употреблять?"

Основные результаты показаны в Таблице 7.3-1.

Таблица 7.3-1. Среднестатистическое распределение
восьми наркотиков по степени опасности.
(Количество отвечавших: 1319)

ЛСД	1,74
Конопля	2,23
Морфин	2,70
Стимулирующие средства	5,16
Алкоголь	5,20
Снотворные средства	5,74
Успокоительные средства	5,86
Табак	7,37

 

Брюн-Гульбрандсен (с.14) так комментирует полученные результаты:

"Среднестатистические расчеты показывают, что из всех наркотиков наибольшую озабоченность у респондентов вызывает ЛСД, что можно считать свидетельством восприятия опасности наркотика у населения в целом. Следом идет конопля, а морфин оказывается лишь на третьем месте. Разница между предполагаемой опасностью этих веществ ощутима, но не слишком велика. Напротив, разрыв между морфином и идущими следом по списку - а это стимулирующие средства и алкоголь - довольно велик. Эти последние оцениваются приблизительно одинаково. Снотворные и успокоительные средства также оцениваются почти одинаково, однозначно считаются самыми безопасными из наркотиков".

В таблице 7.3-2 показаны результаты другой части исследования. Вопросы касались пяти наркотиков и звучали следующим образом:

"Представьте себе, что мы совершенно случайным образом со всей страны отобрали 100 молодых людей, которые ни разу в жизни не курили, и дали им выкуривать по 5-10 сигарет в день в течение месяца.

Как Вы полагаете, разовьется ли у кого-нибудь из этих молодых людей зависимость к табаку, так что им будет трудно бросить курить по истечении месяца?"

Те, кто ответили "да", получили еще один дополнительный вопрос (с. 19):

"Сколько человек из этих ста, по вашему мнению, станут зависимыми от табака в течение месяца, так, что им будет трудно завязать с курением?"

Таблица 7.3-2. Предположения относительно приобретения зависимости при условии каждодневного употребления в течение месяца

Таблица 7.3-2. Предположения относительно приобретения зависимости при условии каждодневного употребления
в течение месяца

ОТВЕТЫ В ПРОЦЕНТАХ

Количество приобретших зависимость	Мари­хуана	Морфин	Табак	Снотворные
Никто	4	7	16	22
Меньше половины	39	49	51	62
Больше половины	36	33	26	12
Все	21	11	7	4
Средний показатель	60	50	43	28

В отношении других наркотиков формулировка вопроса выглядела так:

"…и дали им напиваться до появления признаков сильного опьянения каждый день в течение месяца…".

"…и дали им употреблять сильнодействующие снотворные средства каждый день в течение месяца…".

"…и делали им инъекцию обычной дозы морфина каждый день в течение месяца…".

"…и давали им курить марихуану каждый день в течение месяца…".

Как это показано в таблице, наибольшим уважением пользуется марихуана. Только четыре процента респондентов сочли, что ни у кого не появится зависимость, в то время как 21 процент решил, что зависимыми станут все. Семь процентов посчитали, что никто не приобретет зависимость от морфина, в то время как 11 процентов высказались за то, что зависимость будет у всех. По мнению респондентов, в среднем 60 процентов тех, кто курил марихуану раз в день в течение месяца, приобретут зависимость от наркотика, и 50 процентов, получавших ежедневно в течение месяца инъекцию морфина, станут зависимыми от наркотика, в то время как только 27 процентов ежедневно в течение месяца напивавшихся до сильных признаков опьянения попадут в зависимость от алкоголя.

* * *

Совет по уголовному кодексу (НОУ 1982:25) попытался было ввести некоторые нюансы при установлении диапазона карательных санкций за преступления, связанные с наркотиками. Как обычно, речь шла об ужесточении наказания. Совет по уголовному кодексу предложил увеличить срок тюремного заключения за ввоз крупных партий наркотиков, ранее составлявший 15 лет (20 лет при наличии сопутствующих преступлений). В качестве нового максимального срока был предложен высший срок наказания, предусмотренный законодательством, - 21 год тюремного заключения. Однако с одной оговоркой, касающейся производных конопли, в отношении которых Совет высказал следующее (с. 13):

"Совет не находит никакой надобности предлагать подобное ужесточение закона в отношении преступлений, связанных с производными конопли. Хотя в обязанности властей и входит ограничение распространения таких наркотиков, по степени опасности они существенно отличаются от так называемых "тяжелых" наркотиков, и это следует учесть при определении тяжести наказания".

Однако Совету по уголовному кодексу не следовало бы так писать. Немедленно раздались негодующие голоса, протестующие против подобного гашиш-либерализма. Министр юстиции Норвегии (Мона Рёкке) в целом ряде выступлений недвусмысленно высказывалась, что об изъятии производных конопли из сферы действия максимально предусмотренных законом наказаний не может быть и речи. "Министерство юстиции не желает вводить разграничения между наркотиками и определять одни из них как особенно опасные, так как это может привести к тому, что другие наркотики - например, конопля - начнут рассматриваться как неопасные и, таким образом, станут социально приемлемыми", - заявила министр юстиции ("Дагбладет", 3.8.83, с. 12). Несколько месяцев спустя ее слово стало законом. Мы еще вернемся к этому в главе 9.3.

Таким образом, сама министр юстиции признала, что утверждение об одинаковой опасности всех наркотиков имеет определенные преимущества для борьбы. Если представлять производные конопли такими же опасными, как героин и морфин, это может принести хорошие профилактические результаты. Страх перед героином совершенно оправдан. Этот страх переносится и на марихуану, благодаря чему, как предполагается, люди не станут ее пробовать.

Такая политика приводит к негативным последствиям различного плана. В первую очередь, для самих потребителей наркотиков. Если ставить знак равенства между этими двумя видами наркотиков, то при существующей в обществе уверенности в том, что бросить героин невозможно, так же трудно становится отказаться и от конопли. Подобное предположение превращает человека в раба привычки к конопле и тем самым оправдывает себя.

Но вряд ли многие поддаются подобному внушению. Большинство из употребляющих коноплю на своем опыте понимают, что это ложь. Однако тут их подстерегают две новые опасности. Во-первых, раз уж про коноплю лгут, стало быть, могут лгать и по поводу героина. Если я так легко контролирую потребление марихуаны, значит, и с героином у меня не возникнет особых проблем. Говоря другими словами, если ситуация такова, что одни наркотики оказывают на человека более сильное действие, чем другие, - а это именно так, - и если некоторые наркотики в гораздо большей степени могут вызвать у человека рабскую зависимость, чем другие, представляется необходимым проводить различие между ними. Важно четко выделить эти различия и, таким образом, прямо объяснить: если ты употребляешь наркотик А и способен контролировать свое потребление, из этого вовсе не следует, что можно безнаказанно попробовать и наркотик В, ведь он может вызвать гораздо более сильную зависимость. Важной задачей представляется воздвигнуть стены между различными видами наркотиков и во что бы то ни стало предотвратить переход от одного наркотика к другому. Гипотеза об одинаковой опасности всех наркотиков подрывает эти внутренние стены, взамен пытаясь создать гигантскую внешнюю стену. Однако если кто-то перепрыгнет через эту внешнюю стену, соответственно, никаких средств в запасе уже не останется. Наркоману больше неоткуда ждать помощи. Его родные и близкие чувствуют такую же беспомощность и нередко впадают в панику.

Еще одна опасность состоит в недоверии к высказываниям "официальной общественности", которое легко может возникнуть у определенных групп молодежи. Если заявления властей и непосредственный опыт молодежи насчет действия определенных веществ расходятся, разумно предположить, что личный опыт приобретает бoльший вес. Если власти лгут там, где можно их проверить, человек начинает склоняться к предположению, что власти солгут и в любом другом случае, руководствуясь своими благими намерениями.

7.4 От конопли к героину

Существует один важный аргумент против разграничения наркотиков по степени их опасности. Он состоит в том, что потребление одного вида наркотиков провоцирует потребление другого. Происходит переход к более сильным наркотикам. По-шведски это называется "гипотеза внедрения". По-немецки - "гипотеза переключения" (Umsteighypotesen). Если употребление легких наркотиков ведет к переходу на тяжелые, выходит, что на практике все наркотики оказываются одинаково опасными, и со всеми надо бороться одинаково упорно.

Для объяснения механизма перехода от одного наркотика к другому обыкновенно приводятся два типа рассуждений. Первый касается собственно самого факта переживания наркотического опьянения: у человека, испытавшего воздействие конопли, возникает желание повторить подобные ощущения, но в более сильной форме. Появляется искушение попробовать, например, ЛСД. Или же у человека появляется желание испытать другие виды наркотического опьянения, и тогда он обращается к морфину или героину. Другой тип рассуждения опирается на социологический аспект. Легкие наркотики употребляются в той же среде, где распространены и тяжелые наркотики. Потребляя легкие наркотики, человек начинает контактировать с людьми, которые с большей степенью вероятности, чем люди нормального окружения, могут употреблять тяжелые наркотики. Тем самым появляется опасность социальной заразы, того, что человек начнет сам употреблять тяжелые наркотики.

Подобные рассуждения, в принципе, соответствуют истине. Исследователи в области здравоохранения доказали, что на здоровье населения во многом влияет сам стиль жизни. Самыми здоровыми среди скандинавов признаны адвентисты (Хьорт и Волер, 1981). Они не употребляют ни алкоголя, ни табака, ни кофе, ни чая. Они также не прикасаются к целому ряду продуктов питания. Они доживают до глубокой старости, сохранив отменное здоровье.

На другом полюсе находятся те, кто ни в чем себе не отказывают. Они едят, пьют и курят без каких-либо ограничений, становятся обузой для себя и окружающих. Некоторые социальные реформаторы даже высказывают мнение, что такие люди сами должны оплачивать свои медицинские счета, раз уж сами навлекли на себя болезни. Наркоманов можно рассматривать как особую подгруппу в этом большом обществе саморазрушителей.

Таким образом, становится возможным рассмотреть вопрос перехода от более слабых наркотиков к более сильным в разных аспектах. На самом деле, это вопрос стиля жизни. Следовательно, существует много факторов, обусловливающих возникновение наркомании. А если точнее, сопровождающихся наркоманией.

Одной из важнейших примет будущих потребителей конопли можно считать курение табака. Конопля почти всегда потребляется посредством курения. Для этого необходимо хотя бы уметь курить, иначе придется столкнуться с дополнительными трудностями. Важно также уметь наслаждаться курением, для начала - курением табака. Приготовления. Свертывание самокрутки19. Теперь зажечь. Первая затяжка. Вдох. Тихое наслаждение. Медленное выдыхание дыма. Если курение табака доставляет удовольствие, значит, уже создана платформа для дальнейшего перехода к курению веществ более сильного действия. Естественно, эта мысль не является новой. Каплан в своей работе (1971, с. 233) приводит цитату из исследования 1912 года: "Существует тесная связь между употреблением табака, особенно в виде сигарет, употреблением алкоголя и опиума… Употребление морфина является естественным последствием употребления табака. Сигареты, алкоголь, опиум - вот логическая схема обычного развития".

Другой основной приметой будущих наркоманов является употребление алкоголя. Универсальный наркотик Скандинавии называется алкоголь. Все, принимающие запрещенные наркотики, сначала употребляли алкоголь, и подавляющее большинство продолжают делать это и сейчас. Именно опыт алкогольного потребления учит радостям и горестям опьянения. Как и в случае с табаком, человек проходит целый процесс обучения. Мало кому алкоголь нравится с первого раза. Это относится и к вкусу, и к воздействию. Тут, как и при приеме наркотиков, необходима тренировка. Бутылка, ожидание радости, правильное время и правильная компания - вечером, в кругу друзей, - первый тост или первый глоток, тепло, разливающееся в груди и в обществе, расширение границ дозволенного, милые глупости и чудачества. Нередко большее воздействие оказывает не сам алкоголь, а вера в алкоголь. Вера способствует возникновению опьянения и раскрепощает. Кто-то так сильно привязывается к алкоголю, что ему больше ничего и не требуется. Исследования американских солдат во Вьетнаме показали, что запойные пьяницы в большей степени, нежели другие, избегали прочих наркотиков. Большинство запойных пьяниц в Скандинавии также в основном хранят верность алкоголю.

Посмотрим с другой стороны. До того, как обратиться к наркотикам, наркоманы пили и курили. Тем не менее, только незначительная часть тех, кто курит и пьет, употребляет наркотики. Говоря умным языком статистики, курение и пьянство свидетельствуют о негативной предрасположенности. Если бы курение и распитие алкоголя не было так широко распространено, все можно было бы истолковать по-другому. Чем более редкими были бы случаи курения и пьянства, тем проще было бы считать эти привычки непосредственными предпосылками наркомании. Если бы можно было путем общественных кампаний и запретов снизить количество курящих и пьющих, скажем, до 5%, тогда появилась бы возможность выявить непосредственную связь между этими отклонениями и другими - например, употреблением конопли или героина. Те немногочисленные курильщики и пьяницы, которые не поддались давлению общества, принадлежали бы к тому же типу, который способен противостоять любому давлению соответствующего рода. Они все равно не стали бы ходить в церковь, даже если бы власти наложили такой запрет. Это отклонение не смогло бы стать частью их отклоняющегося стиля жизни. Но в гораздо большей степени, чем другие, они склонны потреблять все большее количество запрещенных веществ.

* * *

То, что гипотеза перехода от одних наркотиков к другим имеет своим источником традиционную культуру, становится особенно наглядным при изучении предыстории контроля. Бруун и др. (1975) показывают, как целый ряд развивающихся стран противостоял криминализации конопли из-за опасений, что в этом случае ей на смену придет алкоголь. Так было, например, в Мексике и в Тунисе, где существовала система, контролирующая оборот конопли, и где боялись, что алкоголь заменит коноплю. В то же время бросается в глаза, что на начальной стадии войны с производными конопли гипотеза перехода особенно не использовалась. Тогда было распространено мнение о провоцирующих насилие свойствах конопли, что и вызвало требования ее криминализации. Только позднее, когда накопилось больше сведений о действии этого наркотика и стало ясно, что описанные ранее опасности сильно преувеличены, только тогда гипотеза перехода по-настоящему заняла место ведущего аргумента против конопли. Еще позже основным обвинением против конопли стало утверждение, что потребление наркотика ведет к пассивности.

Главным действующим лицом, приложившим максимум усилий для криминализации конопли, был глава Комиссии США по наркотикам Гарри Энслинджер. В 1938 году он сказал:

"Этот наркотик (марихуана) и у нас сохраняет верность традициям другой части земного шара. Ранее его употребление связывалось с убийствами, нападениями на людей, изнасилованиями, психической деморализацией и утратой мыслительных способностей в целом. …Наши документы (архивы Бюро) свидетельствуют о том, что потребление марихуаны тесно связано с душевными болезнями и преступностью. Поэтому в глазах полиции этот наркотик является более опасным, нежели героин или кокаин".

Наркотик считался опасным сам по себе, но его употребление не вело к употреблению других наркотиков. На одном из заседаний Сената годом ранее Энслинджер прямо заявил об этом.

Сенатор Дингель: "Я хотел бы узнать, переходят ли зависимые от марихуаны наркоманы к героину?"

Энслинджер: "Нет, во всяком случае я никогда о таком не слышал. Я считаю, что эти наркотики относятся к разным классам. Никто не начинает употреблять героин только потому, что ранее приобрел зависимость от марихуаны" (Каплан, 1971, с. 233).

Но к 1951 году взгляды Энслинджера изменились. Каплан (1971, с. 234) приводит цитату из интервью "U.S. News & World Report":

Интервьюер: "Может ли марихуана создать привычку? Является ли она такой же опасной, как другие наркотики?"

Энслинджер: "Марихуана может создать привычку, но не вызывает зависимости. Ее опасность состоит в том, что она способствует возникновению потребности в более сильных ощущениях. Такие ощущения дают только наркотики, вызывающие зависимость".

Мы полагаем, что на основании всего вышесказанного становится очевидным: истинность гипотезы перехода от марихуаны к героину в действительности нельзя проверить раз и навсегда и для всех случаев. При наличии строгих запретов, когда употребление наркотиков происходит редко, случаев перехода от употребления запрещенных веществ одного типа к другому будет сравнительно больше. Чем более успешной является борьба с наркотиками, тем чаще случаи перехода. Но если употребление наркотиков довольно широко распространено, число тех, кто перейдет от более популярного наркотика к менее популярному, будет сравнительно невелико, хотя подавляющее большинство употребляющих редкий наркотик обладает опытом употребления распространенного.

В этом контексте становятся более понятными выводы, в частности, английского Вутонского комитета, который в 1968 году пришел к следующему заключению: "Связь между употреблением конопли и героина представляется нам не соответствующей действительности, утверждения о такой связи слабо подкреплены доказательствами" (Зэкьюн и Хенсман, 1981, с. 98). Или, если привлечь опыт австрийцев (Фальк, 1980, с. 84):

"Как ни парадоксально это звучит, но можно почти с полной уверенностью предсказать, что человек, курящий гашиш, никогда в жизни не попробует героин. Только в том случае, когда уже известно, что человек употребляет героин, можно с достаточной уверенностью предположить, что этот человек раньше курил гашиш".

При рассмотрении традиционно-культурного аспекта проблемы становится заметным и другой аспект: если степень актуальности гипотезы перехода зависит от стиля жизни, при излишней концентрации внимания на наркотиках самое важное теряется из поля зрения. Если мы видим неопрятно одетого школьника, в учебное время слоняющегося по улицам с сигаретой в зубах и бутылкой пива в руке, такое зрелище гораздо яснее сигнализирует о соответствующем стиле жизни, чем вид школьника, который на пару с лучшим другом экспериментирует с коноплей после уроков, запершись в своей комнате. Налицо опасность, которую представляет собой гипотеза перехода в руках борцов с наркотиками. Они направляют внимание общества на ложную цель. Хорошо, что наш мальчик только пьет, вздыхают родители, относя сына в постель.

7.5 Наркотики поражают всех

Рука об руку с гипотезой о рабской зависимости идет представление о том, что наркотики поражают всех. Связь между ними очевидна. Если уж наркотики обладают такой фантастической властью, логично предположить, что в их ловушку может попасть кто угодно. Согласно этому представлению, наркоман изначально - совершенно обычный человек, но вот несчастный случай сталкивает его с наркотиками, он поддается искушению, становится пленником и разрушается наркотиком.

Но если гипотеза о рабской зависимости не совсем соответствует действительности, это подрывает и гипотезу о том, что наркотики поражают всех. Короче говоря: наркотики поражают не всех. Среди тех, кто пробует наркотики, происходит довольно серьезное распределение.

Во-первых: большинство завязывает. Многим приходит в голову мысль попробовать наркотики один раз или в течение одного или несколько коротких периодов. Но потом они оставляют это дело, находят другие интересы, например, любимого человека, детей или веру в Бога. В наркоманских группах всегда хватает людей, но это не одни и те же люди.

"Текучка кадров" в наркосреде довольно велика. Кто-то переезжает в другое место, кто-то покидает группу, по большей части из-за того, что переходит к общепринятому стилю жизни. Если бы наркотики вызывали рабскую зависимость - это касается и наркотиков, принимаемых путем инъекций, - значительная доля населения Скандинавии сейчас сидела бы на игле. Мало кому удалось создать более яркое описание радостей от наркотиков - и опасности быть пойманным в сети этих радостей, но также и возможности освободиться, - чем это сделал Олоф Лагеркранц в своей автобиографии "Мой первый круг" (1983).

Во-вторых: не все становятся наркоманами, поскольку то вещество, в зависимости от которого они находятся, не считается наркотиком или же не привлекает внимания общественности, хотя по всем формальным признакам эту зависимость можно классифицировать как наркоманию. Активные потребители алкоголя, кофеина, теина и никотина, как мы уже видели, по большей части исключаются из этой категории. Так же не может не удивлять, насколько отдельные виды наркомании игнорируются общественностью. Здесь мы прежде всего имеем в виду злоупотребляющих лекарственными средствами. Объем медицински неоправданного употребления барбитуратов и подобных им препаратов весьма велик. Потребление осуществляется в различных формах - от редких просьб одолжить снотворное или болеутоляющее лекарство у родственников или друзей до систематического потребления крупных доз препарата, обеспечиваемого при помощи заемов, нелегальной покупки, обращения к нескольким врачам одновременно или, например, среди врачей - выписывания рецептов себе.

В остатке - небольшая группа наркоманов, против которых общество и обращает основную мощь своего удара. Если вкратце охарактеризовать эту группу, получится следующее:

Они молоды.
Они двоечники.
Они обладают низким социальным статусом.
Они живут в городах.

Кому-то этот перечень покажется знакомым. Такие характеристики мы выделили у группы зарегистрированных правонарушителей в Скандинавии. Впрочем, с одним исключением - зарегистрированные правонарушители обычно мужчины. Среди наркоманов подавляющее большинство составляют женщины.

Клеймо неудачника сопутствует этим людям, о чем свидетельствует и образование, и опыт работы, - такими предстают они на страницах многочисленных исследований. Ваглум (1979) поставил своей задачей рассмотреть восемь скандинавских исследований, проведенных среди пациентов специализированных лечебниц. Полученные результаты во многом совпали с его собственными выкладками, основывающимися на исследовании 100 пациентов. Приведем цитату из его статьи, относящуюся к школе и к работе (с. 64-65):

"47 не завершили обучение в народной или средней школе, у 44 за плечами - только законченная средняя школа или ремесленная школа плюс девятиклассное образование. Согласно исследованию Отдела быстрого реагирования, 53% не закончили среднюю школу, по исследованию Воля - 68%, по исследованию Й.Станга с сотрудниками - 62%, Хольстена - 36%.

Только 9 из опрошенных пациентов не сталкивались с какими-то особыми трудностями в процессе получения образования. Остальные демонстрировали проблемы с учебой или с поведением, чаще всего и с тем, и с другим. Среди использованных педагогических мер можно перечислить следующие: 3 были переведены в специальные классы, 6 - в классы коррекции, 4 остались на второй год, 20 поменяли школы. 90 пациентов сообщили, что у них были разного рода проблемы с поведением в школе. Только 3 пациента начали принимать наркотики до того, как у них начались проблемы в школе, 13 - одновременно с возникновением проблем, и 80 сообщили о том, что имели проблемы с учебой и поведением до того, как начали принимать наркотики".

Как раз из-за неудач, возникающих со школой, с работой и с обычным социальным окружением, наркоманская группа приобретает особенно важное значение для наркомана, указывает Ваглум в другой своей работе (1978/79, с. 40):

"Практически все из 100 наркоманов, которых я исследовал, потерпели поражение в попытках справиться с такими общественно значимыми задачами, как школьное образование и/или работа (Ваглум, 1978). Однако с общественной ролью наркомана они, во всяком случае, справляются куда лучше.

Если вкратце охарактеризовать психологическое значение, которое наркотическое опьянение и наркокультура в целом имеет для отдельного человека, то окажется, что молодежь с помощью наркотиков пытается справиться со следующими проблемами:

- негативные переживания - страх, депрессия, ненависть, ощущение пустоты, недоверия и отсутствие положительных эмоций;
- низкая самооценка и трудности с самоидентификацией;
- неспособность справиться с такими социальными задачами, как получение школьного и профессионального образования, с работой и т.д.;
- отсутствие чувства принадлежности к обществу и связи с другими людьми".

Арнер, Дукерт и Хауге (1980) предприняли исследование среди известных властям наркоманов в районе Кристиансанда. Исследование касалось лиц, рожденных в 1951-1962 годах. Таких оказалось 90 человек. (Власти изначально полагали, что их будет значительно больше.) 50 из 90 были проинтервьюированы. Помимо этого, репрезентативной выборке молодежи из того же района по почте разослали анкеты.

В таблице 7.5-1 приведены некоторые из важнейших полученных результатов. Под признавшими себя потребителями понимаются те, кто сообщил об употреблении более 10 раз конопли или стимуляторов центральной нервной системы, или сообщил об употреблении ЛСД. Все, употреблявшие ЛСД, принимали также либо коноплю, либо стимуляторы центральной нервной системы. Под попробовавшими наркотики понимаются те, кто сообщил об употреблении от 1 до 10 раз конопли или стимуляторов центральной нервной системы. Под признавшими себя не-потребителями понимаются те, кто не пробовал ни конопли, ни стимуляторов центральной нервной системы, ни ЛСД.

Возможно, самым интересным аспектом является потребление алкоголя среди идентифицированных наркоманов. Если рассматривать отдельно юношей и девушек, мы выйдем на цифру в 25 литров чистого спирта на юношу и 18 литров на девушку. В возрастной группе от 19 до 22 лет ежегодный объем потребляемого алкоголя составляет более 30 литров. Итоговая характеристика Арнера, Дукерта и Хауге (1980, с. 90) звучит следующим образом:

"Среди идентифицированных наркоманов большая часть - юноши, большая часть происходит из семей с низким социальным статусом, меньшая часть имеет оконченное образование выше уровня средней школы, большая часть не имеет оконченного школьного образования, большая часть была вынуждена поменять школу в связи с переездом еще на стадии начальной школы, большая часть находится в тюрьме или больнице или не имеет постоянного места жительства, меньшая часть проживает совместно с обоими родителями или супругом, и … большая часть не учится и не работает".

Таблица 7.5-1. Идентифицированные потребители и признавшие себя потребителями наркотиков, попробовавшими наркотики или не-потребителями наркотиков, разделенные в соответствии с их отношением к табаку и алкоголю.

Процент курящих более 10 сигарет в день Процент тех, кто испытывал опьянение более 50 раз Средний объем потребляемого алкоголя, рассчитанный в литрах чистого спирта на человека в год Количество человек в каждой группе

	Процент курящих более 10 сигарет в день	Процент тех, кто испытывал опьянение более 50 раз	Средний объем потребляемого алкоголя, рассчитанный в литрах чистого спир­та на человека в год	Коли­чество человек в каждой группе
Идентифицированные потребители	70	88	24	50
Признавшие себя потребителями	47	77	15	62
Признавшие себя попробовавшими	34	44	18	103
Признавшие себя непотребителями	12	0	2	1320

 

Такой противник как нельзя лучше удовлетворяет требованиям хорошей войны. Такие общеупотребительные наркотики, как алкоголь, никотин и др., плохо подходят в качестве целей войны на истребление. Главное действующее лицо в управлении по борьбе с наркотиками в США Гарри Энслинджер начинал как глава управления по борьбе с алкоголем. Как он сам потом признавался, тяжелое и неблагодарное занятие. Женщины, принимающие лекарственные препараты, или медперсонал, слишком увлекающийся своими лекарствами, также не выглядят достойными противниками. Для борьбы с усталостью или, может быть, отчаянием требуются какие-то иные меры, чем военные действия. Другое дело, если проблема наркотиков становится молодежной проблемой и к тому же по-новому маскирует еще одну древнюю проблему. Можно сказать, что сегодня вместо лоскутного пролетариата мы имеем наркопролетариат.

Поэтому реальный образ наркомана не совпадает с образом обыкновенного жителя Скандинавии, но является портретом самого что ни на есть среднестатистического общественного изгоя, неудачника. Это представитель лоскутного пролетариата, причем с еще одним больным местом. Здесь мы присоединяемся к мнению Арнера, Дукерта и Хауге (1980, с. 148):

"…учреждения, призванные заниматься проблемой наркомании, будь то полиция, органы социального попечения или медицинские ведомства, вступают в контакт с той группой населения, для которой большой объем потребления наркотических веществ является всего-навсего одним из отличительных признаков… От того, какая именно особенность берется в качестве отправного пункта, зависит распределение этих людей на наркоманов, пьяниц или малолетних правонарушителей. Все они происходят из той группы населения, которая издавна находится в конфликте с официальной государственной системой".

7.6 Акула наркобизнеса

Акула наркобизнеса - это поистине воплощение идеального врага. Он опасен, он несет смерть или пожизненные увечья. Он умеет заманивать, он вводит людей в искушение и способствует их падению, или же обманом заставляет своих жертв попробовать наркотики, после чего они попадают в зависимость. У него нет совести, он думает только о собственной выгоде и прибегает к любым средствам. На него работают предприятия, его доходы огромны, а сам он осторожен и наркотики не трогает. Опасный, хитрый искуситель, бессовестный и жадный до наживы; все средства хороши против такого человека.

Как сказала Берта Рогнерюд в своем выступлении в Стортинге20 еще в 1968 году (Прения в Одельстинге21 от 31 мая 1968 года, с. 390-392):

"Я не испытываю ни малейшей жалости к людям, которые беззастенчиво наживаются на страданиях жертв наркотиков, пользуются человеческой слабостью и зарабатывают большие деньги на несчастьях других. Я считаю, что это самый грязный бизнес, которым только может заняться человек. Это действия, которые несут за собой смерть, а поскольку их жертвой становится по большей части наша молодежь, мы должны бить без пощады".

Ее коллега Юханнес Осттвейт придерживается того же мнения:

"Когда начинаешь задумываться о характере этих преступлений, когда получаешь представление о структуре этого бизнеса, этих организаций, занимающихся бесплатной раздачей наркотиков для того чтобы заманить людей и превратить их в рабов привычки, а после беззастенчиво использовать с целью наживы, становится ясным, что место этих преступлений в ряду самых серьезных. Во время войны в нашей стране действовала нацистская агентура, агенты которой под маской доброжелателей заманивали несчастных жертв в ловушку и предавали их на страшные пытки и смерть. По сути, сегодня творится то же самое".

Источником представлений парламентариев об акулах наркобизнеса, заманивающих людей в свои сети с помощью бесплатных проб наркотиков, по-видимому, является Комиссия по наказаниям при Норвежской судейской коллегии. В Законопроекте Одельстинга за номером 46 (1967-1968) - правительственном документе, который и послужил основой для дебатов, - есть следующая цитата из заключения судейской коллегии по этому вопросу:

"В связи со вторым пунктом внесенного проекта изменений к Статье 162 (помимо прочего, незаконный ввоз наркотиков для употребления широким кругом лиц), Комиссия хотела бы привести пример, представляющий определенное практическое значение: посредник в цепи незаконного распространения наркотиков бесплатно раздает образцы своего товара на пробу различным лицам с целью вызвать у этих последних интерес или привыкание, чтобы впоследствии продавать тем же лицам наркотики по высокой цене. Не совсем ясно, всегда ли эта преступная деятельность подпадает под сферу действия второго пункта" (с. 19).

Эта точка зрения вызвала существенный отклик и на межскандинавском уровне. В 1982 году на заседании Северного совета его члены выступили с предложением введения более эффективных мер борьбы с наркоманией. В качестве обоснования было выдвинуто, в частности, следующее объяснение (с. 660):

"Распространение наркотиков способствует распространению преступности в целом. Можно сказать, что наркотики являются агентами высокоразвитой международной преступности, с помощью которых ей удалось закрепиться и в Скандинавии. Криминальные элементы, ранее лишь продававшие наркотики из-за границы, теперь утвердились непосредственно в скандинавских странах. Если речь идет о людях, которые сами являются наркоманами и вынуждены торговать наркотиками для финансирования собственной потребности в наркотиках, то общество в первую очередь должно обеспечить им лечение. Но когда торговля наркотиками превращается в чистый бизнес, общество должно отвечать жесткими полицейскими мерами".

* * *

Конечно, акулы наркобизнеса существуют. И в Скандинавии, и за ее пределами находятся люди, которые организуют перевозку больших объемов наркотиков либо для продажи в Скандинавии, либо для транзита через Скандинавию и последующей реализации на других рынках.

В то же время основной вопрос заключается в том, соответствует ли хоть в какой-нибудь степени расхожее представление об акуле наркобизнеса образу среднестатистического наркоторговца. Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к предыстории проблемы наркотиков.

Исходным пунктом послужили опиумные войны девятнадцатого века. В роли главного наркоторговца выступала Великобритания, мелкими наркоторговцами были английские торговые компании. Называть их акулами, наверное, не совсем уместно. Здесь лучше подошло бы "господа" или "повелители". Речь шла не о том, чтобы обмануть ничего не подозревающих клиентов и заманить их в ловушку наркотиков. В данном случае было применено прямое военное давление с целью внедрить на территории целой части света неконтролируемую торговлю тем самым веществом, которое во все последующие времена будет считаться главным наркотиком, создающим зависимость. Это осуществлялось преднамеренно, а к концу девятнадцатого века и вполне осознанно. На родине, в Англии, вводились все более суровые ограничения на употребление опиума и морфина. В 1968 году эти вещества стали отпускаться только по рецепту, с 1982 года был введен строгий контроль за всеми запатентованными лекарствами, содержащими опиум, морфин или кодеин. В 1874 году в Лондоне было учреждено общество по борьбе за запрет торговли опиумом, но еще в 1839 году королева Виктория получила письмо от Лин Цзэ-Хсу22, способное вызвать слезы у чувствительных душ:

"Представьте себе, что какие-то чужестранцы начнут ввозить опиум в Англию для продажи. Представьте себе, что эти люди начнут склонять Ваш народ покупать и курить опиум. Я совершенно уверен в том, что Вы, высокородная повелительница, возненавидели бы это до глубины души… Конечно, Вы бы не пожелали другим того, что не желаете себе" (Бруун и др., 1975, с. 7).

Пришли другие времена, появились новые сверхдержавы, и под их давлением Великобритания постепенно была вынуждена отказаться от своих опиумных привилегий. Но очень постепенно. Этот процесс еще не завершился к началу первой мировой войны. В 1911 году было заключено соглашение с Китаем на десятилетний период свертывания торговли, что дало возможность год спустя организовать международную конференцию, посвященную этому вопросу. Однако там пришлось столкнуться с новыми проблемами, с новыми наркотиками и новыми странами. На рынке появился кокаин. Германия превратилась в сверхдержаву с мощной химической промышленностью и, как и положено сверхдержаве, отчаянно защищала свой товар от какого-либо международного контроля.

Потом эта история повторялась снова и снова. Страны с высоко развитой фармацевтической промышленностью никогда не испытывали особого восторга от попыток создания сети всеобщего контроля.

Тесные, почти родственные связи между международной фармацевтической промышленностью и международными ведомствами, созданными для контроля за распространением наркотических веществ, подробно и основательно рассмотрены у Брууна и др. (1975, с. 156):

"Можно привести немало примеров, когда высокопоставленные функционеры из международных организаций переходят на работу в фармацевтическую промышленность и наоборот. Гилберт Йейтс сначала был директором Департамента по наркотикам при ООН. Потом он стал директором английского фармацевтического общества. Адольф Ланде был секретарем Международного бюро по наркотикам. Потом он перешел на работу, связанную с деятельностью аналогичного американского фармацевтического общества. Ганс Гальбах был главой департамента по вопросам наркотической зависимости при ВОЗ, а также директором департамента фармакологии и токсикологии. Сейчас он работает в швейцарской фирме Хоффман-Ла Рош. Из более ранних примеров можно упомянуть Отто Ансельмино, сменившего ведомство по контролю за наркотиками при Лиге Наций на место в немецкой фармацевтической компании. Или Герберта Мая, бывшего президента Комиссии по наркотикам. До того, как он занял этот пост, он был компаньоном в фармацевтической компании своего отца".

Что-то более похожее на расхожие представления об акулах наркобизнеса мы можем встретить, если поедем в Южную Америку. Одно время в Гватемале правил президент, обеспечивавший львиную долю экспорта наркотиков из страны. В конце концов ситуация стала совсем уж напряженной, и США стали оказывать давление на страну с целью отстранения президента от власти. Однако экспорт наркотиков продолжается по-прежнему. Главной базой для производства опиума является золотой треугольник. Отсюда ведется экспорт смерти в крупные города США, причем совершенно осознанно ("Наркомания", №№ 1 и 2, 1983). Однако если встать на точку зрения главных экспортеров, мы увидим, что причинами экспорта являются не злая воля, а отчасти экономическая нужда, отчасти становление национальной независимости. Не возникает никаких сомнений, что какое-то время США не только терпели, но даже активно поддерживали экспорт опиума из региона.

Ближе всего к портрету беспринципных наркоторговцев окажутся, наверное, представители международного наркобизнеса в индустриально развитых странах. Вряд ли могут быть сомнения, что организованная преступность в США получает огромные доходы от торговли наркотиками. Дональд Кресси (1969) назвал свою книгу об организованной преступности США "Theft of the nation" - "Украденная страна". Тем не менее вызывает сомнения, насколько эта метафора соответствует действительности, и насколько целесообразно, с научной точки зрения, описывать подобное явление как жесткую централизованную структуру, охватывающую всю страну. Теорию об огромной криминальной мафиозной организации, охватывающей своими щупальцами всю страну, опровергнуть так же трудно, как и доказательства бытия Божьего, утверждают Моррис и Хокинс (1970). Тем не менее, нет причин сомневаться в существовании нелегального производства и импорта больших объемов наркотиков, как и связанного с этими процессами оборота крупных сумм денег.

А на что это похоже в Скандинавии?

Трудно сказать что-либо с уверенностью. Верить можно во что угодно. А точных сведений не так уж много. Тем не менее, существует одно серьезное исследование. Оно было предпринято Коре Бедалом. Его целью как раз и было выйти на акул наркобизнеса, тех, кто продает наркотики, но не потребляет их. Поэтому Бедал занялся людьми, осужденными по так называемому профи-параграфу (§ 162) норвежского Уголовного кодекса, где, в частности, говорится:

"Лицо, осуществляющее или способствующее незаконному распространению веществ, которые признаны наркотическими в соответствии с законом или правилами, установленными законом, среди широкого круга лиц или за большое вознаграждение, или при других отягчающих обстоятельствах, приговаривается к тюремному заключению сроком до..."

Бедал подверг пристальному изучению первых 350 человек, осужденных согласно этому параграфу, то есть всех, начиная с 1968 года и кончая осенью 1980. Со всей основательностью, свойственной его предыдущим исследованиям, он выкопал все, что только можно было найти в архивах об этих людях. Он также проинтервьюировал 92 осужденных. Респонденты в значительной степени были типичными представителями осужденных за последний отрезок рассматриваемого периода.

И чем больше Бедал углублялся в исследование, тем больше менялись его первоначальные представления об этих осужденных. Профессионалы наркобизнеса, циничные подстрекатели, финансовые воротилы, искушающие других попробовать наркотики, а сами благоразумно от этого воздерживающиеся, - их след все больше пропадал из вида. Вместо них на сцену вышел старый знакомый. Так сказать, извечный клиент системы правосудия, человек, чья биография пестрит упоминаниями о проблемах и несчастьях чуть ли не с самого раннего детства: неполные семьи, где взрослые - алкоголики, ребенок, может быть, послушный и спокойный в начальной школе, но с годами его проблемы нарастают как снежный ком. Неприятие общественных стандартов, которые в любом случае недостижимы, прогулы, активное потребление алкоголя, "рядовая преступность", а потом и потребление всех наркотиков, которые попадают под руку. При более детальном рассмотрении отдельных случаев оказывается, что некоторые обладают бoльшими внутренними и внешними ресурсами, чем обычные малолетние правонарушители, описываемые в исследованиях, предпринимаемых в тюрьмах и прочих подобных им учреждениях. Но общее впечатление - это несомненное сходство осужденных данной группы с привычным образом общественного изгоя, неудачника.

Главный вывод исследования заключается в том, что эти якобы профессиональные наркоторговцы сами являются наркоманами. Это следует и из документов, и из интервью. 81 из 92 респондентов признались, что употребляли один или более наркотиков, таких, как конопля, стимуляторы центральной нервной системы, кокаин, морфин, героин или ЛСД. Вот что пишет Бедал:

"На основании рассмотренных в данной главе документов можно сделать вывод, что подавляющее большинство наркоторговцев были или по-прежнему являются наркоманами, причем в течение длительного времени. За редкими исключениями для них характерно употребление разных наркотиков, нередко параллельное наличие серьезных проблем с алкоголем, многие также используют внутривенный способ приема наркотиков".

Правдоподобие существования акул наркобизнеса можно проверить и по-другому, а именно, выяснив, насколько велики те деньги, что крутятся в этой отрасли. Это мы уже предприняли в предыдущей главе. Согласно народной молве, речь идет о миллиардах. При более детальном исследовании эти фантастические цифры сокращаются до миллионов. Как показано в таблице 7.2-1, по предположениям Энрота и Ленке, доходы наркоманов в Стокгольме от преступлений против собственности составляют где-то от 4,5 миллионов до 10,5 миллионов крон в год. Прибавим к этому доходы от заработков в 5 миллионов и социальных пособий в 15 миллионов. Учитывая другие побочные доходы авторы приходят к максимально возможной сумме в 30 миллионов крон (с. 27). Это только общий доход, отнюдь не чистая прибыль от наркоторговли. Наркоману нужны деньги просто на жизнь. Наркоторговцу необходимы деньги на покупку партии наркотиков, ее транспортировку и т.д. Миллиарды, о которых мы все время слышим, хорошо сочетаются с образом наркобаронов, крупных импортеров. Куцые суммы, которыми располагает реальность, лучше сочетаются с тривиальной будничной картиной рядовой преступности. Говоря словами Энрота и Ленке (с. 27):

"Опираясь на наши данные, мы приходим к общему выводу, что экономический вес стокгольмского рынка наркотиков слишком незначителен и не может служить доказательством существования продвинутой и хорошо организованной преступности в этом секторе экономики. Таким образом, очевидно, что многомиллиардные суммы, называемые средствами массовой информации, способные вызвать тревогу в обществе, ни на чем не основываются. С нашей точки зрения, рассчитанный на основе имеющихся данных объем экономической деятельности не требует вовлечения дополнительных ресурсов помимо тех, которые доступны на этом экономическом уровне и по наши дни связываются с рядовой преступностью. Сюда входят, например, торговля "подержанными" автомобилями, антиквариатом, квартирные мошенничества, деятельность порноклубов и т.д.".

Позиция Энрота и Ленке находит поддержку и у других. Рексед и Сессер (1981) указывают, что звенья наркобизнеса "нередко представляют собой слабо связанные друг с другом группировки с нечеткой структурой" (с. 114). Лейф Перссон на страницах "Дагенс Нюхетер"23 утверждает, что "все толки о наркобаронах, стоящих на вершине пирамиды наркобизнеса, - самая настоящая чушь". Далее Перссон описывает ситуацию, как ее придумывает для нас полиция при эффективной помощи масс-медиа:

"Шведский рынок наркотиков имеет пирамидальную иерархическую структуру, хорошо организованную и непроницаемую для окружающего мира. На вершине пирамиды находится наркобарон, окруженный своим двором. Ему подчиняются всевозможные цепочки дистрибьюторов и торговых посредников. В самом низу пирамиды - потребители, наркоманы.

Наркотики как бы идут от вершины по трубам, образующим сложную систему для снабжения низа пирамиды. Оттуда, в свою очередь, происходит отток капиталов, которые собираются на вершине и из которых берутся средства на новые закупки наркотиков. Это настоящий экономический круговорот, оперирующий миллиардными суммами и огромными доходами".

По мнению Перссона, это совершенная чепуха, и мы с ним полностью согласны.

"Возьмем для начала фигуру наркобарона. Пользуясь терминологией средств массовой информации, полиция "обезвреживает" примерно по одному наркобарону в месяц за те пятнадцать лет, что идет борьба. Приглядевшись повнимательнее, можно обнаружить, что реальный человек, скрывающийся за огромными заголовками в газетах, имеет много общего с обычным среднестатистическим наркоманом.

Подавляющее большинство является гражданами Швеции, с плохим образованием или вообще без него, сами наркоманы, ранее подвергавшиеся уголовному преследованию.

Замените слово "швед" на грек, турок или югослав, и вы получите портрет среднестатистического иностранного наркобарона. Это человек, внушающий, скорее, сочувствие, нежели страх. Он не смог бы заправлять даже газетным киоском, не разорившись. Это отнюдь не миллионер в костюме в полоску, владеющий своими клубами и ресторанами и имеющий счет в Швейцарском банке".

Мы заканчиваем на том, с чего начинали: в этой области просто не может быть одной-единственной истины. Их, по меньшей мере, две. Наркотики не обязательно должны вызывать рабскую зависимость, однако для кого-то это может оказаться именно так. Наркотики не обязательно толкают на преступление, однако может случиться и такое. Не все они одинаково опасны, но некоторые довольно-таки опасны. Не существует прямой дороги от одного наркотика к другому, но есть много тропинок. И отнюдь не все в одинаковой степени подвержены этой опасности. Некоторым, уже раньше обиженным судьбой, может крепко достаться. Наркотики могут превратить человека в развалину и убить, это правда, и невозможно закрыть на нее глаза, однако главные причины такой трагедии совсем не те, что фигурируют в военной пропаганде.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

12 В оригинале nytelsesmidler - дословно "средства удовольствия", все то, что человек принимает не для насыщения, а ради других эффектов, например, стимуляции. Это и чай, и кофе, и табачные изделия, и алкоголь.
13 Имеется в виду XIX век.
14 Карлсберг - немецкая марка пива, Либфраумильх - "Молоко любимой женщины" - марка белого вина, Джонни Уокер - марка виски.
15 Марки пива.
16 Для более точного анализа определения наркотика см. Хоконсон (1967) и Кристи и Бруун (1968). - Прим. автора.
17 Грета Вайтц - легенда норвежского спорта, олимпийская чемпионка 1984 года в беге на марафонскую дистанцию, многократный победитель и призер Чемпионата мира. - Прим. перев.
18 Ежедневная норвежская газета, по подаче материала близкая к "бульварной прессе". - Прим. перев.
19 В Норвегии традиционно предпочитают табак для самокруток, поскольку сигареты значительно дороже и слабее. - Прим. перев.
20 Законодательный орган Норвегии, парламент.
21 Одна их двух палат Стортинга, включает в себя 3/4 его членов.
22 Губернатор китайской провинции Кантон, чье сопротивление английским торговцам опиумом послужило поводом для начала т.н. Опиумных войн.
23 Ежедневная шведская газета "Новости дня".