Удобный враг. Политика борьбы с наркотиками в Скандинавии.
Нильс Кристи, Кеттиль Бруун

М., Центр содействия реформе уголовного правосудия, 2004, 272 с.

 

назад

вперед

 

10  Положение с наркотиками

10.1 Все в мире относительно

Историк Матти Клинге (1983) показывает, насколько разным содержанием можно наполнить понятия общегосударственного значения. В качестве примера он берет понятие «национальное государство Швеция», и оказывается, что однозначного ответа на вопрос, что это такое, нет. Вначале это понятие обозначало некую территорию исконного проживания шведов, расположенную в пределах границ современной Швеции. Однако этого показалось мало тем, кто хотел создать образ сильного национального государства. Им было важно, чтобы и приграничные провинции, и приобретенные в результате завоеваний земли подходили под определение «Швеция». Эту ситуацию хорошо иллюстрируют две старые карты. Первая была создана по заказу тех, кому было важно подчеркнуть значение восточного региона. Граница с Норвегией здесь изображена в виде практически непроходимых гор, в то время как Балтийское море значительно подсократили, чтобы оставить больше места для изображения необъятных восточных земель. Швеция, изображенная на второй карте, явно более южного происхождения. Здесь подчеркивается важное значение западного побережья, в то время как восточные земли изображаются в виде незначительной периферии.

Если уж даже национальное государство, родина-мать, является понятием, которому можно придать различное значение, то уж создать самые разные представления относительно значимости проблемы наркотиков вообще проще простого. В предыдущих главах мы убедились, что в целях усиления контроля понятию «наркотики» выгодно давать как можно более расплывчатое определение. Появляются новые вещества с различными свойствами, но все их выгодно называть наркотиками. Однако если давать новым веществам старые определения, трудно понять, имеем ли мы дело с обострением старой проблемы, или речь идет о возникновении новой. Чем шире рамки определения, тем шире поле для спекуляций.

Для определения серьезности этой проблемы можно утонуть во всевозможной информации относительно количества наркотиков, их разновидностей, особых категорий наркоманов, наркомании среди молодежи или относительно видов причиняемого наркотиками ущерба –  от смерти и склонности к насилию до полной пассивности.

Для наших целей удобно пойти сразу двумя путями. Первый путь – широкий, здесь мы намерены рассказать кое-что о потреблении некоторых веществ, как запрещенных, так и разрешенных. Конечно, это огромный объем информации, поэтому мы ограничимся только теми веществами, потребление которых вызывало споры в обществе. А если точнее, теми из спорных веществ, которые, как предполагалось, тем или иным образом влияют на психику человека. Для описания таких веществ, как запрещенных, так и разрешенных, нередко используют определение «психоактивные вещества».

В случае с большинством разрешенных веществ найти нужную информацию не составляет труда. Можно просмотреть статистику производства и продаж, или провести исследование среди населения по вопросам потребления. Однако и здесь время от времени сталкиваешься с некоторыми препятствиями. Производители психотропных средств не очень заинтересованы в том, чтобы предоставлять подробную статистику продаж. Еще сложнее обстоит дело с нелегальными веществами и нелегальными средствами. В этой области нашими основными источниками были:

1.       Анонимное анкетирование населения или групп населения. В качестве примера можно назвать исследования среди призывников, когда всем юношам, пришедшим в военкомат для призыва на военную (или альтернативную) службу, раздаются анкеты. Другая часто используемая выборка – ученики старших классов обязательной школы. Основной недостаток такой выборки заключается в том, что школьники еще слишком малы. И исследования среди призывников, и школьные исследования плохи тем, что они проводятся под руководством авторитарных структур. Некоторые участники исследований могут испытывать сомнения относительно защиты своей анонимности и поэтому давать нечестные ответы. Кроме того, такие исследования плохо охватывают категорию неблагополучной молодежи, поскольку те чаще обычного бросают школу и игнорируют повестки в военкомат.

2.       Зато особо неблагополучные категории населения хорошо охвачены исследованиями, проводящимися в разного рода исправительных учреждениях. В качестве методов применяются анкетирование, подробные интервью или наблюдение, как, например, подсчет следов от шприца, что проводил Бейерот. Эти исследования имеют большое значение, если мы хотим получить представление об образе жизни и способах употребления наркотиков среди отдельно взятых наркоманов. Но чтобы уяснить себе весь размах проблемы, их явно недостаточно.

Исследования такого рода, кроме того, сталкиваются со значительными проблемами методологического характера. Конечно, делались попытки контролировать надежность источников. Многое указывает на то, что даже вполне честные ответы на вопросы, предлагаемые в анкетах или во время интервью, могут оказаться ненадежными. Основная проблема – память часто подводит информантов. Исследования потребления алкоголя свидетельствуют о том, что количество потребленного алкоголя, по заявлениям информантов, составляет примерно половину от реальной цифры (Мякеля, 1971). Информанты о многом забывают, да и разыскать всех крупных потребителей довольно трудно. Есть также причины предполагать, что наркоманы гораздо реже, чем обычные люди, отвечают на подобные анкеты. Закоренелые наркоманы часто меняют адрес места жительства, логично также предположить, что они будут испытывать особое нежелание отвечать на предложенные вопросы. Хауге и Нурли (1983) взялись рассмотреть этот вопрос в своем исследовании. Они разослали анкеты людям, которые были известны как наркоманы. Таким образом, у исследователей появилась возможность подсчитать, сколько анкет пропало впустую, и они пришли к выводу, что эта цифра не оказывает заметного воздействия на общий результат. Экарт Кюльхорн (1983) оспаривает такой вывод. Но как бы то ни было, результаты исследований, пытающихся анализировать события прошлого, довольно неоднозначны. И ответы, и отсутствие таковых – все испытывает воздействие «духа времени».

Были использованы также следующие источники:

3. В качестве индикатора серьезности проблемы часто применяют статистику преступности. Частично она основывается на количестве заявлений в полицию, в некоторых странах – на количестве заявлений о преступлениях, связанных с наркотиками. С другой стороны, привлекаются данные о количестве осужденных, в некоторых странах – о количестве осужденных к лишению свободы. Сюда же относятся и сведения о количестве конфискованных наркотиков. Недостаток этого индикатора заключается в том, что он отражает не только потребление наркотиков, но и усилия общества, направленные на устранение этого явления.

4. В качестве индикатора серьезности проблемы также нередко используют размах тех усилий, которые общество направляет на борьбу с наркотиками. «Проблема настолько велика, что в этой области сегодня работает х-тысяч полицейских и y-тысяч таможенников на полную ставку». Недостатки этого индикатора очевидны.

 

10.2 Потребление психоактивных средств    в Скандинавии

Практически все жители Скандинавии употребляют то или иное психоактивное средство. Таблица 10.2-1 помогает составить общее впечатление. Мы видим, что каждый датчанин ежегодно потребляет 10 кг кофе, 0,36 кг чая, полкило какао бобов, 2,7 кг табака и почти 10 литров чистого спирта. Норвежцы отстают практически по всем показателям, в том числе и в отношении чистого спирта – согласно официальной статистике, на каждого жителя у нас приходится не более 3,59 литра чистого спирта. Справедливости ради надо добавить, что по крайней мере одна треть от всего объема потребления в Норвегии остается неучтенной.

 

Таблица 10.2-1. Психоактивные средства в Скандинавии, 1993 г. Среднестатистический объем потребления в кг на одного жителя.

	Кофе	Чай	Какао	Табак	Алкоголь
Дания	10,60	0,36	0,54	2,73	9,73
Финляндия	10,60	0,18	1,54	1,00	6,78
Гренландия	–	–	–	–	9,32
Исландия	0,40	0,25	3,12	2,00	3,34
Норвегия	8,90	0,21	0,45	1,11	3,59
Швеция	10,40	0,31	2,44	1,45	5,07

Источник: Скандинавский ежегодник статистики за 1995 г. (NORD1995:1).

 

За последние двадцать лет потребление табака в Норвегии снизилось почти на килограмм. Сокращение потребления по большей части приходится на долю мужчин. В 1973 году 51% мужчин курили каждый день, в 1993 году таких было 37%. Количество курящих женщин в течение всего рассматриваемого периода составляло чуть более 30%. Зато за это же время выросло количество выкуриваемых в день сигарет. Среди ежедневных курильщиков людей с низким уровнем образования в три раза больше, чем с высоким (Статистика Государственного совета по борьбе с курением, 1994, с. 10).

Кофе пьет практически все население Скандинавии. Согласно широкомасштабному исследованию среди потребителей (NFP, 1982), 86% опрошенных сообщили, что в течение последних семи дней пили кофе. А среди возрастной группы старше шестидесяти только 4% не пили кофе в течение указанного периода. И норвежцы употребляют любимый напиток в немалых дозах. Среди возрастной группы от сорока до пятидесяти лет каждый пятый опрошенный выпивает от 5 и более чашек кофе ежедневно.

У алкоголя больше приверженцев, чем у табака. Только 15% норвежцев ответили отрицательно на вопрос, пробовали ли они в течение прошедшего года пиво, вино или водку (Государственный комитет трезвости, 1983, с. 4). И в этой категории немало таких, кто угощается от души. В 1979 году каждый пятый мужчина признался, что ежедневно потребляет более 20 мл чистого спирта. Разумно предположить занижение показателей при ответе на столь щекотливый вопрос.

У молодежи привыкание к кофе занимает пару-тройку лет, а в отношении потребления других веществ эта возрастная группа ничем не выделяется.

Потребление алкоголя по всей Скандинавии резко возросло. Особенно это касается Финляндии. За 23 года потребление выросло в три раза, не говоря о незарегистрированном потреблении. Предполагается, что его уровень в целом оставался неизменным, во всяком случае с конца шестидесятых. Нелегальное потребление обеспечивается в основном за счет граждан, привозящих алкоголь из турпоездок. Резко вырос объем продаж алкоголя в самолетах и на паромах.

Количество тех, кто не употребляет алкоголь, в Финляндии постоянно уменьшается. За период с 1968 по 1976 год среди мужчин 15-69 лет доля непьющих сократилась с 13% до 9%, а среди женщин того же возраста – с 43% до 20% (Мякеля, Остерберг и Сулкунен, 1981). Такую же картину развития можно проследить и среди молодежи. Еще в 50-е годы только половина пятнадцатилетних могла сказать о себе, что хотя бы раз или два пробовала алкоголь, а уже двадцать лет спустя попробовавших было 90%. В то же время в конце 70-х годов количество потребителей алкоголя немного уменьшилось.

 

*  *  *

Трудно дать четкое определение того, что такое психотропные средства. В рамках нашего исследования достаточно будет сказать, что это лекарственные средства, предназначенные для изменения состояния психики человека. Основная трудность здесь заключается в том, что многие лекарственные средства, не относящиеся к психотропным, воздействуют на психику человека, хотя предназначались совсем для других целей, причем часто случается, что пациент и/или врач даже и не подозревают об этом. Еще больше классификацию затрудняют так называемые комбинированные препараты. Психотропные средства могут выпускаться в сочетании с другими веществами. Существуют, например, лекарства для понижения артериального давления, которые в то же время активно используются для лечения психических заболеваний. Психотропные средства существовали всегда, но благодаря новым открытиям в фармакологии 50-60-е годы можно считать временем настоящего прорыва.

Вопрос, какой объем потребления идет «на пользу или во вред» (Gagn eller ugagn, Бьорндал и др., 1983), вызывает много споров. Эти средства применяют для изменения состояния психики, нередко для того, чтобы избавить человека от будничных тревог. Состоятельность этого метода, естественно, вызывает вполне обоснованные сомнения. Поэтому в соседних регионах и даже в соседних больницах лекарства могут назначаться по-разному.

За основу статистических данных берется т.н. УСД – Установленная Суточная Доза (норв. DDD – Definert Døgn Dose). Другими словами, единицей счета является медицинское представление о том, какое количество определенного лекарства необходимо в сутки одному человеку для достижения требуемого лечебного эффекта. Главная проблема, которая возникает в этой связи, – то, что лекарства, предназначенные для лечения серьезных психических заболеваний, прописывают людям с легкими нервными расстройствами. Нормальная суточная доза, рассчитанная для серьезных больных, делится тогда сразу на нескольких человек, что затрудняет подсчет количества людей, реально потребляющих лекарство на основе УСД. Как бы то ни было, понятие УСД является очень полезным для получения общего представления об объеме потребления лекарственных средств.

Таблица 10.2-2 отражает картину потребления психотропных средств в Скандинавии в 1994 г. На практике эти цифры означают, что в Дании и Финляндии потребление составляет 9 суточных доз на 100 жителей, а в Швеции и Норвегии – 7-8 суточных доз на 100 жителей. Мы взяли за основу очень узкое определение психотропных веществ. Если мы применим более широкий подход и станем учитывать также всевозможные комбинированные препараты, уровень потребления будет несколько выше. На деле же лекарственные препараты потребляет не очень большая группа людей, правда, в таких дозах, которые не могут быть оправданы с точки зрения «достижения лечебного эффекта». Исследования, проводимые методом интервью, также свидетельствуют о том, что потребление концентрируется вокруг ограниченной группы населения. Аллардт (1975) провел исследование потребления снотворных и успокоительных средств в Скандинавии. Он выяснил, что за прошедшие две недели где-то 7-9% принимали успокоительные средства, а 4-5% принимали снотворное.

 

Таблица 10.2-2.Потребление психотропных средств в Скандинавии в 1994 г. Установленная суточная доза на 1000 жителей.

Дания	92,4
Финляндия	95,7
Исландия	77,1
Норвегия	71,4
Швеция	77,6

Источник: Скандинавский ежегодник статистики за 1995 г. (NORD1995:1).

 

Некоторые разновидности психотропных веществ обладают слабым действием и не могут вызывать особой тревоги. Другие обладают более сильным действием, и их потребление, по всем данным науки, с высокой степенью риска может перерасти в злоупотребление. Это, в частности, касается группы весьма широко распространенных лекарств – т.н. бензодиазепинов. К ним относятся, например, Валиум и Либриум. Именно эти лекарства способствовали фантастическому рыночному успеху фирмы Хоффман Ля Рош.

Торговый оборот этих лекарств выражается в очень крупных суммах, как становится ясным из Таблицы 10.2-3. Таблица иллюстрирует объем потребления и размер торгового оборота в Норвегии ограниченной выборки подобных лекарств, поэтому и общее количество суточных доз на человека составляет всего 63,3 против 71,4 в предыдущей таблице. Тем не менее, размер торгового оборота в 1994 г. составляет целых 360 миллионов крон. Легальная торговля веществами, сильно напоминающими нелегальные, оперирует немалыми суммами. В Швеции объем продаж «пилюль счастья» – антидепрессантов – за последние 10 лет увеличился более чем в два раза (Дагенс Нюхетер, 11.12.95)

.

Таблица 10.2-3. Объем потребления и размер торгового оборота в Норвегии некоторых лекарственных средств. Установленные суточные дозы в расчете на 1000 жителей.

	Снижающие тревожность и успокоительные	Снотворные средства	Антидепресс. / Психостимуляторы	Всего
Суточные дозы	19,5	26,2	17,6	63,3
Оборот млн. крон	67,7	52,9	239,6	360,2

Источник: Норвежское хранилище лекарственных средств: Потребление лекарственных средств в Норвегии, 1990-94

.

*  *  *

Вернемся теперь к наркотикам в узком смысле слова. Традиционно считается, что проблема наркотиков пришла в Норвегию в конце шестидесятых годов. В каком-то смысле это верно, так как именно тогда была поднята невероятная шумиха вокруг факта потребления некоторых наркотиков определенными группами молодежи. Но было бы ошибкой полагать, что проблема наркотиков во всем ее многообразии возникла в это время. Норвежское Управление здравоохранения в 1956 году имело сведения о 700 наркоманах, которые регулярно принимали наркотики, в основном это был морфин (Хауге, 1992, с. 152).

Еще в тридцатые годы Финляндия получила несколько предупреждений от международных органов контроля. Поводом к ним послужил высокий уровень потребления в стране героина. С 1930 по 1937 гг. объем потребления героина в Финляндии вырос приблизительно с 6 кг до 7,5 кг на миллион жителей. Это был абсолютный максимум по сравнению с другими странами и более чем в два раза выше по сравнению с остальными скандинавскими странами. Но и финский Союз врачей, и органы здравоохранения упирали на то, что героин является дешевым и эффективным лекарственным средством. Никто не думал, что потребление героина чревато какими бы то ни было проблемами (Розенквист, 1971). После второй мировой войны, напротив, проблема героиновой наркомании в Финляндии была признана и, как считается, к концу сороковых годов преодолена.

В Дании в 1950 году насчитывалось от 1000 до 1500 наркоманов, которые по большей части принимали морфин и амфетамин. В Финляндии в то время метадон, например, все еще отпускался в аптеке без рецепта, и есть все основания предполагать, что существовавший в прошлом в Скандинавии уровень потребления опиатов сегодня сочли бы злоупотреблением. Что до Швеции, там уже в 40-х годах потребление амфетаминов выходило далеко за рамки любых медицинских предписаний. Также и коноплю еще довольно долго можно было приобрести в аптеках Скандинавии. В Швеции экстракт конопли продавался в аптеках вплоть до 1950 года (Нордегрен и Тунвинг, 1984, с. 117).

Но мобилизация для великой скандинавской войны с наркотиками началась не ранее конца шестидесятых годов. Хорошее описание ситуации дает Скандинавская посредническая организация по вопросам наркотиков (1984 и 1993). Вот к какому выводу она приходит в последнем отчете:

«Хотя проблема наркотиков в ее современном виде существует уже третье десятилетие, потребление препаратов, традиционно считающихся наркотическими (героин, морфин, кокаин, конопля, амфетамин), остается уделом сравнительно небольшой группы населения Скандинавии. Исследования, которые проводились среди взрослого населения (от 16 до 74 лет), показали, что примерно 5 процентов финнов, 7-8 процентов норвежцев и шведов и целых 20 процентов датчан хотя бы раз в жизни пробовали наркотики. По Исландии подобные данные отсутствуют. В подавляющем большинстве случаев речь идет о конопле. Только в совсем единичных случаях респонденты сообщали, что пробовали такие препараты как героин, кокаин и амфетамин».

В Таблице 10.2-4 отражены данные исследования, проведенного среди молодежи в возрасте 15-20 лет. Респонденты отвечали на вопрос, пробовали ли они наркотики, и если да, то какие. На диаграмме 10.2-5 показано развитие уровня потребления конопли среди разных возрастных групп. Мы видим, что в самой младшей возрастной группе произошел некоторый спад.

 

[Диаграмма 10.2-5. Количество (в процентном отношении) хотя бы раз в жизни попробовавших коноплю среди разных возрастных групп, 1968-95.]

 

Подобный же спад уровня потребления конопли отмечен и в Дании, Исландии и Швеции. В Финляндии потребление находится на более низком, хотя и более стабильном уровне. В этой связи вызывает интерес отчет, который финская сторона сделала для Скандинавской посреднической организации (1993). В отчете подчеркивается, что в стране неоспоримое первенство среди опьяняющих веществ принадлежит алкоголю – для всех категорий граждан, в том числе и самых молодых:

«Наркомания в Хельсинки в целом носит смешанный характер, наркотики даже чаще употребляются одновременно с алкоголем. Наркомания в чистом виде редко встречается в Хельсинки и тем более в остальных частях страны. На основании статистических данных, собранных министерством социальной защиты и министерством здравоохранения, объем вызываемых наркоманией социальных и медицинских проблем составляет порядка 1% от всех проблем, связанных со злоупотреблением химическими субстанциями. По всей вероятности, именно существующая в Финляндии традиция напиваться до потери сознания послужила основным препятствием к распространению тяжелых наркотиков. Среди изгоев общества алкоголизм распространен куда шире, чем наркомания».

 

Таблица 10.2-4. Количество молодых людей в возрасте 15-20 лет, которые хотя бы раз в жизни пробовали какие-либо наркотики (в процентах).

¹ «Крэк» – смесь кокаина и героина, вдыхается через нос.

Источник: Государственный институт по исследованию алкоголя и наркотиков, опубликовано в журнале «Опьяняющие средства в Норвегии», 1994.  

 

Количество наркоманов ничего не говорит о том, какие формы принимает наркомания и какое значение наркотики играют в жизни отдельно взятого наркомана. Исследования, проведенные Тедом Голдбергом (1971) и Пиа Розенквист (1970), свидетельствуют о том, что какая-то часть молодежи в то время видела в наркотиках определенной группы смысл своей жизни. Это мировоззрение было подробно рассмотрено в статье Нильса Кристи (1968b) о стиле жизни хиппи. Сегодня мало что осталось от этого философского отношения к наркотикам и наркомании. В докладе Бритты Хювсгорд (1984) о т.н. «поколении бетонных новостроек» в Дании говорится о том, что молодежь в значительной степени испытывает страх перед наркоманией, хорошо представляет себе грань, которую нельзя переступать. Наблюдается также тенденция к вытеснению тех, кто эту грань все-таки переступил. Страх перед наркоманией существует и внутри тех групп, где есть особенно сильное желание попробовать наркотики.

 

10.3  «Тяжелая» наркомания

Читая конкретные исследования по данному вопросу, нетрудно заметить одну общую тенденцию, а именно, что уровень наркомании и количество наркоманов на деле ниже, чем считают «в народе», и ниже, чем представлено в выкладках врачей и правоохранительных органов. В особенности это заметно в случае с закоренелыми наркоманами. Причиной может быть та невероятная шумиха, которую поднимают вокруг проблемы наркомании в нашем обществе средства массовой информации. К тому же определенная часть наркоманов легко заметна благодаря своему внешнему виду. Как ходячие привидения, слоняются они от одного условленного места на улице или в парке до другого, а оттуда в социальную контору за пособием, в больницу, в полицию, в тюрьму – и обратно на улицу.

Одно из самых серьезных исследований, поставившее своей целью выяснить количество закоренелых наркоманов, – это предпринятое шведами т.н. исследование UNO [1] (УПО). Исследователи попытались собрать воедино сведения обо всех известных случаях наркомании в стране начиная с конца 1978 г. до лета 1979 г. Обратились за помощью к представителям всех властных структур, занятых в данной области – в полиции, в пенитенциарных уч­реж­де­ниях, учреждениях здравоохранения и соцобеспечения. Их по­про­си­ли докладывать о каждом случае наркомании. Были созданы условия для обеспечения гарантии конфиденциальности: чтобы не было ни­ка­ких централизованных картотек, имена и персональные данные о нар­команах систематически уничтожались. Потом в ходе долгой и кропотливой обработки полученных сведений был отобран материал о закоренелых наркоманах. Под закоренелыми нар­команами понимались прежде всего те, кто принимал наркотики внутривенно, и в этом случае частота употребления не принималась во внимание, а также те, кто почти каждый день употреблял препа­раты, стоящие в шведском регистре наркотиков. Случаи по­треб­ле­ния психотропных средств или приема наркотиков по назначению вра­ча (это касается, например, получающих метадон) не учи­ты­ва­лись.

Таким образом, шведские исследователи пришли к числу порядка 10-15 тысяч закоренелых наркоманов. Из них от 7 500 до 10 000 принимают наркотики внутривенно. Количество тех, кто принимал только «другое» – в основном психотропные средства, составляет не более 170 человек. Наркоманов, принимающих исключительно коноплю, – 590 человек. 60 процентов закоренелых наркоманов и 80 процентов принимающих наркотики каждый день внутривенно проживают в трех крупнейших городах – Стокгольме, Гётеборге и Мальмё. УПО также попыталась сравнить полученные результаты с результатами аналогичных исследований, предпринятых комитетом по борьбе с наркоманией в конце шестидесятых годов. Количество наркоманов в Стокгольме, принимающих наркотики внутривенно, как оказалось, держится примерно на одинаковом уровне. Однако за пределами Стокгольма уровень «тяжелой» наркомании несколько вырос. Если в 1967 году всего было зарегистрировано чуть меньше 6 000 наркоманов, принимающих наркотики внутривенно, то в 1979 году их насчитывалось где-то 7 500-10 000 человек.

Не представляется возможным непосредственно сравнить эти данные с данными по Скандинавии. Считается, что в Дании проживают от 6 000 до 10 000 наркоманов, хотя бы иногда прибегающих к шприцу. Насколько известно, это число оставалось практически неизменным на протяжении последних десяти лет. В Норвегии предполагают, что где-то 3 000-4 500 человек когда-либо делали себе инъекцию того или иного наркотика. Таким образом, количество здесь меньше, в то время как определение шире. По Финляндии какие бы то ни было данные отсутствуют, но, согласно всем предположениям, это должно быть скорее трехзначное, нежели четырехзначное число. В целом в Скандинавии отмечается тенденция к сокращению разрыва между крупными городами и остальными регионами.

Определение тяжелой наркомании, как уже упоминалось, не включает в себя употребление наркотиков по назначению врача. В то же время Бергман и др. (1984) указывают, что Американская ассоциация психиатров выделила следующие критерии для определения злоупотребления бензодиазепинами (например, Валиума/Либриума): человек не в состоянии понизить дозу, круглые сутки находится под воздействием препарата; неоднократный прием препарата, причем каждая доза соответствует 60 мг диазепама; периоды потери памяти плюс нарушение социальных связей; вышеперечисленные симптомы проявляются в течение как минимум 1 месяца. Такое потребление можно с полным на то основанием назвать тяжелой наркоманией. Исследователи подсчитали, что количество таких наркоманов в Стокгольме, Гётеборге и Мальмё составляет около 150 человек, причем во всех случаях речь идет о ятрогенной наркомании, т.е. возникшей в процессе медицинского лечения. В Стокгольме есть даже программа по излечению зависимости от лекарственных препаратов. Создавая эту программу, исходили из предпосылки, что в шведской столице проживает около 15 000 человек, страдающих от зависимости, вызванной успокоительными средствами (Дагенс Нюхетер, 7.11.85).

В исследование УПО попали также некоторые сведения об алкоголе. Результаты говорят о том, что наркомания в большинстве случаев идет рука об руку с алкоголизмом. По крайней мере две трети закоренелых наркоманов являются одновременно запойными пьяницами. Эти результаты вполне соотносятся с теми, что получили Хауге и Дукерт при исследовании одного района Норвегии. Очевидно, что такая закономерность справедлива и для Дании, и для Финляндии. Наркоманы злоупотребляют не только запрещенными веществами, но и разрешенными. Трудно сказать, что опаснее. Но одна тенденция налицо: когда обыкновенно заходит речь о тяжелых последствиях их разнообразного злоупотребления, об алкоголе забывают.

 

*  *  *

Невозможно дать точного описания положения, сложившегося с употреблением запрещенных веществ в Скандинавии. Однако общее впечатление таково, что меньше всего проблем в этом отношении у Финляндии, следом идет Норвегия. Если, конечно, брать за точку отсчета тяжелую наркоманию. Это впечатление только усиливается при обращении к другим источникам, например, к статистике совершенных конфискаций наркотиков.

 

10.4 Тяжелая наркомания – десять лет спустя

То, что больше всего бросалось в глаза при работе со вторым изданием книги, – это как мало изменилась ситуация с наркоманией, в том числе и с тяжелой ее формой. Скандинавская посредническая организация по вопросам наркотиков сообщает (1993, с. 16), что количество закоренелых наркоманов в Дании по-прежнему состав­ляет где-то от 6 000 до 10 000 человек, соответственно, 120-200 наркоманов на 100 000 жителей. В Финляндии число наркоманов, принимающих наркотики внутривенно, равняется 400-600 человек, то есть 8-12 наркоманов на 100 000 жителей. Для Норвегии называют цифру в 4000-5000 наркоманов, активно прибегающих к шприцу, то есть 100-120 наркоманов на 100 000 жителей. Скуг (1992) указывает, что в младшей возрастной группе произошел значительный спад количества зарегистрированных наркоманов. По его мнению, это свидетельствует о том, что в конце восьмидесятых годов на самом деле произошло реальное сокращение вербовки подростков в ряды принимающих наркотики внутривенно.

О ситуации в Швеции Посредническая организация выражается следующим образом:

«По всем оценкам, которые делались в Швеции после общенационального исследования 1979-1980 гг., количество закоренелых наркоманов сильно не изменилось. Цифра в 10 000-14 000 наркоманов, то есть 120-170 наркоманов на 100 000 жителей, по-прежнему может служить для приблизительной оценки размера проблемы наркомании в стране. Здесь следует уточнить, что Швеция является единственной страной, где к закоренелым наркоманам относят курящих коноплю каждый или почти каждый день. На сегодняшний день количество активно применяющих внутривенные инъекции наркоманов составляет, по всей видимости, намного меньше 100 человек на 100 000 жителей. Есть признаки, свидетельствующие о том, что в последние годы эта группа пополнилась новыми членами».

 

*  *  *

Трудно сказать с уверенностью, каким было бы положение с наркотиками, не ведись с ними суровая война. Однако мы можем высказать несколько предположений.

Первое и главное: на потребление влияет много факторов, и действия системы контроля – еще не самый важный из них.

 Говоря о морфине, можно сказать, что в прошедшем столетии в Норвегии проявилась тенденция к изменению состава группы потребителей – от врачей до преступников и прочих изгоев общества. Нечто подобное произошло и с амфетамином, насчет конопли трудно высказаться с определенностью. Сначала она была любимым наркотиком детей цветов, происходящих из среднего класса, потом спустилась вниз по социальной лестнице. В общем, отцвела. Дети цветов сами стали родителями и перешли на родительское средство для трипов [2] – алкоголь, а их дети в свою очередь оказались бóльшими конформистами, чем родители в молодости, и в основном также прибегают к алкоголю.

Некоторые наркотики всегда были наркотиками для низших классов. В особенности это относится к самым ядовитым веществам. Спирт, который используется для хозяйственных нужд, мы называем красным спиртом – по цвету ядовитых химических добавок, необходимых для того, чтобы его можно было продавать по низким ценам [3] . До некоторой степени яд можно нейтрализовать с помощью доморощенных приемов. И это становится напитком беднейших из бедных. В химических растворах растворяются проблемы. Пакет с клеем – это белый флаг изгоев. Компания нюхальщиков (токсикоманов) сидит посреди Осло в каком-нибудь забытом Богом углу, сидит на протяжении долгих лет. Их наркотик продается в любом хозяйственном магазине. Если там товар закончится, можно пойти на заправочную станцию. Или в магазин канцтоваров. Клей дает хороший кайф. Более приличные люди – от морфинистов до ценителей вин – держатся подальше. От нюхальщиков плохо пахнет, и в социальном смысле тоже.

Другие наркотики издавна являлись принадлежностью высших слоев общества, правда, в разное время с разным на то основанием. Кокаин считался священным и использовался в религиозных ритуалах, потом ему нашли применение в забое, для шахтеров, и рекомендовали как вспомогательное средство для носильщиков. А еще Зигмунд Фрейд признавал его полезным для своей терапии. Теперь же кокаин вошел в моду среди определенных кругов хорошо обеспеченных людей. Основными его потребителями в Норвегии считаются бойкие яппи и музыканты. Это и понятно. Кокаин везут издалека, поэтому он окутан флером экзотики. Его можно назвать новинкой. Он недешев. Эйфорический эффект при его приеме возникает почти моментально, и так же быстро проходит при прекращении приема. Быстро и легко – вполне в духе нашего времени, не так ли? Быстро приходит и быстро уходит. Без каких-либо усилий с твоей стороны. Какие уж там семь лет работы за Рахиль, которую, кстати сказать, Иаков так и не получил тогда. Щепотка кокаина, быстрый вдох – и результат налицо. Сделка – и мгновенная прибыль. Такой вид опьянения хорошо подходит нашему теперешнему ритму жизни. Не то, что раньше, когда все было связано с природой и сменой времен года. Когда день начинался с восходом солнца, темнота знаменовала наступление ночи, а календарный месяц соответствовал лунному циклу. То было циклическое время, когда праздники отмечали окончание работ и главные события в жизни человека – и ожидались с нетерпением. Теперь на дворе цифровое время, состоящее из одинаковых интервалов, без таких естественных природных «зарубок», как летнее равноденствие с его светлыми ночами, или зимнее с его беспросветной тьмой; нет таких важных дней, каким был день окончания уборки урожая.

Может быть, мы живем в самое бедное время. Бедное на опьянение. Бедное на значительные события. Бедное на то, что англичане называют peak-experience – экстремальные переживания. Такие вещи плохо сочетаются с современной общественной организацией жизни. Плохо сочетаются с цифровым временем, временем без естественных кульминационных пунктов. Мало того, еще и некоторые из так называемых экспертов начинают толковать о вреде опьянения. Как говорится в официальной пропаганде против самых опасных наркотиков, «вперед, к обществу всеобщей трезвости!». А мне бы хотелось сказать: «вперед, к обществу всеобщего опьянения!».

Исторически слово «опьянение» (rus) является родственным слову rasling (шорох листьев, порыв ветра), а также производному от английского слова rushtid [4] (час пик). Слово «опьянение» является составной частью таких распространенных выражений, как «опьянение работой», или, еще лучше, «опьянение любовью». Ясное дело, нам нравится опьянение. И побольше его, побольше.

Кокаин дает нам опьянение. В нищие времена приходится брать, что дают, покупать, что продается.

*  *  *

Останется ли кокаин наркотиком для богатых?

Мы не знаем. И никто не знает. Единственное, о чем можно сказать с уверенностью, – мы не скоро от него избавимся. Декларации типа «Норвегия – без наркотиков» хорошо выглядят на рекламных плакатах, но только заслоняют от нас реальные цели. Важнее другое, а именно, чем наркотики так подходят духу времени.

Кокаин, а наряду с ним крэк и в некоторых странах базуко [5] надолго останутся в нашем обществе. Но не обязательно только в кругу «золотой молодежи». Многое говорит за то, что крэк – разновидность наркотика для курения – вообще не получит признания в высоких кругах. Слишком дешев, слишком сильно напоминает о токсикоманах.

Мы также осмеливаемся предположить, что и кокаин недолго останется принадлежностью высших слоев общества. Пока он в новинку, интересно попробовать. Но новинки быстро устаревают, мода не стоит на месте. Кроме того, плохую рекламу создают и более дешевые производные. Крэк вредит имиджу кокаина. К тому же, помимо ускорения ритма жизни, в нашем обществе есть и другая тенденция. Солнце регулярно восходит и заходит. А ритм жизни кокаиниста во многом напоминает ритм жизни рабочего, работающего посменно. И тот, и другой раздвигают границы времени, циклического времени. Работающий посменно – по обязанности, кокаинист, при достаточно частом употреблении, – потому что по-другому не может. И того и другого ждут тяжелые последствия: для физического состояния – в виде бессонницы, в социальном смысле – в виде нарушения человеческих контактов. И у того, и у другого возникает желание завязать, если дело заходит совсем далеко. Но у кокаиниста больше возможностей, чем у работающего посменно, а может быть, и сильнее мотивация. Те, кто принадлежит к верхам общества, так или иначе обладают властью. Властью решать за других помимо их воли. У заключенного нет никакой власти. Все мы это интуитивно понимаем. Богатые люди тоже интуитивно понимают, у кого из нас больше власти. Влиятельные бизнесмены заботливо ухаживают за своим телом и доживают до глубокой старости – как учителя и священники. Они не хотят подчиняться телу, они хотят им управлять. И телом тоже. Они функционируют в кругу себе подобных, они хорошо организованы. Охраняют свое могущество от поползновений враждебных скупщиков, враждебных премьер-министров, враждебных веществ. Поэтому новые наркотики быстро выйдут из моды среди приличных людей.

И будет так, как оно и было испокон веков. Наркотик попробует кто-нибудь из периферийных слоев общества. Вот получится выбиться в приличные люди, тогда можно и завязать, а пока, по крайней мере, можно постараться скопировать их образ жизни. Возможно, отдельным маленьким группам и удастся проникнуть в круг элиты, но от этого их экономический статус вряд ли повысится. Они могут существовать в пределах своего круга общения, своего рода «островка», оставаясь такими же малочисленными. Или же, если факт потребления в группе наркотика станет известным, социальный статус всего «островка» упадет. А наименее интегрированные члены такой группы вообще потеряют контроль над своей привычкой к наркотику, и их социальный статус еще больше понизится. Так что и с кокаином все пойдет по привычному сценарию: через несколько лет потребление кокаина сконцентрируется среди изгоев в самых низших слоях общества. И станет обычным делом для правоохранительных органов.

*  *  *

Войну с наркотиками и в другом отношении можно считать проигранной: какие бы суровые меры не принимались, кругом полным-полно тех самых запрещенных наркотиков. Это относится и к слабым наркотикам, которые, по мнению городской молодежи, можно достать за считанные часы. Это относится и к тяжелым наркотикам, приобретение которых также не вызывает особых затруднений у потребителей. И полиция, и наркоманы сошлись во мнениях по поводу того, что прошлым летом (1995 г.) в крупных городах просто кишмя кишели наркотики. Причем, цены снизились, и, в то же время, наркотики стали более сильнодействующими. Не очень впечатляющие результаты войны на уничтожение.

 

11 Цена наркомании

11.1 Издержки от наркомании и издержки от войны с наркотиками невозможно отделить друг от друга

Нельзя обо всем говорить одновременно. Сразу же возникают затруднения, особенно если пытаешься описать многостороннее и запутанное явление. В последующих главах мы ставим перед собой почти невозможную задачу отдельно рассмотреть, какова цена наркомании и какова цена войны с наркотиками. Почти невозможную, потому что ведение войны увеличивает ту цену, которую приходится платить наркоманам за свою привычку, а проблема наркомании непосредственным образом влияет на ведение войны с наркотиками. Не ведись война, наркоманов, скорее всего, было бы больше.  И у этого есть свои негативные последствия. Однако и у войны есть свои издержки – наркомания не исчезает, но принимает другие формы. Значительно ухудшаются условия жизни наркоманов. Качество нелегально продаваемого героина или морфина разное. Чаще всего товар сильно разбавляют. Многие наркоманы, покупающие товар на черном рынке, сидят на значительно меньших дозах, чем думают. Встреча с «честным» торговцем, продающим неразбавленный товар, может стоить им жизни. Неразбавленный наркотик может привести к передозировке и смерти. Война с наркотиками способствовала также возникновению дефицита шприцев среди наркоманов, поэтому одним шприцем пользуются сразу несколько человек, что повышает риск заражения инфекционными заболеваниями.

То же самое мы видим и в случае с нашей антиалкогольной политикой. Политика всеобщего регулирования привела к сокращению потребления алкоголя, но в то же время создала дополнительные опасности для отдельных потребителей. Во-первых, с целью удовлетворения нужд промышленности некоторые разновидности спирта продаются по очень низкой цене. А с целью предотвратить злоупотребление этим спиртом, в него добавляют ядовитые вещества и делают его непригодным для питья. Кто-то все равно пьет его, после более или менее успешных попыток нейтрализовать ядовитые вещества, добавленные контролирующими инстанциями. Часто от этого  пьющим становится плохо. Существует солидная статистика смертности по причине потребления технического спирта (Пойколайнен, 1979). И также невозможно провести четкую границу между ущербом, нанесенным наркотиками,  и ущербом от войны с наркотиками и от  действий системы контроля, не упустив из виду самого важного: ущерб от наркотиков в значительной мере определяется тем, какой вид принимает система контроля. В этой главе основной акцент мы ставим на ущербе, наносимом наркотиками, а в следующей – на ущербе, наносимом войной.

 

11.2 Индикаторы нанесенного ущерба

И в медицине, и в социологии традиционно принято подразделять ущерб на острый и хронический. В качестве примера острого медицинского ущерба можно назвать алкогольное отравление, хронического – цирроз печени. С социальной точки зрения, острым ущербом от алкоголизма являются преступления, связанные с насилием против личности,  а хроническим – разрушение семей.

Обо всем этом накоплен просто необозримый объем информации. Чтобы в нем не утонуть, придется себя ограничить. Поэтому мы решили ограничиться в основном случаями летального исхода и далее опираемся по большей части на статистику смертности. Больше всего сбивают с толку факты, которые кажутся само собой разумеющимися. Статистика болезней и смертности плоха тем, что и то, и другое легко принимает вид истины в последней инстанции. Скажем, одну женщину лечат от смертельной болезни, она получает морфин, чтобы уменьшить боли, становится наркоманкой и умирает от гепатита. Что же является истинной причиной ее смерти – ее болезнь, зависимость от морфина, грязный шприц, гепатит? Больного-сердечника в больнице неправильно лечат, и он умирает. Как регистрировать его смерть – как смерть от инфаркта или как смерть по причине неправильного медицинского лечения? Пьяный мопедист погибает в автокатастрофе – виновен в этом алкоголь или нарушение правил дорожного движения? Рядом с покойником лежит пустая бутылка с алкоголем и пустой флакон с лекарством, под какой рубрикой теперь это записать – смерть от несчастного случая, самоубийство? Чем была вызвана смерть – приемом алкоголя или приемом наркотиков? Выбор категорий в данном случае зависит от того, что в эту эпоху считается более важным, какое значение полагают нужным придать важным событиям (Норденфельт, 1980).

 

11.3 Смерть в Скандинавии

Итак, приняв во внимание все эти оговорки, обратимся к официальной статистике смертности в Скандинавии. Поначалу кажется, что ничего полезного для наших целей тут найти нельзя. Никакой общей категории, описывающей случаи смерти от потребления алкоголя, нет. Также дело обстоит и с никотином, и с наркотиками. Придется пойти другим путем. В Таблице 11.3-1 сведены воедино некоторые из важнейших причин смертности в Скандинавии. С этим, во всяком случае, уже можно что-то сделать, да и объем информации внушительный.

 

Таблица 11.3-1. Смерть в Скандинавии. Избранные категории.

	Дания 1993	Гренландия 1992	Финляндия	Исландия 1993	Норвегия 1992	Швеция 1992
Рак легких	3365	29	2032	97	1575	3030
Алкоголизм и алкогольные психозы	330	8	111	1	206	324
Цирроз печени	725	2	531	1	205	632
Несчастные случаи под воздействием алкоголя	1327	11	880	13	872	1076
Самоубийства	1159	49	1397	26	616	1355
Аварии с участием мотоциклов	547	9	444	20	77	69
Кол-во жителей (в тыс. чел.) 1993 г.	5197	55	5078	265	4325	8745

 

Из таблицы мы видим, что значительную долю от всех случаев смертности занимает смертность во время дорожных происшествий, хотя самоубийств еще больше. «Прочие» несчастные случаи чаще всего имеют отношение к пожилым людям, нередко ослабленным по причине старости. А вот несчастные случаи на дорогах, и особенно самоубийства, затрагивают по большей части молодых людей.

 

Таблица 11.3-2 Смертность во время дорожно-транспорт­ных происшествий в Скандинавии в зависимости от возрастной категории. Количество погибших или раненых на 100 000 жителей. Общее число погибших на 100 000 жителей

	Дания	Финляндия	Норвегия	Швеция
0-2 года	24	21	36	39
3-6 лет	53	55	95	73
7-14 лет	135	138	166	148
15-17 лет	419	429	592	394
18-19 лет	607	444	849	551
20-24 года	423	307	550	505
25-64 года	180	154	255	265
65 лет и старше	153	142	172	168
Всего	198	168	266	246
Всего погибших	546	480	283	589
К-во погибших на 100 000 жителей	11	9	7	7

Источник: Дорожно-транспортные происшествия, 1994, Таб. 41 и 39.

 

Это хорошо иллюстрирует Таблица 11.3-2. Социолог Андреас Хомпланд также очень резко отзывается о стиле жизни молодежи, который приводит к смерти:

«Автомобиль убивает, однако его жертвы – далеко не среднестатистические автомобилисты. Автомобиль – палач молодежи, особенно деревенской. Половина тех, кто погиб в дорожных происшествиях в мае, – молодежь. На наших дорогах ежегодно погибает несколько сотен молодых людей.

Как это говорится в каждой антинаркотической кампании: «Стиль жизни убивает». Конечно, кто-то из молодых убивает себя таким образом, но их незначительное меньшинство по сравнению с теми, кто убивает и погибает на дорогах. Их тоже убивает стиль жизни. Вот оно, молодежное издание современной автомобильной культуры, оно действительно смертельно.

…

За нескольких выходных в мае пришло сразу несколько сообщений о смертях в дорожных происшествиях – от Она-Сира на юге до Лебесбю на севере. В этих сообщениях много общего. Дорожные происшествия случаются в ночь на субботу или воскресенье. Причиной смерти чаще всего является превышение скорости, автомобиль битком набит, а пассажиры, иногда и водитель, пьяны. Возраст погибших – от шестнадцати до двадцати с небольшим. Самые младшие – девушки.

Подобные сообщения много говорят о том, как живет норвежская молодежь в сельской местности. Сельской молодежи всегда приходилось далеко ехать, чтобы попасть на вечеринку и пообщаться с интересными ровесниками из других деревень. Теперь, когда почти у каждого есть свой автомобиль, радиус этих разъездов резко увеличился. Собираясь повеселиться, молодые «надевают» автомобиль. В обыкновенном сельском торговом центре вечером так же много молодежи, как днем взрослых, приехавших за покупками. В духе молодежной культуры шум подъезжающих автомобилей вливается в музыкальную какофонию многочислен­ных стереосистем. Это сигнал к началу экспедиции. 10-12 миль – вполне обычное расстояние для такой вылазки субботним вечером. Пара ящиков пива в багажнике также является нормой».

Курение не выделяется в качестве  отдельной графы  среди причин  смертности. Однако среди таких причин называются и рак легких, и сердечные заболевания. За этим скрываются огромные количества табака. На Западе принято полагать, что распространенный у нас тип курения в среднем сокращает жизнь где-то на 10-11 лет. Заядлые курильщики, естественно, теряют больше лет жизни, чем мало курящие. С точки зрения сохранения здоровья поражение православного духовенства в борьбе с табаком можно считать настоящей трагедией. Как и то, что Кайзеру не удалось запретить курение табака в Тиргартене, а датскому королю – запретить импорт табака в Данию/Норвегию. Все они сражались за добро.

Можно заметить следы влияния алкоголя на статистику смертности, но это только предположения. Такое заболевание, как цирроз печени, в основном поражает сильно пьющих людей. Не вызывает сомнений, что алкоголизм в большой степени ответствен за возникновение различных форм рака и болезней сердца. Алкоголь также нередко является непосредственной причиной несчастных случаев. Общий обзор исследований, предпринятых по этому поводу, дается Хансом Улавом Фекьяром (1983). Результаты статистики, касающиеся раненых и погибших автомобилистов, мотоциклистов и мопедистов, свидетельствуют о том, что пострадавшие в значительном количестве случаев находились под воздействием алкоголя. Напротив, в статистике несчастных случаев на рабочем месте алкоголь почти не упоминается. Здесь индустриальному обществу удалось прервать старую традицию, которая была жива еще каких-нибудь 50-100 лет назад. А вот среди причин смертей на воде и самоубийств алкоголь по-прежнему занимает не просто важное, а главенствующее место. Стоит упомянуть, что алкоголь играет весьма важную роль при совершении большинства видов зарегистрированных преступлений против личности. Это касается не только правонарушителей, но и жертв. Фекьяр (1983) также дает обзор самых значительных исследований по этому вопросу, проведенных в Скандинавии после 1970 г. Исследования говорят о том, что большинство жертв преступлений находились под воздействием алкоголя. Фекьяр, в частности, делает такой вывод:

«Основываясь на данных статистики смертности, а также на результатах исследований, подобных рассмотренным выше, в Норвегии и Швеции попытались дать приблизительную оценку ежегодного количества смертей, которые можно приписать влиянию алкоголя. Итоговые результаты, которые, естественно, являются очень приблизительными, позволяют говорить о количестве в 10 000 смертей в год (Фекьяр, 1980). В большинстве этих случаев воздействие алкоголя относилось к дню, когда произошло несчастье… По сравнению с другими европейскими странами, в Скандинавии влияние алкоголя на возникновение хронических заболеваний внутренних органов оценивается довольно умеренно, но острый медицинский ущерб от потребления алкоголя находится на высоком уровне».

Йорг Морланд (1982, с.16-17) так описывает один из основных механизмов воздействия алкоголя:

«Если концентрация алкоголя в крови достигает 2,5 промилле и выше, человек рискует умереть от алкогольного отравления. Чем выше концентрация, тем выше риск. Для большинства людей смертельной будет концентрация чуть ниже 5 промилле, хотя были случаи, когда люди выживали и при более высокой концентрации алкоголя в крови. Все зависит от индивидуальных различий. Кто-то умрет от 2,5 промилле алкоголя в крови, кто-то только от 5. Используя выражение «смерть от алкогольного отравления», я подразумеваю здесь те случаи, когда алкоголь является единственной причиной смерти. Случаи, когда люди засыпают на морозе и замерзают насмерть, во внимание не принимаются. Речь также не идет о тех  случаях, когда люди захлебываются своей собственной рвотой в полубессознательном состоянии. Здесь я говорю только о тех случаях, когда алкоголь парализует дыхательный центр в мозжечке. Только они подпадают под определение «смерть от алкогольного отравления».

Это заслуживает более подробного рассмотрения. Для большинства медикаментов смертельная концентрация часто в 10-50 раз больше той, что дает требуемый (лечебный) эффект. Если, например, для достижения эффекта опьянения требуемая концентрация алкоголя у некоторых людей составляет 1,0 промилле, а смертельная концентрация – 2,5 промилле, получается, что смертельная концентрация всего в 2,5 раза больше требуемой. Следовательно, «безопасное расстояние» между смертельной и требуемой концентрацией у алкоголя значительно меньше, чем у большинства медикаментозных препаратов.

…

Исходя из сказанного выше об эффектах алкоголя при разных уровнях концентрации в крови, возможно, покажется странным, что кто-то вообще умирает от алкогольного отравления. Большинство получает вполне ясные предупреждения от своего организма, а многие, достигнув сильного опьянения, уже не могут пить. И все равно случаи опасного для жизни алкогольного отравления не так уж редки.

Иногда это происходит из-за того, что пьют слишком быстро. Пострадавший принимает слишком много алкоголя за один раз. Чтобы алкоголь всосался в кровь и достиг мозга, требуется некоторое время, и поэтому человек не может  в полной мере ощутить эффект от воздействия количества принятого алкоголя раньше, чем через полчаса-час после приема.

Другой причиной смерти от алкогольного отравления является то, что человек становится невосприимчив  (может «выпить больше») к некоторым эффектам алкогольного опьянения.

…

У человека с такой невосприимчивостью к алкоголю разрыв между уровнем достижения опьянения и смертельным уровнем еще меньше. В связи со всем вышесказанным, неудивительно, что множество людей ежегодно умирает от алкогольного отравления».

Мы можем подытожить наши сведения об алкоголе следующим образом: все возможные индикаторы указывают на то, что алкоголь наносит колоссальный ущерб. Ученые сходятся во мнениях, что  в индустриальном мире ущерб от алкоголя превышает ущерб от какого-либо другого психоактивного вещества, за исключением, возможно, табака. В значительной мере это касается и смертности.

В связи с вышесказанным мы полагаем неразумным считать наркотики врагом общества номер один.

 

11.4  Смерть, вызванная приемом наркотиков

Некоторые из веществ, традиционно описываемых при помощи вынесенного в заголовок определения, могут быть опасными для жизни. Особенно те  вещества, которые вызывают повышение невосприимчивости (толерантность). Это значит, что для достижения первоначального эффекта необходимо принимать все большие дозы вещества. Если же прекратить прием вещества, то постепенно организм начнет возвращаться к прежнему уровню толерантности.  Когда наркоман после длительного перерыва принимает привычную дозу, это будет для него передозировкой, что может привести к смертельному исходу. Похожую проблему вызывает неоднородность качества принимаемых наркотиков, использование грязных шприцов.

В Таблице 11.4-1 дается обзор данных по смертности вплоть до 1994 г. Тенденция к росту очевидна. И она сохраняется. Датское Управление  здравоохранения в своем последнем докладе по вопросу алкоголизма и наркомании сообщает (Управление  здравоохранения, 1994, с. 32-33):

«Высокий уровень смертности среди наркоманов является недвусмысленным показателем того, насколько тяжела жизнь наркомана.

С 1990 года количество смертей, вызванных приемом наркотиков, выросло в два раза… Средний возраст умерших вырос с 33 лет в 1993 г. до 34 лет в 1994 г.».

Цифры помогают получить некоторое представление, но полностью полагаться на них нельзя. Они завышены, ведь во многих случаях погибшие вместе с наркотиками принимали и алкоголь. Алкоголь может и сам по себе спровоцировать летальный исход. К тому же алкоголь ухудшает способность человека правильно оценивать происходящее, и наркоман может принять слишком высокую дозу героина. Однако эти цифры могут оказаться и заниженными.

 

Таблица 11.4-1. Смертность по причине наркомании в Дании и Норвегии.

	1980	81	82	83	84	85	86	87	88	89	90	91	92	93	94	95
Дания	165	148	134	139	158	150	109	140	135	123	115	188	208	210	271
Копенгаген	84	81	70	72	85	71	61	87	72	75	71	89
Норвегия    Полиция	43	44	25	31	40	53	55	60	63	64	75	96	97	95	124
Норвегия Гос. Бюро Статистики	-	-	-	33	30	45	44	43	48	45	70	88	104	93
Осло	25	17	5	14	22	17	22	25	30	35	43	55	73	48	81	79

Источник: Ситуация с наркотиками в Скандинавии, 1994, Приложение 1, и Управление здравоохранения о вопросе алкоголизма и наркомании, 1995.

 

Некоторые случаи смерти от наркотиков, возможно, регистрируются как несчастные случаи. В Дании регистрация  таких смертей осуществляется на основании циркуляра Министерства юстиции от 22.10.1970. Согласно циркуляру, все случаи смерти,  в связи с которыми возникают подозрения о злоупотреблении эйфоризирующими веществами, подлежат судебно-медицинскому расследованию. Производятся официальное вскрытие и медэкспертиза. Таким образом, выявляются не только случаи непосредственно наркотического отравления со смертельным исходом, но и такие причины смерти, как болезнь, несчастные случаи и самоубийства.

Секретариат Совета по проблеме алкоголя и наркотиков замечает, что, естественно, не все случаи смерти от наркотиков регистрируются должным образом, упускается примерно 10% (от тех, что должны быть зарегистрированы, согласно циркуляру). Но, как уже упоминалось, в эту категорию вносятся и лишние случаи, ведь нередко одновременно с потреблением наркотиков имеет место и потребление алкоголя, и других разрешенных веществ. Анализируя причины смерти 135 зарегистрированных в 1981 г. случаев, насчитали не менее 38 различных комбинаций веществ, которые привели к отравлению. Среди 120 случаев отравления в 97 мог участвовать алкоголь, в 44 – барбитураты. Конопля в качестве причин смерти не упоминается.

 Каждая из этих смертей – трагедия. Такие выводы, как «от алкоголя и табака умирает больше людей, чем от лекарственных препаратов» и «от лекарственных препаратов умирает больше людей, чем от нелегальных наркотиков», звучат как грубый цинизм. Но все равно надо об этом говорить, это реальность, и именно на ней мы будем основываться в следующей главе, когда нам придется сравнивать цену войны и цену наркомании.

Однако, как мы уже имели возможность наблюдать, количество связанных с употреблением наркотиков смертей растет. Скуг (1992) доказал, что погибают в основном наркоманы, которым исполнилось 30 и более лет.

Ситуация такова: число смертельных случаев, связанных с наркотиками, невелико по сравнению со статистикой смертности от алкоголя и никотина. Настоящие проблемы создают вещества, которые можно купить в магазине. Однако смертность, вызываемая наркотиками, также растет, особенно среди наркоманов со стажем. От себя добавим: часть вины за это ложится на плечи системы контроля. В Норвегии это особенно заметно. Есть, конечно, и свои положительные черты в норвежской ситуации – в частности, программа по бесплатной раздаче шприцев. Но благодаря крайне рестриктивной политике по отношению к метадоновой программе и другим способам легального доступа к наркотикам, жизнь наркоманов постепенно становится настолько невыносимой, что некоторые из них не выдерживают. Мы обсудим это подробнее в главе 14. В Голландии, совершенно возмутительной стране с точки зрения приверженцев политики контроля, закоренелые наркоманы умирают значительно реже.

 

11.5 Ущерб от конопли

В случае с коноплей наш универсальный показатель наносимого вреда – смертность – использовать невозможно. Конопля просто-напросто никогда не регистрировалась в качестве причины смерти, только в сочетании с другими веществами. Ни в статистике смертности, ни в других источниках, где даются сведения о причинах смертности среди населения, никаких упоминаний о конопле нет. А ведь это вещество подлежит строжайшему контролю, а где-то и полному запрету. Таким образом, в случае с коноплей придется отказаться от самого важного нашего индикатора и обратиться к другим показателям.

Первое, что мы заметили при обзоре информации о вредном воздействии конопли: за сравнительно короткий промежуток времени представления о связанных с ее употреблением опасностях изменились с точностью «до наоборот». Например, на индустриальном Западе бытовало представление о том, что конопля делает человека одержимым, диким, пробуждает склонность к насилию, и поэтому надо ее запретить. Это было излюбленной темой в США в период между войнами. Наркотик пришел с юга. Он стал ассоциироваться с теми, кто его принес – с мексиканцами. Запрет на коноплю, по аналогии с «сухим законом», стал одним из камешков в стене, воздвигнутой против нежелательных пришельцев (Химмельштейн, 1983). Запрет на алкоголь также может рассматриваться как попытка старой властной элиты как-то сгладить для себя последствия нашествия в США эмигрантов из Центральной Европы (Гасфилд, 1968).

Но вот настало послевоенное время, 1968 год,  появились хиппи и волосатые – и совершенно другой тип потребителей. От мексиканцев – к обыкновенной американской молодежи, а потом и взрослым американцам. Изменение состава потребителей повлекло за собой некоторые последствия: во-первых, стали раздаваться эффективные в политическом отношении жалобы на слишком строгий запрет и требования реформы. Во-вторых, приверженцы запрета изобрели новые причины, по которым запрет нужно было оставить в силе. Популярные в период между войнами заявления, что, мол, конопля провоцирует насилие, превратились в свою полную противоположность. Теперь, видите ли, конопля делала потребителей чересчур мирными. Курение конопли вело к пассивности, растительному существованию, отказу участвовать в жизни общества. Неудивительно, что так трудно установить непосредственный ущерб от наркотика, когда основные воззрения на его действие  в корне меняются в течение сравнительно короткого времени.

Чтобы лучше разобраться, в чем состоит вредное воздействие конопли, мы просмотрели несколько докладов по этому вопросу. Особенно тщательно были изучены три.  Первый – Доклад научного совещания ФИН [6] / ВОЗ по вопросу побочных эффектов от потребления марихуаны на здоровье и поведение человека (1981). В его создании участвовала группа экспертов в сотрудничестве со Всемирной организацией здравоохранения, а опубликовал его один из ведущих в данной области исследовательских институтов. Следующая публикация – Доклад Совещательному Совету по воп­росу злоупотребления наркотиками… (1982) – появилась в Великобритании. Третий документ – Доклад скандинавской группы медицинских экспертов: конопля и последствия ее упо­треб­ления для здоровья, взгляд из Скандинавии (1984).

На основании этих докладов мы приходим к следующим выводам. Во-первых, согласно докладу от 1981 года, все находящиеся в распоряжении ученых данные говорят о том, что на здоровых людей конопля оказывает только незначительное воздействие: «Другие острые физиологические эффекты носят преходящий характер и не оказывают сколько-нибудь серьезного влияния на людей при условии отсутствия у них болезненных состояний до приема наркотика» (с. 48).

Во-вторых: для больных людей все может сложиться совсем по-другому, особенно если вместе с коноплей принимать и другие наркотики.

В-третьих: Скандинавская группа много места уделяет дискуссии по вопросу, ведет ли потребление конопли к потреблению других наркотиков. Их вывод звучит так:

«…одним из наиболее эффективных способов предотвратить распространение злоупотребления наркотиками является принятие мер, призванных не допустить молодежь начинать потреблять табак и алкоголь. Подтверждение тому можно найти в исследованиях и шведских, и американских ученых. Конопля – это ступенька по лестнице, ведущей  от легальных наркотиков к нелегальным. Это явление, само собой, нельзя рассматривать изолированно, скорее, как последовательное привыкание к нарушению норм, переходу от разрешенного к запрещенному. На основании вышесказанного становится понятным, что потребление конопли является ясным показателем рискованного поведения и с определенной степенью вероятности способно привести к серьезным проблемам с наркотиками» (с. 122).

В-четвертых: чисто практическое заключение, к которому приходят все доклады, – необходимы дальнейшие исследования. Однако создатели пухлых докладов, кажется, забывают о том, какая ситуация сложилась в обществе и в науке. Они рекомендуют продолжать исследования. Хороший совет, когда и законодательство, и силы правопорядка заранее исходят из представления о том, что вредное воздействие конопли уже хорошо доказано наукой. А в докладах говорится, что, хотя мы не смогли ничего выяснить, но дальнейшие исследования могут подтвердить гипотезу о вреде, наносимом коноплей.

А ведь они могли бы сказать: по большому счету, свидетельств вредного воздействия конопли так мало, что существующая политика борьбы с этим наркотиком, приносящая тяжелые мучения большим группам людей, не имеет под собой научного обоснования, во всяком случае с точки зрения наносимого коноплей ущерба. Можно сформулировать это и по-другому. Не требуй борьба с наркотиками никаких особых затрат, не имей она негативных последствий, мы бы могли с полным правом применить старое правило: если есть сомнения относительно воздействия какого-либо вещества, если есть подозрения относительно появления в будущем побочных эффектов от его потребления, тогда надо всячески оградить потребителей от такой опасности, пока сомнения не будут рассеяны. Но у нас совсем другая ситуация. Сотни тысяч скандинавов потребляют наркотики, десятки тысяч наказываются за это карательными органами. Не говоря уже о других издержках войны. В подобной ситуации неразумно придавать такой вес аргументу о потенциальных будущих научных доказательствах вреда, наносимого коноплей.

В вопросе о возможности медицинского применения конопли шведские эксперты расходятся во мнениях с английскими. Последние твердо придерживаются того мнения, что конопля может обладать благотворным лечебным эффектом (Доклад Совещательному совету… 1982, с. 3). Эта точка зрения опирается на новейшие исследования, а  в Америке даже была предпринята попытка выпустить препарат из конопли на фармацевтический рынок (Роффман, 1982). Не то чтобы это было очень нужное лекарство, но, во всяком случае, стоит подчеркнуть, что результаты новейших исследований вразрез расходятся с точкой зрения, бытовавшей во времена введения международного регулирования потребления конопли.

Английский доклад в особенности обращает внимание на то, что лабораторные исследования мало что могут сказать о реальном вли­я­нии потребления конопли на человека. Такие сведения могут дать только социологические исследования. Мелани Дрейер (1984) собрала воедино последние доступные данные. Вопрос о долгосрочных последствиях потребления конопли был подробно рассмотрен в исследованиях, проведенных в Греции, на Ямайке и Коста-Рике. Никаких доказательств того, что прием конопли может способствовать возникновению психозов, повреждений мозга, снижению иммунитета или угнетению сексуальной активности человека, найдено не было.

*  *  *

После всего сказанного мы хотели бы закончить упоминанием о  другой стороне вопроса. Прием подобного рода стимуляторов следует считать в высшей степени нежелательным, особенно в виде дыма, который попадает в легкие, или, что еще хуже, в виде инъекций. Скорее всего, как и в случае с сигаретами, длительное потребление конопли чревато серьезными последствиями для здоровья. Курить марихуану нежелательно, курить табак нежелательно. Но это совсем не тот призыв, к которому мы привыкли, звучит он куда менее драматично. Если конопля станет товаром массового потребления, наверняка это вызовет и серьезные проблемы со здоровьем у населения. Вопрос только в том, насколько эти потенциальные проблемы могут оправдать ту огромную цену, которую по милости системы контроля приходится платить некоторым из нас. Давайте рассмотрим этот вопрос подробнее.

---