2.10. О здоровье, голодовках и прочем
Крайне тяжело в тюрьме заставить себя думать о здоровье.
Такой, кажется, облом произошел, что оно будто бы уже
и не нужно. И все-таки надо взять себя в руки и понять:
какой бы срок тебе ни грозил, жизнь не кончается, жить
надо и в тюрьме. Рано или поздно, но все кончается.
Не исключены пересмотр твоего дела, изменения в законодательстве
и режиме, амнистия, наконец. И совсем не равнозначно
жить дотлевающим угольком или быть здоровым физически
и духовно. Жили же люди в монастырях, жили полноценной
жизнью без всяких плотских удовольствий, и лучше, чем
миллионы людей на воле. Естественно, если философски
к этому подходить, то надо подумать и о своем здоровье.
Сохранить его, казалось бы, легче, чем на воле, потому
что нет многих соблазнов - наркотиков, водки; образ
жизни размеренный - вовремя завтрак, вовремя обед, вовремя
сон, если в тюрьме режим соблюдается. В то же время
сохранить здоровье очень тяжело. Помещения тесные, народу
много, дышать нечем - прокурено все. Мне удавалось (правда,
я довольно долго в одиночках просидел) поддерживать
спартанский образ жизни. По мне пусть лучше будет холодно,
но воздух свежий, чем накурено, но тепло. Я усиленно
занимался йогой - тем более, что такие занятия доставляют
там больше удовольствия, чем на воле.
В камере может быть от пяти до сотни человек. Воздух
спертый, насыщенный углекислотой и испарениями, особенно
в жару. Сердце и легкие напряжены до предела, постоянно
- кислородное голодание, часты заболевания дыхательных
путей, одышка, сонливость, головокружения, апатия, эмоциональная
неустойчивость.
Казалось бы, лежи, если разрешают, на койке, отдыхай,
набирайся сил. Вон Илья Муромец 30 лет и 3 года на полатях
лежал. Ан нет. Мышечная работа относится к физиологически
важным элементам нормальной жизнедеятельности, оказывает
влияние на костно-суставный аппарат, кровообращение,
дыхание, обмен веществ... Короче - на все функции тела.
Поэтому максимально надо использовать прогулку: бегать,
прыгать, зарядку делать, вообще больше двигаться - не
мешая, конечно, другим людям. Конечно, в камере, если
она прокурена, от таких занятий лучше воздержаться.
У нас, например, были курящие, и мы договаривапись,
что по утрам они будут курить в форточку, пока другие
зарядку делают, или вообще первый час не курить. Кончено,
надо обязательно выходить на прогулку. Есть камеры,
которые вообще не выходят - особенно это бывает трудно
сделать зимой. Порядок ведь такой: вывели тебя, и раньше
положенного времени, часа, например, обратно не пустят,
даже если холодно и ты замерзнешь. Бегать надо больше.
Я зимой в прогулочном дворике по снегу босиком бегал,
сначала потихонечку, потом больше - очень хорошая процедура.
Брал с собой полотенце, надевал теплые шерстяные носки.
Сначала просто стоял на снегу недолго, потом бегать
начал. Хорошо босиком даже летом ходить, если камера
не против. А на прогулочном дворике всем можно босиком
ходить.
Постоянен в камере искусственный свет. Окно обычно
заделано почти наглухо: “жалюзи”, “баяны”, “намордники”,
“зонты”... Как только не называют арестанты все эти
конструкции, над изобретением которых работают ведомственные
ученые. Зрение от камерного освещения садится крепко.
Непонятно: где лучше устроиться. Наверху светлее, но
постоянный свет лампы приводит к воспалению слизистой
оболочки глаз. На нижних шконках глаза “садятся” от
постоянного напряжения. Здесь помогает такая хорошая
процедура: если болят глаза - опускать их в воду.
Вылечился я в лагере и от хронического тонзиллита с
помощью тщательных утренних водных процедур, растительного
масла и при помощи “позы льва”. Эффект почувствовал
уже к исходу первого месяца. Даже насморк у меня редко
бывал.
Несколько раз в день рекомендуется полоскать горло
водой, можно даже сырой, потом - процедура с маслом,
“поза льва” - утром, натощак. Во всех этих процедурах
важнее всего регулярность. Она в тюрьме дается проще,
чем на воле - там все время некогда.
В отличие от воли, жизнь в тюрьме до предела однообразна,
размеренна. И чтобы все эти занятия не добавляли серости,
старайся, с помощью физических нагрузок делать один
день непохожим на другой. В понедельник, например, делай
нагрузку побольше, после бани - вообще никакой.
О режиме дня тоже не надо забывать. Некоторые по ночам
разговаривают, играют, читают, а днем отсыпаются. Ничего
хуже придумать нельзя - человек буквально на глазах
от такого режима рассыпается.
Еще одна тонкая тема. Тюрьма, особенно в не очень большой
камере, а тем более в одиночке, пробуждает порой необычные
возможности человека. В тихие часы ты особенно хорошо
представляешь себе дом, и все, что в нем происходит,
родных, близких. И тогда у тебя появляется возможность
предвидения. У меня, например, она была, и тому есть
свидетели. Однажды я очень живо представил, как один
мой знакомый разрубил себе ногу - это и в самом деле
произошло в тот самый момент, как потом выяснилось.
Я таким же образом чувствовал на расстоянии и некоторые
вполне конкретные вещи, которые происходили у меня дома
- и они тоже потом подтверждались. И, на мой взгляд,
я смог кое-какие неприятные и даже страшные для своих
родных вещи предотвратить.
В конце концов, в такую возможность можно даже не верить.
Но само такое настроение - это ниточка, которая связывает
тебя с этим светом. Думаю, такая способность дана каждому.
А если каждому, то обнаружить ее в себе можно при помощи
тренировки. И если человек в такие попытки будет погружаться,
то пусть он даже не сможет добиться чего-то значительного...
Чем еще можно поддержать себя в тюрьме?
Предположим, сегодня 10 апреля. Попытайся вспомнить,
что ты делал 10 апреля в прошлом году, в позапрошлом,
три года назад и так далее. Все это возвращает тебя
в покинутый мир.
Почему это важно? По мере того, как ты погружаешься
в тюремный мир, вольный становится для тебя все менее
актуален, а его тоже терять нельзя.
- Сейчас в одних газетах пишут, будто на зонах
едят лучше, чем на воле. В других - что зеки умирают
от голода. Как на самом деле?
- Наверно, имеются в виду разные зоны. А они, повторюсь,
могут отличаться одна от другой как Китай от США. К
тому же в последнее время многое изменилось и в тюрьме,
и на воле. С одной стороны, сейчас применять, как прежде,
пытки голодом опасно: зоны, а особенно крытые тюрьмы,
и так раскалены тем обстоятельством, что возникшие несколько
лет назад надежды не сбываются. Да и пресса сегодня
хоть какой-то доступ к зекам имеет. Легче все-таки пайку
зекам выдать, чем бунты потом подавлять. И кое-где эта
пайка, действительно, более питательна, чем рацион вольного
человека. Но на воле другие надежды и другое ощущение
голода, чем на зоне.
Кормят на зонах черт-те чем. Не меньше половины всех
казенных продуктов по дороге к столу разворовывают.
Воруют все, кому не лень. Чувство голода у "среднего"
зека постоянно, ложится спать и просыпается он с одной
мыслью - о еде. Это у "среднего" зека, а ведь
зеки бывают и двадцати лет от роду, и шестидесяти, могут
весить и пятьдесят килограммов, и сто. Молодым и крупным
людям больше еды требуется - но это в расчет не берется.
А доходяг, о которых Солженицын писал, и сейчас на зонах
встретить можно - роются, опухшие от голода, в своих
помойках. На тех же зонах можно встретить и зеков, которые
штангой балуются, "солнышко" на турнике крутят.
Зеки ведь тоже разные бывают - не только зоны.
Смерти от голода случаются. Обычно они бывают на тех
зонах, где очень тяжелая работа. Люди страдают дистрофией,
весят по 30-40 килограммов. Умирают от голода и на тех
зонах, где царит беспредел. Где-то кормежка может быть
еще хуже, чем в таких местах, но люди чувствуют себя
нормально, по крайней мере, от голода никто там не умирает.
- А если зек - инвалид, больной? Пользуются
они какими-нибудь льготами?
- Официально, конечно, пользуются. Так же, как и ты,
согласно Конституции. Но вся лагерная медицина - в подчинении
у “хозяина”. А поскольку он в первую очередь борется
за производственные показатели, то дает указания поменьше
освобождать от работы.
Получить на зоне инвалидность - дело неимоверно трудное.
Человек с 1-й группой инвалидности, попав в лагерь,
может быть переквалифицирован в инвалида 2-й или 3-й
группы. Что же касается требований к инвалидам, то тут
лагерная медицина тоже пощады не дает: инвалид 1-й группы
должен работать 42 часа в неделю, за отказ от работы
или за невыполнение нормы он может быть наказан. Вот
если он болен туберкулезом (открытой формы), и при этом
признан инвалидом 1-й группы, тогда ему разрешат работать
4 часа в день и 6 дней в неделю. Серьезные туберкулезники
получают диету, при помещении в ШИЗО или карцер им должны
давать одеяло. Конечно, их обязаны лечить, но по-настоящему
на зонах никого не лечат. В крайнем случае, отправят
на "больничку" - специальный лагерь для больных
из колоний всех режимов - там не работают. В нашем ГУЛАГе
смертность от туберкулеза выше примерно в 10, а заболеваемость
в 17 раз, чем в среднем по стране - это официальные
данные.
- В каких случаях стоит объявлять голодовку?
- Голодовка - это самое крайнее средство сопротивления.
Если все кругом начинают по любому поводу объявлять
голодовки, они тем самым лишают последней защиты того
человека, который действительно находится в очень тяжелом
положении. К сожалению, сейчас на зонах часто происходит
именно так.
Что такое, по правильным понятиям, голодовка? Это средство,
при помощи которого ты отстаиваешь то, что для тебя
дороже жизни. Если ты снимаешь голодовку, так ничего
и не добившись, то ты делаешь хуже и себе, и всем остальным.
Поэтому объявлять голодовку можно только в том случае,
если ты твердо собираешься идти до конца, что бы с тобой
ни делали. В противном случае ни на какие уступки не
стоит и рассчитывать - никого ты такой голодовкой не
испугаешь.
Перед тем, как объявлять голодовку, надо использовать
все другие средства отстаивания своих прав: написать
заявление - одному или вместе со всеми остальными, в
крайнем случае - объявить забастовку.
С забастовками, кстати, тоже надо быть поосторожнее.
В последнее время их тоже стали объявлять слишком часто.
Самое худшее, чем забастовка может кончиться, это "бунт".
Бунт в кавычках, потому что на самом-то деле очень часто
никто и не собирался превращать забастовку в бунт, но
администрация, которая не знает, как поступать в таких
случаях, устраивает провокации. Устраивает для того,
чтобы сделать ситуацию понятной - той, на поведение
в которой у нее есть инструкции. В результате мужики
тихо-мирно бастуют, а в это время козлы поджигают какую-нибудь
столярку - формальный признак бунта налицо, администрация
вводит в зону войска.
- Как подавляется бунт?
- Очень жестоко, исключительно жестоко - все равно,
настоящий это бунт или спровоцированный. Тут обе стороны
средств не выбирают, так что убить запросто могут.
- Что ждет тех, кто останется жив?
- Если не докажут, что ты принимал участие, то ничего
не будет. Если докажут, - добавят срок. Это все касается
законных мер. А в обход закона может достаться и тем,
кто участия в бунте не принимал - им могут устроить
профилактический мордобой. Для этого иногда и повода
не надо. Называется такая экзекуция “маски-шоу”. В зону
или в камеру СИЗО врывается спецназ в черных масках
и начинает бить и крушить все, что под руку попадется.
Если прокуратура все же заинтересуется “случаем необоснованного
насилия”, результаты ее расследования как правило, бывают
одни и те же: “пресекались беспорядки, о подготовке
которых стало известно по оперативным данным”. Или “проводились
плановые учебно-тренировочные мероприятия, случаев нарушений
законности не выявлено”.
“Маски-шоу” появились сразу же, как только пресса и
правозащитники гласно заговорили о “Белых лебедях”,
то есть о незаконных тюрьмах, специально созданных для
подавления “отрицаловки”. Еще это - ответ на закон от
12 июня 1992 г. Закон этот несколько смягчил режим содержания,
а также сделал невозможным прежние способы подавления
заключенных - например, он не разрешает выгонять их
с граблями на “запретку”.
- Мне говорили, что попытка самоубийства считается
нарушением лагерного режима.
- Да. Тех, кого сумеют откачать, сажают в ШИЗО и лишают
права на досрочное освобождение.
- А как ты сам считаешь, имеет человек право
на самоубийство? Я читал где-то о такой истории. В немецком
концлагере охранник дал заключенному-поляку веревку
и сказал: "Вот тебе полчаса, если за это время
не повесишься сам - умрешь под пыткой". Поляк повесился.
Смысл этого убийства, насколько я понял, был таким:
не просто убить человека, но заставить его уничтожить
свою душу. Ведь убийц церковь прощает, а самоубийц -
нет. Я допускаю, что смогу когда-нибудь оказаться в
положении того поляка. Что мне тогда делать?
- Когда в 1237 году Батый брал приступом Рязань, Евпраксия,
жена уже убитого рязанского князя, взяла на руки маленького
сына и выбросилась вместе с ним из терема. И погибла
вместе с сыном. Потом Евпраксия была причислена к лику
святых. Так что церковь, как видишь, ее простила. А
на чьей стороне Бог в том концлагере был - решай сам.
Это к вопросу о прощении самоубийц. Что касается меня,
то на основании своего лагерного опыта я считаю, что
бывают в жизни человека ситуации, когда он имеет право
добровольно уйти из жизни.
- Это правда, что зеки иногда боятся воли?
- Боятся выходить на волю - так точнее. Сам посуди:
прожил человек несколько лет в совершенно другом мире.
На зоне ведь и время по-другому идет, и силы, которые
там на человека давят, гораздо сильнее, чем на воле,
если, конечно, на воле в это время не идет война. Но
и тогда зона остается миром, совершенно не похожим на
мир воли. Зона очень сильно меняет человека. По наблюдениям
психологов, человек, проведший на зоне более трех лет,
к нормальной жизни, как правило, уже не возвращается.
Он так и будет до конца жизни смотреть на все и на всех
глазами зека. В этом состоянии находятся после зоны
все без исключения, пусть потом кому-то и удастся освободиться
до конца.
На воле, например, матерятся на каждом шагу. А у зека
уже рефлекс выработался: в ответ на оскорбление драться
насмерть. И пусть цена этому оскорблению на воле совсем
другая, чем на зоне, со своими рефлексами справиться
не так-то просто. А у него они все искажены до неузнаваемости.
Это проблема психологическая.
Если на воле зека никто не ждет, она для него опасна
в первое время и по другим причинам. Прописка, поиск
работы - это и обычного человека с ума свести может.
А для больного, каким является только что освободившийся
человек, эти проблемы сложнее вдесятеро. Некоторые ведь
вообще предпочитают не обивать после зоны пороги, а
жить на случайные заработки и где придется - до следующего
срока. У нас большая часть рецидивистов, отловом которых
гордится милиция, - именно эти люди, многократно судимые
за то, что на воле они никому не нужны.
- Предположим, ты выходишь из тюрьмы и видишь,
что к ней тащат очередного арестанта. Этот человек -
твой брат. Первоходочник. Времени, чтобы переговорить,
у вас в обрез - пока ворота не откроют. Что ты ему скажешь?
- Ничто на свете случайно не происходит, каждому человеку
приходится однажды расплачиваться за то, что он от жизни
получил. Есть пословица: дает Бог крест, даст и силы
его нести. Чувствуешь вину - покайся. Не чувствуешь
вину - считай, что сидишь за другого. Когда-нибудь это
тебе зачтется.
Бояться в тюрьме не надо никого и ничего. Не бойся
тюремщиков. Как бы они тебя ни пугали, но если видишь,
что кому-то надо помочь, а при этом можно погореть -
помогай, гори. Ничего страшного в их карцерах нет. Страшно
принудительное общение, а в карцерах от него отдыхают.
Убить и покалечить тебя сотрудники этих заведений сами
боятся.
Не бойся других арестантов. Очень часто они "гонят
жуть", то есть запугивают - но не больше того.
Будь очень сдержан в общении. Не лезь ни в какие кентовки
и группировки, как бы голодно и холодно ни было. И только
найдя близкого человека, потихоньку сходись с ним.
Не ищи легкой жизни. Не бойся смерти - это всего лишь
возвращение в небытие, из которого нас, тоже не по нашей
воле, извлекли. Вот и все.
|
