2.7. О правильных понятиях
Матом в тюрьме и лагере ругаются гораздо реже, чем
на воле. Во-первых, это запрещено тюремным законом.
Для арестанта мать - понятие святое. Поэтому на строгом,
например, режиме мата практически не услышишь. Вторая
причина: выругаться матом - значит почти в любом случае
оскорбить кого-то. В условиях зоны то, что ты послал
человека на х..., означает, что ты считаешь его петухом.
Если этот человек петухом не является, ты будешь держать
ответ за свои слова, и кончиться это может для тебя
плачевно. Разумеется, нельзя и самого себя матерно поминать,
например, говорить: “Я, б...дь, ох...ваю!”
Нельзя также называть человека козлом, если он не козел
(а лучше и козла козлом тоже не называть - сами себя
они называют “независимый мужик”, “активный” и т.д.).
Слова “козлиный”, “рогатый” и подобные лучше не использовать,
даже про свитер из козьей шерсти этого говорить не надо.
Козла, кстати, на х... посылать тоже нельзя - он же
козел, а не петух. Нельзя сказать разгорячившемуся человеку:
"Ты чего петушишься?" Барак-развалюху, в котором
мужики живут, нельзя курятником называть. Вообще лучше
все "птичьи" названия из своей речи исключить.
На зоне вообще ответственность за слово гораздо выше,
чем на воле. Прежде чем сказать что-то - дать оценку
происходящему, рассказать о себе, особенно отозваться
о другом человеке, - арестант должен не до десяти, а
до тысячи сосчитать. Я знаю такой случай: один политзек
подбивал мужиков на голодовку, те не соглашались. Он
стал уговаривать: "Да поймите, ведь тем, что вы
все терпите, вы объективно на ментов работаете!"
Эти слова были восприняты буквально, как оскорбление.
Хорошо, пахан зоны дал команду прекратить разборку,
не то быть бы политзеку битым.
Поменьше говорить, побольше слушать - эту заповедь
человек в неволе весь срок должен помнить, чтобы косяков
не напороть.
- Косяк - это нарушение?
- Да, нарушение правильных понятий. Но вообще у этого
слова значений много. Когда мужик делает какую-то работу
и вдруг пробормочет: "Ух, что-то я косяки порю",
- это означает лишь то, что он в чем-то ошибся: неправильно
доску перепилил, неровно кирпич положил. Косяками называют
и красные нарукавные повязки. Папироса с анашой тоже
косяком называется - не знаю только, есть ли тут что-то
общее с "косяком" из лагерного жаргона.
- Давай поговорим о правильных понятиях, о
тюремном законе.
- Словом "правильный" обозначается большее,
чем закон. Каким бы большим ни был закон, всех жизненных
ситуаций он не предусмотрит. Поэтому правильные понятия
- это еще и совесть арестантов, с которой каждый должен
сверять свои поступки, чтобы не испортить жизнь себе
и другим. Можно сделать и такое сравнение: в России
закон никогда не уважали, считали, что жить надо не
по закону, а по "правде". Вот в лагерях похожая
ситуация, только там "правда" - это правильные
понятия. То есть правильные понятия - это сама атмосфера
жизни людей, оказавшихся вместе и на долгие годы в очень
тяжелом положении. Они сами эту атмосферу создают и
поддерживают ее чистоту ради того, чтобы выйти на волю
ценой меньшей крови. Очень многое в правильных понятиях
на воле может показаться диким, жестоким, бессмысленным.
Но я, прошедший эту школу, могу сказать: тот образ жизни,
который подчинен правильным понятиям, легче и разумнее
предписанного властями. Дело здесь не только в жестокости
государственных законов. Ведь даже эти законы на зонах
полностью заменяются инструкциями МВД. А их, в свою
очередь, дополняет беспредел персонала. Администрация
ведь тоже не по закону живет, а по своим "понятиям".
Это о сравнительной ценности правильных понятий.
В какой-то зоне может быть, например, распространен
запрет на ношение ложки в верхнем кармане робы, в другой
нельзя забирать из столовой в карман надкусанный кусок
хлеба и т.п. Особенно много таких запретов на малолетке
и на общем режиме. Бессмысленны они или нет? Я не могу
об этом судить до тех пор, пока не узнаю историю и причины
их появления. Может быть, они как раз очень разумны.
Среди законов штата Нью-Йорк есть, например, и законы,
запрещающие носить ложку за голенищем сапога, держать
в ванной ослов, стрелять зайцев из окон дилижанса. Какие-то
обстоятельства заставили власти этого штата в свое время
издать эти законы и требовать их исполнения. Их и до
сих пор не отменили, хотя забыли за ненадобностью, -
можно, в конце концов, считать правильные понятия болезнью
общества. И что ж из того, что они жестоки, бессмысленны?
А разве есть смысл в высокой температуре, волдырях на
месте ожога? В том-то и дело, что есть. И высокая температура,
и волдыри - реакция организма на болезнь и способ борьбы
с болезнью.
Полностью расписать по правилам можно только первые
какие-то предостережения, - чего нельзя делать, чтобы
человек сразу не совершил ошибку. Со шкварными, например,
нельзя общаться, но об этом предупредят в камере. Предупреждать
человека, чтобы он не был стукачом? О чем еще можно
предупредить? Смотрят на человека, предположим, в течение
месяца. Есть понятие "человек косячный". Если
он не впитал в себя правильных понятий, не понял, как
нужно себя вести, что можно, чего нельзя - этот человек
"косячный", т.е. вообще опасный для окружающих.
Он может запороть любой косяк, как считается, за который
ты ответишь, потому что ты находишься рядом.
Нельзя просто пригрозить, а потом отказаться от этого.
Если уже бросил даже невзначай какую-то угрозу конвоиру
или козлу, то должен ее выполнить. Нужно отвечать за
свои слова. В тюрьме не признается никакое изменение
ситуации, не признается никакое "нечаянно".
В этом мире нет слова "нечаянно". Что значит
нечаянно? Нечаянно, - это значит, ты сам что-то не предусмотрел.
Поэтому с человеком случается нечаянность. "Нечаянно"
- тоже какой-то признак ненадежности. Ценностью этого
мира является человек, который вообще уверен, уверен
в себе. В мире, где все очень ненадежно, ценностью становится
надежность. Привлекает надежность человека.
Надо, чтобы в твоей уверенности были уверены и остальные,
чтобы человек, который идет рядом с тобой этапом, понимал,
что ты сейчас ничего такого не напорешь, что сюда не
бросятся овчарки. Поэтому авторитетом на зоне пользуются
люди, в которых ощущается надежность. То есть человек
стоит надежно, не размазывается, не говорит сегодня
одно, завтра другое, не ищет мелкой выгоды. А тот, кто
желает жить удобно... На самом деле всегда здесь выгода
получается за счет другого...
Есть еще одно правило - не вмешиваться. Тоже странное
правило: в этом мире каждый должен ответить за себя
сам. Оно очень жестокое. Первое слово ты должен за себя
сказать сам. Потом тебе помогут - не помогут, уже дальше
дело другое. Но вот нельзя отвечать другому за человека.
Мне однажды пришлось заступаться за сокамерника, до
которого правильные понятия абсолютно не доходили. Он
действительно был "косячный" - человек, который
не понимал, что в тяжкое время куревом надо делиться.
Не из жадности, а просто не понимал. Я ему несколько
раз говорил: "Ты не жадничай". Но с другой
стороны там были люди, которые ему говорили: "Нет,
ты курево прибереги, тебе еще этапом идти". Но
в нашей камере принято было всегда куревом делиться.
Ему говорят: "Ты оставь покурить". Он: “Да-да”
- и забывает. Надо понять, что у человека и дело было
непростое, какие-то тяжкие избиения, семейная запутанная
история, да еще с какими-то спекуляциями, все это вместе.
Он даже и делом не интересовался, он морально как-то
совершенно дошел. В подобном состоянии человек - это
просто мишень, самая удобная. Он не реагирует на окружающих,
он не живет в этом мире. Его хотели опустить только
из-за раздражения. Скажем, моет он кружку, и кружка
у него падает. Вообще ее нельзя уже брать, по тем понятиям
нельзя, потому что там параша рядом, кружка зашкварилась,
кружка пропала. Один раз он ее поднял, начал пить. После
этого от него требуют выбросить кружку и помыть руки.
Но он не учится, и через день повторяется та же история,
опять раздражение у всех. Ему, может быть, помогло то,
что народу было очень много, поэтому не все замечали
эти косяки. Один заметил, на него накричал, другие внимания
не обратили. А он не учился совершенно.
Теперь про момент, когда его хотели опустить. Там "кормушка"
была маленькая, а народу много, всегда во время обеда,
ужина местная толкучка. Он толкнул человека, пролил
баланду. Толкнул нечаянно, конечно. А там не слова "нечаянно".
Он кого-то одного оставил без еды и... предложил свою.
И в ответ получил: "Твою шкварную буду есть?"
Его назвали шкварным, а он не ответил на это. Можно
сказать, сам себе определил место. А мне очень его было
жалко.
Ему сказали “из твоей шкварной миски”, и он за себя
сам не ответил! Он обязан был первое слово сказать сам.
Потом - я так представляю, - началась бы драка, и вот
здесь бы я уже мог вмешаться. Теперь бы уже мог. Ответить
за него я не мог, не должен был, но вмешался именно
на этом этапе, потому что оставь я это дело - и все,
его бы начали опускать сразу. Потому что он согласился
с этим словом, согласился с этим местом, которое ему
определили. Поэтому я-то тоже "упорол косяк",
я влез не в свое дело не в то время. Но что делать,
- следующего этапа просто бы уже не было. Раз он сам
не ответил, то все. Это вот странная такая игра в слова
- все принимают всерьез. Он не ответил - значит, согласился.
Вместо него я ответил. То есть я крикнул: "Следи
за базаром!" - тому, который ему сказал. Он тут
же на меня перешел. Маленькая стычка. Тут уже понятно,
что дело должно быть с разборками. Странно все закрутилось.
Переслали записку "авторитету" в соседнюю
камеру. Меня спросили что-то. Да, говорю я, пассажир
куревом не делится, понятно, что все злые на него. То
есть я суть дела объяснил. Не надо слишком длинно. И
прислали ответ: прекратите разборку. Его не трогали
больше. Так все жили, потом он на этап ушел, в следственной
тюрьме быстро все меняется.
Вступаться за другого можно в какой-то определенный
период. Можно до косяка. Но если этот момент пропустил,
то уже бесполезно. Это тонкое место, где тоже на чутье
все делается. Начинает набухать раздражение, набухает
разборка. И опять же на чутье - когда можно влезть.
Но это все было от раздражения. Другое дело, когда
кого-то хотят уничтожить с определенной целью. Такие
вещи делаются долго, тонко, планомерно. Чтобы потом
это не было косяком тому, кто приготовил уничтожение.
Нужно вообще помнить о том, что испытания, которым
тюрьма подвергает человека, как бы проверяют его, прочность
его характера, порядочность, честность, уважение к остальным.
Из этого и надо исходить, когда ты отвечаешь на вопросы
прописки или проходишь какие-то испытания. И, конечно,
надо постараться активнее включиться в жизнь, потому
что люди, которые тебя окружают, как правило, такие
же, как и те, что живут на воле. У каждого из них такая
же драма, такая же беда, как и у тебя. Чаще всего это
так. Потому что преступление и арест - это для человека
чаще всего несчастье и не ты один страдаешь. И это надо
видеть.
Не стоит бояться сокамерников. Каждый попавший в тюрьму,
как правило, оказывается на том месте, которое он заслужил
всей своей прежней жизнью...
А на практике усвоить правильные понятия в общем-то
нетрудно. Трудно себя под них подстраивать.
- Самые серьезные запреты, я понял, касаются
опущенных. А какие еще запреты есть?
- Все сразу и не вспомнить... На общем режиме (иногда
и на усиленном) нельзя с земли ничего поднимать. Особенно
если упало на плац. Пусть хоть шапка зимой упадет -
она после этого считается зашкваренной. Упала - иди
дальше, ищи другую. Не ходи часто в штаб, особенно один
- могут заподозрить тебя в стукачестве. В столовой,
у поваров, ничего нельзя покупать, потому что считается,
и правильно, что, покупая из общего котла, ты воруешь
у братвы.
Боже тебя упаси взять чужое! Вот одна из самых распространенных
"примочек". Ты взял, полистал чужую книгу
и положил ее на место. Подходит хозяин книги: "Давай
стольник. - Какой стольник? - Ты книгу брал? - Брал.
- А в ней стольник лежал, давай обратно".
Я знаю человека, который под следствием на воле находился,
в лагерь тоже с воли, а не через тюрьму попал. Никто
ему таких вещей не объяснил, а по воспитанию он плохо
усвоил, что чужое брать нельзя. Так он взял в тумбочке
у соседа две ложки сахара, а вечером свой сахар получил
и те же две ложки соседу отсыпал, тоже без его ведома.
Это кто-то увидел. И это ему "предъявили".
Крыс на зоне мигом опускают. Красть нельзя ни у кого
- ни у козла, ни у педераста. Раньше тем, кто осваивал
профессию карманника, можно было залезть в чужой карман,
а потом вернуть украденное. Сейчас и это запрещено,
карман под охраной. У сотрудников тоже красть нельзя,
хотя укравший у надзирателя крысой не считается. Но
если после такой кражи на зоне будет обыск и при этом
кто-то погорит, на виновном будет косяк.
Еще одно священное понятие в тюрьме и на зоне - карточный
долг. Насильно заставить играть в карты никого не могут
(в следственной тюрьме вместо карт часто играют в домино).
Больше того, человек, который не играет вообще, пользуется,
как правило, уважением. Если ты просидел уже достаточно
долго и в разных камерах, ты начинаешь видеть сразу,
где игра ведется для развлечения, а где для того, чтобы
потребовать от проигравшего чего-то серьезного. В маленьких
камерах обычно игра в карты, нарды, домино - развлечение.
В больших, человек на пятьдесят, - нет. В них человеческие
отношения устанавливаются вообще реже, издеваются там
тоже чаще, чем в маленьких. Если ты все-таки начинаешь
играть, ни в коем случае не стоит зарываться. Ты должен
жизнь положить, но долг отдать, причем отдать вовремя.
Не отдашь - могут и опустить, не сразу опустить, а дать
тебе последний шанс - включить счетчик. То есть проиграл
ты, предположим, сто рублей, а вовремя не отдал. В день
расплаты тебе говорят: ладно, подожду еще десять дней,
за каждый день просрочки по стольнику заплатишь. И все
это ты обязан будешь сделать. Долг - такое же святое
понятие, как неприкосновенность чужой пайки. Не надо
и жалеть проигранного.
- Что такое разборки, как они проходят? Правда
ли, что на них калечат, убивают?
- Избить, убить могут только по решению тех, кто в
разборке участвовал. Разборка - это решение спора. Участвовать
в разборке могут все, кроме козлов и петухов. Устраивается
что-то вроде общего собрания, на котором спокойно, без
рук и повышений голоса обе стороны высказывают братве
все, что они по поводу своего спора думают. Если особых
сложностей вопрос не представляет, его решают тут же,
на месте. Если возникают трудности, обращаются в более
высокую инстанцию - к своему авторитету, либо, если
и он не может в споре разобраться, к “вору” на другой
зоне. И пока окончательный ответ не придет, продолжать
спор обе стороны не должны.
Обычно человека, признанного виновным, отдают на милость
правого. Тот может получить с него как с "достойного"
или как с "негодяя". Как с достойного - это
значит, ответчик должен публично признать свою вину
и покаяться. Ну, может быть, разок по физиономии получить
- не больно, чтобы только "почувствовал братскую
руку". Как с негодяя - это значит, с ответчиком
можно сделать все что угодно, в том числе и убить его.
Можно по приговору разборки и потребовать с виновного
деньги, вещи - на усмотрение потерпевшего, тут у него
полная свобода выбора. Виновный же будет обязан это
требование выполнить. Выбор правого (потерпевшего) покажет,
насколько он человек великодушый, и этот поступок скажется
потом на его репутации.
|
