2.1. Арест
У каждого времени свой стиль, свои ритуалы. При Сталине
людей арестовывали чаще всего ночью. Дома. Звонок или
стук в дверь, приглушенные голоса, осторожные шаги,
пустынные улицы, “черный ворон”, к которому выводили
как бы украдкой. Ночь, мрак, тайна. И не каждому к этой
тайне можно прикоснуться. Помимо людей в форме НКВД,
это были дворник, специально назначенные понятые. Сейчас
все проще, доступней. Если человек подозревается в серьезном
преступлении, то его не "берут", а захватывают.
Для этого существует специальная группа, она так и называется:
группа захвата. Для ловких, сноровистых ребят, туда
входящих, захват - работа, только работа, никаких тебе
тайн или ритуалов.
Захват может быть произведен по-разному. Делают, скажем,
засаду в том месте или помещении, где по предположению
оперативников-розыскников должен появиться подозреваемый.
Или вызывают на свидание через твоих же знакомых, которые
согласились на роль наживки. Иногда "объект"
вначале "ведут", то есть следят за ним с помощью
группы наружного наблюдения, чтобы взять с уликами или
в безопасном для остальных граждан месте, когда предполагается,
что захватываемый "вооружен и очень опасен".
Но могут захватить и в толпе или в машине, когда ты
притормозишь у сфетофора. Обычно у случайных прохожих
такой захват удивления не вызывает. Люди в штатском,
подхватившие свою "добычу" под руки, - картина
даже более однозначная, чем случай, когда тебя ведет
милиционер в форме. Милиционер не захватывает, а задерживает.
Задержание же вовсе не означает, что человека арестовали.
У милиционера-то еще могут поинтересоваться: за что?
на каком основании? У группы захвата обычно никто и
ничем не интересуется...
Ну, а неопасных подозреваемых может ждать арест при
вызове, например, на допрос к следователю или на беседу
к прокурору. Для ареста в этом случае прибывает специальная
команда, обычно это два конвоира в штатском. Им следователь
и сдает с рук на руки арестованного. При этом оформляются
всякие бумажки, после чего на твоих запястьях защелкиваются
наручники. Выводят тебя на улицу, а там уже поджидает
какой-нибудь "уазик", на котором и “едут трое,
сам в середочке” в КПЗ.
Что характерно, день ареста, твой последний день на
воле, запоминается с необычайной яркостью, в мельчайших
деталях. И вообще, он нечто мистическое в себе содержит,
этот день...
Меня сразу после захвата повезли домой на обыск. Редкий,
вообще-то, случай. Разные, конечно, бывают обстоятельства,
кому-то такой заезд может оказаться вовсе не в кайф.
Для меня же эти несколько последних часов, проведенных
дома с женой и сыном, были подарком судьбы. Понятно,
команда, которая проводила обыск, глаз с меня не спускала,
и когда мы с женой выходили покурить на кухню, с нами
отряжали "третьего лишнего" для присмотра.
Все в доме было перевернуто вверх дном, переворошено
и прощупано чужими руками... Ощущение от такого погрома
не из приятных. Но тут мы с женой и двухлетним сыном
интуитивно нашли самое мудрое решение: насколько было
возможно, не обращали внимания ни на чужих, ни на их
работу, ничего им не объясняли и не показывали. К слову
сказать, и следователя, и его подручных это выводило
из себя. Им ведь работать проще, найти то, что ищут,
легче, когда человек дергается, нервничает, переживает.
У них чутье профессиональное, и настроены они в этот
момент на тебя; любое твое беспокойство, волнение тут
же подскажет им, где и что искать.
Меня потом то, что я "прихватил" с собой
из этого дня, не раз в тюрьме спасало. В тюрьме все
твое прошлое видится совсем по-другому. Там бесчетные,
похожие друг на друга дни, чуть разбавленные разговорами
с сокамерниками, книгами, домино - всеми эрзацами общения,
похожими на тюремную, без запаха и вкуса, казенную пайку
хлеба. Когда в бесцветно-неразличимом тюремном времени
сходится на горле удавка тоски, выстуживает душу отчаяние,
тогда воспоминания о прошлой, вольной жизни становятся
спасением. Ты начинаешь перебирать прошедшее, образуется
что-то вроде кипы черновиков, пожелтевших от времени,
с потускневшими словами, с оборванными краями, просто
белыми пятнами. И вот многим годам из вольного прошлого
не хватало той волшебной, спасительной силы, полноты
и ясности, что таилась в этих последних часах, вырванных
нами у разлуки.
И еще вот загадка. От многих мне приходилось слышать
о предчувствии ареста, особом предарестном состоянии.
Такие состояния - предвестники беды - известны, наверное,
всякому... Внезапно и целиком охватывает тебя вдруг
чувство тревоги, наплывом идет тоска, появляется смутное
ощущение опасности. Кому-то эти предчувствия вовсе не
в помощь. Обычно это те, кто начинает все логически
раскладывать и пытается принять верное решение не сердцем,
а головой. Или просто отгоняет тревогу, рассеивает ее
в разреженное жизненное пространство, рвет в клочья,
как письмо, полученное от ненавистного адресанта, уходит
в запой, в загул. А кому-то предарестное состояние бывает
в спасение. Это когда человек положится на судьбу, откажется
от попыток разгадать ее тайные письмена. Тогда все обретенные
тобой тревоги сходятся в сгусток невероятной энергии,
она выталкивает тебя в поток особого, нездешнего времени.
А там не надо думать: что? когда? зачем? И должное свершается
само собой. Это вовсе не значит, что тебе удается избежать
ареста и срока, хотя и такие случаи не в редкость. Просто
ты успеваешь подготовить себя к ударам судьбы, успеваешь
заняться самым главным, а мелкое и суетное отставляешь
в сторону. Оно, это главное, разное у разных людей.
Одни успевают подготовиться к встрече со следователем
и, значит, выбрать более эффективную линию защиты, другие
- спрятать улики или даже отказаться от рискованного
дела, третьи - рассчитаться с долгами, помириться с
недавними врагами, устроить домашние дела, съездить
попрощаться с матерью, которая потом, пока ты тянешь
срок, умирает. Знаю даже таких, кто в предчувствии ареста
успевал принять крещение, обвенчаться с любимой, исповедаться...
Получается, плохо не то, что ты не заметил надвигающейся
беды. Беду как раз почти каждый предчувствует. Плохо
то, что начинаешь над этим размышлять и расчитывать.
Это все равно, что остановиться на ходу и покружиться
на месте - попробуй потом отыскать верное направление.
Голова, так выходит, тут плохой советчик. А пока держишься
в "потоке", все устраивается лучшим из возможного
способом и само собой.
- Что делать, если тебе заранее известно об
аресте, может, даже его день?
- Допустим, человеку сказали: все, брат, послезавтра
ты умрешь, в четыре часа дня. Если он после этого побежит
к кому-то советоваться, то ... короче, я бы не стал
такому ничего советовать, налил бы ему банку водки и
отправил спать. Есть ситуации, в которых человек должен
сам все решить, вложиться в них целиком. Они для того
и существуют, чтобы главному в нас проявиться: зачем,
для чего мы родились? что можем мы в мире? что может
мир в нас? Есть, конечно, и какие-то простые вещи. Раньше
в таком случае собирали узелок со всем необходимым,
носили с собой.
"Ну, бельишко в портфель, щетка, мыльница. Если
сразу возьмут, чтоб не мыкаться..."
Но вот они страсть как любят тебя (а если из дома увозят,
то твоих домашних) уговаривать: да что Вы, не волнуйтесь,
сейчас мы с ним побеседуем и отпустим, ну, часа не пройдет,
вернется он домой... Не знаю, может, у них инструкции
такие? А один из подручных следователя мне признавался:
это для того, чтобы вещей с собой не набирали, нам потом
морока - все эти вещи оформлять и описывать. Одной женщине,
когда увозили ее из дома, даже не дали ребенка к соседям
отвести. “Поиграй, - говорят, - мальчик, во что-нибудь,
мама сейчас вернется”. Ну, мама и вернулась... через
семь лет. Придется тебе оказаться в такой ситуации -
не верь следователю, не расчитывай только на удачу.
Самое главное - есть возможность, попрощайся с близкими
по-человечески. Ничего, подождут опера, время у них
рабочее. Сюда прямо подходит совет: "И каждый раз
навек прощайтесь, Когда уходите на миг..."
И вещи спокойно собери. Много не надо, самое необходимое.
Два-три коробка спичек по карманам, сколько есть сигарет
- тоже. Даже если сам не куришь, все равно бери - в
тюрьме пригодится. Есть курительная трубка - прихвати
и трубку. Сложи все аккуратно в сумку, простую холщовую
или брезентовую, лучше без замков и “молний”. Ни портфеля,
ни чемоданчика и т.п. в тюрьму все равно не пропустят.
Переоденься во все чистое. Если холодно, теплое белье
на себя натяни (можно и пару), свитер, шарф, теплую
шапку, перчатки или варежки... Остальное в сумку - пару
сменок белья (трусы, майка, теплое белье, носки простые,
носки теплые), сколько есть носовых платков, рубашку
(лучше байковую), тапочки, мыло в мыльнице, щетку зубную,
расческу, кружку пластмассовую или эмалированную, ложку
деревянную, запасные очки (если носишь) с футляром,
чистую тетрадку, штук пять конвертов, шариковую ручку,
пачку-другую чая, несколько бутербродов, нет - так хлеба
с сахаром, конфет или что будет под рукой. В разных
КПЗ порядки разные, где-то одно пропустят, где-то другое.
Да если чего-то и не пропустят - невелика потеря. Тот,
кого не в первый раз берут, обычно соображает, что еще
прихватить и куда "закурковать", чтоб уберечь
от шмона: грифель простого карандаша, иголку с ниткой,
бритву - "мойку", деньги (главное, чтобы они
с тобой доехали не обнаруженными до тюрьмы, там их сдать
можно, положат на счет, дадут квитанцию и ты с ходу,
не дожидаясь перевода из дома, можешь отовариться в
ларьке). Но тут трудно советовать, тут уже каждый человек
сам должен начать соображать по-тюремному. А то, что
тебе какой-нибудь бывалый арестант подскажет, оно уже,
как правило, хорошо известно и тем, кто тебя обыскивать
будет. Книги или газеты обычно не пропускают, но взять
можно - чего не жалко. А вот с этой книгой постарайся
не расставаться. Там, куда тебе предстоит отправиться,
она не раз сможет сослужить тебе добрую службу. Большой
запас лекарств брать с собой бессмысленно, все равно
отберут в КПЗ или в следственной тюрьме. То же и со
всякими драгоценностями, вроде колец, перстней и т.п.
Если берешь (иногда это имеет смысл, как мы увидим позже),
то и считай, что они пропадут.
|
