|
Из буклета "Выставка-2003"
Попав в тюрьму, я понял, что жизнь
построена на счастье. У
нас же счастья нет и никогда не будет. На воле думают
про нас,
что мы волчата, но мы такие же как все, только живем
в неволе…
Не думайте про нас плохо.
Алексей А. Можайская ВК
Несовершеннолетние заключенные
Иформационная
справка
Самое ужасающее
здесь - одиночество (из писем и сочинений малолеток)
Они чувствуют
себя никому не нужными (взрослые о детях в тюрьме)
Младенцы в тюрьме
Иформационная
справка
Мать нельзя
разлучать с ребенком (женщины-заключенные и эксперты)
Из книги отзывов посетителей выставки
Несовершеннолетние заключенные
Информационная справка
В России 64 воспитательных колонии (ВК) для несовершеннолетних,
осужденных к лишению свободы. В начале 2003 г. в них
отбывали наказание11 тысяч человек. Еще около 8 тысяч
подростков содержатся под стражей в следственных изоляторах
(СИЗО). Общее количество российских малолетних узников
превышает все тюремное население Австралии. В конце
XX - начале XXI века количество несовершеннолетних заключенных
доходило в нашей стране до 40 тысяч.
По закону условия содержания несовершеннолетних
заключенных должны быть лучше, чем у взрослых. Средства,
выделяемые из федерального бюджета на содержание одного
воспитанника, в два раза больше, чем на взрослого заключенного
(общие расходы на одного взрослого заключенного в 2002
г. составили более 1000 долларов). Тем не менее, малолетки
находятся в совершенно бедственном положении. У подавляющего
большинства из них нет близких и друзей, которые могли
бы помочь.
Вся жизнь в ВК гораздо в большей степени
регламентирована, чем в колониях для взрослых. Подъем
и отбой по звонку, передвижение по территории колонии
строем (часто со строевой песней), работы в мастерских,
хозяйственные работы по благоустройству колонии (без
оплаты), учеба в школе и ПТУ. Свободного личного времени
у воспитанников практически нет. Нарушители содержатся
в дисциплинарных изоляторах (ДИЗО), злостные нарушители
- в строгих условиях содержания (СУС). В ДИЗО ребенок
пребывает в глухой изоляции от мира (днем ему запрещается
прилечь или присесть). Он погружен в состояние абсолютной
отгороженности от мира. И неподвижности… В помещении
СУС дети живут вместе, ограничений здесь меньше, чем
в ДИЗО, но время пребывания может растянуться до конца
срока.
Внутренний мир малолетки - мир насилия
и жестокости. Это не всегда может увидеть человек, заглянувший
в колонию любопытствующим посетителем. Истязания, издевательства,
изнасилования - повседневная реальность закрытых учреждений
для детей и подростков. Помимо «опущенных» (своеобразной
касты неприкасаемых) издевательствам подвергаются и
другие группы, находящиеся на низших ступенях неформальной
иерархии. Но постоянная тревога и напряжение - характерные
состояния абсолютно всех воспитанников, какой бы статус
они не занимали.
Насилие в сообществе несовершеннолетних
заключенных объясняется и психологическими особенностями
подросткового возраста, и социокультурными причинами.
Все это неизбежность для однородных по возрасту и полу
групп. В условиях затворенности и отгороженности от
«вольного мира», где живут малые и старые, взрослые
и подрастающие, насилие и жестокость приобретают крайние
формы.
Из мест лишения свободы наши дети выходят
нравственными и физическими калеками. С переломанными
ребрами, отбитыми почками, туберкулезом, с нарезками
и наколками по всему телу. С сексуальными извращениями
и изломанной психикой... Здесь разрушается человеческая
личность. Здесь становятся существами, неспособными
жить на воле, разрушителями жизни. Не только своей,
но и чужой. Последствия такого «исправления» гораздо
опаснее и страшнее самой преступности.
В особенно тяжелом положении находятся
девочки. Значительная их часть прошла через непосильные
для этого возраста испытания (сексуальное насилие и
т.п.) и требует полноценной реабилитационной помощи.
Учреждения для девочек также крайне милитаризованы (казенная
униформа, передвижение строем и т.п.). В колониях для
девочек крайне высока степень эксплуатации. Непосильный
труд идет в ущерб всему остальному: образованию, включению
в культуру, решению душевных и психологических проблем,
которые они получили от вольного мира. Интересы производства
оказываются, по нашим наблюдениям, выше, чем судьбы
воспитанниц. Выполнение нормы выработки имеет непосредственное
влияние на предоставление к условно-досрочному освобождению.
Хотя досрочное освобождение могло бы стать мерой, способной
хоть чуть-чуть исправить жестокость нашего правосудия.
По результатам исследований, даже трехлетний срок пребывания
в заключении приводит к разрушительным последствиям
для личности.
Из-за своей малочисленности, девочки
оказываются в еще более худшем положении, чем мальчики
и женщины, имеющие детей: в России всего три ВК для
девочек. Это обрекает их на тяжелейшие испытания при
этапировании, отрыв от семьи, близких, на трудности
после освобождения. Конечно, необходимо создавать малочисленные
заведения для девочек в каждом регионе. Но это дело
долгое, пока же девочкам, попавшим в орбиту уголовного
правосудия, необходимо обеспечить полноценное социальное
сопровождение.
Самое ужасающее здесь - одиночество
Когда меня первый раз завели в
камеру, я почувствовал страх. Каждый, кто попадает
в тюрьму, скажет это. Но этот страх был как шок, быстро
перешедший из мозга в тело и ноги. Меня завели, я
встал в проходе: не хотел заходить в это темное, сырое,
пахнувшее сигаретным дымом и сыростью помещение размером
2,5 м на 3,5 м...
Дверь сзади захлопнулась - как будто
прогремел пушечный залп. Я окаменел, и было такое
страшное чувство, что это последние секунды моей жизни.
На меня смотрели шесть малолетних «зеков», с голодными
глазами. Они обсматривали меня, казалось, что они
сейчас разорвут меня на части, и каждый думает: чего
от меня оторвать. Вдруг один из них сказал: «Заходи,
присаживайся», - и тут страх усилился еще больше.
Просто на воле я слышал, что, когда
заходишь в камеру, то тебе кидают чистое белое полотенце,
и ты должен вытереть об него ноги: очистить всю вольную
грязь. Вот этого я и боялся. Со временем мне все объяснили,
и чувство страха вроде бы угасло. Но на самом деле
оно живет во мне и по сей день.
В.А. Шаховская ВК (Орловская область)
Самое ужасающее здесь - одиночество.
И нет никого, кто может разделить с тобой боль одиночества.
Тут нет радости, тут нет ликующего смеха. Хотя девчонки
очень стараются хоть как-то скрасить нашу жизнь, но
нас здесь мало радует все это.
Когда в тюрьме мы вели себя «не подобающим
образом», начальство распускало руки. На девочек!
Малолеток! Все потому, что мы молчим, не хотим сознаваться,
потому что посмели их ослушалться. Но какое они имеют
право делать больно нам, детям, которые и так не видят
радости.
Даже судьи, которые нас судят и дают
нам срок, бывают часто не справедливы. Они оставляют
на свободе тех, кто был неправ. А нас, беззащитных
детей, сажают в тюрьму - для исправления. Вот что
меня более всего здесь ужасает. Больше мне нечего
сказать. Просто нужно это все ощутить на своем теле,
на своих нервах, на своем труде, на своем здоровье
и на своем питании. Почувствовать и ощутить все на
себе.
Марина Н. Рязанская ВК.
Когда я была свободным человеком,
то не могла и подумать о том, что когда-нибудь попаду
в тюрьму. В моем городе рядом с домом есть СИЗО, гуляя
на улице, я часто думала о тех людях, которые там
находятся, но не могла представить себя на их месте.
Когда я зашла на продол (коридор
СИЗО), почувствовала что-то настолько непонятное и
неописуемое, что мне показалось, будто душа моя улетела
от меня. Мне показалось, что я попала в ад! Серые
стены, огромные железные двери с большими замками
и люди, которые были как дикари и рассматривали нас,
обсуждая между собой, какие мы маленькие и что нам
предстоит увидеть и пережить.
Войдя в камеру, я долго не могла
понять и осознать, что теперь я сижу в тюрьме, не
могу делать то, что хочу, не увижу долгое время своих
близких и родных. Как раз это и является для меня
самой тяжелой карой.
Как сейчас помню, в первые дни я
сидела не решке (окне) и смотрела через решетку на
мост, по которому ездят машины и по которому я совсем
недавно гуляла. Мне было ужасно тяжело. Меня посадили
в 14 лет и дали срок 3 года 6 месяцев лишения свободы.
Со временем я привыкла к тюрьме, стала посмелее, начала
больше общаться с девчонками и взрослыми женщинами,
которые сидели с нами в одной камере.
Ж.Е., Новый Оскол. ВК
Самое ужасное, что зона учит людей
искусству лицемерия, эгоизма или развивает то,
что еще только начинало зарождаться в зародыше. Сотрудники
стараются изжить это, но у них в ближайшем веке ничего
не получится. Нет тяги к хорошему с нашей стороны.
Одни лишь маски добра, раскаяния за совершенное преступление
и переосмысливания своей жизни.
О.С. Новый Оскол, ВК.
Первый раз меня завели в камеру,
когда привезли на тюрьму и я сидела в отстойнике.
Мне стало очень страшно. Женщины в годах и пожилые.
Мне всё казалось таким грязным, серые стены сделаны
шубой. В двенадцать часов ночи меня повели в камеру,
где находилось более 50 женщин. Когда я поднималась
по лестницам, все двери передо мной открывались, а
когда я поворачивалась, захлопывались. Зашла в камеру,
сразу же меня позвала старшая по камере, начала расспрашивать.
Я расплакалась, она меня пожалела и предложила закурить
и выпить чифу. Мне стало очень страшно. Запах от параши
впился в нос. Мне захотелось покончить с собой.
А.П., Рязанская ВК.
Как сложится моя судьба?
Виновным меня признали за разбой
и за кражу. Ранее я был не судим. Если напишу, за
что попал в тюрьму, вам будет смешно… Меня приговорили
к семи годам и шести месяцам лишения свободы. Все-таки,
слишком много для малолетки.
Тюрьма в какой-то степени исправляет
человека. Но тут очень сильно нарушается психика.
Зона, тем более, когда у тебя большой срок, озлобляет
человека, учит быть более хитрым, более изощренным
в своих поступках. И кто может быть уверен, что человек,
долго сидевший в тюрьме, в момент психического срыва,
не совершит гораздо более тяжкое преступление, чем
то, за которое его посадили в первый раз?
Приспособиться к той, другой жизни
после длительного заключения очень сложно. Я считаю,
что нужно помогать людям, которые провели долгое время
в неволе. И быть более гуманным к малолеткам: дети
более восприимчивы, нежели взрослые. И к хорошему,
и к плохому.
Как сложится моя судьба? Не знаю.
Но думаю, у меня все получится, и все мои мечты осуществятся…
Антон. 17 лет. Котельническая ВК
(Кировская область).
Они чувствуют
себя никому не нужными
Отсидев, дети возвращаются к нам.
Иные неохотно: там, на зоне, было хоть и невесело,
зато в целом сытно и тепло, и к ним были приставлены
специально обученные люди, которым до этих детей было
дело.
А мы? У нас на воле что? Нужны вам
чужие дети с плохими привычками, нехорошими болезнями,
без желания учиться или работать на благо общества,
без наивности и трогательности, зато со, скорей всего,
темным будущим?
Тут очень важно вот еще что. Никак
нельзя сказать, что сегодняшние российские тюремщики
- все сплошь черствые и бездушные. Они, наоборот,
часто совестливые работящие люди, - даром что они
внутри государственной машины, которая не дает денег
на прокорм детей, но при этом не забывает взыскивать
с детских зон налоги - к примеру на содержание милиции.
И тем не менее… Зоны, в которых держат
несовершеннолетних девочек - самое страшное, что я
видел в этой стране. Термин именно такой: “в этой
стране”. Дело в том, что когда речь идет о мучении
детей, мне как-то не очень ловко употреблять слова
типа “Родина”, “Россия” или “моя страна”.
Игорь Свинаренко. Журналист.
Те условия, в которые попадают дети,
и те условия, из которых они попадают в тюрьму, -
это язва нашего общества. Это - дети, которые прожили
«альтернативную» жизнь: в раннем возрасте они столкнулись
с такими проблемами, которые и взрослый человек часто
не в состоянии решить. Это проблема пьющих или сидящих
родителей. Это проблема разных видов насилия - сексуального,
физического, морального, психического. И эти дети
сумели выжить. Они выжили, но это стоило им свободы.
Поэтому большинство детей, которые сейчас находятся
в местах лишения свободы, - это дети с уникальным
жизненным опытом, и уже поэтому они должны быть в
центре внимания общества. Между тем, многие из них,
обретя свободу, оказываются там же, откуда пришли.
Общество об этом абсолютно не задумывается,
хотя у нас есть какие-то социальные министерства и
т. д. То есть это не является проблемой для общества.
Общество отказывается, отворачивается от этих детей.
Еще в местах лишения свободы есть
женщины с детьми, которые выходят по какой-нибудь
амнистии, помилованию… Многие из них (с детьми, малолетними,
грудными детьми) тоже выходят в никуда. В никуда,
зимой, с грудным ребенком, полуодетая. Куда она пойдет?
Оставит ребенка своего, в лучшем случае, в детском
доме, потому что ей некуда с ним идти. Эта проблема
тоже никаким образом не решается и не затрагивается
у нас, хотя любое другое цивилизованное общество будет
думать о таких последствиях. Я уже не говорю о том,
что за те преступления, за которые у нас сидит половина
тюремного населения, в цивилизованной стране людей
в тюрьму не сажают, потому что легко человека довести
до праха, но поднять его из праха, реабилитировать
- очень тяжело.
Людмила Альперн (Центр содействия
реформе уголовного правосудия, Москва).
Я работаю учителем в ПТУ воспитательной
колонии. Мы очень любим своих учеников, когда они
освобождаются, всем желаем удачи и счастья.
Недавно вернулся в колонию наш воспитанник.
Пробыв год на свободе, он совершил кражу - залез с
товарищами в магазин за продуктами: на работу его
не приняли, а есть хотелось. И вот он говорит: «Никому
я на воле не нужен, моя жизнь - тюрьма. Здесь меня
накормят, телевизор посмотрю, спать уложат. И не надо
думать, что завтра поесть». Как страшно слушать такие
рассуждения о жизни от молодых людей.
У нас много хороших, серьёзных ребят,
учатся они с интересом. Так хотелось бы, чтобы для
них «заросли стёжки-дорожки» в подобные учреждения.
Но на воле им трудно устроиться. Они чувствуют себя
никому не нужными в той жизни отщепенцами, теряются…
С уважением, Анна Петровна, г. Ставрополь.
Из почты радиопередачи «Облака»
(Радио России).
Младенцы в тюрьме
Информационная справка
Самая бедствующая группа обитателей
наших тюрем и колоний - дети, родившиеся в неволе или
попавшие туда вместе со своими матерями в малом возрасте.
Само пребывание заведомо безгрешного существа в месте,
предназначенном для очевидных злодеев, противоестественно.
Эта противоестественность усугубляется бесчеловечностью
порядка их жизни, существующего в женских колониях с
Домами ребенка (ДР).
В СИЗО ребенок находится в одной камере
с матерью. Обычно администрация старается создать им
условия получше. После приговора суда женщина с ребенком
направляется в одну из 11 колоний, при которых есть
ДР. При поступлении в колонию младенца отделяют от матери
на период «карантина» (1-2 недели). После карантина,
по закону женщине может быть разрешено совместное проживание
со своим ребенком. Но лишь в случае, когда это «позволяют
условия ДР». На практике пока ребенку не исполнилось
2-3 месяцев, мать находится рядом, потом она может приходить
к нему один-два раза в день - на свидание. И карантин,
и встречи только во время свиданий - страшная пытка
для матери и ребенка. Для некоторых женщин такая пытка
хуже постоянной разлуки с ребенком, когда тюремного
младенца отдают родственникам или в вольный детский
дом. Женщины начинают ненавидеть своих детей из-за стресса,
переживаемого ими ежедневно в конце свидания.
Младенцы в ДР живут по распорядку дня
с установленным временем подъема, отбоя, кормления и
т.д. Такой порядок удобен для сотрудников ДР и колоний,
с точки зрения лучшей управляемости «спецконтингентом».
ДР расположен на отгороженной от жилой зоны территории.
Обычно ребенка, по достижении им трехлетнего возраста,
переводят в ближайший детский дом, а мать отправляют
в колонию, где она ранее отбывала наказание. Беременных
женщин и женщин с малыми детьми, переведенных за дисциплинарные
нарушения на строгие условия содержания, отправляют
в ИК, расположенную в Нижнем Тагиле (Свердловская обл.).
* * *
В раннем возрасте более всего остального
человеку необходим постоянный эмоциональный контакт
с матерью. Людям с незачерствевшей душой заметно, как
сильно отличаются дети, к которым мамы приходят на свидание,
от детей, мамы которых, по счастью, работают в ДР какой-кибудь
нянечкой или дворником. Поражает прежде всего то, что
дети, которым перевалило за год-полтора, смотрят на
тебя и молчат, от них не услышишь крика. Канадский педагог
Жан Ванье дает этому такое объяснение: “Они знают, что
им никто не ответит на их крик. Молчать им кажется безопаснее,
чем кричать и не получать ответа”.
Мы должны сделать все возможное для
тюремных младенцев. Прежде всего необходимо измененить
порядок их раздельного содержания от матерей. За исключением
отдельных случаев, ребенок должен жить вместе с матерью.
Лишить мать этого права может только суд (как и на воле).
Тюремных младенцев совсем мало - 528
(на 1 января 2003 г.). Примерно столько же детей живет
на воле, в разлуке с мамами, оставшимися в заключении.
Мать нельзя разлучать с ребенком
Если рядом нет мамы, которая поможет
и поддержит ребенка, откуда же узнать ему, чту такое
тепло прикосновения, нежность и защищенность… все
это передается ребенку лишь в раннем детстве. Но потом
поддерживает человека всю жизнь. Чтобы жить, человеку
нужны защита и любовь. И, конечно, мама…
Жан Ванье. Из книги “Быть рядом…”
…Большинство матерей, с которыми
мне довелось встречаться в местах лишения свободы,
- сироты, реальные или социальные, выросшие зачастую
совсем без родных, а потому не знавшие ни родительской
заботы, ни родного крова. Из колонии им идти некуда
и ребенка отдать некому, кроме государства, под чьей
опекой они и сами оперились.
Л. Альперн, посетитель тюрем
Мать нельзя разлучать с ребенком. Никак нельзя.
Это равносильно тому, что сердце разорвать пополам.
Пусть ребенок ухожен, накормлен, и вроде бы все хорошо.
Но поверьте: материнской ласки и любви, которую ребенок
получал, еще находясь внутри… ой как ее не хватает.
А как тяжело маленькому сердечку без любви… Я вижу
своего сыночка всего один раз и один час в сутки.
Очень тяжело, просто не передать словами. Я понимаю,
что нахожусь здесь по своей вине. Но все же... Невозможно
мать, именно настоящую мать, разлучать с ребенком.
Светлана Макаренко. Нижегородская
исправительная колония.
Ответы на вопрос “Самые грустные и
самые радостные события в Вашей жизни в колонии?”
Больше всего радуюсь, когда хожу в
Дом ребенка к сыну и гуляю с ним. Самое ужасное, когда
ребенка увозят в больницу и долго не привозят.
* * *
Я счастлива, потому что родила ребенка.
А самое тяжелое время - это время разлуки с ним: перерывы
между кормлением ребенка…”
* * *
Самое радостное событие - рождение
моего самого долгожданного ребенка Володи, его первое
слово “мама”… И приезд родных на свидание. Самое грустное:
когда болеет мой малыш и, когда Дом ребенка закрывают
на карантин…
* * *
Моя мечта - выйти из этих мест и пойти
с моим малышом за ручку в парк, на горке его покатать,
видеть, как он улыбается, зовет меня мамой, папу - папой.
Смотреть, как отец занимается с ним. А еще моя мечта
- укладывать моего малыша спать, смотреть, как он спит,
как просыпается.
Из книги отзывов посетителей
выставки
При виде всего этого ужаса понимаешь,
что человеческая жизнь в этой стране никому не нужна.
По сути дела человек - никто. Так зачем же тогда вся
эта жизнь? Зачем учиться, скажем, на юриста, если
ты знаешь, что в этой стране все решено, и при всем
желании спасти хоть одного невинного человека ты ничего
сделать не сможешь. Почему этот мир такой?..
Студентка 1-го курса юрфака Анастасия
Казикова.
Много написано статей, научных трудов
по уголовно-исполнительной системе, а выставка - умней
и доходчивей. Её надо показывать везде, она способствует
плодотворным дискуссиям.
А.А.Давиденко, нач. ГУИН Минюста
России по Пензенской области.
Выставка «Человек и тюрьма» заставляет
по-новому посмотреть на проблемы пенитенциарной системы.
В тюрьмах я бываю часто, но то, что я увидел на этой
выставке, не может оставить равнодушным ни одного
человека...
Необходимы постоянные усилия журналистов
и правозащитников, чтобы изменить отношение к положению
заключенных и у общества, и у власти. Я считаю, что
такая выставка должна быть постоянно действующей.
Председатель «Комитета за гражданские
права»
Андрей Владимирович Бабушкин.
Сегодня в выставочном зале очень
жуткая и мрачная тема «Человек и тюрьма». Может, эта
тема раскроет дверь на хорошую и отличную жизнь людям
- подросткам.
Степанова Вера, Кулешова Эллина7
«Б» класс, школа № 493
|
